Хуан Карлос с невозмутимым видом уселся перед ним с наполненной кружкой.
– Что тебе еще нужно? Я уже все понял, – огрызнулся Джим. – Уходи, пока не переломал твои ребра!
– Да ни черта ты не понял, молодой человек – спокойно парировал мексиканец, – и ты не в том положении, чтобы угрожать, кому бы то ни было.
– Это дурь так подействовала на меня..
– Не оправдывайся, дурь превосходная, – перебил его Карлос как ни в чем не бывало, – то, что ты совершил – это следствие передоза, огромного количества спиртных напитков, выпитых до этого и твоего неуравновешенного буйного темперамента, который стал еще раскованнее под воздействием дури. Но скажи, что ощущения были и вправду необыкновенные?
– Что тебе нужно? – еще раз повторил Джим, смотря на мексиканца покрасневшими глазами.
– Во всем этом есть доля и моей вины и вины Фила, конечно, – прикладывая руку к сердцу, начал издалека Хуан. – И мы тоже получили по заслугам. Поверь, никто не хотел тебя подставить. Все, как и ты, хотели просто хорошо отдохнуть. Ты же понимаешь, как высоки ставки в этой игре? Без африканцев мы не сможем получать качественный продукт, что разорит нас.
– А если не отдам деньги? Что тогда будет? – пытаясь скрыть страх под легкой ухмылкой, спросил Джим.
Карлос тяжело вздохнул, раздумывая некоторое время, а затем ответил безо всякой улыбки:
– Ты не представляешь, в какое дерьмо ты вляпался. Наша корпорация понесет потери, но это не сравнится с потерями племени, над членами которого ты надругался. Ты в ответе перед ними, а не перед белым начальством.
– Скажи еще, что все деньги пойдут к туземцам-альбиносам, так я и поверю!
– Тебе это не должно волновать, Джим, – произнес Карлос, лицо его приняло жесткое хищное выражение, которое до этого было ему не свойственно. – Я говорил тебе и твоим дружкам, что происходим с врагами племени Тумберта? Они исчезают, прямо как ты сейчас.
– Что ты имеешь в виду под «исчезают»? – настороженно спросил Джим.
– Ты проклят, Джим, – не моргая, загадочно ответил мексиканец. – Сделай перевод денег в течение шестидесяти часов, иначе тебя не станет.
– Вот номер телефона, – добавил он, продвигая к Джиму бумажку. – Если возникнут вопросы – звони, но лучше бы у тебя их уже не было.
Мексиканец поднялся со стула и скрылся за барной стойкой, оставив Джима наедине со своими мыслями, которые еще больше запутались.
Вечером он снова заглянул в зеркало – кровь больше не текла из носа. Почувствовал странный привкус во рту, он сплюнул в раковину: у сливного отверстия лежали два белых резца в месиве из крови и слюны.
Огромный альбинос стоял над ним, протягивая к нему длинные костлявые конечности, его кровавые глаза буравили Джима с головы до ног. Черты лица стали меняться: и вот перед ним олень, лишенный меха и шерсти, невозмутимо смотрит на него своими пустыми глазами. Оленья морда сменилась изуродованным проказой лицом индуса, и Джим закричал, потому что понял, что видит собственное отражение. Он очнулся в холодном поту, тяжело дыша, кошмар, снившийся всю ночь, не хотел уходить. Близился рассвет, солнце игриво щекотало кромку горизонта, готовое вот-вот подняться выше. Джим бросился в ванную и уставился в зеркало, едва переступив порог: ужасное лицо прокаженного пропало – перед ним был все тот же красавчик Джим Карслоу.
Он вызвал личного доктора сразу после завтрака, тот явился незамедлительно, неся с собой большой белый портфель. Измерив давление, прослушав пульс и осмотрев пациента с головы до ног, доктор взял кровь на анализ.
– Основные показатели в норме, мой друг. Вас можно хоть прям сейчас отправлять в космос, – сказал доктор, улыбаясь Джиму. – Я перешлю вам анализы сегодня вечером.
– Отчего же, по вашему мнению, со мною происходят эти странные вещи..
– Странные? – с изумлением ответил доктор. – Джим, как я понял по вашему рассказу, у вас было длительное носовое кровотечение и выпали два резца. Ваше беспокойство понятно и объяснимо, но как по мне все объясняется довольно просто: скажите, в течение скольки лет вы непрерывно употребляете наркотические вещества, спиртные напитки и табачные изделия?
