– Твои знакомые из полиции ничего не делают, – возмущалась Ирина.
– Они вернули тебе машину, картину и квартиру. Этого мало?
– Но Кононенко на свободе. Тут слухи доходят, что Цеховик решил в полицию обратиться.
– И бог с ним. Когда пишут друг на друга заявления, правым оказывается тот, кто успел написать раньше.
– Я нервничаю, понимаешь. Эта мерзкая тварь портит мою деловую репутацию. Антикварный салон на носу. И я должна поправить свои финансовые дела. Твои полицейские дорого берут.
– А может, проще отдать Цеховику деньги и разойтись?
– Деньги? Отдать? Никогда! – Это было сказано с фанатичной решимостью.
На следующий день Левицкие опять пропали из эфира. Один разговор у Ирины был, да и тот странный. Звонил её деловой партнёр. Она сказала, что не может сейчас говорить и все вопросы позже.
– Опять в подполье решили уйти? – раздосадованно произнёс Шведов, разукрашивая маркером очередную сводку ПТП из толстой пачки, разложенной на его столе. – Если Камбала не подготовит все документы в течение ближайших дней, я пищу рапорт на руководство министерства. Пускай проводят служебное расследование.
– Давно пора, – кивнул Платов.
У Шведова на столе затрезвонил городской телефон. Женский голос произнёс:
– Вас беспокоят из Главного управления на транспорте. Вы ставили на сторожевой контроль перемещения Левицких?
– Было такое. – Шведов писал транспортникам письмо с целью отслеживания передвижения фигурантов по железной дороге и авиатранспортом.
– Фигуранты на завтра взяли билет до Минска на 131-й поезд Москва – Брест. Отправление в двадцать три тридцать с Белорусского вокзала.
– Новость, однако… Вы нам очень помогли. – Шведов положил трубку и произнёс: – Всё-таки валить решили.
– Ну вот, началось в деревне утро!.. Значит, информация утекла, – скривился Платов.
– Да она вечно течёт, – сказал Шведов и витиевато выругался. – Не контора, а дуршлаг какой-то.
– Кто слил-то, интересно.
– Что не мы с тобой – факт. Скорее всего, со следствия или из прокуратуры. Если они сейчас разбегутся, дело, считай, загублено. Будешь по всему миру их искать. Надо их принимать. Сейчас докладываю начальству и едем в следствие.
Через полтора часа они были в Газетном переулке, в так хорошо знакомом тесном кабинете.
– Рано их задерживать, – скривилась Лукашкина. – У меня ещё обыски на подмосковный дом Омарова не готовы.
– Это уже не важно, – отмахнулся Шведов.
– Ну ладно, – нехотя согласилась следачиха. Похоже, ей было лениво сейчас участвовать в обысках, допросах, задержаниях. – Кто будет принимать участие в следственных действиях?
Обыскивать предстояло две галереи, две квартиры, реставрационный Центр Грабаря. Работы непочатый край. По тревоге подняли весь отдел ГУБЭПа МВД РФ, в котором работал Шведов. Платов задействовал пару оперов со своей конторы. Договорились с Минкультом о складе для хранения изъятых картин. Непосредственный руководитель Шведова сообщил, что коммерсанты обещали подогнать понятых и пару «Газелей» для перевозки изъятого.
Под штаб операции выделили актовый зал в Следственном департаменте в Газетном переулке. Там воцарилась многолюдная суета, звонки, толкотня.
Шведов, сидящий за длинном столом, набрал номер начальника отдела скрытого наблюдения:
– Георгич, мы наших клиентов завтра ранним утром под приёмку готовим.
– Герман, ты чего?! – послышался в ответ возмущённый голос. – Ни одного экипажа нет! Мы сейчас все по терроризму работаем и экстремистам. Указание с самого верха.
– Георгич, хочешь, на колени встану? Нам их нужно завтра утром взять! Они валить готовятся.
