– Понял, – буркнул Люлю. – Кофе хочешь?
Кофе я хотел.
Мрачный Люлю сварил крепчайшую жижу с перцем, – видно, хотел отомстить мне, ну да не на того напал. Я выпил адский напиток и бровью не повел. А потом пошел к Лиззи…
Моя возлюбленная сидела в задумчивости перед зеркалом, смотрелась в него и равномерными движениями расчесывала свою знаменитую челку.
– Что-то я тебя полюбила, – заметив наконец мое появление, задумчиво сказала она.
– Умница! – восхитился я. – Ночью покидаем этот рай.
И мы, действительно, выехали ночью. Господин Маэда незаметно, задворками, которые он успел хорошо изучить, вывел автобус из города и помчал по степи – в сторону метрополии. Господин Кэ-и спал и видел сон: ему, наверное, снился потомственный дворянин Аннус, потому что Кэ-и жалобно вскрикивал. А мы с Лиззи, забравшись на верхнюю полку, занимались там самой отчаянной любовью, которую только можно себе позволить в прыгающей по колдобинам машине.
Утром автобус благополучно пересек границу: пограничной стражи неожиданно не оказалось ни с той, ни с другой стороны. Я собственноручно заровнял грабельками отпечатки наших протекторов на ничейной земле.
Вставало солнце, впереди лежал Тумпстаун. Ночью Маэда несколько сбился с курса, и поэтому мы выехали не прямо к автобану, а где-то рядом.
Однако когда мы уже выбрались на автобан и на хорошей скорости устремились к сердцу метрополии, минуя мотели и кемпинги, случилось непредвиденное: на семьдесят втором километре автобус был неожиданно обстрелян.
Удивленный Маэда остановил машину и тут же из-за бетонного ограждения выскочил квадратный субъект в грязной, разодранной одежде, с окровавленным лицом и с автоматом неизвестной системы в руках.
Я не успел отреагировать, как террорист дал еще одну очередь по автобусу и стал приближаться большими прыжками. К счастью, мой индикатор вел себя спокойно.
Когда нападающий подбежал достаточно близко, навстречу ему выпрыгнул господин Кэ-и и метким ударом ноги выбил оружие, а самого нападавшего поверг на бетон. Одеваясь на ходу, из автобуса выбрался и я.
За мной выскочила Лиззи. Наклонившись над поверженным, я увидел хорошо знакомое, хотя и испачканное лицо: на бетоне лежал сотрудник компании «Шэлд» Герберт Прайк, когда-то работавший у нас, в полиции, сержантом – ветеран правоохранения, принимавший в свое время участие в последней войне с варварами. Крайне достойный человек! Живая легенда.
– Как же это ты, а? – укоризненно спросил я господина Кэ-и.
– Н-да, – смущенно отвечал тот. – Это, оказывается, свой парень. Но он так испачкан, что я не узнал.
Мы полили Прайка водой.
Эффект был неожиданный: открыв глаза, Герберт тотчас же, как чертик, отскочил в сторону, вырвал из заднего кармана «вальтер» и навел его на нас. Кривя, как псих, рот, он прорычал:
– Руки на затылок! Стреляю без предупреждения! Ну!!
– Прайк, ты ошалел, что ли? – спросил я, поднимая руки. – Ведь это я, Дэдлиб. А это – господин Сыма. Ты разве не видишь?
Прайк ничего не ответил, но и пистолета тоже не опустил.
– Ты извини, – вступил господин Кэ-и, также сложив руки на затылке. – Я не узнал тебя. У тебя вся рожа в кровище. Ты на себя не похож.
– Ну, ну! – угрожающе шевельнул стволом Прайк, отступая назад. – Стойте, где стояли! – И для острастки выпалил в лобовое стекло автобуса, которое, на удивление, не разбилось. Прайк поразился этому не меньше нашего и хотел было выстрелить еще раз, но тут сзади неожиданно выскочил Маэда и ребром ладони сильно ударил Прайка по шее. Прайк сказал: «Ып…» – и рухнул наземь.
Маэда подобрал «вальтер», потом обшарил тело и извлек еще массу всякого оружия, а из-за пояса достал красную тонкую папку. Я кинул ему наручники, и Маэда защелкнул их на руках Прайка. Потом подволок его к автобусу и прислонил головой к переднему колесу. Прайк не подавал признаков жизни.
– Крепко ты ему врезал, – заметил я Маэда. Тот пожал плечами и с равнодушным видом вернулся в автобус.
