– А чем примечательна их дружба?
– Дружбой, – улыбнулся Родионов. – Нормальной мужской дружбой, когда один за другого, не оглядываясь, впрягается в любой скандал. Там была история во время танцев в студенческом общежитии. Какой-то наглый парень из Гвинеи пригласил русскую девушку танцевать. Она отказала, он ее схватил за руку, она стала вырываться, негр ее ударил.
– И все на это смотрели? – удивился Сергеев.
– Не все смотрели. Просто все так быстро произошло. Первым подлетел русский студент и чуть не врезал негру по физиономии. Между прочим, его бы за такую выходку, невзирая на суть, отчислили в два счета. Но, к счастью, успел подскочить Нойманн. Он удержал нашего парня и впечатал негру. Тот упал. На подмогу кинулся еще кто-то из африканцев, но тут рядом с Нойманном появился плечом к плечу твой Уголино. Страсти сразу поутихли, потому что никарагуанец был хорошим спортсменом, это знали многие, а может, просто перетрусили против двоих выступать.
– Иностранных студентов не отчислили за драку?
– Нет, потому что это вопрос политический. Пожурили, конечно, надавили на братские чувства, которые они должны питать друг к другу, и замяли этот маленький мордобой.
– Знаете, Олег Иванович, у меня есть предложение поинтересней. Я тут посмотрел, что у Уголино в контактах больше половины – девушки. А с другой стороны, он примерный верный муж. Или таковым хочет казаться. Я смотрел его фотографию из того досье, что вы мне дали. Он снят в «Лужниках» на соревнованиях. Я был в тот день там, и Наташа Цветкова была там. Я с Уголино не пересекался, возможно, Наташа с ним была знакома или просто они могли запомнить друг друга по мимолетному разговору. Даже если они и не были знакомы, мы можем разыграть эту встречу много лет спустя. Позиция железная: Наташа сейчас замужем, я ее друг со студенческой скамьи, мы в одно время были в одном месте и… виделись там, общались. Он не сможет точно вспомнить, видел он нас там или нет. Это сработает, раз мы практически старые знакомые. А это уже доверительные отношения.
– Молодец! – одобрительно покачал головой Родионов. – А что, может получиться. Цветкова моя официальная подчиненная. Я подготовлю ей настоящую легенду для того, чтобы она могла столкнуться с Уголино прямо в стенах его управления. Но готовить ее морально придется тебе.
Дождаться Цветкову из поездки на восточное побережье в Бильви мне было в этот день не суждено. Сначала Наташа позвонила в посольство и сообщила, что представитель Государственного комитета по культуре отложил встречу, но предложил провести внеплановое мероприятие в детском санатории. Родионов, услышав это, поморщился, но разрешил. Все же с него никто не снимал обязанностей советника по развитию культурных контактов между СССР и Никарагуа, хотя эти обязанности и были его легендой, его прикрытием.
Потом выяснилось, что на перевале прошли сильные дожди и селевый поток нарушил автомобильное сообщение. За ночь экстренные службы обещали расчистить этот участок дороги, а это означало, что раньше утра Цветкова в посольство не вернется. Значит, и разговор с Наташей придется отложить на завтра, и «знакомство» с Уголино тоже откладывалось на неопределенное время.
Сергеев понимал, что быстрых успехов у него здесь не будет. Ситуация слишком напряженная, слишком настороженно относятся все стороны конфликта к иностранцам, слишком замкнулось в себе местное население. Нужно думать, думать и думать. И искать эти кончики, за которые, возможно, удастся вытащить хоть какую-то ниточку.
Но поспать в эту ночь Станиславу не удалось. В половине первого к нему без стука ввалился Борецкий.
– Стас, вставай! – выпалил он, но, увидев Сергеева за столом, махнул рукой. – А… ты и не ложился еще. ЧП! В провинции Матагальпа контрас сожгли деревню.
– Ты едешь? – Сергеев вскочил на ноги. – Я с тобой!
Посольская машина вынесла их в ночной город и помчалась на север. Борецкий, сидя с Сергеевым на заднем сиденье, курил в окно и рассказывал торопливо, то и дело бросая взгляд на часы:
– На закате, когда должны были возвращаться машины из города, деревню окружили головорезы. Они просто шли и поливали вдоль улицы из автоматов и по окнам, бросали на крыши факелы и фальшфейеры. Никто не успел толком организовать сопротивление. Да что там организовывать…
Конец ознакомительного фрагмента.