– Серебряков Михаил?
– Да.
– Это Серебряный Лис.
Собеседник на несколько секунд замолчал. Было слышно, как он сглотнул и продолжил разговор уже с настороженностью:
– Игорь Саныч?
– Рад, что помнишь меня Мишь. Как поживаешь?
– Эм, хорошо. Признаюсь, очень неожиданно. Откуда у вас мой номер?
– Обижаешь. Я всего-навсего на пенсии, а не в доме престарелых.
– Да, конечно. Простите.
– Мишь, я звоню попросить об услуге.
– Я слушаю.
– Давай не по телефону. Встретимся на главной сегодня в четырнадцать. Сможешь?
– У меня сегодня встреча. Может быть на неделе?
Лис закашлялся.
– Для меня это вопрос жизни и смерти. Я не займу много времени.
– Хорошо, я подъеду.
– Спасибо. Буду ждать.
Лис приехал на место встречи заранее. Ресторан «Ночная Москва» был хорошо известен не только старожилам ночной жизни, но и бывшим представителям Первого главного управления КГБ. Личности разведчиков-нелегалов были известны только очень узкому кругу руководства страны. Передача засекреченных сведений между нелегалами и связными, как правило, проходила в обычных ресторанах Москвы по соседству с ничего не подозревающими гражданами. Сами разведчики также ничем не выделялись. При отборе в первую очередь ценился интеллект, коммуникативные способности и умение принимать быстрые взвешенные решения. Физическая сила и умение обращаться с оружием никогда не ставилась в приоритет. Накаченным молодчикам, готовых торсом проламывать вражеские стены путь в нелегалы был заказан. Разведчик-нелегал – это, прежде всего профессиональный переговорщик, интеллектуал, актер и манипулятор.
Лис зашел внутрь и снял плащ в гардеробе. Официантка предложила расположиться у окна, но он настоял на конкретном столике в самом дальнем углу. Девушка не возражала, упорхнув к другим посетителям.
Лис обратил внимание на дубовые столы. Их отреставрировали и выставили на своих местах, как и тридцать лет назад. Приятно осознавать, что ресторан чтил многолетние традиции. С улыбкой на лице Лис наслаждался нотками ностальгии.
***
04 февраля 1985 года – день, когда он последний раз сидел за этим столом. Совсем юный парень, полон энергии и сил. Чересчур самоуверенный. Тогда он уже осознавал себя зрелым мужчиной, способным свернуть горы. На голове вилась длинная темно-русая шевелюра, зачесанная на правый бок.
Утром того дня он впервые за три года вернулся в Москву. Под видом частного предпринимателя – директора филиала немецкой обувной фабрики Рихарда Вальца он проживал в городе Сараево, республики Югославия.
За годы работы ему удалось наладить тесные контакты со многими представителями руководящих кругов. В стране бушевала настоящая война разведок. Несмотря на то, что Югославия входила в социалистический круг, и считалась союзником СССР, в стране уже вовсю зарождался экономический кризис, приведший в будущем к распаду страны. У Центра имелись серьезные подозрения в участии иностранных разведок в саботаже экономических реформ. Задачей Лиса было собрать максимум информации из-за кулис и разоблачить агентов иностранных спецслужб.
Ранним февральским утром случилось непредвиденное: он получил срочное послание из Центра. В телеграмме отправленной Маргарет Вальц (бабушки) содержалось, помимо добрых слов любви, приглашение приехать в Германию на празднование ее дня рождения.
Лис знал, что означало это шифрованное послание. Он должен немедленно вернуться в Москву.
Через два дня Лис сидел в ресторане в ожидании связного. Чуть поодаль шумная компания праздновала день рождения. Именинник с расстёгнутой настежь клетчатой рубахой угощал всех попавшихся на пути спиртным. На потолке мигали красно-желтые фонари. Изрядно выпившие гости пускались в пляс под песни Тото Кутуньо. Особо отдохнувшие в дружеских объятиях засыпали между тарелок.
Лис закурил. Впервые за последние годы сигареты советского производства. В горле появилось знакомое, раздирающее глотку першение.
