Запись обрывается.
Почти шесть утра. Окно гостиной, смутное холодное свечение где-то в глубине. В подоконник вцепилась тонкая рука со знакомым маникюром и обручальным кольцом. Тем самым, из пропавшей шкатулки.
«На моей памяти мама его ни разу не одевала!»
Вслед за рукой с пола с трудом поднимается хозяйка. Глаза сумасшедше блестят, бронзовые кудри растрепаны больше прежнего. Пиджак куда-то делся, на рукаве блузки – несколько алых пятен. Мама отрицательно мотает головой, произносит несколько слов. Такое впечатление, что она спорит с кем-то невидимым. Нехотя, с трудом отлепляется от подоконника, делает несколько шагов и пропадает из вида.
Больше ничего.
– Откуда кровь?
– Носовое кровотечение?
– Все может быть, – едва слышно пробормотал отец и повернулся к Владику: – Утром в понедельник она еще была здесь. Часть записей не могли изъять?
– Исключено, за всем следит автоматика, камеры наблюдают за камерами, везде датчики движения. Не охвачена только квартира. Как частное владение.
– Значит все-таки Портал.
– Выходит, что так, – Владик развел руками.
– Три загвоздки – во-первых, ей нечем было оплатить переход. Мы, конечно, кое-что накопили за последние годы, но… – отец быстро пробежал пальцами по наладоннику, – все на месте. Эта квартира тоже по-прежнему числится за Варварой. Во-вторых, как ты справедливо заметил, одиннадцатое число миновало, а переселение возможно лишь раз в месяц. Ну а в-третьих… с чего бы вдруг? Вот так внезапно, спьяну, никого не предупредив? Бред!
Охранник только пожал плечами:
– Понятия не имею, Андрей Андреич.
– Слушай, а Портал? Он должен хранить информацию о переходах.
– Точно, сейчас посмотрю.
Владик набрал некую сложную комбинацию. Нахмурился и попробовал еще раз.
– Не выходит?
– Выходит, но странное. Потрачена прорва энергии. На два или три перехода. И никаких следов регистрации.
– Одним словом, кто воспользовался Порталом не установить?
– Похоже на то.
– Дай-ка я попробую.
Охранник с готовностью уступил место, и отец принялся набирать одну команду за другой. Минут через пять он покачал головой:
– Чисто.
– Стерто?
– Не только из постоянной памяти, но и из кэша. Ни малейших зацепок и это совсем странно. Варвара вряд ли сумела бы столь виртуозно замести следы.
– Кроме нее здесь никого не было.
Отец насвистел незатейливую мелодию, побарабанил пальцами по подлокотнику.
– Ну да, ну да… Скажи, а ничего необычного в ее поведении вы не заметили?
Владик покосился на экран и неуверенно ответил:
– Как сказать… Она, когда прилетела, спокойная вроде была, даже улыбалась. А у самой на щеке царапина, юбка порвана… Карантин потребовала. Рассказала про квартиру и отправилась спать. И на следующий день ничего такого. Печальная только ходила, тихая, пришибленная какая-то. Обычно-то шутит, смеется. Мы еще с мужиками удивлялись – такую хату отхватила, радоваться надо, а она… Трезвая однако была всю неделю, это точно. Вечером воскресенья по саду прошлась, на скамеечке посидела, сюда вернулась и не выходила больше. Пропала, оказывается. А мы-то думали, обустройством занялась. Шторы там заказывает, скатерки всякие. Потому и не встревожились, не искали, записи не проверяли.
– Спасибо за помощь, – сдержанно произнес отец. – Нам бы отдохнуть… здесь можно?
– Разумеется, Андрей Андреич, это же ваша квартира. Постельное белье в шкафу, а все, что нужно, заказывайте, пожалуйста, не стесняйтесь. Синтезатор на кухне, – охранник помедлил немного, будто соображая, чем еще помочь, не придумал и направился к выходу.
– Владик! – окликнул отец, – еще одно. Вертолет завтра к семи утра. Сделаешь?
– Обязательно, Андрей Андреич, – с готовностью обернулся тот. Попрощался и вышел.