Джим с легким возмущением посмотрел на врача.
– Не пытайтесь обмануть меня, Джим, – сурово глядя на него, произнес доктор. – Я ваш личный врач уже в течение четырех лет и вижу вас насквозь. Генетика одарила вас превосходным здоровьем, которое вы бессовестно губите. Завязывайте с этим, а не то обретете проблемы похуже – вот мой вам совет!
Доктор ушел, успокоив Джима своими доводами. Позавчера, после такой продолжительной гулянки, в ходе которой он выкурил и выпил, все, что только смог, Джим перестал удивляться внезапным кровоизлияниям, произошедшим накануне. В конце концов, доктор был прав: пора завязывать с этим – первый тревожный звоночек уже прозвенел. А рассказ о проклятии африканского племени, всего лишь бредни сумасшедшего мексиканца.
Джим провел остаток своего дня у Джулианы, одной из своих многочисленных любовниц. Чувствуя жар, исходящий от ее тела, Джим набросился на нее сверху, молниеносными движениями срывая одежду. Наконец-то он снова почувствовал вкус прежней жизни, которую он не ощущал в течение последних трех дней. Он понимал, что создан для того, чтобы быть королем, в противном случае – его жизнь не имеет смысла.
Как и было обещано, вечером на е-мейл пришли результаты анализов от доктора. Пролистав непонятные медицинские термины и показания, Джим сразу перешел к заключению. В крови Джима не обнаружилось ничего страшного. Видимо док был прав: все дело было в его разгульном образе жизни. При повторных проявлениях доктор советовал пройти более детальное медицинское обследование в специализированном центре, но Джим уже не читал, внутри себя он отказался от употребления наркотиков. Два выпавших зуба уже делали его уродливым, придется заказывать хорошие протезы, полностью имитирующие настоящие зубы, благо деньги у него были.
Голосовой оповещатель доложил о новом сообщении. «У тебя осталось 36 часов,» – прочитал Джим. Номер был неизвестный и не совпадал с написанным на бумаге мексиканцем, но Джим итак знал, от кого пришла смс. Без лишних размышлений он удалил сообщение. Пора было кончать с этим, какими бы могущественными не казались наркобароны, впутавшие его в эту игру, он мог постоять за себя и показать, что правила в этой игре выставляет он сам.
Внезапно резкий омерзительно-пищащий звук пронзил мозг, проникая в каждую клеточку его тела. Джим заорал от режущей боли и упал на пол, содрогаясь в диких конвульсиях. Нужно было дотянуться до телефона и вызвать скорую, но тот отлетел в дальний угол гостиной.
Звук стал громче, Джим заткнул уши ладонями и почувствовал, что по рукам стекает что-то теплое. Он больше ничего не слышал: ужасающий звук разорвал барабанные перепонки, кровь льющаяся ручьем, потекла сильнее. Он добежал до ванной, и его вырвало остатками сегодняшнего ужина, склонившись над унитазом, отплевываясь кровью, он ощутил новый рвотный позыв, на этот раз изо рта изверглась густая багровая жидкая масса. Джим закричал еще сильнее, ужас, которого он еще никогда не испытывал, полностью завладел его сознанием. С кровавой пеной у рта, весь дрожа, он заглянул в зеркало: вся левая половина лица была залита кровью, текущей из глаза, которым он уже ничего не видел. Приступ прошел, но ужас остался, и когда Джим смыл кровь и снова взглянул на себя в зеркало, страшная правда начала обретать свои очертания: на месте левого глаза зияло мертвое мутное бельмо.
За ночь он сбросил больше сорока фунтов. Все волосы полностью выпали. Кожа стала сухой и ломкой как кусок древнего пергамента. Ночью вместе с оставшимися зубами его вырвало куском мяса с черными язвами на поверхности – только после он осознал, что выблевал собственный язык.
Джим очнулся около полудня и не решился взглянуть в зеркало, он боялся увидеть ту тварь, которую встретил в лесу. После волны ужаса, охватившего его, последовало чувство полного смирения и спокойствия. Джим понял, что он умирает. Вернее, исчезает – только сейчас он осознал весь смысл, таящийся в этом слове, произнесенным мексиканцем.
