Свекровь провела указательным пальцем по подбородку.
– Хорошо, будет тебе второй шанс, но учти: не справишься с заданием – отчислю за неуспеваемость. Садись на диван. Наталья, встань рядом с Фимой.
– Это обязательно? – испугалась Натали.
– Да!
Ната боязливо приблизилась к Поликарповне. Розалия заговорила:
– Фимочка, рыбка моя, закрой глаза.
– Как скажете.
– А теперь полностью расслабься. Полностью!
– До какой степени мне можно расслабиться? – вопрошала Поликарповна.
– Желательно, чтобы мебель осталась чистой, – ляпнула Натка.
– Фима, не слушай идиотку. Слушай меня. Золотце, представь, что ты бедная и несчастная мать-одиночка. Детей кормить нечем, работы ты лишилась. Но у тебя есть обеспеченная знакомая, которая… хм… постоянно над тобой подтрунивает. Отвешивает ехидные шуточки,подкалывает и вообще смешивает тебя с грязью.
Фима сжала кулаки.
– Ну, представила, – прохрипела она.
– И вот ты разбогатела. Теперь живешь в пригороде Лондона в собственном имении. Как-то вечером ты совершенно случайно встретила на улице обнищавшую знакомую, которая приветливо улыбнулась тебе и помахала ручкой. Давай, детка, изобрази теперь на лице маску гламура, а мы с девочками оценим твое мастерство.
Ефимия Поликарповна открыла глаза и сглотнула.
– Подруга – это она? – кивок на Наташку.
– Она самая.
– Это она надо мной в Москве измывалась?
– Точно. Оскорбляла денно и нощно. За человека тебя не считала. Не тяни, куколка, мы ждем. Натусик, улыбнись Фиме и махни ручкой.
Натка расплылась в улыбке и прошелестела:
– Приветик, давненько не виделись.
– Ах ты, стерва! Дрянь безмозглая! Думала, не пересекутся наши дорожки? Гадюка! Я сейчас тебе бошку сверну! Ты мне за все издевательства ответишь, мерзавка!
Ефимия вскочила с дивана и вцепилась Натке в волосы.
– Розалия Станиславовна, помогите!
– Фима! Мать твою! Отпусти Натку!
Ефимия Поликарповна ойкнула:
– Опять двадцать пять. Да что ж за день сегодня такой? И этот пример неудачный. У меня ж была подруга, которая меня быдлом считала. Розалия Станиславовна, третий раз осечки не будет. Справлюсь. Испытайте меня еще разок, маэстро.
Свекровь посмотрела на Маришку и Женю.
– Что будем делать?
– Бог троицу любит, – повела плечиками Маришка.
– Пусть еще разок попробует, – согласилась Женя.
Розалия сделала шаг вперед:
– Теперь наглядным пособием буду я! Фима, садись на диван.
– Уже села.
– Значит, так, – скрежетала зубами Станиславовна. – Представь, что ты опустившаясябомжиха. Твоя свекровь выгнала тебя из дому, а потом продала трехкомнатную квартиру. Ты живешь на вокзале, по тебе бегают блохи, и вообще тебя обходят стороной даже собаки.
Глаза Ефимии налились гневом:
– Продолжайте.
– И вот в тебя влюбился миллионер-шизофреник, вы поженились и уехали на Гавайи. В одно мрачное субботнее утро, ровно в десять тридцать пять по местному времени, ты совершенно случайно встретила на улице свекровь, то бишь меня. А теперь, Фимка, изобрази наконец морду гламурной стервы.
Ефимия медленно поднялась с дивана и, засучив рукава, проревела:
– Ты зачем, гнида старая, мою трешку продала?! Да я тебя в бараний рог! От тебя мокрого места не останется! Змеюка подколодная!
– Фима, Фима, ау! Занятие закончилось!
– Я на вокзале спала, по мне блохи бегали!
– Фима, не приближайся ко мне! Наталья, звони в милицию!
– Ко мне даже собаки не подходили, – цедила Поликарповна, двигаясь на Розалию.
– Ефимия! Это была шутка, я не твоя свекровь. Я твоя учительница. Маэстро! Матушка! Помнишь? Немедленно сядь за парту! Вернее, на диван. Замри на месте! Фима, если ты до меня дотронешься, я за себя не ручаюсь.