– Вот чёрт. – Георгич задумался. – Хорошо. Пожалуй, смогу перекинуть с других объектов. И получу по шапке.
– Я тебе памятник возведу! Нерукотворный!
– Подожди радоваться. Одну бригаду могу круглосуточно. Вторую придётся на ночь снимать. У меня люди несколько суток без сна. За кем как выставляемся?
– Круглосуточно будем контролировать Левицких. Они валить решили. А Носорог ровно дышит. Никуда он не денется.
– Решили, – начальник отдела разведки дал отбой.
Через час одна бригада «наружки» выставилась около «Галереи классического искусства» на Остоженке. Другая отправилась к метро «Таганская» к гламурному ресторану «Гусятникоff», где, как следовало из прослушки, Носорог назначил деловую встречу. Остаётся только зацепить фигурантов. Этот вопрос был решён, и на листке плана Шведов поставил соответствующую отметку.
– Вот ещё, – сказал он. – Левицкий – здоровый, как бык. Нужно спецназ брать.
– Да ладно, – отмахнулся Платов. – И не таких брали.
– Тебе гладиаторские бои нужны? – возразил Шведов. – Пускай ласты клиентам крутят те, кому по службе положено. Тем более у Левицкого травматический пистолет есть и газовик. Может, и настоящий ствол заныкал.
– Хорошо, – поморщился Платов.
Ожидалась бессонная ночь. А может быть, и не одна. Реализация – это как чемпионат. Год тренируешься, а потом в одном броске должен выложиться и получить медаль.
В восемнадцать часов служба наружного наблюдения сообщила, что приняла Левицких, которые вышли из галереи и уселись в машину. Ещё через два часа из «Гусятникоffa» вылез поддатый Носорог.
В девять вечера в актовом зале собрали толпу оперов и следователей. Шведов, Платов и следачиха расположились за столом президиума.
Людей поделили по экипажам, старшим передали конверты с инструкциями и постановлениями.
– На телефоне в штабе остаётся группа – следователь и два оперативника, – завершил свою речь Платов. – На случай каких-либо непредвиденных ситуаций и для координации. Порядок сбора определяют старшие групп. Начинаем по сигналу. Ну что, с богом, ребята…
Чем хорошо ехать ранним утром – нет пробок. Редкие машины колесят по Москве, из них половина – полицейские.
Добрался Платов до точки рандеву быстро. И увидел припаркованную у «Макдоналдса» «Ауди». Поздоровался со Шведовым и следователем. Потом подкатили два оперативника из ГУБЭПа, на ярко-красном «Ниссан Патрол».
– Ну что, боевая группа в сборе, – сказал Шведов. И, набрав номер старшего группы наружного наблюдения, осведомился: – Лёша, клиенты на адресе?
– Там, – сообщил Алексей. – В десять вечера приехали, да так и не вылезали.
– До встречи. Скоро будем.
Было уже полседьмого. А в семь оперативники выставились около адреса Левицких, рассредоточившись, чтобы не мозолить глаза.
– Может, раньше войдём? – предложил следователь, который вместе с Платовым и Шведовым устроился в просторном салоне «аудюхи».
– Нельзя, – возразил Шведов. – План по минутам рассчитан.
В семь десять позвонил старший группы «наружки», которая пасла подмосковный дом Носорога.
– Мы на выезде из посёлка, – сообщил он. – Мимо нас не проскочит.
– На вас вся надежда, – сказал Шведов и сложил мобильник.
– Ну, теперь остаётся ждать. – Платов поудобнее устроился на заднем сиденье и прикрыл глаза. Можно и расслабиться. Работы сегодня предстоит много. А пока не их время. За адресом присматривает «наружка». А оперативникам пока заняться нечем.
На Платова навалилась лёгкая дремота, перешедшая в сон. Ему было уютно и тепло. И совершенно не хотелось просыпаться.
Тут, как и полагается при проведении приличной операции, подошёл момент, когда первоначальные планы летят к чертям.
