Поверхность дерева действительно напоминала кору – толстая, морщинисто-чешуйчатая, темно-коричневая, более светлая в разломах и трещинах. Ствол вздымался над ними исполинским пальцем, воткнувшимся в небо, крона была почти не видна – легкое серебристое облачко не то листвы, не то пуха.
– Ну и корень у него должен быть! – пробормотал Диего, которому стало не по себе. – А почему все-таки оно выросло здесь одно? Где другие такие деревья?
Грехов не ответил, потому что мысль, которую он только что прогнал, вернулась вновь.
– Миша, – позвал он, легонько тронув Мишина за плечо. – А как дерево исполняет желания? Какова процедура?
– Что? – очнулся Мишин. – А-а… да очень просто. – Он оживился. – По легенде – каждый человек должен загадать желание, но не высказывать его вслух, и если желания у всех совпадают, то это общее желание исполняется.
– «По легенде»! – фыркнул Диего. – А фактически? Как, например, спасся экипаж «Клинка солнца»?
– Они шли над Тубаном – альфой Дракона. Без генератора добирались бы к Солнцу около трехсот лет… Встретили дерево на одной из планет Тубана, сели. Ну, конечно, сомневались, спорили… а потом собрались вместе, и … корабль вышел уже над Ураном, в Солнечной системе.
– Просто у них снова заработал генератор, – сказал Диего и хихикнул. – Квазиживые механизмы иногда начинают бастовать, а потом приходят в норму.
– Да нет, генератор так и не починили, списали потом.
– А что, если попробовать? – сказал вдруг Грехов.
– Ты серьезно?! – изумился Диего.
– Давайте и в самом деле попробуем, – взмолился Мишин. – Что мы теряем? Попытка не пытка…
– Чтобы потом был повод посмеяться друг над другом?
– Брось! – недовольно проговорил Грехов. – Можешь начинать смеяться, но минута веселья еще не пришла. Если есть хоть какой-то шанс, его надо использовать.
Они стояли молча несколько минут, стараясь не глядеть друг на друга. Наконец Грехов тихо сказал:
– Начнем, пожалуй.
Диего приподнял бровь:
– Как?
– Михаил уже предложил: думать о том, чего ты хочешь.
– А если наши желания не совпадут, тогда что?
– А ничего, останемся у разбитого корыта.
– Только желание должно быть очень сильным, – заторопился Мишин, хотел что-то добавить, но посмотрел на Диего Вирта и осекся.
– Давайте тогда уж сядем, – предложил Диего, пряча скептическую усмешку. – В ногах правды нет. Кто знает, сколько ждать придется… исполнения желаний.
Трое сели на небольшой бугор и обратили лица к дереву. Сидели так минуту, две, пять…
В Грехове боролись неверие в чудо и ожидание чуда. Он знал, что чудес не бывает, да и ситуация была далека от сказочной, но сдаваться не хотел. «Ну а если это все же пресловутое Дерево желаний? Способное сделать то, что мы считаем чудом? Полет человека без видимых приспособлений тоже когда-то казался чудом… разве все законы природы нами познаны? Может быть, спасение разумных существ – тоже закон, хотя он и требует чистоты помыслов. А раз так, главное теперь – не ошибиться!»
«Все же это дьявольски трудно – верить в исполнение желаний! – думал Диего Вирт, стараясь не шевелиться. – Вот когда необходима дисциплина мысли! Справимся ли мы? Вернее, справлюсь ли я?! Вдруг думаю не о том? Простит ли командир? Вернее, прощу ли я себе сам?! Господи, не дай ошибиться!..»
«Напрасно я втянул их в эту авантюру! – У Мишина так сильно затряслись губы, что он вынужден был закусить их до боли. – Сколько можно ждать? Неужели это все – досужий вымысел, сказки для взрослых детей? Или наши желания не совпадают?!»
Последняя мысль была непереносимой.
Они сидели и ждали, изнемогая от борьбы с собой, от слабости и неистовой надежды. А когда даже Мишин готов был сдаться, Грехов решил отступить, а Диего Вирт – вскочить на ноги и послать этот неведомо кем спровоцированный спектакль ко всем чертям, они услышали сзади шорох быстрых шагов. Хорошо знакомых, словно крадущихся шагов.
