– Да, хорошо. – Лыков несколько смущённо прокашлялся. – Это я понимаю, невозможно всё предвидеть. Но почему не окружили место, дали бандитам смыться?
– Да как же это сделать? Пустырь на открытой местности, оттуда всё до горизонта просматривается, подобраться незаметно не получается. Вертолёт опоздал, но, может, оно к лучшему вышло – его бы моментально засекли. Мы уж исхитрились – группу захвата пустили с восточной стороны, чтобы её из-за солнца заметили не сразу.
Лыков одобрительно кивнул:
– Да, это правильно. – Он погладил ладонью подбородок, сделал короткую паузу и посмотрел в окно. – Зайти с восточной стороны – это хорошая мысль. Выходит, информация была неясная, подобраться незаметно к месту встречи бандитов было трудно, вы сделали всё что могли. Как только бандиты вас заметили, они смотали удочки, но не все, некоторых удалось задержать. Вертолёт прибыл с опозданием. Я правильно понял тебя?
– Вот, я о том и говорю. Бандиты специально так место подобрали, чтобы группу захвата и вертолёт заметить. Они ведь тоже не дураки.
– Но наркотик вы всё же захватили?
Сергеев утвердительно закивал:
– Так точно, взяли. Тот мерс, в котором его везли, застрял, а наши омоновцы как раз подоспели. Тут ещё и вертолёт появился. Пассажиры из мерса перескочили в один из джипов, он и с концами, но мерс со всем содержимым мы взяли.
Лыков задумчиво почесал макушку:
– Ну, ладно. Что взяли наркотик, да ещё в таком количестве – это вы молодцы, конечно. Теперь давай, разрабатывай тех троих, которые задержаны, да побыстрее, не то ФСБ вот-вот вмешается. Выясни имена тех, на кого задержанные работали. Кто продавец – Пузан, надо думать? А кто покупатель? Где деньги, которые предназначались в уплату за наркотики?
Сергеев осторожно посмотрел на начальство:
– Михаил Яковлевич… Вроде как денег там не было.
Лыков вздрогнул:
– Как это – не было денег? Так что – покупатель собирался кинуть продавца? Выходит, перестрелка там была бы…
– Михаил Яковлевич… Вроде как без кидания у них выходило. Платить собирались алмазами. Так сказали задержанные.
Лыков подскочил на стуле:
– Алмазами? Ты понимаешь, что это значит? На каком-то прииске украли! Сергеев, это же дело государственной важности! Ищи! Лови! Чтоб ни один не ушёл! Раскрыть это дело как можно скорее! Все силы брось на него! Ясно тебе? Можешь идти, и сейчас же за дело. Докладывать мне о ходе расследования каждые два часа!
– Да, Михаил Яковлевич.
Сергеев обречённо вздохнул, кивнул, поднялся с места и направился к выходу.
4
Смысл происходящего не сразу дошёл до Тани. Прежде чем как-то среагировать на мертвеца, она машинально закрыла воду – оказывается, текла только холодная – затем отскочила назад, тщетно пытаясь уберечь свои мягкие тапочки от злополучного озерца на полу. Только после этого она тихонько вскрикнула, уже отступая по коридору в комнаты. Мигрень ударила в виски, тошнота подступила к горлу.
«Николай Валерьевич мёртв, – говорила она себе, сопротивляясь дурноте. – Это, конечно, убийство. Наверное, оно произошло минуту-две назад. А если так, то убийца где-то неподалёку». – Таня посмотрела вокруг. Оказывается, она уже успела зайти в спальню, большую часть которой занимала огромная кровать с красным покрывалом. Кроме неё, в комнате находились два стула. Внезапно раздался звук открываемой входной двери, и в коридоре послышались шаги. Дурнота моментально улетучилась, и молодая женщина запаниковала:
«Это убийца! А я – свидетель его преступления! Сейчас он и меня прикончит! Что делать, куда спрятаться?»
Взгляд упал на кровать. Шаги из коридора доносились всё ближе. «Убийца идёт сюда!» Мгновение – Таня бросилась на пол ничком, нырнула под кровать и затаилась там, стараясь не дышать пыльным воздухом. К счастью для неё, вода из ванной и коридора не дошла до спальни.
– Эй, хозяин! Вы где? – раздался мальчишеский голос. Таня вздрогнула и вся сжалась в узком пространстве от пола до кровати.