Я тем временем раскрыл папку. В папке лежал один только листок бумаги, и нам нем был короткий, но впечатляющий текст. Вот он, привожу дословно:
«Уважаемый господин Моркан! Рад вас приветствовать в моем офисе! Очень жаль, что наши отношения развиваются так не по-деловому. Я этого не люблю. Хочу вас предупредить, что не потерплю вашего присутствия на клокардском, тумпстаунском или каком-либо ином рынке. Лучше вам закрыть свою фирму, пока я не закрыл ее через ваше (или мое?) правительство. Спешу также подтвердить, что я уничтожил ваш филиал в Клокарде. Не следует вам пытаться вмешивать сюда тумпстаунские власти. Это бессмысленно, ибо время их сочтено. Искренне ваш. И Пэн».
В это время Прайк застонал.
– Слушай, Герберт, – сказал я, присев над ним на корточки. – Не валяй дурака. Это я, Дэдлиб! И я вовсе не хочу, чтобы ты меня шлепнул только потому, что ты – псих. Понял?
Прайк с натугой на меня посмотрел, но понимания в его взгляде я не прочел никакого. Похоже, бедный Герберт действительно рехнулся на почве этого И Пэна. Но как это произошло и какое Прайк имеет к И Пэну отношение?
– Дорогой! – прошелестела над ухом Лиззи, прочитавшая бумагу через мое плечо. – По-моему, все это слишком серьезно, чтобы идти сегодня в церковь, а? Как ты считаешь?
– Ты хочешь сказать, что мы должны отложить свадьбу? – повернулся я к ней. – А вдруг ты потом передумаешь? Я тебя знаю!
– Дорогой! – Лиззи отвела с лица челку, сняла черные очки и посмотрела на меня глазами. – Я тебе советую: возьми господина Прайка под мышки, втащи в автобус, потом включи экран, а уж тогда поговорим о свадьбе.
Тут окончательно очухавшийся Прайк заехал мне с размаху по ноге, да так больно, что я запрыгал вокруг него.
– У, Прайк, скотина, да ты действительно тронулся! – заскрежетал я зубами. Из автобуса снова выскочили господин Кэ-и и Маэда.
– Дэдлиб? Так ты настоящий? – вдруг с надеждой спросил меня Прайк.
– Нет, резиновый! Насмотрелся фильма «Терминатор»! – язвительно отвечал я, потирая ногу. – Втащите его в автобус и привяжите к койке, чтобы ничего не сломал. Да не снимайте наручники!
Псих, просто псих!
Прайк облегченно откинулся на колесо и совершенно безропотно дал отнести себя в машину и привязать веревкой. Потом господин Кэ-и включил экранирующее поле, и Маэда тронул машину с места.
– Слушай, Прайк, – присел я к связанному. – Я понял, в чем дело и почему ты все время дерешься. Я в курсе. Говорю тебе, я не робот, а самый настоящий Дэдлиб. Ну? Что тебе надо? Хочешь, можешь потрогать меня. – И я сунул ему руку. Прайк цепко ухватился за нее.
– Не знаю… – в изнеможении простонал он. – Ничего не понимаю… Ну да черт с ним! Даже если ты и робот… Все равно, я должен рассказать о том, что видел в этом проклятом Клокарде.
25
Дальше я позволю себе привести рассказ Прайка, несколько, правда, приглаженный и очищенный моими скромными усилиями от бранных слов и полужаргонных фразеологических оборотов.
Как известно, Пит Моркан, глава компании «Шэлд», узнав о появлении мощного конкурента по названием «И Пэн», решившего пустить его по миру и предпринявшего немалые усилия по завоеванию клокардского рынка, сильно на этого «И Пэна» разобиделся. Тут как раз подоспело известие, что конкурент прибегнул к беспрецедентным мерам воздействия и физически уничтожил филиал «Шэлда» в Клокарде. Этого, конечно, Моркан снести не мог и послал туда отряд под командованием Прайка, снабдив всем необходимым, в том числе вертолетами и танками. Вся эта армия, разделившись на три части, двинулась в Клокард – выяснять отношения с конкурентом – на поезде, на танках и по воздуху.
Итак, поезд плавно затормозил, и пассажиры стали покидать вагоны. Люди Герберта, ехавшие поездом, подхватили кожаные сумки с реквизитом и, не толкаясь и не суетясь, вышли из вагона. На перроне было малолюдно. Старомодный вокзал внушал светлые мысли, прогуливавшийся сонный полицейский жаждал стодвадцатимиллиметровой сигареты с ментолом, носильщики сидели у газетного киоска, пестревшего периодическими изданиями, и травили клокардские анекдоты. При виде группы джентльменов с тяжелыми сумками один из них по невнимательности подбежал шаткой трусцой и спросил, не нужно ли что-нибудь куда-нибудь отнести. Герберт обратил на него взгляд, носильщик проглотил слюну и стал отходить, ибо и все прочие джентльмены с сумками также на него уставились. Сверху плавно спустился вертолет, из него высунулась башка в шлеме и тоже воззрилась на носильщика.
