В сравнении с количеством нарядов Кристины можно было сказать, что у Даши вообще не было ничего. По всей вероятности, в комнате лежали и висели только те вещи, которые она привезла с собой. Большую часть я помнила. Вроде ничего нового. Пропало что-то или нет, я определить не могла. Мобильного телефона я не нашла. Ни записной книжки, ни блокнота, ни вообще каких-то записей хотя бы на обрывках бумаги не было. Читала Даши только старые глянцевые журналы, которые ей соблаговолила отдать Кристина. Компьютером ни Кристина, ни Даша не интересовались. Возможно, потому, что создатели клавиатуры почему-то не подумали о длиннющих ногтях некоторых пользователей. У Кристины своего компьютера не было – никакого. У Даши тем более. Подходить к компьютеру Сергея Юрьевича Кристине и вообще всем категорически воспрещалось.
Я пожала плечами и вернулась к работе в доме.
Петр Васильевич позвонил мне на мобильный и сказал, что собирается приехать часа в три дня.
– Обедом накормите, Лариса Михайловна?
– Накормлю, – сказала я. – Голубцами, которые готовлю Сергею Юрьевичу на ужин. Супа нет. Не обессудьте. Могу салат порезать.
– Отлично. Тогда я не буду тратить время на обед в городе. Кстати, Кристина еще не проснулась?
– Нет. А…
– Я вам все расскажу при личной встрече.
Петр Васильевич приехал с букетом цветов. Для меня. Очень красивый был букет. И необычный. Я опустила нос в цветы, вдохнула аромат…
– Это, случайно, не из салонов… э-э-э…
– Людмилы Евгеньевны. Оттуда. Все мои знакомые покупают цветы только там.
– Но вы сегодня там были по делу?
Петр Васильевич покачал головой:
– Пока еще не был. И я заезжал не туда, где расположен офис Людмилы Евгеньевны. Я просто покупал цветы вам, Лариса Михайловна.
– Спасибо, – поблагодарила я, поставила букет в вазу на кухне, но не распаковывала, поскольку намеревалась забрать домой. Пусть у меня дома стоит, а не здесь.
К приезду Петра Васильевича у меня уже был накрыт стол на кухне, где мы с ним и устроились.
– Вы можете за едой говорить о трупах, Лариса Михайловна? – спросил гость, приступая к трапезе.
– Могу.
– В этом доме произошли два убийства, – сказал Петр Васильевич.
– А были сомнения?
– Я не так выразился. По всей вероятности, Дашу и Алексея убили разные люди. Они отравлены разными ядами, которые были в разных бутылках.
Я застыла с вилкой в руке, не донеся до рта помидор.
– То есть?
– Как я и предположил с самого начала, яд был в коньяке, который пьет только Сергей Юрьевич. Если помните, бутылка стояла на письменном столе у включенного компьютера…
– Я тоже так подумала.
– Но Дашу отравили совсем другим ядом – мышьяком, который был в вине, которое пьет одна Кристина и которое ей поставляют из Испании.
– И Сюзанна пьет, – автоматически добавила я. – Мне не понравилось.
– Я изъял открытую бутылку, – невозмутимо продолжал Петр Васильевич. – И все подтвердилось. Мышьяк в испанском вине, какой-то редкий яд – в коньяке. Мне сказали, что, скорее всего, восточный. Индия, Пакистан. Что-то из того региона.
– А они его не почувствовали? Ведь мышьяк, если не ошибаюсь…
– Вы ведь пробовали это вино? У него сильный, терпкий, очень специфический вкус. Необычная сладость. В нем трудно заметить привкус яда. Вообще в терпком вине мышьяк не почувствовать – ни на запах, ни на вкус. Да и вообще Даша вряд ли знала его запах и вкус.
– То есть Даша решила выпить вина, которое пьет только Кристина?
– По всей вероятности, да. Она же и наряды ее мерила? Вы же сами становились свидетельницей скандалов. Но возникает вопрос: кого хотели отравить?
– А что с коньяком? – спросила я.
– Яд был в открытой бутылке. То есть картина двух преступлений одинаковая, только яды разные. Не знаю, почувствовал бы Сергей Юрьевич привкус. Вообще не знаю, есть ли у того яда привкус. Мне сказали, что он – растительного происхождения, так что вполне мог естественно вписаться во вкус коньяка. Да и Алексей вряд ли был таким уж специалистом.