Перед отъездом он тщательно замял все следы. В аэропорту Берлина его тайно переправили через границу в ГДР и оттуда прямым рейсом на родную землю. Всю дорогу он перебирал в голове возможные причины вызова. Должно было случиться нечто экстраординарное, иначе бы Центр не рискнул срывом всей его операции, тем более сейчас, когда он так близок к разоблачению нескольких чиновников в аппарате правительства.
У гардероба он заметил подозрительного человека. Тот осмотрел помещение, задержав взгляд на его столике. Это связной. Мужчина элегантно снял шляпу и длинное пальто, шепнул пару ласковых миловидной девушке у гардероба и только потом направился к нему. В его походке мелькали нотки пантеры.
Лис сразу узнал его. Они обнялись.
– Вот уж не думал, что придешь именно ты, – воскликнул Лис. – Сто лет, сто зим.
– Ну, ты даешь Игореха. Я-то думаю, куда пропал студент прохиндей. Ни звонков, ни писем. А ты оказывается Серебряный Лис. – Виктор оглянулся на неразборчивый крик одного из гостей дня рождения. – Одна гопота здесь собирается. Дурка по ним плачет.
Виктор позвал официанта. Заказал двести грамм водки и нарезку. Лис кивнул одобрительно. После тяжелой дороги не мешало немного расслабиться и успокоить взбудораженные внезапным вызовом нервы.
– Ну как там, расскажи?
Лис пожал плечами.
– Нормально.
– Ага, понимаю. Устав. Я тоже хотел в нелегалы. Не взяли.
Лис прижал ладони друг к другу. Скрестив пальцы, выгнул тыльную сторону на себя. Суставы в такт хрустнули.
Виктор поморщился, сжав зубы.
– Ох, я и забыл о твоей дурацкой привычке.
– Я смотрю, ты здесь тоже неплохо устроился. Такое пальтишко и в Европе сложно достать.
– А то. Не совпаршив какой-нибудь. Один фарцовщик подкинул. Две сотни отдал. Давай еще по одной. Между первой и второй – перерыва нет совсем. Еще помнишь русский обычай?
Лис кивнул и выпил рюмку. Обжигающий водопад скатился по пищеводу. Он закашлялся, второпях прожевывая колбасу.
– Оооо, так я и думал. Совсем слабаком стал. Еще и хэир вон какой на голове отрастил. У нас, кстати, так уже не модно.
– Да ладно тебе, – Лис отмахнулся рукой. Затушив сигарету, он пристально посмотрел другу в глаза – Вить, зачем я здесь?
Виктор сложил бутерброд из сыра, колбасы и кильки и разом проглотил вслед за рюмкой.
– Рихард Вальц сегодня попал в автокатастрофу по пути к дому любимой бабушки. Открытая черепно-мозговая не совместимая с жизнью. Скончался в реанимации. Завтра кремация. Его родной брат вступит в наследство и поедет в Югославию заниматься его делами.
Лис раскрыл рот от удивления.
– Ничего не понимаю.
– Я не принимаю решения, ты же знаешь. Вот держи.
Виктор достал из-за пазухи сверток. Положил на стол. Лис не глядя убрал в карман.
– Новое имя и легенда. Завтра летишь в Вену, оттуда в Рим. В свертке ключ. На Белорусском двадцать третья ячейка. Твой связной помощник посла. Встреча завтра в шесть в кафе Пунто адатто. Газета «Мессенджеро», на развороте Битлз.
Лис кивнул.
– Я не знаю в чем дело, но скажу, что у нас там шухер по этому делу. Говорят, Черненко на личном контроле держит.
Лис налил Виктору и себе по самый край. Чокнувшись, он выпил не закусывая.
– Эй, – Виктор слегка стукнул его по плечу. – Чувак не переживай ты так. Тебе же все по зубам, не так ли?
Лис натянул улыбку.
– Слушай, а помнишь, как на втором курсе нас в Варшаву возили?
– Конечно.
– Подрались с гопотой местной в ресторане, а потом полиция приехала нас винтить. Помнишь, как бежали? До сих пор удивляюсь себе, как я умудрился одним махом перепрыгнуть двухметровый забор?
– Все равно же догнали.
– Ага, а ты тут же выдал на чистом польском, что мы с Сахрыни приехали, документы оставили в залог квартиры. Бедные студенты, которые мечтают стать профессиональными игроками. Как это игра называлась?
