– Нет. Не знаю я… Книжка вообще не в Москве отпечатана. То ли в Калуге, то ли в Костроме, не помню.
– Ладно уж, чего там. Дело прошлое. Забыто. Но на будущее смотри у меня! – И погрозил пальцем.
– Я больше не буду…
– Как дитё, ей богу! Знаю, что не будешь. Но я, собственно, по другому делу тебя позвал.
Роман вопросительно посмотрел на меня.
– Вот, – я передал ему папку с «Делом», – тут рукопись, чертежи и какие-то выкладки. Попробуй увязать одно с другим. А заодно, возможно, и с числами Демона.
– А чьё это всё?
– Владимира.
– Мишина?!
– Мишина.
– Но, профессор, что мог написать слесарь, пусть даже высшего разряда, пусть даже работающий в закрытом НИИ?
– Ты не рассуждай, Роман, а делай. И будет лучше, если эту папку увидит поменьше глаз.
– Ясно. А может, у него у самого спросить?
– У кого?
– У Владимира же!
– Интересно, как? Ты будешь покойнику вопросы задавать?
– Почему покойнику?
– А ты не знал?
– Что?
– Что Владимир Мишин скоропостижно скончался.
– Нет… Я дома давно не был…
– Теперь, значит, знаешь.
– Теперь знаю… Так вот почему он так странно на меня смотрел… Хорошо, профессор, я займусь этой работой в первую голову.
И Роман ушёл, прижимая к груди папку. Плечи его так и остались опущенными. А я так и не спросил – что значит «странно смотрел».
8. Рукопись
В прошлом году, в самом конце каникул, Андрюшка изобрёл вечный двигатель. Он раздобыл старую-престарую книгу с самыми разными его конструкциями, долго с ней сидел вечерами, разглядывая картинки, и в конце концов понял, в чём ошибались авторы. Само собой, он изобрёл собственный вариант. Но построить и даже обсудить его толком с друзьями не успел. Во-первых, заканчивались каникулы, и Андрюшка должен был уехать в город. Во-вторых, Вовка из Серебровки угодил в больницу, и это событие затмило собой все остальные. А дело вышло так. Он полез в тайник, устроенный в заброшенном электрощите, за запиской. В тот день, как назло, лил дождь, Вовка был весь промокший. От дождя он поскользнулся и угодил темечком прямо в провода. Током его шибануло так, что он отлетел от щита метра на полтора. И тут же потерял сознание. Какие-то прохожие подняли его и отнесли домой. На руках. Бабка закопала его в землю, одна голова наружу – чтоб, дескать, электричество из него ушло. И давай поливать! К счастью, какой-то парнишка, оказавшийся рядом, догадался сбегать за врачом. Когда врач увидел, как бабка поливает бесчувственную Вовкину голову из лейки… Оказывается, доктора владеют ненормативной лексикой в совершенстве. И голос умеют повышать. Словом, выкопали пацана, вымыли – и увезли больницу, уложили в сухую тёплую постель. Ребята прибегали к нему каждый день, разговаривали через окошко, повиснув втроём на оконном отливе, приносили гостинцы: печенье, конфеты, варенье и мёд. И завидовали.
Но это всё было прошлым летом. А в нынешнем году новой идеей увлёк друзей Васька – он загорелся завести рыбок в старом аквариуме, где когда-то он держал суслика-стратонавта. И они с энтузиазмом, свойственным только десятилетним мальчишкам, взялись за дело. Перво-наперво надо было заменить треснутое стекло. Старое с горем пополам удалили, Вовка при этом порезал два пальца и локоть. Потом дедовской стамеской долго счищали остатки клея. Новое стекло вырезали трижды – первое не влезало в аквариум – оказалось слишком длинным, а второе вставало на место с сантиметровой щелью. В размер получилось только третье. Посадили стекло на оконную замазку – Вовка нашёл огромный кусок у себя дома. Когда аквариум был готов, мальчишки притащили четыре ведра воды из пруда. Ведро песка они поздно вечером стырили у строителей, что неподалеку возводили двухэтажное здание заводоуправления. От песка в аквариуме поднялась такая невообразимая муть, что нечего было и думать разглядеть в ней не только рыбок, но и целого бегемота. Никого, впрочем, такая мелочь не смутила. Мальчишки мудро решили, что утро вечера мудреней, и разошлись по домам.