– Где деньги за трешку, на что ты их спустила? Ну, держись…
Розалия выбежала в коридор:
– Спасите меня, люди добрые! Мариночка, Женя, Натали…
Ефимия Поликарповна нагнала преподавательницу в кухне.
– Ай! Фима, не надо! Не трожь волосы, стерва!
Наташка обдала Ефимию холодной водой из стакана.
Женщина непонимающе замотала головой.
– А как мы на кухне оказались-то? Почему изгостиной ушли? Ничего не помню. Эй, ты зачем меня водой окатила?
Розалия затопала ногами:
– Ты больная на голову! Кретинка! Олигофренка! По тебе дурдом плачет! Корова тупоголовая! Вон отсюда! Из тебя никогда не получится гламурной дамы, уродина!
– Розалия Станиславовна, кормилица вы наша, не прогоняйте меня!
– Вон! Вон! Все вон!
– Пощадите, голубушка!
– Убирайся из квартиры, хабалка неотесанная!
– Я за занятия дороже платить буду. Семьсот долларов!
– Чтобы ноги твоей здесь не было!
– Восемьсот.
– Забудь в мой дом дорогу!
– Девятьсот.
– Забудь, как я выгляжу!
– Тысячу.
– Русские не продаются!
– Тысячу двести.
– Меня подкупить не удастся!
– Полторы тысячи баксов.
– Повтори, что ты сказала!
– Полторы тысячи.
– Куколки, следующее занятие проведем ровно через две недели. Фима, душка, после того что ты натворила, я обязана взыскать с тебя за нанесенный моральный ущерб. Мне и Толику.
– Понимаю, все понимаю. Скажите сколько, отдам, не торгуясь.
Розалия прошептала сумму на ухо:
– Сколько?!
– Ущерб был катастрофическим.
– Хорошо. Через понедельник привезу.
– Ну и ладненько. До скорой встречи, ласточки мои. Наталья, соблаговоли проводить девочек до двери.
Плюхнувшись на уголок, Розалия вздохнула с облегчением:
– Вот зараза, ведь до полусмерти напугала.
ГЛАВА 5
Роман метался по кухне в поисках пепельницы, не замечая, что последняя стоит на широком подоконнике.
Подобно тени, Клара появилась за спиной будущего мужа и устало опустилась на стул.
– Ромка, чего потерял?
– Да пепельницу никак не найду. Ее случайно не выбросили?
Величковская кивнула на подоконник:
– А это, по-твоему, что?
– Еклмн… ну и денек. Сначала в упор не заметил мобильник, потом очки искал. Попахивает рассеянным склерозом.
Клара взяла со стола чайную ложечку:
– Мы все как не от мира сего. Мне до сих пор кажется, что это происходит не с нами, а с героями детективного сериала. Я хожу, сижу, говорю, а все равно не покидает ощущение,что где-то рядом камера и я играю роль. Странное чувство. Оно меня пугает, Ромка.
Закурив, парень облокотился о плиту.
– Прошло слишком мало времени, мы еще долго будем находиться в подвешенном состоянии. Как Виктор Терентьевич? Ему лучше?
– Проглотил две таблетки и попросил оставить его одного. Папа сильно сдал за последниетрое суток, мать опасается, как бы у него не случился приступ. Видел, какой он бледный былутром?
– Может, вызвать врача?
– Пустое. Папа ненавидит лечиться. Его и на аркане не затащишь в поликлинику, а вызывать врачей на дом вообще считает безумием. Слава богу, хоть остался дома, мы с матерью практически насильно заставили его отлежаться несколько дней.
Роман стряхнул пепел, провел рукой по коротко остриженным волосам и начал разглядывать замысловатый рисунок на обоях.
– Клар, ты только не подумай, что я нагнетаю обстановку, но…
Его речь была прервана ожившим дверным звонком.
– Сиди, я открою.
Увидев на пороге незнакомку, Роман равнодушно бросил:
– Вы к кому?
– Мне нужна Клара Величковская.
Парень отошел на пару шагов от двери и крикнул:
– Клар, это к тебе!
– Никого не хочу видеть, – последовал ответ. – Пусть приходят потом… завтра, а лучше через неделю.
Рома виновато покосился на гостью:
– Понимаете, у нас произошло несчастье…
– Клара, это Катарина, – перебила парня Копейкина.
В ту же секунду Величковская выбежала в коридор.
– Катарина, ой, простите. Ромка, ну чего ты держишь человека в прихожей? Проходите на кухню.