Наступила пауза. Не получив ответа, неизвестный выругался. Таня услышала, как его шаги удаляются. «Ну что? Он уже ушёл?» Внезапно послышалось громкое восклицание, раздалось шлёпанье ног по воде. Таинственный визитёр снова ругнулся. «Это, наверное, не убийца. Он увидел труп и перепугался, как и я. Убежал, наверное, – решила женщина. – Пора уносить ноги отсюда. Домой! Хватит с меня приключений».
Она выбралась из своего убежища и отряхнулась. Судя по количеству пыли, под кроватью давненько не прибирали. Таня обратила внимание на мокрые следы на полу, оставленные её тапочками. «Хорошая бы я была, если бы это оказался убийца. Мои следы ведут прямо к кровати.» Она вышла в коридор, направилась к выходу. Однако прежде чем она шагнула за порог, полуоткрытая входная дверь распахнулась, едва не ударив Таню по лбу.
– Понятая! Хорошо, что вы уже здесь!
Таня опешила. Голос был тот же самый, который она слышала, когда пряталась под кроватью. А на пороге стоял молодой парнишка, милиционер. «Лейтенант, кажется, – неуверенно подумала женщина, глядя на пару маленьких звёздочек на погоне визитёра. – Так это от него я спряталась под кровать?». Лицо этого милиционера было незнакомо. За его спиной стояли двое обитателей соседней квартиры – дородная тётя Клава и её друг, ещё трезвый в это время суток Антип Сергеевич. Вероятно, их позвали в понятые, но лица у обоих были обречённые, словно этих людей уже арестовали. Таня робко кивнула:
– Д-да… я понятая…
Сердце заколотилось при мысли: «Меня могли принять за убийцу. Ведь показывают по телевизору: того, кто первым нашёл труп, сразу арестовывают и обвиняют в преступлении, держат в тюрьме среди уголовников, заставляют сознаться, а тем временем настоящий убийца разгуливает на свободе. Вот она, дорога в казённый дом. Нет уж, лучше быть понятой».
– Так, граждане понятые, – пробубнил милиционер. – Руками ничего здесь не трогайте. Сейчас прибудет следственная бригада, вы должны смотреть, чтоб, значит, всё в порядке. Потом подпишете что надо. И это… извините, нужно, чтобы вы опознали покойника. Попрошу вас всех пройти в ванную.
Пол уже немного подсох, но тапочки Тани успели изрядно промокнуть, и теперь ступням становилось зябко. Однако молодая женщина решила терпеть. Хуже, если милиционер заинтересуется, когда это она успела промочить ноги.
– Ну, граждане понятые, смотрите внимательно. Вы узнаёте этого человека? – Милиционер жестом пригласил всех в ванную и указал на мертвеца, но сам предусмотрительно остался снаружи.
– Да вроде он это, – равнодушно отозвался Антип Сергеевич.
– Кто – «он»? Фамилия, имя-отчество его как?
– Не знаю его фамилии, – уныло произнёс сосед. – А как по имени его кличут… Клаш, как его, а? Ты помнишь?
– Коля это, – дрожащим голосом ответила тётя Клава. – Не знаю, как его по фамилии.
– А вы, гражданка, что скажете? – обернулся лейтенант к Тане. Молодая женщина не сразу поняла, что обращаются к ней: дурнота снова подступала, голову словно сдавливал невидимый обруч, к горлу поднималась тошнота.
– Э, гражданка? Вы в порядке?
– Д-да… Я в порядке, – зубы предательски выбивали дробь, но Таня старалась взять себя в руки. – Это наш сосед, его зовут… звали – Николай Валерьевич. А фамилия… не помню, но на двери входной написано, можно посмотреть.
– А, хорошо, – с облегчением отозвался милиционер. – Значит, Николай Валерьевич, а фамилию его сейчас посмотрим на двери. И вы уверены, что это он?
– Да, я уверена, – стараясь говорить твёрдо, мечтая поскорее выбраться из этой проклятой квартиры, ответила Таня.
– А всё-таки? – вдруг засомневался сотрудник органов. – Зажгите свет, подойдите поближе, переверните его. Посмотрите внимательно.
Трясущейся рукой Таня нажала выключатель, и в ванной стало светло.
– Ну, понятая? Чего застеснялись? Ближе подойдите, говорю.
Однако ноги отказывались повиноваться. Звуки вокруг становились всё глуше, их смысл с трудом долетал до сознания. Молодая женщина оперлась о косяк двери, чтобы не упасть. Возможно, милиционер понял её состояние, потому что переключил своё внимание на единственного понятого-мужчину:
– Так, гражданин понятой! Помогите гражданке! Переверните тело!