Наутро аквариум оказался кристально прозрачным, вот чудеса! Ликование испортил Вовка. Он взял да помешал веточкой воду, и вода помутнела снова.
– Надо песок промыть, – заявил он. Подумал и добавил, – А можно и не возиться, пескари всё равно передохнут.
– Почему вдруг пескари? – не понял Андрюшка.
– Да какая разница, – перебил его Славка, – промывать надо песок.
Четырнадцать раз они меняли воду, заливали чистую, колодезную, перемешивали в восемь рук песок. Аквариум перестал мутнеть от взбаламученной воды только где-то между обедом и ужином. Обрадованные друзья сбегали на речку за водорослями, а заодно наловили улиток, чтобы они чистили изнутри стекло. Осталось запустить в аквариум рыбок. Но, увы, взять их оказалось негде – любителя аквариума в Кадочниково не было, в школьном живом уголке последний меченосец сдох ещё в мае. Можно конечно заказать рыбок в городе. Но когда ещё туда поедут знакомые, да и довезут ли в сохранности – неизвестно. Ждать же мальчишки не умели. Поэтому они вооружились мелкой сетью, сделанной из старого тюля, закрепленного на пчелиной рамке, и побежали на водосброс. Там, в быстрой чистой воде наловили пескарей и гольянов и притащили их в трёхлитровой банке домой.
Радовались рыбкам они недолго – через пару дней пескари передохли. Васька сильно расстроился, выудил их самодельным сачком и похоронил в огороде. Утешил его Славка:
– Ладно горевать-то! Подумаешь, рыбки! Сколько раз мы таких твоему коту скармливали!
– Ну да, – упавшим голосом возражал Васька, – эти-то были ручные, я их опарышами кормил.
– Какие ручные? Они ж безмозглые!
– Всё равно, жалко.
– Ну жалко. И мне жалко. Только надоели они. Это ж сколько возни! Давайте лучше чем-нибудь другим займемся!
– Опять воздушными шарами что ли?
– Зачем шарами? Придумаем что-нибудь…
– А давайте птиц изучать, – предложил Андрюшка. Ему было жалко Ваську, и он решил отвлечь его от аквариума новой затеей, – А что? Наделаем колец и будем на лапу надевать!
– Каких птиц? – парировал Васька, – У нас в Кадочниково только воробьи да малиновки. Да ещё гуси, утки, куры, и все домашние. И ещё один индюк, у Бусыгиных. Их что ли окольцовывать, насрать им под рыло? Неинтересно.
– А я знаю что делать, – встрял в разговор молчавший до того Вовка.
– Что? – спросили хором друзья.
– Летучих мышей изучать. Их на Плешивой горке, в пещере, ужас сколько живет. Я где-то вычитал, что они слепые, и что у них есть встроенный радар, они им будто бы комаров и мух видят ночью.
– Ну и что же? – спросил Андрюшка. – Как мы радар будем проверять?
– А радар и не будем, и так ясно, что он есть. Ведь они слепые, а комаров и мотыльков на лету ловят.
– Что же будем проверять?
– Память.
– Какую память?
– А вроде как они помнят, где деревья стоят, где ветки, где столбы, и радар на них не тратят.
– Ну да! Быть этого не может! Разве упомнишь все ветки и столбы с проводами?
– Вот это я и хочу проверить, – серьёзно сказал Вовка.
– А как?
– Не знаю.
– Все, ребя, – вмешался Славка. – Решено! Проверяем мышей. Это ж здорово! Вы только подумайте! Во-первых, страшно, во-вторых, ночью!
Против столь сильных аргументов возражений не нашлось. Мальчишки сразу представили ночную вылазку, и маленькие сердечки сладко сжались от предчувствия страшных приключений.
– Только как мы будем память проверять? – после всеобщей паузы подал голос Славка, – Не заставлять же летучую мышь учить «Буря мглою небо кроет»!
– Ну да, – отозвался Андрюшка. – И ещё надо как-то ночью из дома сбежать…
– А надо, пацаны, поймать мышь, окольцевать, увезти подальше, отпустить и ждать – поделился догадкой Васька.
– И что? – парировал Андрюшка. – Как я узнаю, пользовалась она радаром по дороге или нет?
– Да. Не выходит… А если ей заткнуть уши и завязать глаза? – не унимался Васька.
