НИНА. Ну, давай, шевели мозгами!
НИК. Легко сказать…
НИНА. В конце концов, ты мужчина, придумай что-нибудь!
НИК. Черт дернул меня родиться мужчиной…
НИНА. Думай!
НИК. Хорошо! Мы немедленно едем на шашлыки! Собирайся!
Никита начинает лихорадочно переодеваться. Спортивный костюм сменяют рубашка и брюки. Никита настолько возбужден, что не замечает, что рубаху ему подает, выпорхнувшая из шкафа Секретарша.
НИК. Ну, что ты стоишь? Давай, давай! (Секретарша ныряет в шкаф.)
НИНА. Что? Оставить здесь этих… этих… Я не хочу вернуться на развалины своей кварт…
Картина 15. Взрослая девочка
Входит Людмила. Нина внимательно рассматривает вошедшую обходя ее полукругом.
ЛЮСЯ. Ужасное солнце. У меня опять начинает болеть голова. Только ненормальные могут ездить отдыхать в такую жару. Кстати, доброе утро, я кажется, не поздоровалась.
НИНА. Виделись уже.
ЛЮСЯ. В самом деле? Впрочем, все может быть, я уже ни в чем не могу быть уверена. В этом доме есть какая-нибудь гадость от головной боли?
НИНА. В этом доме, дорогая, есть все вплоть до самой головной боли.
ЛЮСЯ. Что это с ней, Никита?
НИК. Ничего. Люся, скажи мне как другу, ты себя хорошо чувствуешь?
ЛЮСЯ. Никита, я не совсем понимаю…
НИК. Отлично. Тогда другой вопрос – ты веришь в привидений?
ЛЮСЯ. В кого?
НИК. В привидений, в призраков, в тень отца Гамлета, прочую ересь…
ЛЮСЯ. Никита, я уже взрослая девочка и прекрасно понимаю, что полтергейсты, НЛО, гороскопы – все это опиум для примитивно организованных личностей. А… к чему все эти вопросы?
НИНА. Вечные вопросы, вечные проблемы… Слушай, Люсенька, ты случайно свою родинку никому поносить не давала?
ЛЮСЯ. У меня сейчас голова взорвется…
НИК (Нине). Может, дать ей успокоительное?
ЛЮСЯ. Дайте мне таблетку! Что вы из меня дуру делаете?
НИНА. Видишь ли, Люся…
В часах раздается характерный скрежет. Нина делает непроизвольное движение в сторону часов. Никита хватает Люсю за плечи, разворачивает спиной к часам.
НИК. Люся, Люсенька, дорогая, ты как-то болезненно сегодня выглядишь…
ЛЮСЯ. Что с тобой, Никита, ты какой-то…
НИК. Подожди, Люся, подожди, я давно хотел…
Картина 16. Тайные страстишки
Часы бьют один раз и из них выходит Клавдия Егоровна в
очаровательном комбидресе. Она восторженно обводит взглядом комнату. Никита, не найдя ничего лучшего, целует Люсю в губы. Нина пытается осмыслить оба происшествия, но у нее плохо получается. Никита, наконец, отрывается от Люси.
НИК. Вот, такие, значит, Люся, дела…
ЛЮСЯ. Спасибо, мне намного лучше.
Люся пытается посмотреть на Нину, но Никита не дает ей этого сделать.
НИК. Тебя Макс звал.
ЛЮСЯ. Меня?
НИК. Тебя. Дважды. Иди.
Он почти насильно выдворяет Люсю из комнаты.
НИНА (глядя на Клавдию Егоровну). Ты ее поцеловал.
НИК (не сводя глаз с вошедшей). Я спасал положение.
НИНА. А что это? Как ты это мне объяснишь?
НИК. Это?.. Это очень похоже на Клавдию Егоровну…
НИНА. Какую еще Клавдию Егоровну?
НИК. Маму Клаву. Господи, я, кажется, схожу с ума…
НИНА. Я вижу. Сейчас тебе придется призвать на помощь не только папашу Фрейда, но и графа Калиостро.
НИК. Нина, какие шутки? Ее уже нет.
НИНА. Кого нет?
НИК. Мамы Клавы.
НИНА. А это кто?