– Ринго. Поляки ее обожают.
– Точно. Не понимаю, как ты догадался, что полицейские были такими фанатами этой игры?
– Никак, – Лис пожал плечами. – Просто говорил первое, что придет в голову.
– Мы бы не сидели здесь, если бы они не отпустили нас тогда. Так что я за тебя совсем не переживаю. Ты в любой ситуации справишься.
Приободрившись, Лис улыбнулся.
Они попрощались. Лис еще несколько минут сидел за столиком в тишине, обдумывая произошедшее. Он сжал до боли ключ в кулак и направился к выходу.
Приказы не обсуждают.
***
Спустя тридцать лет он вновь сидит за тем самым столом. Воспоминания витают в воздухе подобно мыльным пузырям. Атмосфера целой эпохи сохранилась почти нетронутой. Лис слышит музыку эстрадных певцов восьмидесятых; видит танцующих красавиц в воздушных платьях с немыслимыми начёсами на голове; чувствует запахи духов Визави и Нефертити. Это так завораживающе.
Администратор сопроводила гостя к его столу.
Взглянув на Лиса, тот оторопел. Затем с осторожностью пожал руку, словно боясь заразиться.
– Я не знал что вы… Ну, понимаете.
– Ничего Мишь, все нормально. Садись, спасибо, что пришел.
Михаил заказал кофе.
– Слышал у тебя семья. Дочка?
– Да, ей уже семь. Первый класс заканчивает.
Глаза Михаила бегали из стороны в сторону, словно он боялся своим направленным взглядом добить умирающего.
– Это очень здорово. Витька о дочке мечтал, жаль внучку не успел застать.
– Да, верно, – неохотно согласился Михаил. – Эм, у меня действительно совсем нет времени. Так что лучше сразу к делу.
– Да, конечно. Мне нужна информация о местонахождении одного человека. Бывший агент МИ-6. Был известен под именем Джеймс Фридрих Гаррисон. Участвовал в операции в Риме в восемьдесят пятом.
Михаил напрягся.
– В той самой?
Лис кивнул.
– Я могу пробить его в базе.
– Он там не числиться, – перебил Лис. – Уже пробовал.
– Тогда чем еще я могу помочь?
– У тебя есть доступ в архивы. Оттуда можно почерпнуть важные сведения.
Михаил чуть не опрокинул чашку.
– Я без основания не имею права лезть в старые архивы. Это исключено.
Лис положил на стол лист бумаги. Прочитав текст, Михаил оторопел.
– Игорь Саныч, вы, что с ума сошли? Вы серьезно?
Лис глотнул чая. Горячий напиток пробился сквозь стареющий пищевод в избитый метастазами желудок.
– Это твое основание. Они все равно начнут рыть архивы.
Михаил отбросил бумагу в сторону, будто она пылала огнем.
– Зачем вам это?
– Скажем так: нам есть что вспомнить. В конце жизни невольно начинаешь ворошить прошлое. Поймешь, когда тебе будет столько же сколько мне.
– Вы понимаете, чем вам это грозит? Вы не сможете никуда уехать. Вас арестуют прямо в аэропорту. Лишат всех званий и наград. При вашей-то болезни, любой приговор – смертельный.
– Мой приговор уже оглашен. Звания и награды там мне уже не понадобятся.
– Они достанут вас в любой точке мира. А потом и меня. Простите, я не могу на это пойти.
Михаил взмахнул руками перед собой, выставив их крестом, словно защищался от вампира. Отодвинувшись от стола, приготовился встать.
– Мишь, я гарантирую, что наш разговор останется конфиденциальным.
– Моя дочь может остаться без отца из-за вашей глупой авантюры. И вообще мне следовало было бы доложить об этом. Вдруг вы не блефуете.
– Мишь, послушай меня…
– Нет, Игорь Александрович. Простите, но я не хочу дальше это выслушивать. Я не могу вам помочь.
Михаил встал из-за стола. Лис ухватил его за руку. Тот испуганно взглянул на сморщенную кожу ладони.
– Я не сдал твоего отца, не сдам и тебя. Вдумайся, кем бы ты сейчас был, а? Ты должен помнить, чем обязана мне твоя семья. В честь памяти Витьки, сдержи его слово.