– Понял, – сказал носильщик и шустро скрылся из глаз.
– Вот и ладно, – пробормотал себе под нос Герберт. Прайк не любил лишних разговоров.
Потом Герберт и его команда вышли на привокзальную площадь и там оккупировали летнее кафе – подошло время ленча. Рассевшись, молодые люди с лицами громил утвердили локти на столах и стали выразительно молчать. Хозяин кафе и два официанта нетерпеливо переминались с ноги на ногу возле стойки, когда в центре площади медленно снизился вертолет «Хью-Кобра», сел на асфальт, и из него вылезло пятеро квадратных, увешанных оружием мужчин в шлемах и кожаных комбинезонах. Попрыгав с грохотом и размяв косточки, они также двинулись к кафе. Герберт тем временем прицелился взглядом в официантов, те вздрогнули и завибрировали.
– Н…на сколько персон, сэр? Простите, не расслышал… – пробормотал в изумлении хозяин. Герберт перевел взгляд на него, и хозяин быстро отвечал:
– Благодарю вас, сэр. На пятнадцать, сэр. – И исчез за стойкой.
– Вот именно, – подтвердил Герберт и отвернулся. Через несколько мгновений официанты уже разносили по столикам горячие бутерброды, пиво и кофе.
От вокзала между тем двигался полицейский патруль. У полицейских были решительные лица.
– Чэй это вэртолэт? – с акцентом спросил сержант, приблизившись. Присутствующие молча, неторопливо дожевывая бутерброды, смотрели на него тягостными взглядами. Потом Герберт стал извлекать из карманов и раскладывать перед собой на столе пистолет-пулемет «беретта», два автоматических пистолета «кольт» и один – системы Макарова, противотанковую гранату, три огромных ножа в сафьяновых ножнах и металлическую цепь в пятьдесят сантиметров с литыми шарами с кулак на обоих концах. Потом подумал и добавил еще пучок магазинов для «беретты». Все это в полном молчании.
– Ну, мой вертолет, – вымолвил, наконец, Герберт. – А что?
Сержант моргнул, и рот его приоткрылся. Герберт посмотрел на сержанта в ожидании ответа, а тот, похоже, в замешательстве пересчитывал патроны на столе и никак не мог сообразить, к чему он вообще спросил про вертолет и какое ему до вертолета дело. Пауза затягивалась.
Став объектом слишком пристального внимания, сержант смутился еще больше и сделал непроизвольное движение руками, а Прайк вытащил из кармана монетку в десять центов, поймал сержанта за руку и вложил в ладонь.
– На, – сказал Герберт и, утеряв всякий интерес к сержанту, отвернулся.
Так, во всем блеске и великолепии, Прайк со товарищи вступили в Клокард. Танки же заняли выжидательную позицию у городской черты.
Далее служащие компании «Шэлд» посетили местный Чайна-таун и вызвали там немалый фурор, но зато с минимальными разрушениями отловили самого знающего изо всех китайцев рынка. Удивительно, но многого из китайца вытяхнуть не удалось – во всем, что касалось «И Пэна», китаец лишь пучил глаза и мелко тряс бороденкой, так что, пожалуй, самой ценной оказалась информация о том, где располагается компания «И Пэн». Убедившись, что это все, разочарованный Прайк милостиво выбросил китайца прочь, предварительно засунув ему в рот стодолларовую бумажку.
Не в лоб, так по лбу, решил Герберт и повелел вертолетам снизиться, погрузился на них и взмыл в воздух. Некогда собирать информацию по крупицам. Следует брать все и – сразу.
Внизу, по улицам, двигались танки.
Билдинг «И Пэн» был заметен издалека – в нем было двадцать этажей. Яркое солнце играло в металлоконструкциях. На крыше здания помещалось название фирмы – здоровые такие буквы и иероглифы, так что ошибиться было невозможно.
– Шеф, по-моему, в нас стреляют, – поделился наблюдениями Дюк, белокурая бестия с квадратной нижней челюстью, правая рука Герберта, и указал на дырку в стекле. Герберт в задумчивости просунул в дырку указательный палец. Палец входил и выходил свободно.
– Лети внимательнее, – велел Прайк пилоту. Летчик кивнул закованной в шлем головой и стал вилять вертолетом влево и вправо.