Юстина ожидала объяснений или, по крайней мере, совместного обсуждения. Вместо этого отец непререкаемым тоном скомандовал:
– Так, путешественницы, долгий день закончился. Ужинать, на горшок и спать. Стелите постели и приводите себя в порядок. Через пятнадцать минут жду на кухне. Кстати, киньте куртки и штаны для образца – я ужин и новую одежку в синтезаторе смастрячу.
В ванной на стене обнаружился плакат: «Проезд разрешен только на сидячих местах!». Шутник со странным чувством юмора порезвился и здесь. По крайней мере, почерк тот же. Юстина хмыкнула и пожала плечами.
С кухни донесся изумленно-огорченный свист – без сомнения отец обнаружил следы разгула. Впрочем, когда девчонки, избавившись от грязной одежды, собрались к ужину, все оказалось чисто прибрано. О пустых бутылках родитель ни словом не упомянул.
Вполне съедобные, даже вкусные картофельная запеканка и овощной салат исчезли в мгновение ока.
«Мама права, со школьным кошмаром не сравнить!»
Вконец обессиленные и разморенные, девчонки допивали чай, когда наладонник отца разразился тревожной барабанной дробью. Послушав несколько секунд чей-то захлебывающийся от эмоций голос, родитель задушевно пророкотал в ответ:
– Что вы, Эмма, какие хлопоты? Девочки поужинали и собираются спать. Дать вам Камилю? Нет?
Шоста непроизвольно втянула голову в плечи.
– Да, разумеется, передам! И вам спокойной ночи.
Отец дал отбой и покосился с усмешкой:
– Камиля, тебе велено на ночь хорошенько почистить зубы и не забыть вынуть линзы.
У Шосты вспыхнули уши, она через силу кивнула. Родитель мельком глянул в наладонник:
– Одиннадцатый час. Завтра с ранья обратно. Хватит чаевничать, давайте-ка на боковую.
Смехнянка и Шоста без возражений поплелись в одну из спален, отец остался на кухне.
16
Юстина честно застелила узкую кушетку в кабинете. Умылась, легла… и поняла, что уснуть, несмотря на перенасыщенный событиями день, вряд ли получится. Стараясь не шуметь, вышла в гостиную, осмотрелась. Темно и тихо, обесточенный прямоугольник портала в центре, пульт управления подмаргивает единственным индикатором.
На кухне что-то грохнуло и покатилось, отец чертыхнулся вполголоса. Юстина непроизвольно замерла, в нерешительности переводя взгляд с приоткрытой кухонной двери на Портал и обратно.
– Что ты там прячешься? – негромко окликнул отец.
Феноменальная способность родителя слышать и замечать все, что происходит вокруг, давно перестала ее удивлять. Тихонько вздохнув, Юстина заглянула на кухню.
Отец восседал за барной стойкой. Камуфляж сменили футболка и джинсы, босые ступни попирают перекладину высокого, обитого кожей стула. Двухдневная щетина, осунувшееся лицо.
– Не спится?
– Неа. пап, поговори со мной.
– О чем?
– Тебя знает охрана.
– Знает, – исподлобья глядя на нее, согласился отец.
– Тебе отлично знакомы окрестности.
– Точно.
– Откуда?
– Ох, Юстик, любишь ты задавать вопросы! – он устало потер переносицу. – Оно тебе надо?
– У мамы секреты, у тебя… Тоже в один прекрасный день исчезнешь?
– Вряд ли.
– Не хочешь, не говори! – она сделала вид, что уходит.
– Сядь.
Юстина присела на угол стола, подальше от отца.
– Четыре года назад начали готовить площадку под строительство зиккурата. Вырубили лес, возвели забор… не отвечающий правилам техники безопасности. Через несколько дней пропали два человека – водитель и разнорабочий. Их искали, но не нашли. Затем исчезла повариха. На нее через неделю наткнулись ребята со стройки… Точнее, не совсем на нее… на то, что осталось.
Отец сбился и надолго замолчал. Юстина старалась на него не смотреть. Побряцав ложкой по столу, он вздохнул и продолжил:
– Карим Рашидович, мамин начальник, остановил стройку, эвакуировал людей и вызвал нас.
– Кого «нас»?
– Рейнджеров.