– Но почему он вдруг решил выпить коньяка? Мотивы Даши мне понятны. Меня не удивляет, что она выпила Кристинино вино. Не в первый раз. Но Алексей?
– Трудно сказать, – пожал плечами Измайлов. – Мотивы могли быть те же, то есть похожие – выпью-ка я коньячка начальника, пока тот в командировке. Да ведь и бутылку Сергей Юрьевич часто оставлял под столом. Вы не замечали?
Я замечала. Начатая бутылка на самом деле обычно стояла под письменным столом у левой ножки. Я еще в свое время спрашивала, что с ней делать. Насколько я поняла, Сергей Юрьевич расслаблялся таким образом по вечерам, сидя за домашним компьютером. В фирме-то явно не стоит пить перед глазами подчиненных. И вообще я за полтора года работы ни разу не видела его «после вчерашнего». Он явно пил очень мало.
– Или, может, Даша достала Алексея своими приставаниями, – невозмутимо продолжал Петр Васильевич. – Они же здесь вдвоем были, если я все правильно понял. Хотя мог быть и убийца. Но будем считать, что вдвоем. Алексей и хлебнул. Этого теперь никто не скажет. Насколько я понимаю, ему довольно быстро стало плохо. Он не успел выключить компьютер. Побежал в туалет. Вероятно, думал вернуться… Но почему он разделся?
– А если им обоим вдруг стало жарко? Может, яд так подействовал.
– От мышьяка не могло. А вот от этого то ли индийского, то ли пакистанского… Допустим. А Даша могла пытаться соблазнить Алексея и поэтому пришла обнаженной… То есть шла к нему обнаженной, хлебнув винца. Дашу тошнило в коридоре, но эти следы кто-то попытался замыть вашей половой тряпкой, которую потом выбросил. Зачем?
Я пожала плечами. Я не знала ответов на эти вопросы.
– Как вы считаете, кто кого хотел убить? – вдруг прямо спросил Петр Васильевич.
– Коньяком, то есть ядом в коньяке явно хотели убить Сергея Юрьевича.
Петр Васильевич кивнул.
– С вином возможны варианты. Или Кристина, или Даша. Но если целью была Даша, напрашивается вывод, который вам, как начальнику службы безопасности Сергея Юрьевича, может совсем не понравиться.
Петр Васильевич усмехнулся.
– Кристину дожмем, – сказал он. – Или я, или Сергей Юрьевич. Но если это все-таки она хотела отравить Дашу, не обошлось без ее любимой подружки.
Я вопросительно посмотрела на Измайлова.
– Если вы заметили, Кристина умом не блещет.
Я улыбнулась.
– А вот Сюзанна – другое дело.
– Я мало общалась с Сюзанной, – призналась я. – Но вообще-то у меня сложилось мнение, что и у нее проблемы с интеллектом. Кстати, это ее настоящее имя? От Даши я узнала, что Кристина на самом деле – Клавдия.
– Она уже давно официально сменила имя. А Сюзанна от рождения – Сильва, много лет представлялась Светой, потом стала Сюзанной.
– Что за бред?
– Вы, конечно, заметили, что эта красотка – прибалтийского типа, натуральная блондинка.
Я кивнула. Петр Васильевич рассказал, что мать Сильвы-Светы-Сюзанны – литовка, но родилась девочка в Эстонии, где служил ее отец. Мать умерла рано, отец отвез детей – был еще мальчик, старше на три года – к своей матери в Ленинград. Ему было не с руки мотаться по гарнизонам с детьми, за которыми после смерти матери смотреть было некому. Отец регулярно высылал деньги своей матери, у которой жили брат с сестрой. Потом отец снова женился, количество высылаемых денег сократилось, потом следы родителя потерялись.
– Вы его не искали?
– А зачем он мне сдался? Если бы это еще был отец очередной жены Сергея Юрьевича. А так…
Петр Васильевич пожал плечами и продолжил рассказ о лучшей подруге Кристины. Почему-то в Ленинграде имя Сильва вызывало насмешки у детей. Может, потому что было непривычным. Девочка стала всем представляться Светой. И ее так и знали как Свету до самого окончания школы. Попав в модельный бизнес, она стала Сюзанной, как Клава стала Кристиной, только официально документы не меняла. По документам лучшая подруга Кристины до сих пор остается Сильвой.