Он сидел в широком роскошном кресле, обшитым красным мягким бархатом. Перед глазами проносилась вся его жизнь, наполненная чередой безумства и хаоса. Наконец, до Джима дошло, что за свои двадцать восемь лет он не сделал ничего, о чем можно было вспомнить с достоинством и гордостью. Раньше он гордился своими показушными выходками, способностью показать свою силу, унизив другого. Но только сейчас он осознал, что это была не сила, а слабость. Он походил на огромного неуправляемого и невероятно жестокого подростка, кичившимся собственным эго, которое затмевало все вокруг. Джим к своим двадцати восьми годам так и не стал взрослым человеком, и не понимал разницы: что хорошо, а что плохо. В данные минуты он ощущал, как короток шаг, отделяющий пышущего здоровьем красавца от уродливого калеки.
В неподвижной тишине раздался сухой треск: его кожа разрывалась, обнажая месиво из мяса и костей. Он не чувствовал ни рук, ни ног. Но ощущал, как гниет изнутри, гниет заживо.. Коленная чашечка треснула, разлетаясь на куски, пронзая мозг новым острым импульсом ошеломляющей боли. Живот, раздувшись, как перекаченный воздушный шар, лопнул с оглушительным свистом, теплый смрадный запах вырвался наружу, заполняя комнату. Внутренности разлетелись в стороны, оставляя кровавые ошметки на красивой и дорогой мебели. Джим жил.. Он жил даже тогда, когда почувствовал, что в его разорванных кишках копошатся мелкие кровососущие твари. Он успел сделать то, что должен был. И теперь с нетерпением ждал наступающей смерти..
Хуан Карлос прибыл по указанному в сообщению адресу, жажда легких денег манила его, затуманивая здравомыслие. Джим предложил добавить еще два миллиона, но только наличными.
Дверь квартиры была открыта к его удивлению. Пройдя длинный просторный коридор, мексиканец оказался в гостиной. Хозяин, судя по всему, сидел к нему спиной, облокотившись на спинку кресла.
– Я пришел, – не церемонясь, объявил Карлос.
Кресло бесшумно развернулось: беззубый череп, покрытый ошметками слезающего мяса и лоскутами кожи, смотрел на него пустыми молочными глазами и улыбался. Это было последнее, что увидел Карлос в своей жизни: раздался выстрел, и пуля пробила ему сердце.
Из письма, полученного на электронный адрес Джо Кортигера 28.07.2016 12:51.
Добрый день, малыш Джо. Буду предельно краток: когда ты прочтешь это письмо – я исчезну. Мое тело буквально разваливается на куски с каждой минутой. Проклятие, в которое мы не верили, оказалось правдой. Врач мне уже не поможет, не пытайся спасти меня или сделать еще какую-то глупость. Признаюсь, я прожил паршивую жизнь, да ты и сам знаешь. Не стану изливать тебе свою душу и пускать сопли – просто попрошу оказать одну услугу. Найди тех людей, которые сильнее всего пострадали от моих рук (их имена указаны в прикрепленном документе) и не забудь про ту беременную женщину, у которой из-за меня, возможно, не будет ребенка. Все мое имущество и деньги я завещаю им. Раздели его поровну и переведи каждому на счет, а если у них нет – заведи в своем банке. Я сделал, все что мог. Прощай.
P.S. Наркоторговцы не получили ни пенса.
Загадочный отъезд известного богатея Джима Карслоу в неизвестном направлении, как и его не менее загадочное завещание, переданное разным не связанным друг с другом людям, вызвало цунами бесконечных споров и пересудов не только в Вест-Сайде, но и по всей матушке-Британии. В пентхаусе Карслоу полицейские обнаружили труп неизвестного мужчины латинского происхождения, чью личность установить так и не удалось. Дверь была открыта, но все вещи хозяина лежали на своих местах, так, словно он никуда и не собирался, однако он бесследно исчез. Тщательный осмотр камер видеонаблюдения на вокзалах и в аэропортах не выявил никого, хотя бы близко напоминающего Джима Карслоу. Опрос свидетелей и друзей также не принес никаких результатов. Разговоры не утихали еще целую вечность, а в одной маленькой родильной палате родилась девочка, несмотря на тяжелую травму, полученную ее матерью, абсолютно здоровая и счастливая.
