Бог взглянул на меня, недовольство отразилось в новом всплеске жгущей ненависти:
— На колени, червь! — зарычал он.
Я взглянул в черную бездну, что было его лицом, приступ головокружения почти свалил с ног. Было трудно отвести взгляд, лик бога притягивает как магнит.
С невероятным трудом, дивясь своей храбрости и глупости, покачал головой:
— Я не перед кем не становлюсь на колени.
— Что?!!! — взревело со всех сторон так, что я едва не присел. — Я сказал на колени!!!
По залу разнесся шум накатывающегося цунами, стены и, казалось, сама башня задрожали, как осиный лист. Воздух в зале дрожал и мелко вибрировал, будто ужаснувшись вместе со мной.
— Нет, — внутренне холодея, прошептал я.
Постарался приготовиться ко всему: взрыву, крику, удару, испепеляющей молнии, несколько секунд прошли в пугающе мертвой тишине. Вдохнув немного воздуха, осмелился взглянуть в зеркало: казалось, что бог по ту сторону прибывал в легкой растерянности.
— Вот как? — показалось, с нотками удивления прошипел он. — Вы двое, воспитайте этого наглеца подобающе. И чтобы в следующий раз, он знал, как нужно обращаться к своему повелителю. Срок — неделя.
Спустя несколько секунд вместо страшного существа на стене повисло обычное, хоть и немного странное зеркало. В нем отражается Верховный маг, степенно поднимающийся с колен, при этом тяжело опираясь на посох, и его помощник – Гардий в доспехах из кожи золотого дракона. А молодой парень с бледным от испуга лицом, но со странной твердостью во взгляде стоял рядом.
— Как ты додумался, так разговаривать с Богом? С самим Дакроном? — грустно и чуть ли не плача спросил глава Высокой Башни. — Верховный бог Арайдона мог и не простить подобного. Гардий, воспитание этой бестолочи лежит на тебе лично.
— Да, Верховный, — только и кивнул он.
Глава 12
— Это центральный тренировочный зал, — сказал Гардий, проведя в воздухе рукой. — Ты тут будешь проводить все свое свободное время, если, конечно, хочешь стать сильным магом.
Я с интересом осматривал зал. Кроме размеров помещения и скопившихся в нем магов, он ничем больше не выдавал себя как тренировочный. Позолоченный потолок, свисающие с него люстры — канделябры, яркие фрески на стенах кого угодно ввели бы в заблуждение. Однако в зале вправду тренировались маги в зеленых и даже красных доспехах.
Хм, странно, мне еще не выдали даже зеленых. Не то, чтобы я хотел ходить в наверняка неудобных доспехах, сделанных из шкуры зеленой рептилии, просто сам факт, что меня еще не признали учеником, настораживал.
Один из магов стоял чуть дыша, рассматривая в углу статуэтку в форме демона.
Я уже собирался отвернуться, как он дернулся всем телом, статуэтка занялась золотым пламенем. Яркий огонь скоро погас, не оставив на ней и следа, но маг в красном доспехе удовлетворенно вздохнул.
Двое других стоят, глядя друг другу в глаза. Всем существом я ощущал метающуюся между ними силу. Через несколько мгновений один из магов упал, наверно, потерял сознание. На него, впрочем, никто не обратил внимания, оставшийся на ногах маг, криво улыбнувшись, проследовал в другую часть зала.
Более всех меня поразил человек с большим двуручным мечом. Он держал огромный меч лишь несколькими пальцами, словно насмехаясь над его весом. Выделывал различные петли и мельницы, посекундно меняя направления. Если я хоть что-то понимал, инерция при каждой смене направления движения должна была просто вырвать оружие из его рук. А вместо этого, создавалось впечатление, что стальной брус, из которого сделан меч, весит не больше перышка.
— М-да, — выдавил я.
— Впечатляет? — спросил Гардий, всматриваясь в мое изумленное лицо.
— Еще бы. Только я не думал, что маги учатся владеть холодным оружием.