– А брата как зовут?
– Эдуард. Но его следы тоже теряются, как и отца. Он отслужил в армии, куда делся потом – не знаю. Конечно, если бы требовалось покопать… Но вполне мог податься в Иностранный легион, мог пристроиться в охрану на просторах бывшего Советского Союза, мог просто сгинуть, попав в какую-нибудь криминальную группировку. Сюзанна одна как перст.
– Бабушка умерла?
– Да. Квартира, в которой росли брат с сестрой, была завещана Сюзанне, и она у нее остается как запасной аэродром. Двушка на Юго-Западе. Сюзанна – девушка исключительно практичная, спасибо бабушке. Хваткая, цепкая, алчная, с хитрецой. Или ее хитрость – это жизненная практичность? Знаний, хорошего образования у нее нет, и она никогда к этому не стремилась.
– Я успела в этом убедиться, – кивнула я, вспоминая Наташу Ростову и египетские пирамиды.
– Думаю, что Сюзанна уже обеспечила себя до конца жизни, но постоянно продолжает работать над улучшением своего благосостояния, в отличие от Кристины, – продолжал Петр Васильевич.
Я в непонимании посмотрела на Измайлова.
– У Кристины ничего нет, и она, похоже, совсем не думает о будущем. Сергей Юрьевич в этом плане никакой инициативы не проявляет, а она ничего не требует. А у Сюзанны, кроме, так сказать, родового гнезда, есть большая четырехкомнатная квартира на Петроградской стороне, которую она сдает одному американцу и опять же копит денежки на старость. Сама проживает на съемной двухкомнатной квартире. Совсем не халупе, как родовое гнездо. Квартиру оплачивает любовник.
– А четырехкомнатная откуда?
– От бывшего мужа. Его убили чуть больше двух лет назад. Но это отдельная история. Там была драка за наследство с детьми от первого брака. Сюзанна не пожалела денег на самого дорого адвоката – и получила квартиру. Детям достался загородный дом. Все заграничные счета тоже достались Сюзанне, но официальной информации об этом нет. Официально делилось только то, что было в России. Но и этого немало. Однако дети не знали, как добраться до того, что было за границей.
– А Сюзанна знала?
– Судя по ее заграничным вояжам – да.
– Сюзанна сейчас занимается поисками мужа? – спросила я.
– По-моему, нет. Конечно, если кто-то подвернется – кто ее устроит, – она не откажется еще разок сходить под венец. Но ее вполне устраивает любовник, который не только оплачивает ей квартиру, но и ежемесячно перечисляет ей весьма внушительную сумму на карточку. Это Кристина не понимает, почему Сюзанна тратит свое время на женатого мужчину, который не собирается разводиться. Но Сюзанна, по-моему, прекрасно знает, что делает. Она целенаправленно обеспечивает свое будущее. То есть девушка очень практичная, хваткая и соображает неплохо – там, где надо. Своего не упустит.
– Каким образом они сошлись с Кристиной?
– Надо же с кем-то общаться, ходить по бутикам, салонам красоты, ездить за новыми коллекциями в Милан, мыть кости общим знакомым, – пожал плечами Петр Васильевич. – Сюзанна не претендует на Сергея Юрьевича, и Кристина это точно знает. Кристина, естественно, не претендует на ее женатого любовника. Модельная карьера у обеих закончилась. То есть конкурентками они не являются, друг друга, насколько я понимаю, не раздражают. Есть общие интересы, общие занятия – или увлечения, или как там лучше все это назвать.
– Но у Сюзанны нет поводов, чтобы покушаться на жизнь Сергея Юрьевича, Кристины или Даши, – заметила я. – Хотя возможность подсыпать яд у нее была.
– Мотивов на самом деле нет, – кивнул Измайлов. – Я очень хорошо обдумал этот вопрос. Если только помогала Кристине избавиться от Даши. Но зачем тогда кому-то звонить Кристине ночью и представляться Дашей? Нет, дело все-таки в Кристине. То есть в Сергее Юрьевиче. По-моему, избавиться хотели от них обоих одновременно или примерно в одно и то же время.
– Кому они могли помешать оба одновременно?
– Если помните, за день до отравления в доме находилось много народу… Думаю, что это кто-то из той компании постарался.
Но мы не успели обсудить никого из гостей, появлявшихся в доме в тот злополучный день.
