– Как сказала бы моя дорогая тетушка, тебе давно пора завести семью, – заметила я.
– Поздно! Кому нужен стареющий полицейский, которой целыми сутками пропадает на работе?
– Так, значит, ты назначил мне встречу в кафе исключительно потому, что дома у тебя шаром покати?
Стас тщательно вытер жирные пальцы о салфетку, схватил со стола нераспечатанную пачку «Мальборо» и сдернул с нее фольгу.
– Нет, Женя, не только поэтому. Просто дело важное, – сказал он, зажимая губами сигарету и наклоняясь над зажигалкой. – И о нем никто не должен знать, – он сделал затяжку, поднял голову и, пристально глядя на меня, добавил: – В том числе и в моем отделе.
По тому, как прямо смотрел на меня Стас, по его сурово поджатым губам и сухому тону я сразу поняла, что разговор будет долгим. Поэтому я стянула с плеч кожаную куртку, попросила у официанта чашку двойного эспрессо и коротко велела:
– Излагай.
Собственно говоря, все оказалось просто.
– Месяц назад мы поймали одного афериста, Ника Ветлицкого, – быстро вводил меня в курс дела Стас. – Мужик долгое время занимался тем, что собирал информацию о командированных. Разумеется, его интересовали только обеспеченные люди. И надо отдать ему должное, делал он свое дело профессионально, о приезжем узнавал буквально все: когда и каким рейсом прибывает, откуда, где останавливается, сколько наличных у него будет при себе. Вынюхивал каким-то образом даже то, сколько денег у человека на банковском счету. Все эти данные Ник кропотливо собирал и… продавал шайке картежников.
– Да ну? – покачала я головой. – И как же вы отловили такую рыбку?
– Случайно! Один товарищ заметил, что за его счетом следят, и обратился в полицию. Мы начали разматывать клубок – и вышли на Ника Ветлицкого. Но нужно понимать, что Ник – это всего лишь пешка. Поначалу он пел песню, что вышел из шайки и больше на картежников не работает. Но в нынешней ситуации это уже не имеет особого значения. – Саврасов перевел дыхание и продолжал: – Нам сейчас намного интереснее сама эта компания – а вернее, их главарь Прохор Федосеев.
Я непонимающе моргнула, и Стасу пришлось пояснить:
– В мире тарасовских картежников это фигура номер один. Причем он – давняя головная боль не только нашего отдела полиции, но и федеральных спецслужб. Долгое время он колесил по всей стране и бывшим союзным республикам, отыскивал богатеньких простаков, садился с ними сыграть партейку-другую в покер – и в итоге те лишались и денег, и имущества. Впрочем, он и в Европу частенько заглядывал. В архивах до сих пор хранятся сведения об аферах, которые он проворачивал в Париже, Лондоне и Берлине. Самое интересное, что долгое время было даже непонятно, кого, собственно, ловить: то ли высокого блондина атлетического телосложения, то ли тучного дядечку предпенсионного возраста. А может, под личиной Прохора Федосеева и вовсе скрывалась женщина. Никто толком не знал, что это за фигура, – скорее всего, на него работали разные подставные лица. Но в какой-то момент Прохор утихомирился. Исчез. Испарился. Несколько лет о нем не было ни слуху ни духу, и все уже начали потихоньку забывать эту загадочную личность. Но год назад…
Стас сделал паузу, раскурил очередную сигарету и продолжил:
– Год назад начали всплывать разрозненные факты. Картина вырисовывалась такая, что тарасовские спецслужбы схватились за голову: в Тарасове и близлежащих городах орудовала целая банда картежников. Они буквально выпотрошили карманы сразу нескольких местных предпринимателей. Но основной их добычей были богатенькие приезжие и командированные. Действовало человек пять (может, даже меньше), и работа была поставлена на широкую ногу. Существовала целая группа информаторов, которые вычисляли потенциальных клиентов, и была команда профессиональных игроков. Ник был одним из информаторов. Когда мы его поймали и упрятали за решетку, он долго не шел на контакт, отпирался, говорил, что ушел из команды Прохора. Потом сменил пластинку и стал рассказывать, что Прохор его непременно вытащит из беды, потому что своих никогда не бросает и к тому же у него имеются рычаги давления на полицейских.