– Я не вовремя?
– Нет, нет, все в порядке. Садитесь. Ром, познакомься, это та самая женщина, о которой я тебе рассказывала.
– А-а… припоминаю, – парень склонил голову вправо и по-хозяйски поинтересовался: – Хотите чаю, Катарина?
– Не откажусь.
Катка перевела взгляд на Клару и тихо произнесла:
– Вчера были похороны Нины, я специально не приезжала раньше, чтобы не надоедать. А сегодня не выдержала. Нам с тобой надо о многом поговорить.
Клара кивала:
– На даче от меня было мало толку. Перед глазами висела белая пелена, а в голове ветер. Признаться честно, пелена еще не сошла, до меня все доходит в замедленном темпе. И Галька пребывает в таком же состоянии. Вчера на кладбище она едва в обморок не упала. Хорошо, что мы с Ромкой рядом оказались. А сегодня Галька сообщила, что ее вызывают к следователю. Представляете? Ее вызывают, а меня нет. Как вы думаете, почему?
Ката пожала плечами:
– Думаю, в течение двух-трех дней тебя тоже вызовут.
– Не знаю, – Величковская неуверенно посмотрела на Романа. – Вдруг они подозревают вубийстве Нины меня?
– Ты опять?
– Пытаюсь отгонять мысли, но они продолжают упорно лезть в голову.
Ката положила ладонь на руку Величковской.
– Ты не терзайся и не накручивай себя зря. Если бы тебя подозревали в убийстве Нины, мы бы сейчас не сидели на кухне. Поверь.
– Она права, – сказал Роман, ставя на стол бледно-зеленую чашку.
Величковская сжимала пальцы рук.
– А Дашка вообще не приехала на похороны, – прошептала она, не глядя на Копейкину.
– Почему?
– Говорит, что хочет запомнить Нину живой.
– Глупое заявление, если учесть, что она видела ее труп на даче.
Клара с упреком в голосе проговорила:
– Ромка, ты не понимаешь, Дашутка очень впечатлительная, она панически боится покойников. Ночью, когда мы обнаружили Нину мертвой, Дашка едва сама не скончалась на месте. Мы с Галькой завизжали, Дашутка спустилась со второго этажа, увидела Нину и давай на себе волосы рвать! Ей-богу, она напоминала умалишенную: глаза стеклянные, лицо красное, стонет… тихо так, жалобно… Оно и к лучшему, что Дашка на кладбище не приехала.
Роман промолчал, а Ката задала главный вопрос, на который жаждала получить ответ вот уже на протяжении четырех суток.
– Клара, скажи, у Нины были враги? Был ли кто-нибудь, кто мог желать ей смерти?
Девушка ответила быстро. Пожалуй, даже слишком быстро, что навело Катку на определенные мысли.
– Нет! Не было!
– Ты в этом уверена?
– Да!
– Хм… врагов нет, но кто-то на шею удавку накинул.
Клара заерзала на стуле. Невооруженным глазом было заметно – девушка чувствует себя явно не в своей тарелке.
– У нас с Романом через месяц должна состояться свадьба, – выпалила она.
– Поздравляю.
– Но мы ее отложили, – пояснил парень.
– Да, отложили. Так совпало: в день нашего бракосочетания сороковины Ниночки. Сами понимаете, какое уж тут веселье.
Катарина выжидательно смотрела на Клару. Девушка продолжала говорить на отвлеченные темы:
– Наверное, распишемся в феврале. Ром, ты как считаешь?
– Мы же уже это обсудили.
– Разве?
– Ну да, а ты что, забыла?
Величковская затрясла головой. Катка продолжала хранить партизанское молчание.
Наконец Клара не выдержала:
– Ром, сгоняй за тортиком. Жуть как сладенького захотелось.
Парень поднялся:
– О’кей. Одна нога здесь, другая там.
– Нет, купи торт в супермаркете у метро.
– У метро? – Роман скривился. – Туда топать минут двадцать. Я лучше вниз в булочную схожу.
Клара брезгливо отодвинула от себя ложку:
– В супермаркете торты свежие, а в нашей булочной просроченные все.
Какое-то время Роман переводил взгляд с Клары на Катку, а затем медленно закивал:
– Понимаю. Мне тактично намекают, чтобы я отлучился из дома на неопределенный срок.