Джо ответил на вопросы полиции уверенно и непринужденно, не вызвав лишних подозрений. Но он не мог просто смириться со смертью друга, не расплатившись по счетам. Кто же был ответственен за его смерть? Если все объяснялось проклятием туземцев племени Тумберта, то смерть Джима произошла по какой-то нелепой случайности. Если бы он не выпил лишнего и не закачался порядочной дозой наркотиков, то ничего бы и не было. Наркотики? Внезапная догадка осенила Джо. Как же он был слеп, что не видел раньше, не понял этого, когда все еще можно было изменить. Только один человек с диким упорством настаивал на двухчасовой поездке в глушь ради горстки колес, пускай и первоклассных по его словам, несмотря на то, что Джим уже начинал терять контроль над своими действиями. Он уговорил ехать дальше даже после столкновения с диким оленем. Будь Джо трезвым, он сразу бы заподозрил что-то неладное, но было поздно, и ловушка захлопнулась.
Джо набрал номер, но, как и следовало ожидать: чертов сукин сын не брал трубку. Оставалось только одно место, где можно было найти ответы, на мучившие его вопросы.
Разогнавшись до ста миль, в час ауди неслась вперед по знакомой дороге. Ремонт обошелся недешево, но Джо был рад, что еще легко отделался. Снизив скорость, чтобы не пропустить нужный поворот, он внимательно всматривался в гущу диких кустарников, растущих на обочине дороги. Джим узнал знакомое место и притормозил, собираясь поворачивать. Но ехать было некуда. И без того узкая дорога была завалена невесть откуда взявшимися спиленными деревьями. «Придется оставить машину и идти пешком, – подумал он, выходя из автомобиля, – здесь не больше часа пути».
Джо оказался прав: завал из деревьев вскоре кончился и он смог выйти на тропинку, что позволило добраться быстрее. Не прошло и часа, как он оказался на знакомой, выжженной посреди лесного массива поляне. Только сейчас она была пуста: исчезли как палатки, в которых проживали африканские беженцы, так и деревянная постройка, где Джим и испробовал этот ужасный наркотик. Только он и больше никто, что служило почвой для новых подозрений. Серые грустные облака сомкнулись над головой, полил мелкий, но неприятный дождь. Джим не знал, что делать дальше. Он осознал, что должен был догадаться, что не найдет здесь никаких следов через пять суток после случившегося. Глупая самонадеянность. Или все-таки что-то есть?
Среди редких потоптанных пятен травы Джо разглядел небольшой блестящий предмет. Коснувшись его, он отдернул руку – вещица была довольно горячая. Немного подув на пальцы, он совершил вторую попытку. Предмет остыл довольно быстро, Джим сразу узнал, что это. Обычная упаковка аспирина. Нагнувшись на корточки, он принялся шарить руками рядом с тем местом, где была совершенна находка. Внезапно он почувствовал, что почва здесь гораздо теплее. Легкий, но отчетливый монотонный шум раздавался прямо из недр земли. Так, словно внизу работал гигантский механизм наподобие конвейера. Джо еще раз посмотрел на упаковку в руках. Когда он поднял ее, она была еще горячая. Кто-то выронил упаковку буквально минуту назад, прежде чем Джо подобрал ее. И этот кто-то стоял у него за спиной…
– Только без лишних шуток, малыш Джо, одно неверное движение и я вышибу тебе мозги, – раздался позади него до боли знакомый голос.
Фил стоял в своем традиционном неброском наряде, держа в руках длинное охотничье ружье, которое в данный момент было направлено прямо на Джо.
– Я знал, что ты приедешь, чтобы найти меня, – сказал Фил, поглаживая ствол ружья. – И вот ты здесь.
– Вы не используете аспирин для перевозки наркотиков. Вы упаковываете их прямо здесь, на месте.
Фил согласно кивнул, не опуская ружья.
– Перевозить «Львиные слезы» крайне опасно таким образом. Лучше использовать для этого «футляры», – объяснил он.
– Что? – переспросил Джо, начиная догадываться о смысле слова «футляры».
– Мы зашиваем «Львиные слезы» под кожу тем нигерам, которых ты видел, когда мы приехали сюда, а затем разрезаем и достаем. Дальше «футляры» можно выкидывать, вернее, просто уничтожить или лучше продать. После того, как мы сдираем с них кожу, они больше ни на что не способны.