Тут Стас снова сделал паузу, поиграл желваками, затянулся пару раз и заговорил дальше:
– Видимо, Ник преувеличивал свою важность в кругу приближенных Федосеева. Могущественный босс как-то не спешил выручать из неволи своего информатора. И в конце концов Ник понял, что молчать смысла нет. Пару недель он провел в одиночке и после этого пошел на контакт. Его пообещали отпустить, и тогда Ник продал своего босса со всеми потрохами: во всех подробностях рассказал, как действует шайка, как искали клиентов, как знакомились с ними, как происходила передача денег за каждого отработанного клиента.
Я пожала плечами:
– Ну тогда вам и карты в руки – ловите Прохора, сажайте в тюрьму!
– Э-э-э, нет! – покачал головой Стасик. – Вот тут-то и кроется главная загвоздка. Информаторы с Прохором никогда не виделись. Данные на клиента Ник передавал человеку по имени Антон Кронштадтский, и от него же он получал деньги. Этот Кронштадтский, похоже, был правой рукой Федосеева. И, по слухам, он и сам иногда мог виртуозно обставить в покер какого-нибудь зазевавшегося игрока.
– Так арестуйте этого Кронштадтского, – беспечно посоветовала я, все еще не понимая, чего Саврасов хочет от меня. – Тряхните его – и мужик наверняка расскажет всю правду.
– Повода для ареста и допроса нет, – осадил меня Стас. – Да и не факт, что Кронштадтский окажется словоохотливым. Если мы арестуем его, это может только вспугнуть Федосеева.
Он замолчал и внимательно посмотрел на меня.
– И какова моя роль в этом деле? – спросила я, сделала очередную затяжку, выдохнула и помахала у себя перед лицом рукой, чтобы разогнать сизое облачко табачного дыма.
– Получается, что единственный выход на Прохора у нас через Антона Кронштадтского.
Мой приятель вновь сделал многозначительную паузу и выразительно на меня посмотрел. Но я по-прежнему ничего не понимала, и ему пришлось объяснить:
– Если бы мы смогли выйти на этого человека, втереться к нему в доверие и заручиться поддержкой, да так, чтобы в итоге он выхлопотал для нас аудиенцию с хитрым Прошкой…
– Да как же это возможно? – развела я руками. – Думаешь, Кронштадтский такой дурак, что собственноручно приведет крысу прямехонько в апартаменты к своему боссу?
– Думаю, да. Нужно всего лишь сделать так, чтобы он был в этом заинтересован, – вкрадчиво произнес Саврасов.
– Ты собрался подкупить кого-то из его окружения? – удивленно вскинула я брови.
Стасик подался ко мне через стол, я машинально тоже к нему приблизилась, и тогда он заговорщически произнес:
– Собрался с ним подружиться.
Я отпрянула и беззлобно хохотнула:
– Думаешь, он не словит мышей и так вот запросто заведет знакомство с ментами?
– Думаю, нет, – покачал головой Стас.
Мне стало вдвойне интересно, я склонила голову набок и приготовилась слушать дальше. А Саврасов развивал свою мысль:
– Понимаешь, нужно сделать так, чтобы Кронштадтский сам захотел познакомиться с нашим человеком и по доброй воле обеспечил ему встречу с Прохором.
– Да ладно! – усмехнулась я.
– Для этого нужно только одно-единственное условие.
– Какое?
– Ну посуди сама. Кто входит в число приближенных Прохора Федосеева? Карточные игроки, матерые шулеры и аферисты. Так вот, я и подумал… Что, если на пути Антона Кронштадтского как раз и повстречается такая незаурядная личность?
– Ну допустим… – начала я, все еще ничего не понимая.
– А если эта личность сама будет искать контактов с Федосеевым – например, в разговоре с Кронштадтским как бы невзначай обмолвится, что знает его как аса и мечтает с ним познакомиться…
Я одобрительно кивнула, и Стас воодушевленно продолжал:
– А может быть и другой вариант. Скажем, нашей темной лошадке надоела прежняя служба, серая и унылая жизнь, состоящая из походов из дома на работу и обратно. Захотелось риска, азарта, веселья… банально денег захотелось! И внезапно наш таинственный Мистер Икс натыкается на информацию о Прохоре Федосееве (откуда именно – неважно) и решает использовать свои способности картежника на полную катушку: начинает шляться по игорным клубам и играть в карты, выходит на Антона Кронштадтского…
– Понятно, – прервала я монолог своего приятеля. – Это мог бы быть неплохой вариант, но есть одна загвоздка.
