– Хороший вариант. Да, о бойцах… Вы помните сержанта из шестой группы?
Игорь кивнул.
– Он о вас спрашивал. Вы ведь любитель всяких редкостей, у вас даже есть эти стопки бумаги, обернутые ковером…
– Переплетом, если вы о книгах. Есть несколько еще с Земли.
– Сержант просил передать вам, нашел на станции, – полковник достал из пакета большой толстый объект.
– Книга? На станции? – удивился Игорь, – надо же кожаный переплет, металлические уголки, тиснение золотом, что там написано? Корпорация «Зеленого договора». Где вы ее нашли?
– Где то на станции в одной из кают… Мы тоже решили, что вам будет интересно. Откройте, – полковник ткнул фужером в книгу.
Игорь бережно перевернул обложку, мягкая желтоватая бумага приятно ласкала пальцы…
– Постойте, – Игорь листал страницы одну за другой, – она же пустая!
– Вот-вот… Непонятная и никому не нужная вещь.
– А вот на последней обложке какой-то символ, – заметил Игорь, – подождите-ка…
Он сменил картинку на экране, вернув снимки каюты, пересортировал их…
– Вот оно, я думал этот чел пальцы о стену вытирал, а это оказывается наскальная живопись!
Мужчины выпили еще и помолчали, разглядывая на экране засохшие коричневые разводы…
Глава 2. Высадка
Оставленная далеко позади станция сначала превратилась в яркую точку, потом в тусклый моргающий огонек, и вскоре совсем пропала из виду. Только сигнал на радаре показывал, что станция на месте и продолжает жить и работать. «Красавица Мери» переходила на геостационарную орбиту. Внизу, над поверхностью планеты, или вверху, если оценивать направление вектора гравитации на корабле, и то, что верхняя палуба была обращена в сторону небесного тела, бушевало полярное сияние, закрывающее большую часть видимого полушария. Зрелище было захватывающее, сполохи электромагнитной бури перекатывались из конца в конец, уходя на невидимую сторону, поверхность планеты была практически не видна в видимом диапазоне.
– А ближе будет еще хуже, – заметил капитан, – возможны перебои в цепях, наводки на заземление, накопление статики, пробой изоляции. Я вообще удивляюсь, как туда кто-то сел и потом смог взлететь и опять вернуться.
– Может звезда была спокойнее, бури были не так заметны… – заметил Игорь.
– Найдем своих, узнаем, – подытожил Джо, – что у нас с коридором?
– Вариантов всего два, но в нашем случае один, поскольку южное полушарие пока нас не интересует. Подойти как можно ближе с ночной стороны, перейти на полярную орбиту и на первом же витке нырнуть к северному полюсу. Задать траекторию, электронику отключить, рулить руками сколько можем. Нам надо спуститься ниже двухсот километров, там, под ионосферой, поспокойнее, уже можно включать всё и идти на автоматах. Главное не отклониться и не промахнуться с точкой входа.
– Может нам тогда с дневной стороны заходить? Луна скоро окажется между звездой и планетой, там солнечный ветер прижимает все к поверхности, а в тени спутника мы можем точно также выйти на низкую орбиту?
– Нет, – подумав, отказался Игорь, – там ионизация выше, и мы сразу попадем в мощнейший электронный шторм. С ночной стороны, потихонечку вползем…
– Тогда решено, так и поступим. Что с местом посадки?
Игорь развернул на терминале карту полярной области.
– Небольшой океан на северном полюсе, покрыт льдами, вокруг него два материка, побольше и поменьше. Очень похоже на кратер, заглубленная котловина, окруженная горами. Горы не старые, есть достаточно высокие пики, ледники, есть несколько глубоких ущелий, прорезают хребты от океана до предгорий на той стороне…
– Ты говоришь горы высокие, может там тектоническое движение идет к полюсу?
– Нет данных пока, может быть кора поднимается после падения астероида или ледниковый период закончился, когда солнце стало более активным и ледяной щит растаял, что к тем же последствиям приводит. Или оба эти фактора случились одновременно, трудно сказать. Нас здесь не было десять тысяч лет назад, – Игорь рассмеялся, – так что пока мы видим то, что есть здесь и сейчас.