НИК. Не знаю, может ее фантом…
НИНА. Давай-давай…
НИК. Я серьезно. В детстве мама водила меня кормить голубей на площадь Ленина. Мы всегда проходили мимо Мамы Клавы, она продавала молоко, на углу…
НИНА. Продавщица, значит. Ну, милый, спасибо. Теперь все становится на свои места. Вот они, твои тайные страстишки! Сначала секретарша, потом продавщица!
НИК. Нина, ты ничегошеньки не поняла! Это было тридцать лет назад!
НИНА. Что?
МАМА КЛАВА. Сладенький мой, и ты здесь? Как же я по тебе соскучилась!
НИНА. Что значит «сладенький»? Никита, почему она называет тебя «сладеньким»?
НИК (мечтательно). Откуда я могу знать? Может она меня с кем-то путает?
МАМА КЛАВА. Иди сюда, мой мальчик, я тебя молочком накормлю.
Она округляет ладонью грудь. Никита отпрыгивает, как мяч.
НИК. Не надо! Я не пью по утрам.
НИНА. Вы что себе позволяете?
Мама Клава идет к Нине.
МАМА КЛАВА. А хочешь, я тебя покормлю?
НИНА. Не притрагивайтесь ко мне!
МАМА КЛАВА (ласково). У меня молока много. Тридцать лет никого не кормила. Будешь пить молочко? (Агрессивно) Я спрашиваю, будешь пить молоко?!
Пауза.
Не хотят. Не хо-тят. Чудовищное противоречие. Землю сотрясают катастрофы и катаклизмы. Повсюду царят гиперинфляция и гиперсексуальность. Курс доллара растет прямопропорционально падению нравственности. Люди задыхаются от кризисов и кариеса. Женщины делают аборты из чувства протеста против неуверенности в завтрашнем дне. Мир погряз в нищете. Два миллиарда несчастных страдают от голода.
И вот, когда Мама Клава приходит к страждущим и говорит – я накормлю вас, ей отвечают – мы не пьем по утрам! Мы не пьем по утрам… Что ж, насильно мил не будешь.
Картина 17. Детские фантазии
Мама Клава достает носовой платок, влезает на подоконник и начинает протирать створки окна.
НИНА. Так она была продавщицей или кормилицей?
НИК. Не надо иронии, Нина! Я не имею понятия откуда всплыла эта грудь.
НИНА. И какая грудь.
НИК. Да, грудь, в общем-то… Да далась она тебе! Грудь как грудь, ничего особенного.
МАМА КЛАВА. Обижаешь, сладенький!
НИНА. Он вам не сладенький! (Никите.) Чем тебе не нравится моя грудь?
НИК. С чего ты взяла? Да я в восторге от твоей груди! Я просто обожаю твою грудь!
НИНА. Тогда почему тебе снится женщина с грудью, о которой я могла бы только мечтать?
НИК. Ну зачем, зачем тебе именно такая грудь? Ты и так достаточно… укомплектована. Давай плюнем на мои детские фантазии и…
НИНА. Детские фантазии?! И это ты называешь детскими фантазиями? Не заговаривай мне зубы! У меня есть факт на лицо – огромная незнакомая женщина в… Никита! Откуда на Маме Клаве взялся мой комбидрес?!
НИК. Что значит твой?
НИНА. Тот, который ты подарил мне на день святого Валентина?
НИК. Кто тебе сказал, что он твой?
НИНА. А что, ты его успел передарить?
НИК. О господи!
Он идет к шкафу, вынимает розовый комок.
Вот он, твой любимый комбидрес.
Мама Клава оскорбленно вываливается в окно. Никита и Нина теряют дар речи. Входит Люся, на ее лице блуждает улыбка.
ЛЮСЯ. Он меня не звал.
НИНА. Кто?
ЛЮСЯ. Муж.
НИК. Чей муж?
ЛЮСЯ. Мой муж.
Замечает в руках Никиты комбидрес.
О-о… Это предназначено явно не для шашлыков. Или у вас другие планы?
НИНА (отбирает комбидрес у мужа). Как твоя головная боль?
ЛЮСЯ. Спасибо, почти прошла.
НИНА. Прекрасно, а у меня началась. Скажи, дорогая, как у вас с Максом, все в порядке?