– Ну а толку? Дальше-то что?
– Как что? Она же полетит… И полетит на ветки или в пещеру… если не видит – не слышит и всё равно летит в нужную сторону, то это значит что?
– А ничего. Радар ты не заткнёшь тряпкой-то!
– А может, одно дерево, где они летают, спилить? – задумчиво произнёс Славка.
– И что?
– И смотреть, будут они его облетать или нет.
– Чего облетать, если дерева нету? – не понял Андрюшка.
– Нет, не так, – перебил Славка, – надо не спилить, а посадить. И смотреть, врежется какая мышь в ствол или в ветку, или не врежется.
– Ну да! Жди сто лет, пока дерево вырастет! – резонно возразил Андрюшка. – А потом ещё сто лет, пока она именно к этому дереву подлетит!
– Я знаю как надо, – объявил Вовка.
– Как? – хором спросили Васька, Андрюшка и Славка.
– А надо заколотить вход в пещеру. И оставить маленькую дырочку, с форточку размером. Если летучая мышь в загородку ударится, значит она ни фига локатором свои не пользуется, а дорогу по памяти знает.
– Здорово! Так и сделаем! – резюмировал Славка. И никто ему не возразил.
Друзья сбегали к пещере, верёвочкой замерили размеры входа. Собрали кто откуда смог старые листы фанеры, брезент, доски. Долго и трудно волокли их на место и прятали в кустах, чтоб никто не спёр. А вечером сколотили каркас из досок, прибили к нему фанеру, а широченные щели забрали кусками брезента. Получился вполне приличный щит с неровной дыркой посередине, размером с большую форточку.
Ближе к ночи из дома удалось улизнуть всем, и в назначенный час четверка собралась на краю деревни. Через четверть часа, когда совсем стемнело, они уже сидели у входа в пещеру. И ждали. Сидеть оказалось холодно – на улице заметно посвежело. И – страшно. Темно и тихо, только шумит листвой невидимая, но близкая берёзовая роща. Далеко внизу, у деревни, лежит зеркалом чёрный провал пруда, а в нём отражаются фонари длинными рябыми дорожками. Скрипнула несмазанными петлями калитка и тут же залаяла, заливаясь, собака. Её подхватили другие. Спустя пару минут всё стихло. С чёрного бездонного неба навалилась оглушительная тишина, даже роща умолкла. Правее деревни, совсем рядом, на склоне горы, угольно чёрнеет, видимый даже в темноте, лес. Там – кладбище. Кто-то кашлянул с той стороны, завозился, и затих. И – совсем рядом У-ух! – прокричала сова. Фррр – захлопали крылья, и невидимая, а только ощущаемая тень мелькнула над головами. И опять всё стихло. Замерло. Будто в ожидании. Мальчишки сидели, боясь дышать, и вслушивались в звенящую тишину, и всматривались в темноту. Но видна была только нависающая стена горы, в темноте она казалась зыбкой, нереальной, с неясными, расплывчатыми контурами. Снова захлопали крылья, на этот раз жёстким, резким звуком. Звук шел из пещеры, явно приближаясь. Бац! Мягко ударило о фанерку щита. Летучая мышь! А вот, слышно ещё одна. И ещё. Бац, бац! Обе ударились о щит. Не видят! Огромного щита, перегородившего весь выход из пещеры, они не видят! Потом, впрочем, летучие мыши разобрались, в чём дело, и вылетели на охоту, через форточку. Но сперва-то они ударились! Выяснив этот важный научный факт, мальчишки с чувством выполненного долга побежали в деревню – находиться в компании летучих мышей им показалось малоприятным. Они знали, что вслед за первыми мышами к выходу потянутся остальные, а их в пещере не одна сотня.
Через неделю у Андрюшки случился день рождения, и ему подарили фонарик. Настоящий фонарик, блестящий и тяжёлый, на двух круглых батарейках. Ребята запирались в чулане, чтобы посветить им, потом спускались в погреб – наводили жёлтый луч на пыльные банки с вареньем и солёными огурцами. И быстро сошлись во мнении, что погреб для фонарика – испытание ненастоящее. Надо бы испробовать его ночью. И тут Вовка предложил:
– А давайте щит из пещеры уберём и посмотрим, что будет? Там и фонарик испытаем!
– А что будет? – удивился Славка. – Мыши будут летать, как и раньше, ведь мы щит уберём!