Лис убрал захват. Михаил отправился прочь, не промолвив ни слова.
Глава 2
***
05 февраля 1985г.
Рим. Италия
Лис прилетел в Рим вечерним рейсом, и пока самолет кружился над античными постройками, готовясь к посадке, успел насладиться ярко-красным закатом. Это был его первый опыт посещения итальянской столицы. Несмотря на свои цели, каждый раз по прибытии в новый город он уделял время для посещения местных достопримечательностей. С собой у него всегда имелся немецкий фотоаппарат «Минокс 35», купленный в Мюнхене за баснословные для советского человека деньги. Конечно, он как истинный патриот мог использовать его более простую и дешевую копию «Киев 35». Но тогда это могло бы вызвать лишние подозрения. Действительно, где вы видели француза, путешествующего по Европе с советским фотоаппаратом?
– Синьор Клеман, – обратился к нему подтянутый офицер за стойкой. – Цель вашего приезда в Италию?
– Туристическая, если можно так выразиться, – сказал Лис на плохом английском и взглядом указал на висевший, на груди фотоаппарат. – Колизей, Пантеон, Ватикан, ммм.
Офицер никак не отреагировал на его восклицание, но Лис заметил его жест губами, прямо говорящий: «Как же меня достали такие идиоты, как ты!»
– Проходите, – холодно отозвался он.
Лис вышел на улицу и направился к стоянке такси. Дул приятный прохладный ветерок. Над головой громыхал очередной лайнер с новыми группами туристов со всего мира.
Аэропорт имени Леонардо да Винчи – самого прославленного итальянца в мире, находился в тридцати километрах от центра Рима.
Накануне Лис вскрыл двадцать третью ячейку на Белорусском вокзале и получил основные инструкции. По легенде его зовут Жан Жак Клеман – преподаватель исторического факультета Страсбургского университета. Французский гражданин, прибывший в Италию из соседней Австрии. Последние недели он путешествовал по Европе в целях сбора материала для своей докторской диссертации на тему: «Особенности древней архитектуры первого тысячелетия до нашей эры и их влияние на развитие общества». Никаких данных о задании, кроме адреса места встречи со связным он так и не получил, что заставило его провести долгие часы в раздумьях по пути в Италию.
Его не покидало ощущение досады и обиды. Он потратил несколько лет, чтобы наладить отношения и заработать себе авторитет в Югославии. Еще не много и он смог бы вплотную приблизиться к людям, принимающим самые главные решения в стране. Что могло быть важнее этого? Он не понимал, почему кто-то так легко пожертвовал надвигающимися прорывом в его работе. И к чему весь этот маскарад? Лису, конечно, польстило, что в КГБ осведомлены о его хороших познаниях в истории, иначе ему бы не придумали профессию, в которой он не разбирается. Но где тут логика? Преподаватель истории не может найти подход к чиновникам высшего ранга; он не имеет доступа в секретные архивы государственных учреждений. Неужто ему требовалось украсть камень с развалин римских форумов в Капитолии или отколоть кусок фрески Боттичели в Сикстинской капелле?
Лис приехал к небольшому кафе на окраине улицы, названной в честь итальянского художника Умберто Боччони в северной части Рима за десять минут до намеченного времени.
Внутри оказалось немноголюдно. Он быстро отыскал человека с газетой «Мессаджеро». На внешнем развороте располагалась биографическая статья с фотографией знаменитой ливерпульской четверки. Все совпадало.
Мужчина сидел забросив одну ногу на колено. По внешнему виду подошвы Лис определил, что туфли куплены буквально накануне. Это могло означать, что либо к его приходу специально готовились, либо связной сам прибыл в город накануне.
Лис прошел между столиками в самый угол и уселся напротив. Мужчина опустил газету. На нем был дорогой серый костюм с голубым галстуком в крапинку; вместо взъерошенных кудрявых волос короткая прическа с явно искусственным блеском; на переносицу давили громоздкие очки.
Виктор улыбнулся краем губы и заговорил по-французски:
– Добрый вечер мсье Клеман. Как прошел перелет?
Ах ты, чертов плут, прокричал Лис про себя.
– Утомительно. А у вас мсье?
Виктор отложил газету и отпил глоток красного, как рубин, вина.