– Пап, поправь, если я ошибаюсь. Ты – биолог-аналитик, специалист по мутациям. Из кабинета не вылезаешь.
– Да. Последние лет десять.
– А до?
Отец невесело хмыкнул:
– А до – был самым что ни на есть практиком. Неделями рыскал по лесам в поисках приключений. Даже прозвище заработал.
– Какое?
Отец глянул с вызовом, буркнул смущенно:
– Дрон.
– Что, тот самый?!
– Других вроде не было.
«Смехнянка с ума сойдет, если узнает».
– Ладно, в прошлом ты известный рейнджер, крутой мутантовед… со своей командой?
– Команда и сейчас по лесам шастает. Док и Кэп. Еще мальчишек на смену готовят. А я обрабатываю данные.
– И вы, все вместе, стали помогать маме и ее начальнику?
– Да.
– Чем, позволь узнать? Охраняли стройку?
– Юстик, – разочарованно вздохнул отец. Так он обычно вздыхал, когда дочь в очередной раз намертво застревала в хитросплетениях геометрии или истории. – Охраняет охрана. А мы изучаем мутантов и знакомы с ними не понаслышке. Зиккурат обособлен, он изначально строился в зоне повышенной опасности, а Варвара и Карим Рашидович не сразу осознали, насколько все серьозно. Забор вокруг возвели всего два метра высотой и совсем не заглубили в землю. Отсюда подкопы. Сначала из любопытства, затем из гастрономических соображений.
– Мама оказалась виновата?
– Не только и не столько она. Скорее те, кто отвечал за безопасность и согласовал ненадежный периметр. Многие. Даже староста и советник.
– И дальше?
– За несколько месяцев мы с ребятами разработали правила техники безопасности для рабочих и строителей. Объяснили, каким должен быть забор и проследили, чтобы инструкции были исполнены в точности. Превратили здание в абсолютную, полностью автономную крепость. Каждое помещение при желании может стать полностью изолированным и неприступным, из каждой квартиры можно выбраться на крышу, на вертолетную площадку. Еще защитная система на мосту. Сегодня она спасла нам жизнь.
– Жертв больше не было?
– Еще одна, спустя три месяца. Погиб небезызвестный тебе Виктор, сын бабушки Риммы. Восемь человек патрулировали внешний периметр. Виктор немного отстал, на него напал какой-то крупный зверь и растерзал в несколько секунд, буквально на глазах у остальных.
– Это все?
– Да.
– Ты тоже патрулировал?
– Всего пару раз, когда требовалась замена.
– Великий Ингра!..
– Сколько раз говорить, оставь бога остроухих в покое!
– Прости, пап.
Она с шумом выдохнула.
– Отлично, история поразила мое неискушенное воображение. Только объясни пожалуйста, – ты больше трех лет работал вместе с мамой. Почему никто из вас, ни разу ни словом об этом не обмолвился?!
– Существует такая штука. Неразглашение. До окончания строительства, согласно контракту, мы обязаны были молчать.
– А теперь?
– Теперь строительство завершилось и секретности стало чуть меньше. Все, иди спать, Юстя. Завтра рано вставать.
Спать она не пошла. Вернулась в гостиную, плотно прикрыла дверь. Зажгла верхний свет, подошла к Порталу. Осторожно потрогала раму, посмотрела под ноги. Так и есть – на светлом, изрядно затоптанном ковре виднеются слабо различимые бурые разводы. В спешке замытая кровь.
Ни на что не надеясь, Юстина пробежалась пальцами по сенсорной панели. Мягкий женский голос без выражения осведомился:
– Набранная команда не имеет смысла. Требуется помощь?
Юстина сглотнула, передернула взмокшими лопатками:
– Я хочу активировать Портал.
Поочередно вспыхнули и погасли несколько квадратов. Юстина на всякий случай постаралась запомнить, но не смогла.
Тускло загорелось несколько апельсиново-оранжевых огоньков. Портал внезапно ожил, внутри прямоугольника возникло сиреневое свечение. Померцало некоторое время и сменилось знакомой, непроницаемой, темно-синей текучестью.
– Портал готов к работе.