Прижавшись носом к стеклу и вцепившись в какую-то вертолетную штуковину для устойчивости, Герберт вскоре ясно различил, что стреляют с верхних этажей «И Пэна».
– Ну-ка, Дюк, подави огневые точки противника! – распорядился Герберт, и Дюк, усевшись у пулемета, разразился в сторону здания нескончаемой очередью изо всех шести стволов. Вертолет наполнился дополнительным грохотом, прочие две «Хью-Кобры» присоединились к пальбе. Постреляли всласть: было хорошо видно, в какое решето превратились верхние два этажа. Оттуда временами вываливались вниз с печальным криком какие-то господа.
Вдруг по ближайшей «Хью-Кобре» из билдинга пустили ракету, и вертолет на глазах отдал концы. Что-то гулко ударилось о стенку вертолета Герберта, и вскоре в салон влез некто Тони – он командовал погибшей «Коброй». Взрывом Тони выбросило из машины, но ему повезло ухватиться за шасси вертолета Герьерта.
– Привет, Тони, – сказал ему Герберт. – Что у вас случилось?
– Нам не повезло, – отвечал задумчиво Тони, ковыряя пальцем в ухе. – В нас попали.
– Как-то ты запачкался, – неодобрительно сказал ему Герберт и распорядился: – Дюк, запусти в этих милых джентльменов пару НУРов. – И Дюк, прицелившись, выпустил две ракеты.
Раздался взрыв, и верхушка небоскреба скрылась в черных клубах дыма. Герберт, оживившись, скомандовал высадку. Пора было брать местных быков за рога.
С боем захватчики стали победоносно спускаться вниз, а Герберт задержался на верхнем этаже в одном милом кабинете: там было много всяких приборов. Кроме того – некий монголоид. Ворвавшись в кабинет, Дюк нанес монголоиду незатейливый прямой удар в лоб прежде, чем тот успел применить свое ушу, и умело привязал бессознательное тело к креслу.
Герберт огляделся – вдоль стен здесь помещались пульты с экранами, и по экранам бегали какие-то синусоиды, пятна, еще какая-то чертовщина. Мигали лампочки, разноцветные кнопки соблазняли нажать – вообще, была масса непонятных для неизворотливого ума Герберта приборов. Руки у Прайка сами собой зачесались и стали сжиматься в кулаки.
Тут он увидел на одном из экранов собственного шефа Пита Моркана: хозяин «Шэлда» сидел в своем кабинете в обычной позе (положив ноги на стол), курил сигару и нажимал на кнопочки «ноутбука». Нажав кнопку «звук», Герберт отчетливо услышал, как начальник что-то негромко мурлыкает сквозь сигару. Прайк машинально прикинул, откуда может вестись съемка. Выходило, что с простенка между окнами, оттуда, где картины.
Тогда Герберт повернулся к уже ожившему монголоиду и спросил:
– И что все это значит?
– А ты разве не видишь? – отвечал тот необычайно нагло и для своего незавидного положения даже весело. – Это шеф твой, Моркан. Или ты его не узнал?
– Так, – невозмутимо пропуская мимо ушей необоснованную фамильярность схваченного, констатировал Герберт. – А другие экраны?
– Нажми кнопку, и ты увидишь шерифа вашего или президента, или жену президента… – с ухмылкой сказал китаец.
Герберт посмотрел на Дюка.
– Он не понимает, зачем мы сюда пришли, – подтвердил тот.
– Отчего же! Я слышал распоряжение Моркана, – сказал привязанный. – Вы пришли сровнять нас с лицом земли. – И хихикнул.
– Ладно. Кто такой И Пэн? – Герберт привычно поднес к носу китайца кулак. А кулак у Прайка довольно крупный. Внушительный такой кулак.
– Любопытство – не порок, а большое свинство, – гримасничая, как обезьяна, отвечал монголоид.
– Он не боится, – заметил Герберт Дюку. Дюк достал динамитную шашку, аккуратно пластырем приклеил к затылку схваченного и отошел, любуясь. Китаец снова засмеялся.
– Он что, тупой? – спросил Герберт.
– Может, обкурился чего… – пожал плечами Дюк.
Тут вдруг в коридоре забухали выстрели, и Дюк вышел узнать, в чем там дело. Герберт тем временем недоброжелательно посмотрел на китайца:
– Где у тебя тут самые секретные документы? – спросил он.
Китаец, не переставая улыбаться, подбородком указал на маленький сейф в углу. Сломав сейф, Герберт извлек тонкую красную папку (ту самую!) и засунул сзади за ремень.