– Хорошо, где садиться будем?
– Я думаю здесь, – указал Игорь на точку на карте, – хорошее просторное озеро, из него река вытекает как раз на юг. Заходим с полюса, снижаемся до пятидесяти и планируем через горы по глиссаде прямо туда. Несложно…
– Над горами на какой высоте пройдем?
– Двенадцать-пятнадцать, достаточно, чтобы перевалить. Скорость будет хорошая для планирования, двигатели почти не понадобятся, если только для корректировки курса. Тормозим уже на подлете и садимся на воду. Потом определяемся по месту, набираем воды и по реке вниз. Ты сажал когда-нибудь штурмовой корабль на планету?
– Не доводилось, – ответил Джо, угрюмо разглядывая карту, – у них есть свои пилоты, они посадят. Меня только беспокоит перелет через горы, какие там высоты?
– Картограф умер, запустить второй?
– Не надо, атмосфера плотная, не Марс какой-нибудь, даже если там десятка стоит, пролетим свободно. Надо показать полковнику и его техникам, пусть проверят все еще раз. Пошли, надо еще выяснить, как этот джав-краулер летает…
За то время, пока исследовательский корабль вставал на выбранное место на орбите, Джо и Игорь облазили весь штурмовик сверху донизу, переговорили с техниками и пилотами, осмотрели десантные капсулы и орудийные башни, проверили работу двигателей и содержимое трюмов. И перед вылетом на планету в штабе на «Мери» в последний раз собрался весь руководящий состав и представители служб.
– Господа офицеры, господа исследователи, – начал собрание полковник, – в первую очередь позвольте поблагодарить экипаж корабля, на котором мы находимся за то, что они благополучно доставили нас в эту систему, хотя это и была вынужденная мера, а сам корабль пришлось перестраивать, чтобы он смог нести на себе штурмовой борт. Но ситуация изменилась, и перед нами встала новая сложная задача. До прибытия колонизатора мы должны найти пропавший персонал промышленно-исследовательской станции и наземную базу, которые и должны обеспечивать прибывающих колонистов. Времени мало, меньше двух лет. Ни один из экипажа штурмового корабля не участвовал ранее в наземных спасательных операциях, хотя подготовку мы все проходили, у нас нет опыта наземных исследований, и, вынужден признать, у нас нет достаточной слаженности экипажа, личный состав собирался в экстренном порядке за считанные недели и офицеры, как и я сам, были назначены на свои посты чуть ли не перед вылетом. Те несколько месяцев бодрствования, что мы провели на борту наших кораблей, помогли нам организовать и отладить взаимодействие штурмовых групп, но не полетов, ни боевых стрельб мы не проводили и, будем думать, что нам это и не понадобится.
Полковник помолчал, собираясь с мыслями.
– Исследовательский корабль выполнил свою задачу и мог бы отправляться обратно на Базу, так как изучение планеты не входило в их первоначальные приказы, но, учитывая обстоятельства и мою просьбу, господа исследователи согласились войти в наш экипаж на правах вольнонаемных гражданских специалистов, на должности гражданского капитана и гражданского бортинженера, то есть полностью берут на себя транспортные задачи…
Присутствующие жидко похлопали, принимая решение командира.
– Я же оставляю за собой военное руководство и надеюсь, все здесь с этим согласятся. Главный на корабле капитан, и поиски мы будем выполнять под его руководством, но важнейшие решения мы будем принимать коллегиально, собираясь как сейчас, всем штабом. Прошу вас, Джо…
– Спасибо, полковник, – Джо поднялся с места, – я понимаю, что вы приняли нелегкое решение, хотя как мне известно, большинство из вас полевые командиры, а не командоры военных кораблей. Летавшие специалисты не имеют опыта командования, да и странно было бы, если б техник-двигателист вдруг стал командовать своими офицерами. Надеюсь, все мы примем во внимание наш совместный опыт и проявим друг к другу уважение и терпимость. Мы с Игорем изучили ваш корабль и перед тем, как наш бортинженер расскажет о дальнейших планах, у нас осталось несколько вопросов. Сержант пилотной группы?