– Какая?
– Ты сам сказал: чтобы вызвать интерес у Кронштадтского, ваша подсадная утка должна обладать незаурядными способностями в плане игры в покер. Что-то не припомню я таких умельцев среди вашего брата.
– А я и не думал подсылать к нему кого-то из отдела, – развел руками Саврасов.
– А кого тогда? – удивилась я.
– Мне кажется, что с этой ролью неплохо могла мы справиться ты, – неожиданно выдал он.
Несколько секунд я просто молча смотрела на Стасика, пытаясь сообразить, шутит он сейчас или говорит всерьез. Но мой приятель был хмур и суров как никогда.
– Не-е-ет! – замахала я руками и даже немного отодвинулась от стола. – Это бред! Ну какой из меня шулер? Я только в детстве в подкидного дурака играла с мальчишками во дворе! Тогда немножко мухлевала, да. Но и то они меня обыгрывали.
– Не беда! Неделька тренировок – и будешь асом!
– И кто же меня будет учить? – хмыкну-ла я.
Не то чтобы я прониклась желанием принять участие в этой афере – скорее во мне заговорило праздное любопытство.
– Ник Ветлицкий. Мужик настолько отчаялся ждать подмоги от Прохора Федосеева, что теперь сжигает все мосты и даже согласен научить нашего человека играть в карты.
– И как он будет это делать, сидя за решеткой?
– Ты легко сможешь попасть на свидание с Ником под видом адвоката. Я обеспечу все условия, чтобы вам никто не мешал: можете хоть сутки напролет оттачивать мастерство игры в покер.
– Ты с ума сошел? – искренне возмутилась я.
Но, очевидно, и сама оказалась такой же сумасшедшей…
И вот теперь, много дней спустя после того разговора со Стасом Саврасовым, ровно в 8:00 я переступила порог кафе «Маркони».
Вдоль стен здесь тянулись книжные полки, окна были занавешены тяжелыми портьерами, а тесный зал едва вмещал пять столиков. Похоже, это было местечко для своих. За самым дальним столиком расположились три дамочки бальзаковского возраста, столик у окна оккупировала парочка влюбленных, а за ближайшим ко мне столиком восседал тучный господин с газетой в руках и фетровой шляпе на голове.
– Добрый день. Заказывали у нас столик? – материализовался рядом со мной молодой человек.
Поверх льняного костюма у него был надет фартук с вышитым лейблом «Маркони», на губах – дежурная улыбка.
– У меня была назначена встреча.
– Евгения Охотникова? – ни на секунду не переставая источать улыбку, уточнил официант. – Вас ожидают в вип-зале. Прошу за мной.
Мы миновали крошечный зал, и сопровождающий, откинув тяжелый полог, жестом пригласил меня пройти в потайную дверь. Еще буквально пять шагов прямо, через коридорчик с винтажной подсветкой на стенах, и передо мной распахнули еще один занавес:
– Прошу.
Я сделала шаг вперед и оказалась в маленькой комнатке с глухими шторами на окнах. Плотная парча не пропускала ни лучика солнца с улицы, а источниками света здесь служили торшер и искусственный камин. Выбеленный электрический свет отражался в стеклянных витражах, украшающих стены, и неровно преломлялся об углы мебели – чайного столика темного дерева, пары кресел и небольшого дивана на кривых ножках. На диване, закинув ногу на ногу, сидел Антон Кронштадтский. Несмотря на ранний час, он потягивал виски и довольно щурился.
– Я заказал для тебя двойной эспрессо, – вместо приветствия произнес он. – Кажется, ты пьешь двойной эспрессо? Его только что принесли, он должен быть горячим. Угощайся.
Этот человек всегда все знал наперед: что я пью крепкий кофе, что я никогда не опаздываю на встречи, что я вообще приду на это рандеву. Как, черт подери, ему это удается? Я сглотнула комок поднимающейся внутри неприязни и сделала вид, что все в порядке: уронила на ближайшее ко мне кресло свой плащик, стянула с шеи шифоновый шарф и присела к столу. Антон коротко глянул в сторону официанта и обронил:
– Если что – мы позовем.