Грехов рывком обернулся.
На голой вершине холма, в двух десятках метров, стоял живой и невредимый Саша Лех – в скафандре, с пилотской блямбой на груди – и разглядывал их с недоверием и тревожным изумлением.
– Черт вас возьми! Что это вы здесь делаете? Что тут вообще деется? Шлюп урчит двигателями, киб орет о срочном вызове, а вы тут пикник устроили! Что случилось, командир? Где мы? Как сюда попали? Я что, уснул? Ничего не помню.
– Еще бы! – пробормотал Диего Вирт, на секунду теряя сознание.
– Ты задаешь слишком много вопросов, – ответил Грехов, тоже ощущая страшную слабость во всем теле. – Шлюп готов к старту?
– Естественно, ведь нас только что тестировали.
– Иди на место, мы сейчас придем.
– Ну и ну! – Саша еще несколько мгновений разглядывал коллег с теми же чувствами, затем послушно повернулся и скрылся из глаз.
– Я себя уже щипал… – прошептал Диего Вирт, кривя губы. – Но оказалось, что я не сплю. Хотя и не верю! Ничего этого на самом деле нет, я дома, на Земле, и снится мне сон, глупый, кстати, потому что в реальной ситуации мы бы поняли, что воскрешать надо было не Мальчика-с-Пальчика, надо было пожелать сразу оказаться на Земле. Ведь, несмотря на отремонтированный деревом модуль, мы все обречены, на своем слабеньком двигателе до Солнца нам не добраться. Я не прав?
Грехов покачал головой. Да, все они хотели, чтобы пилот остался жив. Конечно, они могли пожелать и другого, например, чтобы дерево дало им новый корабль, или передатчик, или то и другое сразу. Или действительно оказаться на Земле. Это были самые простые варианты спасения. Но это были варианты ИХ спасения! Себя спасти они могли, но Сашу не выручила бы никакая земная медицина, он был мертв много часов. Зато теперь их снова четверо, спасательный отряд в полном составе, дерево подарило им шлюп, и они готовы постоять за себя сами!
– Выход найдется, – сказал наконец Грехов. – Рад, что мы решили правильно. Был момент, когда я начал сомневаться…
– Во мне? – скривился Диего Вирт.
– В себе.
– А вы думаете, я не сомневался? – подал слабый голос Мишин. – Еще как сомневался! Но ребята… я за вас теперь… извините мою телячью нежность…
– Один за всех! – засмеялся Диего.
– Все за одного! – подхватил Грехов. – Кстати, как мы объясним ситуацию Саше?
– А никак. Станция на Земле бросила нас в тахис-туннель, а оказались мы уже здесь. И точка!
С вершины холма Грехов оглянулся… и ахнул! Дерево странно расплылось, затем засветилось нежным зеленым светом, вытянулось огненным языком, в котором замелькали вереницы фигур, конструкций, строений знакомой и незнакомой формы. Потом появились изображения людей, их четверка, и все растаяло. Пыльный смерч поднялся в небо, распался, и ветер развеял его по серым травяным равнинам.
– Мы забыли сказать ему спасибо, – пробормотал Мишин.
«Кто ты? – подумал Грехов, разглядывая пустое небо. – Существо или автоматическое устройство? Или корабль аварийно-спасательной службы иного разума? Только службы этической, начинающей операцию спасения с проверки моральных качеств спасаемых. Кто вы, принявшие ответственность за всю Галактику, отвечающие за ее духовный баланс? Дерево ведь видели в разных концах Млечного Пути… Может быть, и нам когда-нибудь придется перенять у вас эстафету?.. А пока – спасибо! И до встречи…»
– Миссия дерева закончена, – сказал он негромко. – Наше спасение теперь в наших собственных руках. И не только наше. Не кажется ли вам, спасатели, что нашей помощи ждут?..