ЛЮСЯ. В каком смысле – в порядке?
НИНА. В смысле любви, взаимопонимания, супружеской верности?
НИК (начиная соображать). Нина!
ЛЮСЯ. Ну, в общем… Не поняла?
НИНА. Тебя не смущает тот факт, что твой муж вечерами часто отсутствует?
НИК. Нина, опомнись!
ЛЮСЯ. Он много работает… Никита, вы же много работаете… по вечерам… Никита?
НИНА. Никита по вечерам, как раз дома сидит! Книжки эротические читает!
ЛЮСЯ. Как это дома?..
НИК. Я тебя умоляю!
НИНА. То есть, дорогуша, ты стараешься об том не думать? Не придавать, так сказать, этому значения? Что ж, удобно, нечего сказать!
НИК. Нина, думай что делаешь!
ЛЮСЯ. Я не понимаю… Я не понимаю, о чем ты говоришь…
НИНА. Сейчас поймешь. (Подходит к шкафу и открывает створку.) Полюбуйся! Гляди, гляди!
Люся, как загипнотизированная, не сводит со шкафа глаз.
ЛЮСЯ. Почему я должна смотреть?.. Что я там должна увидеть?
НИНА. А чего ты боишься?
ЛЮСЯ. Я ничего не боюсь… Мне бояться нечего…
Люся приближается к шкафу, вытягивает голову и в тот же миг из шкафа высовывается лицо Мамы Клавы. Она обхватывает голову Люси ладонями и целует ее в губы, что рождает гром, молнию и темноту.
Картина 18. Ты ее поцеловал!
Когда становится светло, Никита, на руки которого упала Люся, относит ее безжизненное тело на тахту. Зло шипит Нине: «Шкаф закрой! Не дай бог Макс войдет!». Затем задергивает занавес перед тахтой так, что остаются видны только ноги Люси.
НИК. Долго думала? Какая муха тебя укусила? У нее же слабые нервы.
НИНА. Ты ее целовал.
НИК. Я спасал имидж нашей семьи.
НИНА. Называй это как хочешь, все равно ты ее целовал. Целую вечность.
НИК. Тридцать секунд.
НИНА. Я все видела, тебе было приятно.
НИК. Да какой там!..
НИНА. И ей, ей тоже было приятно.
НИК. Ну, Нин, ты даешь, с чего ты взяла?
НИНА. Значит, говоришь – она тебе нечаянно приснилась?
НИК. Я этого не говорил! Вернее, говорил, но не это!
Входит Максим, дожевывая.
МАКС. Вы тоже слышали? Конец света! Гром среди ясного неба! Я пью кофе, слушаю радио, и вдруг, как бабахнет! Аж диктор поперхнулся. И главное – на небе ни одного облачка. Может, опять Чернобыль рванул, Никита? (Смеется.) Шутка, братан, шутка. (Выглядывает в окно.) Между прочим, кофе вы пьете, скажем честно, неважнецкий. (Поворачивается.) Мы с Людмилой никогда бы… А где Людмила?
НИНА. Она…
НИК. Видишь ли, Макс, она…
НИНА. В ванной она. Моется.
МАКС (весело). Она что, рехнулась?
НИНА. Не думаю, просто душ принимает.
МАКС. Ну артистка! Чувствую, мы отсюда никогда не уедем.
Выходит из комнаты. Слышен стук и вкрадчивый голос: «Люда, Людочка, что это ты придумала, тебя все ждут…»
Картина 19. Огромная женщина
НИК. Сейчас он догадается открыть дверь ванной. Что ты скажешь?
НИНА. Почему я?
НИК. Ах, да, я же мужчина – мне и расхлебывать! Нет уж, милая, эту кашу ты заварила – сама ему все и объяснишь!
НИНА. А давай ему правду скажем? Объясним все, как есть!
НИК. А как, как все есть? Ты-то сама хоть что-то понимаешь?! Я уже нет!
Входит ошеломленный Максим.
МАКС. А Людмилы там нет.
НИНА. Конечно нет, она уже в машине. Правда, Никита? Она так и сказала нам – я сначала душ приму, а потом буду вас в машине ждать. Она еще таблетку от головной боли попросила. Правда, Никита?