— Смотря, какие это маги. Если говорить грубо, то магов можно разделить на боевых и бытовых. Боевые маги не гнушаются ничем, что поможет им сохранить жизнь и победить в бою. Но ты прав, мечи и прочее оружие неэффективны в сравнении с магией. Поэтому ими практически не умеют владеть маги. Радаэро, остановись на минуту! — приказал Магистр магу, бешено закручивающему мельницу, — покажи свой меч.
Маг поклонился, приблизив к нам меч. Я увидел узорчатую сеть символов и знаков по всему лезвию.
— Радаэро специализируется на телекинезе. Как известно, это направление в бою мало применяется поскольку требует огромных затрат сил. Но мы нашли способ поставить телекинез на службу боевым магам. Смотри, этот меч был специально заговорен для облегчения воздействия на него силы мысли. И на самом деле, Радаэро вращает его не с помощью физических усилий, а лишь телекинезом. В бою на мечах такому магу нет равных. Кстати, ведь ты тоже обладаешь зачатками телекинеза? Попробуй…
Я взял угодливо протянутый меч и чуть не присел под его тяжестью. Стальной двуручник был явно не рассчитан на мою мускулатуру.
— Попробуй вытянуть его с помощью телекинеза.
Я, не особо веря в успех, сосредоточился на мече, приказав ему подняться. Он взлетел в руках, став неуправляем, словно птица, вылетевшая из клети и почуявшая, наконец, волю.
— Хорошо, — раздался издалека голос магистра, — повелевай им.
Потренировавшись немного, я добился стабильно вращающейся мельницы. Еще через минуту, понял, что во мне почти не осталось сил. Буквально на последних ее каплях одной рукой протянул невероятный меч с уважением глядящему на меня магу.
— У тебя талант, — с лестью сказал он, принимая меч.
— Спасибо.
— Ну, пойдем дальше, — бросил магистр, увлекая меня за собой.
Мне было интересно все вокруг. Я как губка впитывал в себя любую информацию по незнакомому миру. Кое-что я понимал с легкостью, а другое мой разум напрочь отказывался даже принимать. Например, все как один маги утверждали, что этот мир плоский, якобы их бог Дакрон еще до конца его не отстроил. Но скоро, очень скоро…
В такие моменты я слушал их без просветов мыслей в глазах: спорить о чем-то было бесполезно, а верить — себе дороже. Никто так и не объяснил, с какой целью нас с Владом затащили в этот мир. Уж точно не от нехватки магов, здесь их, судя по прикидкам, не меньше трехсот человек в красных доспехах — то есть, полноправных магов. Об остальных я молчу.
Понятное дело, мы с Владом нужны Дакрону, и ему позарез необходимо, чтобы мы ему поклонились. Но для чего? Может, таким способом захватывают чужие миры?
Вопросы, вопросы и ни одного прямого ответа. Маги елозят в креслах, боясь взять на себя смелость, и раскрыть карты. Но если это так, то верно, у них есть веские на то причины. Если я узнаю правду, я ведь могу заупрямиться, а то и повеситься…
Значит, нужно найти способ избежать поклонения. Тем более, что мое подсознание не могло зря противиться пасть на колени перед ликом столь страшного существа. Этот необратимый шаг принимался где-то в глубине души.
В дополнение к тому, что под свой контроль меня взял сам магистр Гардий, мне назначили персонального учителя — дряхлого мага, что будет обучать меня волшебству и истории этого мира. Все это настораживало, ни к одному из местных учеников не было столько внимания, а я видел, что они намного талантливей меня и, тем более, Влада.
В тренировочный зал мой учитель, которого я за схожесть со стариком из сказки про золотую рыбку прозвал про себя стариканом, привел меня сразу на следующее утро. В зале тренируются несколько магов и десяток учеников в зеленых одеяниях, Радаэро, закрыв глаза, держит в руках памятный двуручный меч. Старикан без всякой деликатности вывел его из сосредоточенности, попросив передать этот меч мне.
Маг-телекинетик, почему-то пряча от меня глаза, с поклоном протянул меч.
