– Маленькое, толстое и худое! – подхватил Богдан.
Оба засмеялись.
Дракон протянул Богдану лапу:
– Ну, будем знакомы, колдун, как тебя зовут?
– Богдан!
– Хорошее имя, – кивнул дракон, мигом расшифровывая, – богом данный и колдун? Смешно!
В раскрытой лапе дракона лежала горсть сверкающих камней:
– Люблю я камни, – доложил дракон, – ты мне понравился, тебе и дарю!
И насыпал к ногам Богдана целую горку удивительных камней.
– Ух, ты! – по-мальчишески задорно вскрикнул Богдан. – Какие красивые!
Дракон, любуясь на восторг мальчика, вздохнул, подпер щеку лапой и глядел, с умилением.
– Можно я себе оставлю хотя бы один камушек? – попросил Богдан, вертя в руках синий сапфир.
– Дарю, я же сказал, все дарю! – развел лапами, дракон.
И встал, прощаясь:
– Ну, пока, может, когда и свидимся!
– Ты прилетай! – попросил Богдан. – Мы с тобой поиграем!
Дракон с удовольствием рассмеялся:
– Нет, уж ты прилетай, когда уйдешь из этого мира!
– Куда? – не понял Богдан.
– К нам, ко мне, хладному дракону, буду рад тебе, юный колдун, всегда и во все времена!
И он, развернув огромные крылья, впрыгнул в воздух, пролетел над самой головой мальчика:
– Буду ждать, Богом данный колдун!
– Я прилечу! – восторженно прокричал вслед хладному дракону, Богдан.
Нападение
Ему снилась тишина. Беззвучно плыли по голубому океану неба белоснежные облака, высоко, над горами парили орлы и проскальзывали сияющими искрами боевые корабли.
Мир выглядел таким безмятежным, надолго ли? В памяти его еще живо бушевали пожары страшных битв с ангелами, когда его покой нарушили.
Кто-то тряс Магика за плечо:
– Сынок, в школу пора!
Он открыл глаза, с трудом возвращаясь в действительность.
Приемная мать беспокоилась о нем:
– Зачем мне в школу? – строго спросил Магик, заглядывая в самую глубину ее души.
– Ну, как же, – пролепетала она, теряясь, – образование. Все дети в школу ходят!
– Я – не все! – напомнил он ей и встал. – Некогда мне заниматься вашими глупостями! Обучение должно быть мгновенным, а не длиться десять, а то и больше лет!
Вихрем пронесся до ванной, после, к шкафу переодеться и выпрыгнул за перила балкона, в воздух.
Мать улыбалась, провожая потерянным взором стремительно удаляющуюся фигурку сына.
В комнату заглянул муж и приемный отец Магика:
– Опять? Наш гений упорхнул? – коротко спросил он.
Она машинально кивнула и разразилась слезами. Рыдая, кинулась к мужу:
– Ну, почему, мы? – потрясенно шептала она, цепляясь за мужа. – Мы ведь самые обыкновенные люди.
– Наверное, поэтому, что, обыкновенные! – успокаивая ее, сдержанно вздохнул муж.
– Кто он? Может, бог? – дрожала она.
– Может! – задумался он.
И встряхнул ее:
– Прекрати плакать! Если наш сын – Бог, то так тому и быть, и тем более надо помочь спасти наш мир от нас самих, надо быть стойкой, понимаешь?
– Понимаю, – плакала она, – но я так устала и я вовсе не Богородица!..
Обнявшись, они вышли на балкон посмотреть в пустые небеса, приемного сына нигде не было видно.
Магик, тем временем, рассекал воздух далеко, вдали от дома своих приемных родителей. Когда позади кто-то объявился. Зашел справа и просто прилип едва ли не вплотную приблизившись к телу мальчика. Невидимый. Но Магик быстро стащил щит с невидимки. Его преследовал служка смерти:
– Зачем летишь за мной? – строго вопросил Магик.
– Приказ! – кратко ответил служка, не отставая.
Магик, понимая, что явление служки не случайно, зорко вгляделся в пространство и сразу углядел нетерпеливую толпу мерзопакостных. Мерзопакостные бросились без предупреждения, но, недолго думая Магик подтянул и открыл двери в короткий туннель, ведущий в покои Сатаны. Влетел. Мерзопакостные, улюлюкая, предчувствуя пиршество, когда столько молодой неизрасходованной энергии достанется им, не разобрались, последовали за своей жертвой.