– Здесь, сэр, – поднялся со своего места плотный невысокий брюнет.
– Можете в двух словах рассказать, зачем на маршевых планетарных двигателях закрылки обратной тяги? Я не совсем четко представляю принцип их работы…
– Да, сэр, тут все просто, в боевом полете в космосе они используются для резкого торможения и остановки корабля без смены вектора, а также их используют для штурмового входа в атмосферу…
– Это каким же образом? – поинтересовался Джо.
– Корабль входит в атмосферу на полной тяге, сэр, пробивается в плотные слои атмосферы, выпускаем закрылки…
– Их же вырвет с корнем! – не выдержал Игорь.
– …не должно, теоретически, – продолжил сержант, – потом включается обратная тяга, корабль резко тормозит…
– Он же свалится в пикирование, – снова перебил говорившего бортинженер, – простите, продолжайте…
– Да, пикирование – это один из элементов противоракетного маневра. На пикировании корабль идет к поверхности, где выпускаются крылья и штурмовик выравнивается и совершает посадку в назначенной точке.
– И какие перегрузки испытывает экипаж при этом? – решил уточнить капитан.
– До десяти-двенадцати ж, – ответил сержант.
– Вы сами когда-нибудь выполняли этот маневр?
– Никак нет, сэр, только на тренажере.
– Спасибо, это все что я хотел знать, – Джо оглядел всех внимательным взглядом, оценивая, кто как реагирует на разговор, – я думаю, никто не будет возражать, если мы сядем как обычное гражданское судно? Пикирование с орбиты пока не входит в мои планы…
Люди засмеялись, зашумели, раздались одобрительные выкрики.
– Что ж, продолжим, интенданты должны забить всё свободное место припасами с «Мери», неизвестно когда мы вернемся на орбиту. Внизу есть вода, но это все что мы пока знаем. Хотя вода – это уже неплохо, мы сможем выделять водород для наземных двигателей. А теперь наш бортинженер доложит план посадки…
***
Штурмовой десантный корабль класса «А» приближался ко все более увеличивающемуся шару планеты, постепенно углубляясь в электрическую бурю. Освещение на корабле начало мигать от внешних наводок, защита не справлялась.
– Мери, на связь! – капитан Джо пытался закончить разговор с кораблем на орбите.
– Слышу вас, капитан, с каждым разом все хуже… – донеслось сквозь трески и шипение эфира.
– Мери, мы отключаемся, веди нас через оптику, связь после посадки по лазерному каналу…
В рубке корабля было не то чтобы тесно, просто все сидячие места, даже дополнительные, были заняты. Два пилота и капитан занимали переднюю стойку с основными терминалами и внешним смотровым экраном-иллюминатором, за которым сейчас бушевала радуга из ионизированных частиц. Второй ряд занимали бортинженер, вахтенный старший офицер и полковник, а в боковых нишах располагались двигателист и связист. Остальной экипаж занял места по расписанию, а десантникам полковник приказал находиться в индивидуальных капсулах, объяснив это удобным случаем для тренировки, хотя выбрасывать десант никто пока не собирался.
Планета во всем своем грозном величии становилась все больше и все больше терялась в окутывающем корабль сиянии разрядов. Игорь вспомнил про безатмосферные платформы и представил, как они проходили через этот шторм. Шансов у них практически не было, весь груз или сгорел в атмосфере или упал где-то на планете совсем не в том месте, где его ждали.
– Внимание по кораблю, – объявил капитан, – приготовится к болтанке, будет немного темно и невесело, но это скоро пройдет. Закрепиться на местах, пристегнуться и ждать дальнейших распоряжений.
Джо отключил громкую связь, и огляделся.
– Все, начали, бронестворки закрыть, начать разворот…
Корабль медленно, как бы нехотя начал переворачиваться, подчиняясь давлению маневровых двигателей. Смотровой экран потемнел, прикрытый металлокерамикой. Штурмовик встал на курс, продолжая полет кормой вперед.
– Главная тяга, сто процентов, двадцать секунд!..