– Ой, а разве его можно трогать? – испугалась тётя Клава.
– Я говорю – значит, можно! – веско ответил милиционер.
– Угу, – послушно ответил Антип Сергеевич, нагнулся, взял мертвеца за плечи и перевернул, как кусок фанеры. Остекленевшие глаза тускло уставились в потолок. Антип Сергеевич выпрямился, высморкался в два пальца, вытер их о ближайшее полотенце и вынул пачку сигарет, недвусмысленно собираясь закурить.
– Ну как, понятая? – снова обратился милиционер к Тане. – Смотрите внимательно на труп. И теперь вы увере…
Однако силы уже покинули молодую женщину, и она без чувств рухнула на пол. Тётя Клава едва успела подхватить её.
5
Он вздрогнул, когда зазвонил мобильник.
– Да! Слушаю!
– Денис, ты у них на крючке! – тревожно произнёс знакомый голос.
Он немного помолчал. Вот так новость… паршиво как.
– Это точно?
– Точнее некуда.
– А про камушки никаких новостей?
– Ты ещё о камушках думаешь? Охота пуще неволи, да? Неудачный момент для этого выбрал. Денис, лучше о себе подумай. Всё, больше не могу говорить, подробности при встрече, в половину третьего у меня обед. Пока.
И голос в мобильнике сменился тягостной пустотой. «Наверное, действительно всё так и есть. Плохо дело. Значит, надо ложиться на дно. Чёрт с ними, с алмазами.»
6
– И немудрено, тоненькая-то какая, – донёсся до Тани сквозь белую пелену сочувственный голос тёти Клавы. – Ишь, моду придумали – чтоб девкам молодым не кушать ничего. Зря ты, Танюшка, дураков слушаешь. И так красивая, вон, мужики чуть шеи не сворачивают, когда ты по улице идёшь. Куда уж дальше? У тебя же самой дитё. Ты чего хочешь – чтоб Зойка так же от голода падала?
– Я не голодна, – слабым голосом возразила Таня. Просто…
– Ну, значит, мертвеца испугалась. Вон какая бледненькая. На, попей водички, – и тётя Клава сунула в руку Тани большую пивную кружку. Молодая женщина покорно сделала несколько глотков и осмотрелась. Она лежала на кровати с красным покрывалом – в той самой спальной комнате, где ещё недавно пряталась от предполагаемого убийцы, который оказался всего лишь лейтенантом милиции. Злополучный милиционер стоял у двери, ведущей в коридор, растерянно смотрел на Таню и потирал подбородок.
– Ну как, полегчало, милая? Возьми бутылочку, минералка, полезная. Держи всё время при себе. Чуть почувствуешь себя нехорошо – сразу пей, а то и лицо ополосни.
– Спасибо, тётя Клава, – смущённо улыбнулась Таня и взяла пластиковую бутылку, которую ей протягивала соседка. – Я уже хорошо себя чувствую.
– Всё одно, не спеши вставать. Торопиться некуда… – Однако тотчас же, словно опровергая слова тёти Клавы, со стороны входной двери послышались тяжёлые шаги. Лейтенант милиции радостно встрепенулся:
– Товарищ майор! Разрешите доложить…
– Не докладывай, – держа фуражку в левой руке, потирая лысину правой и отдуваясь после подъёма на пятый этаж хрущёвского дома без лифта, остановил его вошедший милиционер. – Всё знаю. Товарищи понятые, – повернулся он к Тане и тёте Клаве, – спасибо за гражданскую сознательность. Сейчас следователи всё осмотрят, расспросят вас и отпустят. А это что такое? – подозрительно взглянул он на бутылку в руках Тани. Тётя Клава быстро подошла к нему и что-то шепнула на ухо. Майор одобрительно кивнул:
– А что, всё правильно сделали. Чувствуйте себя хорошо, товарищ понятая! – обратился он снова к Тане. Молодая женщина молча кивнула. Судя по звукам, доносившимся из коридора, следственная бригада уже взялась за работу. В комнату заглянул мужчина средних лет, одетый в чёрный костюм:
– Кто-нибудь дотрагивался до кранов в ванной?
– Я закрыла. Там холодная вода только была открыта, – дрожащим голосом отозвалась Таня.
– Гражданка понятая! Как это так? Я же велел ничего не трогать! – возмутился лейтенант.