Сатана был Дома. Одним движением, он обезвредил мерзопакостных, просто смахнул их в геенну, где огненные бесы радостно приняли свеженьких грешников. Притянул юного гения. Заглянул в глаза:
– А, древняя душа! И охота тебе дурью маяться, – узнал он его, легонько щелкнул по носу.
Кувыркаясь, Магик вылетел из туннеля, обратно в небо Земли. Служка исчез, оставив мальчика жить, как видно, Магик с честью выдержал испытание смертью.
Отряхнув пыль нездешнего мира, и вздрагивая от прикосновения Сатаны всегда схожего со смертью, пытаясь избавиться от воспоминания о пристальном взгляде Владыки Мира, Магик упрямо продолжил свой путь. Направлялся он в Туву, где, по его мнению, горели ярким пламенем души древних воинов способных выволочь этот мир из мрака духовной нищеты к свету собранных высокоразвитых душ…
Телепортация
Кока быстро учился и сам учил. Ах, как ему нравилось обучать Милу!
Он восхищался Милой и совершенно не замечал ее превращений. Кока видел душу девушки, а не ее внешнюю оболочку. Такое качество присуще скорее женщинам, нежели мужчинам. Однако, Кока владел именно таким даром и был безмерно счастлив, что его невозможно обмануть ни щитом, ни ведьмовскими чарами, ни похвальными речами с грамотами и медалями, он видел саму суть человека. На Милу он глядел не дыша да и было на что посмотреть. Блестящие крылышки за спиной, густые длинные ресницы, вот только портило впечатление выражение лица. Смотрела девушка надменно, свысока. Так смотрят короли и тщеславные дураки, в данном случае, дура, если только не королевна.
– У тебя в роду цариц не было? – спросил Кока.
Мила удостоила его презрительным взглядом и отвернулась, не желая поддерживать разговор.
– А вот у меня были! – и Кока скорчил насмешливую гримасу в ответ на ее поворот головы и повышенное внимание. – Ваше, преваше, заваше величие!
Заблеял он.
– Шут! – бросила Мила, встала, шурша юбкой и перешла в соседнюю комнату, выступая так горделиво, будто перед ней были не подростки, а по крайней мере коленопреклоненные вельможи.
Алексашка, наблюдавший всю сцену, сотворил из воздуха большой букет алых роз:
– Мила!
Она выглянула и обрадовалась, поймав брошенные братом цветы:
– Красивые! – кивнула благодарная, снова скрываясь в соседней комнате.
– Откуда ты взял букет? – изумился Кока.
– Украл! – покраснел Алексашка. – Из цветочного магазина.
И он подошел к окну:
– Видишь, как близко?
Кока поглядел:
– Принципиально, чтобы близко?
– Быстрее телепортируешь, – согласился Алексашка.
– Долго тренировался? – завистливо вздыхая, осведомился Кока.
– Всю жизнь! – кивнул пятнадцатилетний Алексашка и сощурился. – Но и у тебя способности, дай бог каждому!
Кока немедленно взмыл под потолок, быстро обогнул люстру и с победной улыбкой встал перед Алексашкой.
– Не надо обольщаться! – нарочито строгим голосом произнес Алексашка. – Хамелеон из тебя не очень получается.
Кока упрямо мотнул головой и в мгновение ока обратился в сгорбленную, морщинистую старуха. Старуха вышла идеально, проковыляв в соседнюю комнату, Кока умудрился напугать ничего не подозревающую Милу.
– Разойдись! – прокричал, смеясь и оттаскивая раздраженную Милу от Коки, Алексашка. – Обещаю телепортировать нам шикарный ужин!
– Из Рио-де-Жанейро! – все еще сердитая, потребовала Мила.
– Почему из Рио-де-Жанейро? – опешил Алексашка.
– Я так хочу! – отрезала Мила.
Вместе они освободили большой стол в гостиной и Кока, обернувшийся прежним молодым человеком встал с краю стола, на всякий случай.
Случай скоро представился. Тарелки и блюда с изысканными яствами вылетали из воздуха подобно ракетным снарядам, Коке пришлось максимально убыстриться, чтобы словить все.