Корабль задрожал, навалилась перегрузка, вдавливая ребра в легкие, выжимая воздух, вминая глазные яблоки в мозг, расплющивая ладони по поручням кресел… И внезапно все закончилось, наступившая легкость сулила передышку. Но не тут-то было.
– Отключить энергию!..
И наступила полная темнота. Только все нарастающая вибрация сотрясала корабль, вырывая людей из захватов и пристегнутых ремней. Что-то разбилось, что-то сорвало с места и покатило по палубе с жестяным грохотом. Где-то лопнул плафон освещения, осыпавшись осколками пластика.
– Время! Включить питание! Открыть створки! Начать разворот!
Корабль развернуло в потоках плотного ветра, горевшее на термозащите пламя быстро сорвало и унесло в облака ледяной пыли. Открылись створки, впереди белели горы кучевых облаков, а сверху наливалось темной синевой настоящее небо.
– Мы прорвались! Доложить! – скомандовал капитан.
– Скорость три тысячи, высота шестьдесят, продолжаем падать, – отозвался первый пилот.
– Выравнивай, держи горизонт! Выпустить хвостовое оперение!
Корабль медленно выравнивался, на корме поднялся хвостовой киль и выдвинулись небольшие боковые крылья. Управляемость штурмовика заметно улучшилась.
– Капитан, можно открывать закрылки на двигателях! – доложил Игорь.
– Закрылки открыть! – и тут же корабль тряхнуло, как будто он с разгона врезался в стену, но падение продолжалось. В рубке потемнело, за бортом началась облачность, по переднему экрану потекли, разлетаясь по сторонам струйки воды от слипавшихся в комки и мгновенно таявших на горячей обшивке снежинок.
– Скорость две пятьсот, высота пятьдесят…
– Сэр, включить обратную тягу маршевых? – запросил техник.
– Отставить! Выдвинуть реактивные двигатели!
– Проходим облака! – доложил бортинженер.
– Скорость две тысячи ровно, высота сорок шесть, продолжаем снижаться…
– Запустить реактивные двигатели, выпустить основные крылья!
За бортом раздались взрыподобные хлопки запускавшихся водородных реактивных движков, но корабль летел гораздо быстрее звука и их никто не успел услышать, над корпусом выдвинулись два стреловидных крыла, но корабль все еще трясло.
– Закрылки убрать! – веер тормозных пластин прижался к корпусу, полет выравнялся и корабль начал стремительно планировать в сторону далеких гор.
– Маршевые планетарные заглушены, – доложил техник, – энергия в норме.
– Скорость тысяча восемьсот, высота тридцать восемь, проходим северный полюс…
– Трудно себе представить, что эта стометровая бандура несется со скоростью в пять звуковых, – проговорил Игорь.
Штурмовик летел по прямой, постепенно снижаясь и уменьшая скорость. Внизу лежала безбрежная ледяная равнина без единого разлома или полыньи, а далеко на горизонте уже поднимались каменные пики берегового горного хребта.
– По палубам-отсекам доложить! – скомандовал капитан по громкой связи.
– Верхняя палуба, артиллеристы в норме!
– Верхняя палуба, ангар в норме!
– Левый десантный борт в норме!
– Правый десантный борт в норме!
– Жилой отсек в норме!
– Медотсек в норме!
– Камбуз… Ай, шайтан! Камбуз в норме, обед по расписанию!
– Силовой отсек в норме!
– Нижняя палуба в норме! Отставить! В пятом отсеке пробоина перед кормовой балластной цистерной! Давление падает! Закрываем!
– Аварийную группу в пятый отсек на нижнюю палубу! – распорядился капитан, – устранить повреждение, поднять давление.
Прошло несколько минут, полет продолжался. Игорь сверился со схемой корабля.
– Аварийная группа, доложите! – запросил он по интеркому.
– Защита прогорела, шов разошелся, залили и приварили заплатку. Утечка устранена, давление выровнено.
– У меня красный датчик. Закройте седьмой клапан.
– Есть, сэр, выполняем.
Корабль продолжал снижаться, пробив слой облачности, он спустился уже на высоту стандартного стратосферного лайнера.