– Закрыла – и правильно сделала, не по колено же в воде нам тут ходить, – отрезал следователь. – Так, говорите, только холодная? Это интересно. Товарищи понятые, пройдите, пожалуйста, в коридор… Нет, вы можете пока оставаться здесь, – поспешно добавил он, увидев, как Таня покачнулась, поднявшись с кровати. – Может быть, вызвать врача?
– Мне? Не надо. Я хорошо себя чувствую.
– Не стоило вас приглашать для этого дела, – негромко, словно в задумчивости произнёс следователь.
– Ничего, я в порядке. Спасибо.
– Всё равно, оставайтесь пока здесь. Когда надо будет, мы вас позовём.
Все, кроме Тани, вышли из комнаты. Женщина облегчённо вздохнула, налила себе ещё воды из бутылки и отпила. Дурнота отпустила. Можно было бы даже сказать, что Таня чувствовала себя хорошо, если бы не слабость. «Вкусная минералка. Пожалуй, полежу немного. Арестовывать меня не будут, казённый дом не состоялся. Так что зря цыганка наболтала тогда в Сочи. Ну и хорошо». На мягком покрывале было удобно. Если бы не знать, что в нескольких шагах отсюда находится убитый человек, Таня, пожалуй, смогла бы сказать, что ей приятно.
– Простите! – заглянул из коридора следователь. – Можно задать вам несколько вопросов?
– Конечно, можно. Я хорошо себя чувствую, – немного неуверенно ответила женщина и села на кровати, подобрав под себя ноги.
– Тогда давайте поговорим, – с некоторой суровостью произнёс следователь, придвинул к себе один из стульев и положил на кровать какой-то бланк и авторучку, явно намереваясь записывать. – Ваше имя, отчество, фамилия?
– Серова Татьяна Алексеевна. Мне двадцать четыре года, – добавила она, догадываясь, что собеседнику будет не очень удобно интересоваться её возрастом.
– Где проживаете?
– В тридцать шестой квартире. Она находится этажом ниже. – Сердце Тани неприятно заныло: что, если сейчас последует вопрос о том, как она здесь оказалась? А ещё этот кран в ванной, который она самовольно закрыла…
– Вы были хорошо знакомы с убитым… Николаем Валерьевичем Воробьёвым?
«А, точно, его фамилия Воробьёв!» – мысленно отметила про себя Таня, а вслух сказала:
– Н-не знаю. Пожалуй, нет. Виделись иногда на лестнице, вот и всё.
– Что вам о нём известно?
Таня пожала плечами:
– Известно? Да ничего. Поселился в нашем доме года три назад. Человек тихий, вот только… – она решилась: всё равно ведь понятно, что случилось с её квартирой. – Вот только сегодня вдруг вода от него ко мне протекла. Я вышла… – В голову пришла спасительная идея. – Поднялась на этаж, и ваш сотрудник, ну, лейтенант который, попросил меня быть понятой. А когда я увидела, что случилось с… – её голос дрогнул. – Николаем Валерьевичем, то поняла, почему от него вода потекла.
– М-да, вы поняли, а я нет. Как по-вашему, зачем он воду открыл?
– Как это – зачем? Ванну собирался принять, наверное. Жарко сегодня.
– Тогда почему он пустил только холодную воду, и очень сильно? А сток не закрыл пробкой. Да и сток, видимо, работает плохо, иначе бы ванна не переполнилась.
Таня растерянно пожала плечами. Следователь вздохнул:
– Простите, я не представился. Капитан Половец Дмитрий Андреевич, следователь. – И он показал красное удостоверение. Таня неуверенно кивнула. – А теперь, Татьяна Алексеевна, пожалуйста, расскажите немного о себе. Вы замужем?
– Только что развелась… второй раз.
– А, понятно. – Взгляд следователя быстро скользнул по Тане и тут же ушёл в сторону. – У вас дети есть?
– Да. У меня дочка Зоя, от первого мужа. Ей четыре года.
– Она сейчас дома, в вашей квартире?
– Нет, на даче, с моими родителями. – И после короткой паузы добавила не без гордости:
– Мой папа – Алексей Петрович Гаврилов – подполковник десантных войск! В отставке. Он воевал в Афганистане.
– Очень приятно, – слегка улыбнулся Дмитрий Андреевич. – А кем вы работаете?
– Я фотомодель, работаю в фирме «Московская реклама».
– Что это за фирма? – заинтересовался милиционер. – Я ничего не слышал о ней. Если можно, расскажите, пожалуйста!