МАКС. У вас в ванной огромная женщина.
Пауза.
НИНА. Ну и что? Ты что никогда женщин не видел?
МАКС. Она сидит в ванне и чистит пропеллер.
НИК. Что чистит?
МАКС. Пропеллер.
НИК (Нине). Откуда у нее пропеллер?
НИНА. А-а… что тут странного? Она всегда его чистит в ванне. (Максу) Ты ее не трогал?
МАКС. Боже упаси!
НИК. Она тебе ничего не предлагала?
МАКС. Нет. Только спросила, нет ли у меня отвертки?
НИК. И что, что ты ей ответил?
МАКС. Что в машине есть.
НИК (веско). Не надо, Макс, не надо давать ей отвертку!
МАКС. А как же пропеллер?
НИНА. Она всегда прекрасно справляется без отвертки. Макс, спускайся вниз.
Люся уже в машине. Через минуту едем.
МАКС (направляясь к выходу). Такая огромная.
НИНА. Максик, захвати вот эти сумки, у нас рук не хватит.
Нина и Никита нагружают Макса самыми большими сумками. Максим выходит.
Картина 20. Дыхание «рот в рот»
НИНА. По-моему Макс несколько потрясен, как ты думаешь?
НИК. Нина, у нас дома есть нашатырный спирт?
НИНА. Откуда, у меня нервы крепкие.
НИК. А, черт! Неси уксус, ацетон, любую дрянь с резким запахом, ее надо в чувство привести!
Нина быстро выходит на кухню. Никита отдергивает занавес перед тахтой так, что становится видным тело Люси. Он берет ее руку, щупает пульс, затем обеспокоено припадает ухом к ее груди.
Входит Нина.
НИНА (желчно). Уксус кончился. Я тебе еще вчера говорила.
НИК. Нина, у нас неприятности. Звони в скорую.
НИНА. Зачем в скорую?
НИК. У нее пульс не прощупывается, Люся, ну Люсенька…
НИНА. Как это не прощупывается? Ты хорошо щупал?
НИК (кричит). Звони в скорую, черт тебя дери!
НИНА. Звоню, не ори. Разволновался, бедный. А что, что я им скажу? Приезжайте скорее – Люсю поцеловало привидение и она хлопнулась в обморок? Что я им скажу?
НИК. Не будь стервой, Нина! Сейчас же звони!
Нина идет к двери, но у выхода оборачивается. Никита, стоя на четвереньках над Люсей, тормошит ее. «Люся… Люсенька…» Он начинает делать искусственное дыхание грудной клетки. Ничего не выходит. Никита переходит к процедуре «рот в рот». Затем, он замечает в комнате Нину.
НИК (несколько смущенно). Ты еще здесь?
НИНА. А ты хотел, чтобы я этого не видела?
НИК. Чего не видела?
НИНА. Очень впечатляет.
НИК. Это искусственное дыхание. Называется «рот в рот»
НИНА. Звучит вполне эротично.
НИК. Какая же ты…
НИНА. Какая?
НИК. Она же без сознания. Ей надо помочь.
НИНА. Я хочу знать – какая я?!
Картина 21. Слабые нервы
Входит Максим. Никита мгновенно прикрывает тело Люси собой.
МАКС. Ее нет в машине.
НИНА. Правда? Как жаль.
МАКС. Нина, мне не смешно. Я хочу знать, что происходит!
Никита, вскочив с Люси, на ходу поправляя одежду, оттесняет Макса подальше от алькова.
НИК. Макс, я давно хотел поговорить с тобой, о Люсе.
МАКС. Где она?
НИК. Ты не волнуйся, с ней все в порядке…
НИНА. Частично в порядке.
МАКС. То есть, как это – частично?..
НИК. Ты только не волнуйся.
НИНА. Максик, ты ведь знаешь, что у Люси слабые нервы?
МАКС. Допустим…
НИК. Ты только успокойся.
НИНА. Помнишь, прошлым летом она упала без чувств, когда на наших глазах машина переехала собаку?
МАКС. Ты к чему это клонишь?
НИК (отдергивая занавес). Вот она!
МАКС (с ироническим облегчением). Так, ясно. Кого переехало на этот раз?