Мила смотрела с издевкой на метания Коки, но ни в чем ему не помогла.
Алексашка телепортировав пятьдесят блюд, наконец, успокоился.
– Ограбленные станут переживать? – сухо осведомилась у брата Мила, с сомнением оглядывая переполненный стол.
– Не-а, – лукаво усмехнулся Алексашка, – все блюда приготовлены для огромного количества свадебных гостей, там даже не заметили пропажу, я проверял!
Удовлетворенная ответом брата, Мила, без лишних слов, уселась за стол, но только приступила к трапезе, облюбовав мясную запеканку на красивой позолоченной тарелке, как в квартиру вошли старшие, бабушка Алексашки и отец Милы.
– О! – одновременно воскликнули они.
Эти двое всегда завораживали молодежь. Они синхронно замирали, синхронно поправляли волосы, синхронно говорили.
Молодежь была потрясена удивительной схожестью, которую родственники, по всей вероятности, беззастенчиво заимствовали друг у друга. Недаром, людей долго проживших под одной крышей в мире и согласии, следователи подозревают в соучастии, если, скажем, один из них совершил преступление. Или, если кто-то из родственников склочен, раздражителен, то и на другого, люди смотрят с недоверием.
– И почему так? – усомнился вслух Кока.
– Что? – хором воскликнули отец и тетя Милы.
– Ничего!
– То-то же! – назидательно и совершенно синхронно кивая головами, произнесли родственники, усаживаясь за стол.
Кока исподтишка взглянул на Милу и получил в ответ одобрительную улыбку.
– Пир горой! – довольная, что не надо готовить, заявила бабушка Алексашки и вдруг замерла, глядя в окно:
– Кто это?
Все, разом, развернулись к окну:
– Магик! – облегченно рассмеялся Алексашка, бросаясь открывать. – Нашел нас, какое счастье!
Дракон
Всю свою жизнь Богдан жил воспоминанием о встрече с хладным драконом. Возмужав и войдя в силу, он выяснил о драконах практически все. Вызнал, что они ушли с Земли очень и очень давно, потому как для них, на голубой планете было слишком мало места. Владыка мира организовал для них огромадный и прекраснейший мир, полный суровых гор с заснеженными вершинами, глубоких озер с хрустально-чистой водой и широких бурных рек, где драконы любили охотиться за жирной рыбой. Что и говорить, эта рыба превышала человеческий рост, в два, а то и в три раза! На заливных лугах мира драконов паслись стада буйволов и разных диковинных животных, о которых у нас слагают легенды и сказания. Люди не верят в драконов, как не верят сами драконы в существование людей. Люди, какие они? Маленькие, толстые и худые!..
Богдан пытался прорваться в мир драконов, посылал своего энергетического двойника, изнемогал в поисках и попытках продвинуться туда, куда не позволительно было совать нос даже колдуну. И, когда уже отчаялся, понял, что услышан.
Среагировал дракон-колдун. В одно мгновение, притянул он Богдана к себе и заглянул в самую душу. В глубине кошачьих глаз дракона плясали искры интереса. Дракон не стал меряться силой с человеком-колдуном, он был выше этого, но поняв, кто ему нужен, испустил вздох облегчения:
– Ах, ты, успел подружиться с одним из наших?
– Да, – выдохнул Богдан, изнемогая под немигающим взглядом дракона-колдуна.
Хладный дракон прилетел быстро. Прошел через портал, из которого и вылез дракон-колдун и, откланявшись со своим собратом, растопырил лапы:
– Ты пришел! – но тут же изменился в лице (морде), – так ты не умер?
Печали его не было предела. Дракон уселся, горестно подвывая:
– Зачем меня разочаровал?
– А, если умру, что тогда изменится, – возразил Богдан, – людей к вам не пускают!
– Ну, какой же ты человек! – махнул он лапой. – Когда, из тебя знатный дракон получится!
– Как так? – не понял Богдан.
– Переделать тебя пара пустяков, – оживился дракон, – я бы прямо сейчас приступил, но боюсь, не потянешь ты, пугать всех начнешь.
– Огнем буду дышать, что ли? – насмешничал Богдан.
– Не-а, – отмахнулся дракон, – я не дышу огнем и ты не будешь!