Тяжелый, показалось даже тяжелее, чем был вчера, знакомые руны на лезвии одобрительно заблестели. Я как и вчера сосредоточился на них, и тяжеленный двуручник стал легче перышка. Одной рукой я крутанул мельницу и остановился в нерешительности. Со всех сторон ко мне подходили изумленные маги и ученики. Мой учитель-старикан приоткрыл беззубый рот, а Радаэро смотрел на меня глазами, полными суеверного ужаса.
Да, что такого-то? Я ведь сделал тоже, что и вчера, и что под силу даже начинающему магу… Старикан как-то робко улыбнулся, взял меня под локоть, и отвел подальше от изумленных глаз магов, что сразу, собравшись в кучу, громко зашушукали.
— Ты знаешь, что ты сейчас сделал?
— Нет, — насторожился я, — а что?
— Простым движением руки, ты перевернул взгляды магов. До сей поры считалось, что никто не в силах поднять такой вес силой мысли. Даже Радраэро на такое не способен…
— Но как же, ведь я и вчера…
— Ты не понимаешь, вчера ты, как и Радаэро, управляли специально заговоренным мечом, а сейчас это самая обычная подделка.
Я повернулся к потерянно стоящему с мечом в руке лучшему из магов, владеющих телекинезом. Судя по виду, ему понадобится время, чтобы прийти в себя от пережитого шока. Господи, может, поэтому меня и притащили в этот мир? Я чем-то отличаюсь от них?
— Ладно, идем в келью, тебе еще нужно узнать об истории мира.
Историю мира, я невзлюбил с первого урока: какая-то муть о том, что материк держится на трех китах и прочий бред. Еще больше злило когда маги начинали рассказывать, как Дакрон примерно шесть веков назад из своей плоти создал мир и населил его различными тварями: людьми, эльфами, нежитью…
Все бессмысленно и непонятно, мое чутье настойчиво шептало, что из того, о чем мне так подробно рассказывают, истиной является мизерная часть. Почему-то, вместо притворства, что заинтересованно и крайне внимательно слушаю своих учителей, мне хотелось зажать уши ладонями.
А время уходило как песок сквозь пальцы, назначенный день, когда мне придется принимать присягу бога, близился с неотвратимостью движения планет. Второй раз отказаться не выйдет, как сказали мне оба магистра, если я выкину что-либо подобное, они собственными руками на протяжении десятка лет будут спускать с меня кожу. Как не странно, глядя в их темные глаза, я поверил в действенность их угроз.
Но быть рабом и стоять на коленях перед «богом», источающим такую ненависть, все равно, что поклоняться Люциферу. Я всегда презирал таких людей, каким же наивным дураком или того хуже безвольным человеком надо быть…
Но вот сейчас я сам оказался перед библейским выбором. Как в день апокалипсиса должен либо пасть на колени перед дьяволом, либо отказаться и принять жуткую смерть. Хватит ли у меня воли, чтобы устоять перед страхом?
Правда был еще один вариант: попробовать бежать из этой Вавилонской башни. В нашем мире уж точно вмешательство Бога в её построении было во благо человечеству. И представить страшно, что случилось бы, будь она завершена.
Сообщество магов в этой Башне будто бы отгородилось от всего мира, но их незримое вмешательство в дела других королевств бросается в глаза. Так, например, в Башне мне довелось видеть марширующие отряды Наказующих магов. Как мне объяснили, они ищут по всем королевствам недозволенное колдовство, а найдя, казнят глупых колдунов. Ибо ни один человек не смеет практиковать магию, если он не принадлежит к магам Высокой Башни.
А об их вмешательствах в мировую политику и говорить нечего. Словно Америка, каждый год составляют список вероятных противников, и всерьез готовят Империю к войне с ними. Я бы не удивился, если бы узнал, что император — лишь марионетка магов…
Решение о побеге сначала пушистым облачком вилось в голове, но с каждым часом облачко впитывало в себя отравленные мысли, превратившись теперь в грозовую тучу, заполонившую все сознание. Я думал только о побеге и все же не представлял, каким образом отсюда можно сбежать.