На кухне нарисовалась Кристина.
Глава 9
– Лариса, сделайте мне крепкого чаю, – попросила она и, качаясь, проследовала к столу, плюхнулась на свободное пластиковое кресло и посмотрела на Петра Васильевича, будто только что заметила его. – Здрасьте! – сказала она.
Измайлов вежливо ответил на приветствие, невозмутимо попивая чай из большой кружки.
– Как вы себя чувствуете? – спросила я у хозяйской жены.
– Отвратительно, – ответила она и повернулась к Измайлову: – Вы что-нибудь выяснили насчет звонка?
– Звонили из уличного автомата.
– То есть мне ничего не привиделось и не послышалось?
– Звонок на ваш номер был, и именно тогда, когда вы проснулись. Но содержание разговора, как вы понимаете, нигде не записано.
– Что мне делать? Мне нужен мой телефон! Я не могу без телефона!
– Я бы рекомендовал сменить номер, – сказал Петр Васильевич.
– Но как мне будут звонить?
Примерно полчаса Петр Васильевич обсуждал с Кристиной возможные варианты. Я поразилась его ангельскому терпению и еще раз убедилась, что жена моего работодателя – непроходимая дура.
– А вы, случайно, не в курсе, где сейчас Дашин ребенок? – разговорным тоном поинтересовался Петр Васильевич.
– Кто? – взревела Кристина.
Я удивленно посмотрела на Измайлова, но промолчала.
– Вскрытие показало, что она рожала. Она когда-нибудь упоминала ребенка?
Кристина хлопнула глазами.
– Вы знаете, как связаться с родителями Даши? С кем-то из родственников?
– Зачем мне все эти родственники? – заорала Кристина. – Они все, словно пиявки, хотят сосать из меня деньги! Им только одно нужно! Да им только дай волю, как они поселятся здесь во всех комнатах, а в саду огород устроят, будут свои огурцы с помидорами выращивать!
Кристина осеклась на полуслове, на лбу пролегла морщина. Кристина задумалась!
– Я не знаю, откуда Даша взяла мой адрес, – тихим голосом произнесла Кристина, посмотрела на Петра Васильевича, потом на меня. – У нее не должно было быть адреса. Мама никому не дает мой адрес. Мама прекрасно знает, что это за пираньи. Она же со всеми этими родственниками рассорилась, потому что они сюда хотели ехать, мне на шею садиться.
– Вы своей маме о Даше говорили? – спросила я.
Кристина покачала головой.
– Как-то к слову не пришлось.
– То есть вы ей не сообщили о смерти Даши?
– Я вообще в разговоре с мамой Дашу не упоминала никогда! Мне есть о чем говорить с мамой! Еще о вашей Даше я буду думать!
Петр Васильевич почесал щеку. Я спросила у него, сообщили ли родственникам Даши о ее смерти. Ведь в Дашином мобильном должны были быть какие-то номера.
– Пока нет, – сказал Петр Васильевич.
– Вы что, хотите сказать, что сюда кто-то из ее родственников припрется? – заорала Кристина, словно раненая медведица. – Нет уж, хватит одной этой дряни!
– Нет, хоронить ее, скорее всего, будут в родном городе. Наверное, так захотят родственники. Вы можете прямо сейчас позвонить своей маме?
– Как я ей позвоню, если мой мобильный у вас?
– С моего телефона. Номер помните?
– Конечно нет!
Петр Васильевич запустил набор номера на своем аппарате, ему продиктовали нужный номер из записной книжки аппарата Кристины, и она позвонила матери.
– Мама, у меня есть двоюродная сестра Даша? – для начала спросила Кристина.
Мы с Петром Васильевичем быстро переглянулись. Она ведь знала Дашу раньше! Она же тогда пустила ее в дом. Она ее помнила.
Мама тем временем объясняла дочери их семейные связи.
– Да, она здесь, то есть в морге. Как попала? На машине отвезли. На какой? Я не смотрела. От нас увезли. Ты представляешь, она сюда приперлась и поселилась у нас. Мои вещи примеряла в мое отсутствие, мое вино пила. Представляешь, какая дрянь? Да, я знаю, что ты никому не даешь мой адрес. Но откуда-то же она его взяла! Я как-то раньше не сообразила тебе позвонить и спросить. Вы вообще не общаетесь? То есть от тебя не могла? Откуда же, интересно…