– Иван! Ты ни хрена не понял. Она миньет делает за сто баксов! Отойди! Двадцатки хватит?
Из тусклых электрических сумерек коридора выплыл соплеменник Минэт, еще ниже ростом, чем девушка, но более разговорчивый.
– Не-е-е, – затряс он головой, – сто долларс! Девучка хороший, чистый, минэт хороший, комната хороший, простынь белый, чистый…
Иван Петрович, разочарованный международным общением на столь низком уровне, отошел. Миронов, поворачивая девушку ловко, как опытная пряха обращается с веретеном, начал доказывать продавцу, что его товар и десятки не стоит. Сутенер упрямо твердил заветную цифру «сто долларс». Дракон вздрагивал и плевался пламенем то в одну, то в другую сторону. И когда казалось, что торг не вышел и сторонам пора расходится, вдруг сбавил цену вдвое и опять уперся в нее, как в каменную стену.
– Иван, у меня никогда азиатки не было! – восхищенно воскликнул наследник, торопливо одеваясь. – Я быстро!
– Я предупредил, из корпуса ни шагу, – раздраженно бросил Шмыга.
– Годится. Чувак, деньги потом!
– Не-е-е, – опять заблеял сутенер, – девучка бери, деньги давай.
– У тебя еще есть минэты? Блин, я за свои бабки сейчас такие джунгли устрою! – залился счастливый Витек и выбежал из комнаты, подталкивая девушку в спину. Дракон вильнул хвостом и свернул за угол.
Вернулся Миронов довольно скоро.
– Я на пятом этаже зависну, там одни косоглазые живут, селедкой жареной воняет – не могу… – бросал он отрывисто, выгребая из портмоне мелкую наличность. – Девчонка эта из Нагасаки. Скажи кому в Нижневолжске, что японочку поимел, не поверят. Все так тихо делает, ни звука. Один кайф. Что значит культура, традиции!
– До утра не жди, пока! За вещами последи! – крикнул напоследок, и скрылся, так что Шмыга даже не смог ему достойно, в духе мадам Фуше, ответить.
«Хамус обыкновенус! И таких животных мне приходится спасать. Зачем? Только для биологического продолжения рода?» – пожал плечами детектив и в несколько раздраженном состоянии прошелся взад-вперед.
– Японочка, – хмыкнул он, – девушка из Нагасаки… Я помню одну девицу из Нагасаки, которую любил капитан дальнего плавания. Она плохо кончила. Кажется, ее зарезал джентльмен во фраке.
Глава пятая. Появление «дракона»
Проснулся Иван Петрович в четвертом часу ночи со странным ощущением, что дракон исчез. То ли голос в сновидении шепнул ему, то ли он увидел перед собой обнаженное плечо куртизанки из Нагасаки, совершенно чистое, смуглое, без виденной им накануне татуировки – он так не понял. Просто, открыл глаза и понял, что дракон исчез. И это ощущение, или чувство, или Бог знает что, внушило ему жуткую тревогу. Он завозился на кровати, спинка качнулась, Шмыга попытался ухватить ее, но опоздал – с непереносимым грохотом она завалилась назад и шарахнулась об пол.
– Вашу за ногу! – выругался он, встал и тут обратил внимание, что его подопечного все еще нет.
Посмотрел на часы. Шел четвертый час утра. Полусонный, накинул пиджак и вышел.
«Пятый этаж… номер комнаты хотя бы сказал… Несчастная тетя Маша, как она мучилась при жизни со своим сыночком. И этот крест мне передала!»
На этажах было тихо, пусто…. С трудом отыскал выход на пожарную лестницу, поднялся и уперся в железную, грубо сваренную решетчатую дверь. То ли администрация таким образом пыталась оградить нежных иностранцев от выходок скинхедов, то ли наоборот, держали воинственных хошиминцев под замком – детектив не понял. Скорее всего, ни то, ни другое – замка не было, решетка подалась, и он вошел в узкий проем коридора, в котором плавали серые хлопья предрассветных сумерек.
«Какое мне дело до какого-то дракона, – бормотал Иван Петрович, позевывая. – Пусть провалится в тар-тары со своей хозяйкой, или без нее… Нет бы что-нибудь полезное показать… все сказочками пробавляются. Да где ж я найду этого любителя восточной экзотики?»
Бесцеремонно толкнул первую дверь. Заперта. Стукнул два раза. Без ответа. Заглянул на общую кухню. Загаженные плиты, переполненные мусорные баки; размеренно и тупо бьют из крана капли по желтому днищу раковины. Открыл холодную воду, энергично растер лицо… Дремотное состояние прошло. Вытерся носовым платком, напевая: «У ней такая маленькая грудь и губы алые, как маки, и вечерами джигу в кабаках танцует девушка из Нагасаки» Вышел, оглянулся по сторонам, и только сейчас обратил внимание на непонятные звуки, шедшие из дальней комнаты в конце коридора. Будто там кто-то тяжелый, неповоротливый пытался подняться на ноги, но падал, ворча с нечеловечески низкими басовыми раскатами голоса…
Конец ознакомительного фрагмента.