Тот услужливо кивнул и скрылся за дверью.
– В наше время крайне редко можно встретить девушку, которая отличается пунктуальностью. Думаю, что с тобой мы сработаемся, – сказал Кронштадтский, как только мы остались одни.
Я внимательнее прежнего глянула на своего собеседника. Слово «сработаемся» меня несколько напрягло, но до поры до времени я решила молчать и просто глотнула кофе, совершенно не чувствуя его вкуса.
– Ну раз ты убедился в моей пунктуальности, то мы можем идти? – спросила я. – Или Прохор придет сюда?
– Прохор? А зачем тебе Прохор?
– Как это зачем? – пожалуй, с излишней горячностью вскинулась я. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. – У нас был уговор: я рассказываю тебе всю правду о себе, а ты обещаешь замолвить за меня словечко перед Федосеевым и свести меня с ним.
Напоминать о каком-то уговоре в данном случае, конечно, было по меньшей мере наивно. Сейчас я находилась в полной власти этого человека – точно так же, как той ночью, когда он сидел в моей комнате, наведя на меня пистолет. Но что мне еще оставалось делать?
– Да, у нас был уговор. Ты проходишь проверку, и только в том случае, если все пройдет гладко, я, может быть, сочту нужным познакомить тебя с Федосеевым, – изложил Кронштадтский свое видение ситуации.
Я скрипнула зубами и машинально потянулась за сигаретами. Вот гад! Посмотрим, как ты запоешь, когда господин Федосеев окажется за решеткой! Я выцепила тоненькую сигаретку, взяла ее губами и пощелкала зажигалкой.
– И что же это за проверка? – спросила я вслух.
– Нужно будет выполнить одно поручение. Работать будешь в паре со мной. Если справишься с заданием, то можешь считать, что знакомство с Прохором тебе обеспечено. Как тебе такой вариант? По рукам?
Я почувствовала себя загнанной в угол. Что еще за поручение такое? А если… Впрочем, жизнь научила меня одному простому правилу: в любой непонятной ситуации главное – сохранять спокойствие и делать хорошую мину даже при самой плохой игре. Так что я закинула ногу на ногу, в точности отзеркалив позу своего собеседника, выдохнула сигаретный дым и, глядя прямо Кронштадтскому в глаза, деловито поинтересовалась:
– Что за поручение?
– Значит, согласна! Я так и думал, – удовлетворенно улыбнулся он.
Откровенно говоря, мое задание до сего дня состояло только в одном – вывести правоохранительные органы на Прохора Федосеева. Ради этого я могла себе позволить обыграть пару-тройку заядлых картежников, чтобы в итоге познакомиться с легендарным Кронштадтским. Но вот выполнять задания покерных мошенников в мои планы никак не входило. Разумеется, признаться в этом моему собеседнику я не могла, а идти на попятную было уже поздно. Так что пора было отчаянно блефовать.
Я сделала еще одну затяжку, тщательно раздавила окурок в пепельнице и только после этого снова подняла глаза на мужчину, сидящего напротив меня, протянула ему руку и уверенно сказала: «По рукам!» В этот момент я четко понимала, что подписываюсь под каким-то гнилым делом. Кронштадтский только хмыкнул, стиснул мою руку в ответном рукопожатии, придвинулся чуть ближе к столу и заговорил:
– Сегодня в двенадцать часов дня в Тарасов из столицы приезжает Марк Полонский – банкир, достаточно известный в своих кругах брокер и неплохой биржевый игрок. То есть деньги у него есть. – Он выдержал паузу, подумал и добавил: – Много денег. А еще он чертовски азартен, любит рискнуть и не прочь сыграть партейку-другую в покер. А это значит, что… – он снова сделал многозначительную паузу и выразительно на меня посмотрел.
Я склонила голову набок, сделала хитрые глаза и постаралась как можно убедительнее сыграть навязанную мне роль авантюристки:
– …что он наш клиент, – закончила я фразу.
– Верно мыслишь, – одобрительно кивнул мой собеседник.
– Так за чем дело стало? Нужно выяснить, в какие игорные заведения он любит наведываться, оказаться с ним за одним игральным столом, а уж дальше…