Боясь передумать и потому не мешкая ни секунды, Юстина зажмурилась и решительно вдвинулась в густую, непрозрачную синеву. Сделать удалось ровно два шага. На третьем движение упруго остановило что-то вроде вертикально натянутого батута. На несколько секунд Юстина замерла, успокаивая бешеное сердцебиение, затем медленно приоткрыла один глаз. По ту сторону невидимой преграды неспешно угасал благостный осенний вечер. Волновались на ветру охряные поля, последние лучи заходящего светила красили медовой желтизной беленые стены стоящих в отдалении домиков. Над черепичными крышами живописно нависали ветви коренастых, низкорослых деревьев. В сторону поселка, прямо из-под ног, вилась ровно утоптанная земляная тропинка. Пастораль. Только пресловутых хоббитов не хватает.
Юстина осторожно надавила на невидимую преграду. Тот же голос с намеком на настойчивость посоветовал:
– Внесите оплату.
– Сколько?
Озвученная цифра ничем не отличалась от стандартной, фигурировавшей во всех рекламных роликах и каталогах.
– Как я могу пройти через портал без оплаты? – на всякий случай поинтересовалась Юстина.
Секундная заминка.
По плечу словно пробежало невесомое перышко. Глубокое сканирование. Ага.
– Чип идентифицирован. Назовите код.
– Что за код?
– Несоответствие кода. Попробуйте еще раз.
– Один, два, три!
– Несоответствие кода. В доступе отказано. Переход невозможен.
– Что необходимо сделать для получения кода?
– Нет ответа.
– И на том спасибо, – буркнула Юстина и попятилась обратно в гостиную.
Четверг, 21 сентября
17
6.30 утра, еще не рассвело. Разлепить веки после пятичасового сна – задача не из легких. В ушах шумит, голова отказывается соображать.
Мельком взглянув на сок и омлет, Юстина без аппетита сжевала половинку тоста и направилась в прихожую за курткой и ботинками. Пока выспавшиеся Аня и Шоста завтракали, она от нечего делать вышла на улицу. Постановочная красота каменных лестниц, неизвестной породы деревьев и неглубоких водоемов в иное время привела бы неизбалованную роскошью Юстину в восторг. Только не сегодня. Впрочем, прогулка все равно принесла пользу – мысли прояснились, а туман перед глазами почти рассеялся.
За углом взвыли винты. На ходу запихивая в карман перчатки, она поспешила к вертолету. Тому самому, синему с оранжевым, на котором сюда прилетела мама. Девчонки уже расположились на заднем сидении и с интересом озирались. У приоткрытой дверцы отец что-то, помогая себе жестами, втолковывал заспанному Владику. Тот пожимал плечами и разводил руками – не слышал за гулом. Отец забрался в кабину, выключил двигатель, высунулся наружу:
– Я про мост. Почему датчики движения не сработали?
– Так мы их того, отключили. Задолбали, мигают все время.
– Мо-лод-цы. А весовые на какую массу установили?
– Килограмм на шестьдесят.
– Врешь. Я по ним скакал как кенгуру.
– Ну, может, на семьдесят.
– На все девяносто. Сделайте двадцать, а лучше меньше. И движение включите.
– Зачем? Со стороны города ничего опасного не приходит. Вот шишки понаедут, тогда настроим. На всякий случай.
– Опасного не приходит, говоришь? – со странной интонацией переспросил отец.
– Ну да. Лисы там, барсуки, зайцы. Их, что ли отпугивать?!
– И их тоже.
– Андрей Андреич, они знаете, какие любопытные? Ходят и ходят. Вы бы повскакивали по тревоге шесть раз за ночь, – укоризненно пробасил Владик. – Ребята реально не выдерживают, двое уже уволились. Рейнджеры, между прочим.
– Сдается мне, давненько ты зайцев не видел. И не только их. Ответь-ка, бесстрашная охрана, что лучше, недоспать или быть сожранными? – вкрадчиво осведомился отец и указал подбородком на ограждение парковки.
Юстина глянула и обмерла. Просунув сквозь частые прутья кожаный нос, с той стороны к ограде приник кофейно-шоколадный «Бу!». Здоровенный зверь неподвижно скорчился под развесистым кустом, шкура ведмеда по цвету сливалась с пожухлой листвой. Без подсказки Юстина бы его ни за что не заметила.