– Не скажи, – не согласился Вовка, – если они помнят всё вокруг себя, они полетят через то место, где дырка! Даже если щита нет.
– Точно. Айда проверять!
И опять поздно вечером всеми правдами и неправдами сбежав из дома, мальчишки собрались у входа в пещеру. Они быстро разобрали щит и начали ждать. Сидеть с фонариком оказалось совсем не так страшно – можно было посветить куда угодно и посмотреть, что там вздыхает, шебуршит и охает. Светил фонарик ярко, бил далеко, луч его был виден даже если посветить прямо в небо. Когда все четверо уже вволю нащёлкались выключателем, намигались кнопкой и раз по пять установили «правильную фокусировку», из глубины пещеры с треском выпорхнула первая летучая мышь. А за ней вторая, третья, десятая… Через минуту мыши полетели косяком. Андрюшка посветил фонариком: поток нёсся точно через то место, где недавно было отверстие! Словно ручей сужается… Выходит, они и на самом деле просто помнят место, где была форточка.
На следующий день мальчишки хотели продолжить эксперимент с летучими мышами (особенно настаивал Васька), но Андрюшка неожиданно вспомнил про вечный двигатель, который он изобрёл ещё в прошлом году. Он приволок из столярки старую потрепанную книгу и стал показывать друзьям картинки с разными конструкциями. А потом торжественно объяснил, в чем ошибались авторы.
– Вот смотрите, – убеждал Андрюшка, – видите треугольник? Левая сторона у него пологая, и на неё умещаются шесть роликов, а правая сторона покруче, и потому короче, на неё умещаются только три ролика. Шесть роликов тяжелее, чем три, и поэтому вся цепочка должна поехать налево, в пологую сторону. Правильно?
Ребята промолчали, и молчание их было пропитано согласием.
– Так вот, – с воодушевлением продолжал ораторствовать Андрюшка, – они не покатятся налево! Потому что три ролика опираются на треугольник не с такой силой как шесть, а сильнее. Ну, потому что угол другой. Поняли?
Мальчишки кивнули головами, мол, да, поняли, чего ж тут непонятного, но ясно было, что ничегошеньки до них не дошло про силы. Впрочем, Андрюшка сам не очень понимал, что тут к чему, хоть и книжку читал прилежно, а этот ключевой момент – даже трижды. Но он интуитивно чувствовал, что ошибка – именно в этих самых треклятых силах.
– Так вот. Чтоб этих сил не было, мы правую сторону треугольника уберём! Совсем. И тогда на левой стороне останется шесть роликов, а на правой не будет ни одного, им же не на что будет опираться! И, значит, силы не будет.
– Здорово! – подхватил Славка, – и как это раньше до этого никто не догадался? Давайте построим!
Идея построить вечный двигатель захватила друзей настолько, что они не стали даже писать письмо в Академию Наук по поводу памяти летучих мышей. Но с первых же шагов возникли проблемы. Треугольник сколотить из досок не проблема – они справились бы с этим в какие-то полчаса. А где взять полтора десятка одинаковых роликов? Хотели выточить их из дерева – не вышло. Ролики получались кривые и разного размера. Разве на таких двигатель заработает? Пытались сделать их из колёс игрушечных машин – тоже не получилось. Ролики должны быть круглые, одинакового размера, тяжёлые, и непременно с отверстием ровно посередине. Как ни ломали мальчишки головы – ничего не смогли придумать. Только однажды в среду ворвался в столярку сияющий Славка и прокричал:
– Я знаю, где их взять!
– Где? – спросил Андрюшка.
– У нас в магазине!
– А что там? Вроде мы были недавно.
– А вот! – ликующе выпалил Славка и положил на верстак колёсико от кровати. Колёсико было стальное, тяжёлое, сверкало хромом, и отверстие в нём было ровно посередине. Правда, было оно вместе с крепежом – железной осью и железной же широкой вилкой, которая заканчивалась короткой трубой. Но ведь ось легко выбить, каких-то пара ударов молотком…
– Сколько стоит? – спросил хозяйственный Васька.
– Рубль семьдесят три копейки за штуку.
– Ого! Значит, нам надо двадцать пять штук… По рубль семьдесят три это будет, – Васька схватил бумажку с карандашом, – сорок три рубля двадцать пять копеек.