Встряхнул ситуацию звонок от группы контроля по телефону Носорога. Девушка с мелодичным голосом сообщила:
– Объект пятнадцать минут назад выходил на связь. Созванивался с телефоном 788-90-07. Сказал дословно «я сваливаю на просторы».
– Откуда территориально был звонок?
– Мы не определяем базовые станции. Это вам в другую службу нужно.
Шведов потряс Платова за плечо:
– Валер, проснись и пой. Враг у ворот. У нас балаган начинается.
Въехав в ситуацию, Платов угрюмо кивнул:
– Похоже, Носорог всё знает. Его кто-то предупредил.
– Сейчас главный вопрос – куда он валить будет.
– Со своей мультивизой сядет на любой самолёт до Европы. И пишите письма мелким почерком…
Один из главных штампов детективов – преступник скрывается, даётся приказ перекрыть все аэропорты, автовокзалы. Теперь предстояло выяснить, как это делается на практике.
Перво-наперво Шведов позвонил оперативнику, скучающему в штабе в Газетном переулке. Тот заявил, что понятия не имеет, кому и как звонить, и вообще он простой опер, по званию капитан, и никто его не поймёт, если он будет везде названивать.
Следующая попытка – звонок дежурному по МВД России.
– Да не могу я этого сделать! – Сидящий в дежурке полковник был не простым опером, но включил ту же музыку – мол, человек маленький, кто его слушать будет. – Бумагу пишите, тогда мы сможем что-то предпринять.
– Какую бумагу? Я в машине сижу, преступников готовлюсь задерживать.
– А без письма мы что можем сделать?
Ещё полчаса Шведов поразвлекался, названивая разным должностным лицам и дежурным по различным учреждениям. Метался по заколдованному кругу. Погранцам тоже нужна бумага, да ещё с высочайшей подписью. Управление внутренних дел на транспорте готово поработать, естественно, тоже при наличии соответствующей бумаги, потому что снять с поезда или самолёта человека без основания прав у них нет. Но для начала надо найти, откуда он улетает. По системе «Розыск-Магистраль» не видно, что Омаров покупал куда-то билеты, так что, скорее всего, тревога эта ложная.
Под конец Шведов, захлопнув телефон, в сердцах выдал:
– Система ниппель. Хрен кого заставишь работать.
– Бог с ним, с Носорогом. – Платов похлопал по циферблату командирских наручных часов – они показывали уже восемь утра. – Пора Левицких брать.
Левицкие уже выспались, готовы для разговора с правоохранительными органами. Пора начинать…
Просачивались сотрудники полиции в подъезд по одному – чтобы клиенты не заметили суеты. В результате на лестничной площадке скопилась целая толпа. Только бы тут не было замаскированной видеокамеры.
Спецназовцы были в гражданских куртках, но, как положено, в бронежилетах, с автоматами, средствами проникновения в помещение.
Платов, прислонив ухо к двери, прислушался и сообщил:
– Там они. Телевизор работает. Вода льётся. Как заходить будем?
– Отключим электричество – сами выскочат. А не поможет – дверь вынесем, – Шведов кивнул на скучающего в обнимку с кувалдой спецназовца.
Дверь была деревянная, и кувалда вполне подходила в роли отмычки.
Шведов щёлкнул выключателем на распределительном щите, и телевизор за дверью заткнулся.
Минуты две была тишина. Спецназовцы и оперативники, затаив дыхание, прижались к стенкам… Защёлкали замки. Нижний, верхний. Щеколда.
Дверь стала приоткрываться.
Спецназовцы рванули вперёд.
– Полиция! – самурайский крик во всю глотку, рассчитанный на то, чтобы у противника душа в пятки рухнула, а вместе с ней и способность к сопротивлению.
Подножкой Левицкого завалили на один вдох. Тот не успел понять, что происходит, а уже лежал с завёрнутыми руками, на запястьях – наручники. Рядом валялся газовик – всё-таки побоялся открывать дверь просто так.
Конец ознакомительного фрагмента.