Богдан кинулся к дракону, обнял, как мог:
– Какая радость! – всхлипнул он. – Ты не представляешь!
– Что такое? – всполошился дракон.
– Трудно жить, не зная своего будущего, – пояснил Богдан, – я ведь старый, в своем мире старый.
– Ну да, – не поверил дракон, – недавно был маленьким.
– Но не толстым, – рассмеялся сквозь слезы Богдан.
– Не плачь, – посерьезнел дракон, – я к Сатане пойду, он разрешит забрать тебя раньше времени.
– Благодарю, – поклонился Богдан.
С тем они и расстались. С тем Богдан и обратился к своим товарищам по несчастью, а вдруг хладный дракон способен помочь не только одному Богдану, но и другим? Спрашивал он, но друзья его стойко молчали. Старуха, сестра Богдана отводила взгляд, молодежь обдумывала небывалое событие – встречу дракона и человека.
– Как же он проник в наш мир? – недоумевал Алексашка.
– Через портал, наверное, – пожал плечами Богдан.
– Дракон, – мечтательно произнес Магик, – хотел бы я стать драконом, сильным, независимым созданием, свободным, как само небо!
– Да, – вздохнул старый колдун, – но возможно ли такое на деле?
– Я не слышал, – тут же кивнул Магик.
Старуха замотала головой.
– А, может, попросить, – робко вмешался Кока.
– У кого? – разом воскликнули все присутствующие.
– У дракона-колдуна, – высказал свою мысль вслух Кока, – авось, он пойдет нам навстречу и ангелы перестанут нас страшить!
– Отстанут, факт! – кивнул Магик.
– Перестанут преследовать, – подтвердил Алексашка.
– Но, как это сделать? – вмешалась тут Мила. – Вы сможете до него добраться?
– Попробуем! – опять разом воскликнули все присутствующие.
Гении
На улице было прохладно. Пар вился из ноздрей и рта, не стойким туманом задерживаясь ненадолго у лица, и тут же растворялся бесследно.
Магик вздрогнул от холода, клацнул зубами и притянул дверь, ведущую в преисподнюю. Вышедшим за ним на утренний холод колдунам ничто не угрожало. Потоки теплого воздуха из приоткрытой двери так и накатывали, согревая и приободряя. В преисподней всегда плюс пятьдесят шесть градусов по Цельсию.
– Интересно, кто же туда лазал с термометром? – высказался вслух Алексшка.
Ответом ему стал смех и слова Магика:
– Никто! Просто – это известно и все!
Бабушка Алексашки тут же вмешалась и пока они все двинулись в заданном Магиком направлении, поведала молодежи одну историю из своей жизни.
Еще летом она почуяла неладное, в воздухе пахло такой стужей, что руки коченели. Быстро сообразив, что в привычной обстановке квартиры не выживешь, бросилась в деревню, к старому отцу.
Отец, выслушав ее сбивчивые объяснения, с пониманием кивнул, все-таки, он был колдуном и разрешил действовать во спасение семьи. И она принялась за дело.
В ход пошли все денежные накопления и скоро дом по самую крышу оказался забит съестными припасами, а оба сарая заполнены дровами. Для комнат и кухни были куплены шерстяные ковры, призванные сохранить тепло. Кроме русской печи, которую отец любовно называл «матушкой», она приобрела еще и военную печку без дымоходной трубы, которая также работала на дровах.
Осень подошла быстрее быстрого. Зима пришла в октябре, до Покрова. Еще не облетели листья с деревьев, еще кое-где виднелась зеленая трава, но уже замело, завыло, облепило снегом провода.
У нее было заготовлено несколько керосиновых ламп и в сарайке закопаны две бочки керосина.
Провода под тяжестью снега, в конце концов, оборвались, свет погас и они зажгли одну лампу.
– Экономить надо! – кивнул отец, выглядывая в окно, он видел сквозь хлопья летящего снега огни керосиновых ламп в окнах других изб.
– Ишь ты, соседи достали керосинки, – прокомментировал он, – а еще бают, цивилизация, технократия, которая перевернет мир, а тут, на-ко, непогодь и куда делась цивилизация? Правильно! Ко всем чертям!
В последующие дни, отец скептически морщился, выслушивая панические новости о непрекращающемся снегопаде и как следствии, заносах на дорогах и многочисленных авариях.