Цунами
(Катастрофа)
Катастрофа произошла внезапно: исчезло защитное поле одной из секций гигантского ускорителя. Сверхплотный поток антипротонов проломил ослабевшие стенки магнитных ловушек и, минуя мишень, ушел в пространство. Лавина яростной энергии, сравнимая разве что с солнечным протуберанцем, но невидимая, устремилась под углом к плоскости эклиптики в направлении марсианской жилой зоны. Пятисоткилометровое двойное кольцо космотрона распалось, как игрушечное изделие из набора «Конструктор», породив вспышку жемчужного света. До ближайшей космостанции свет этот шел ровно семь минут.
Шелгунов подогнал кресло по фигуре, подмигнул Стахову и подтянул к себе микрофон.
– Дежурство принял старший смены Шелгунов.
– Добро, – отозвался динамик, и весь объем экрана заняло смуглое черноглазое лицо Грехова, руководителя оперативной группы патруля. – Рапорт принял. Спокойного дежурства, Саша.
– Спасибо, Габриэль, желаю и тебе того же.
Шелгунов проверил связь с отсеками станции, дежурные энергетики и бортинженеры бодро сообщили о готовности аппаратуры к работе. Александр окинул взглядом черные квадраты пеленгационных экранов, покрытые координатной сеткой, и надел наушники. В течение четырех часов дежурства им предстояло вслушиваться в «тишину» космоса: такова была специфика работы дежурных смен станций СПАС.
– Юра, будь добр, погаси свет, – попросил Шелгунов.
Стахов улыбнулся и выключил светопанели.
…Но в то время как дежурные других станций по всей Солнечной системе обменивались шутками, проверяя связь друг с другом, и вели перекличку оперативные группы патрулей, страшная радиоактивная лавина уже вспарывала космос, с каждой секундой приближаясь к густо заселенной людьми области Солнечной системы…
В восемь часов пятьдесят три минуты среднесолнечного времени дежурный диспетчер станции получил странный сигнал из обсерватории «Полюс», располагавшейся в девяти астрономических единицах от Солнца, над полюсом эклиптики. Автоматы обсерватории зафиксировали в направлении гаммы Треугольника вспышку света с необычным спектром. Диспетчер сверил время: ТФ-связь доносит вести практически мгновенно, свет же вспышки должен был достичь орбиты Марса только через двадцать две минуты.
– «Полюс», повторите информацию и дайте точные координаты вспышки, – попросил диспетчер.
Диспетчер, опытный инженер, в прошлом работник Управления аварийно-спасательной службы (УАСС), хмыкнул, переглянулся с помощником и связался с отделом УАСС на Земле.
Диего Вирт посмотрел на окошко универсальных часов: было восемь часов пятьдесят восемь минут среднесолнечного времени.
«Странно, – подумал он, вставая с постели. – На тревогу непохоже… Что там могло произойти? Неужели без меня нельзя обойтись?»
В кабине связи он появился уже одетым.
– Слушаю.
Томившийся ожиданием молодой диспетчер отдела встрепенулся и быстро проговорил:
– Получено сообщение от специальной-три с Фобоса. Обсерватория «Полюс» зафиксировала яркую вспышку в квадрате И-227 и замолчала. На дальнейшие вызовы не отвечает.
– Сигнал SOS?
– Нет, СПАС молчат.
– Кто передал?
– Ну, кто? Диспетчер на Фобосе. – Дежурный замешкался. – Сейчас…
Через несколько секунд, покраснев под взглядом Вирта, он сообщил:
– Диспетчер – Михаил Мишин.
– Мишин? – Диего Вирт сжал руку в кулак и легонько стукнул по другой руке. – Любопытно… Свяжитесь со всеми СПАС этой зоны, я буду через пять минут.
В зале царила обычная дежурная тишина. Шелгунов вдруг открыл глаза и прислушался. В соседнем кресле Стахов доказывал кому-то преимущества земной школы хоккея над школой союза внутренних планет, это отвлекало.
– Тихо! – приказал Шелгунов.
Тотчас же слабо свистнул пеленгатор и затлели алым светом индикаторы приема. Из-под пульта прозвучал требовательный гудок, и голос автомата произнес:
– Сигнал SOS! Квадрат И-227, координаты…
Шелгунов вдавил педаль, и по отсекам пронесся звон тревоги, прервав отдых свободных от вахт операторов.