– Ром, я…
– Не продолжай. Вам надо поговорить наедине. О’кей! Схожу к метро, день сегодня прекрасный. Да и прогулка на свежем воздухе не повредит.
– Роман прав и ты действительно хотела остаться со мной наедине? – спросила Катарина, когда парень, хлопнув дверью, удалился.
– Угу, – буркнула Клара.
– Почему не захотела говорить в его присутствии?
Величковская медлила с ответом.
– Он не должен знать. Не должен! По большому счету, я и вам не имею права рассказыватьту жуткую историю. Мы с Ниной поклялись, что никогда не проболтаемся. Но теперь… Ниночка мертва, а вы хотите найти убийцу, значит, я обязана ввести вас в курс дела.
– Поклялись не проболтаться? То есть и органы…
– Угадали! Я им ничего не говорила. И поступила очень разумно, в противном случае меня бы запросто арестовали.
Катка подобралась:
– Все настолько серьезно?
– Более чем. Во всяком случае, история, происшедшая с нами в конце августа прошлого года, могла иметь продолжение. О ней нельзя говорить третьим лицам. Нельзя! Катарина,пообещайте, что все сказанное мною останется строго между нами.
– Ну…
– Или беседы не получится, – предупредила Клара, с вызовом глядя на Катку.
– Я обещаю.
– Мне не улыбается перспектива оказаться на нарах, поэтому я рассчитываю на вашу честность.
– Клара, я же дала слово, ничего не бойся.
Девушка несколько минут собиралась духом, а потом зашептала:
– Мы с Ниной приехали на дачу…
//-- * * * --//
Август был на удивление жарким. Столбик термометра не опускался ниже тридцатиградусов. Дышать смогом в городе и постепенно плавиться от духоты становилось невыносимо.
В пятницу вечером Ниночка позвонила сестре и сообщила, что завтра утром они вобязательном порядке отправляются за город.
– Сначала махнем на водохранилище, а вечером устроим вечеринку с коктейлями.
– Мне пригласить девчонок?
– Да ну, Клар, поедем вдвоем. Я, конечно, не имею ничего против их присутствия, но хочется провести выходные без особого шума.
Клара не стала возражать.
В субботу Нина примчалась к сестре без четверти восемь утра.
– А чего так поздно? – бормотала Клара, пропуская Ниночку в квартиру.
– Я не поняла, это сарказм?
– Он самый. Я спала без задних ног, а ты бесцеремонно вторглась и выдернула меня из объятий сладких сновидений.
– Везучая, – Нина прошествовала в спальню сестры. – Снами наслаждаешься. А я вообще глаз не сомкнула. Дома, как в камере пыток. Невыносимая жарища! Окно нараспашку, лежу на кровати голая, а толку ноль. С меня пот градом, еле-еле утра дождалась – и сразу к тебе.
Клара начала собирать сумку.
– Зачем ты колбасу кладешь? – закричала Нина.
– Как зачем? Бутербродики сделаем.
– Даже не думай! В такую погоду есть колбасы строго противопоказано. Быстро выкладывай все продукты. Я взяла бутылку мартини, оливки и сок. Все! Больше нам ничего не нужно.
– Но…
– Кларка, я тебя сейчас ударю. Не смей перечить старшей сестре. И прекращай копаться.
На водохранилище девушки загорали до пяти вечера, а в начале шестого Клара заикнуласьо возвращении.
– Нин, мне здесь надоело. Народу – тьма, вода горячая, в висках что-то покалывает.
– Я предупреждала, возьми бейсболку.
– Поехали на дачу. Хватит уже.
Нина нехотя поплелась к машине.
В семь часов, пропустив по бокалу мартини, Величковская-старшая изъявила желание прогуляться по окрестностям.
– Чего на участке торчать? Пошли прошвырнемся.
– Куда, – смеялась Клара, – в лес?
– Почему сразу в лес? Дойдем до деревеньки, может, молочка парного у кого купим.Страсть как молока захотелось.
– После мартини?
– Ну вот такая я забавная зверушка, – хохотнула Ниночка. – Бери ключи, закрывай родительский дворец и вперед.
– Деньги не забудь взять, или думаешь, тебе молочка бесплатно нальют, за красивые глазки?
– Было бы неплохо.
Шествуя по разбитой дороге, Клара отбивалась от полчища кровожадных комаров, тогда как Ниночка, не переставая тараторить, восхищалась высоченными соснами и мощными стволами дубов-великанов.