Динамики донесли людям быстрый скрип, будто ножом по стеклу. Стахов, спохватившись, подключил дешифратор, и все услышали:
– Говорит «Полюс», антипротонная атака… говорит «Полюс», антипротонная атака…
– Патруль, слышишь меня? – позвал Шелгунов. – Сигнал SOS, квадрат И-227, координаты… Обсерватория «Полюс», антипротонная атака. Люди, видимо, погибли, сигнал передает робот. Позаботьтесь о защите.
– Принял, стартую, – лаконично отозвался Грехов.
– Откуда там антипротоны? – пробормотал Стахов. – Запрошу-ка я службу Солнца…
– Правильно, – кивнул Шелгунов. – А заодно физические центры и обсерватории.
Перед пультом неожиданно раскрылся видеом связи с базой, из диспетчерской на них взглянул начальник отдела УАСС Диего Вирт.
– Что у тебя?
– SOS, антипротонное облучение обсерватории «Полюс». Необходим информационный поиск: что за излучение, откуда? Вспышка на Солнце? Так служба Солнца не передавала никаких предупреждений…
Диего покосился на диспетчеров базы.
– Ответ получишь минуты через три. Я пока соединюсь со СПАС зоны Юпитера, СПАС внутренних планет ничего не слышали.
Видеом угас.
– Что же это? – тихо спросил Стахов.
Диего Вирт крупными шагами быстро вошел в командный зал базы и с размаху бросил свое сильное тело в пустующее центральное кресло.
Стены зала напоминали соты, в каждой ячее светился видеом, и один из них показывал искристую бездну. Звезды зигзагами исчерчивали ее, и Диего представил, какие эволюции выполняет спасательный модуль, повинуясь пилоту.
– Подойти к обсерватории вплотную не могу, – прохрипел искаженный расстоянием и перегрузками голос. – Защита течет, радиация вне всяких норм!
– Что с обсерваторией? – спросил Диего, нагибаясь к пульту.
– Обсерватории как таковой не существует, вижу только часть отсека обеспечения и блок главной антенны, остальное радиоактивная пыль!
– Габриэль, возвращайся, – приказал Диего Вирт. – К вам сейчас подойдет «панцирник», это его работа. Возьми еще один модуль и прочеши трассу прошедшего антипротонного луча. Возможно, отыщешь пострадавших. Координаты запроси у СПАС-7.
Щелчок переключателя.
– Внимание! Патрулю УАСС зон Юпитера, пояса астероидов, Марса и свободного пространства подготовить средства к перехвату антипротонного луча в точке с координатами… Готовность к старту три минуты!
Еще щелчок.
Диего подождал и вызвал секториат УАСС.
Руководитель УАСС Солнечной системы Джаваир заканчивал ужин, когда в комнате властно прогудел сигнал вызова и рабочий видеом отразил Вирта.
Джаваир отставил в сторону стакан с соком и, стоя, выслушал сообщение начальника отдела о случившемся.
– Космотрон? – переспросил он. Тень недоумения появилась и исчезла в его узких непроницаемо черных глазах. – Ведомство Эйлера… Какие хозяйства затронет антипротонный луч?
– Коридор входа трансгалактических разведчиков, – начал перечислять Диего. – СПАС-7, рабочая зона завода безгравитационного литья… Детский полигон… Что еще? Сектор пассажирских сообщений примарсианской области… Это, пожалуй, наиболее серьезное. Натворит он там бед… если не задержим.
– Какие меры приняты?
– Начат монтаж силового экрана на пути луча.
– Сколько на это потребуется времени?
– Энергетическая масса луча велика, экран нужен мощный…
– Сколько?
– Два часа… может быть, полтора.
– А когда луч подойдет к сооружениям завода?
– Минут через сорок пять.
Джаваир опрокинул стакан, озадаченно посмотрел на лужицу рубиново-красного сока на столе и спрятал руку за спину.
– Космотрон уцелел?
– Нет, вспышка света, и… все.
– А ученые доказывали, что космотрон безопасен, как стандартный вычислитель… Как же так получилось? Чего мы не учли?
– Не знаю. Космотрон работал почти год – и ничего. Может, стечение обстоятельств…
– М-да. – Джаваир задумался. – На СПАС, кажется, имеется собственный реактор?