Давно понял, что все пути из башни надежно охраняются: центральные ворота всегда заперты и открываются лишь в редких случаях приезда или отъезда какого-либо мага или караванов с продовольствием. Все «черные» выходы сторожат маги с телепатическими способностями. Такие даже издалека узнают, зачем тот или иной человек хочет покинуть или войти в башню. На всякий случай я к ним не приближался.
Больше всего мое внимание привлекла стальная дверь на первом этаже в центре башни. Сразу за гигантской винтовой лестницей стоят четыре стража: два гомунускулуса и два мага в красных доспехах. Все, что получилось узнать робкими расспросами, — они охраняют подземный проход. Для каких целей и куда он ведет, мне не ответили, лишь настрого запретили приближаться.
Я оглядел все мне доступные окна, точнее бойницы, на многих этажах, понял, что вариант выхода по веревке отвергается сразу. Бойницы на первых этажах настолько узки, что в них не пролезет даже голова. После этого я выпросил у Гардия под предлогом духоты залов доступ выше, в том числе и на крышу.
Он удивился моей просьбе, сказав при этом, что мне и так свободно открыт доступ на все этажи. Но по поводу крыши он предупредил, чтобы я не совался туда после того, как солнце будет клониться к закату. Почему так, не сказал, лишь обронил, что там «не безопасно». Только вот, чтобы подняться с первого на сорок второй, потребуется часа три… И еще некоторые помещения, где ты можешь помешать опытам — не для твоих глаз. Но такие залы охраняют стражи или гвардейцы. Так что не спутаешь.
На выпуклой, как перевернутое блюдце круглой крыше, может разместиться самый большой футбольный стадион. Если, конечно, сделать тут газон и убрать расставленные повсюду в строгом порядке гранитные изваяния. Крылатые горгульи, расправив каменные крылья и раскрыв в беззвучном рыке пасти, смотрят на меня со злобой и недоверием. Случайно встретившись взглядом с каменными глазами, вздрогнул. Показалось, что неподвижные глаза неотрывно следят за мной, но стоит мне всмотреться, как взгляды меняют направления. Теперь стало понятно, почему нельзя находится здесь после заката, сомнений в том, что горгульи при необходимости оживут, не осталось. Вот только станут ли они мешать мне, если я каким то образом попытаюсь удрать? Или они предназначены лишь для обороны башни?
Подойдя к краю крыши, я едва сдержался, чтобы тут же не отскочить. Голова закружилась так сильно, что едва не потерял равновесие. Испугался, что сигану вниз и обделаюсь еще во время полета. Странно, высоты вроде никогда не боялся, но все же такая бездна пустого пространства под ногами могла и ума лишить. После осмотра крыши в голову так и не пришел способ побега.
Наверно, глупо было надеяться, что с небоскреба можно спуститься по веревке.
Да и все мои надежды рушились, словно песочные замки от приливной волны. Вполне возможно, мне не удастся сбежать, и тогда остается лишь…
Поглядел вдаль: до горизонта тянется лес, наверно, сосновый, уж больно высокие деревья. Хотя отсюда лес кажется совсем крохотными, но я сразу представил гигантов, как будто вижу вблизи. С другой стороны недалеко от башни течет бурная река. Вода, ударяясь о камни, гневно клокочет, разбрызгивая во все стороны капли. Течение каждую секунду несет кубы воды на башню, но не доходя до нее, раздвигается, словно в страхе, на два рукава. Огибая башню с обеих сторон, река смыкается позади, вновь превращаясь в могучую исполинскую змею. И словно стремясь забыть этот позор, кажется, движется еще быстрей и шире, чем раньше.
Она словно граница между двумя мирами. Кроме удобной оборонительной для башни функции, она, кажется, выполняет еще одну задачу.
От одного берега бурно растет трава, постепенно переходя в зеленый лес, а на другом — песчаные отмели постепенно образуют засохшие, пустынные земли. Кажется, вдалеке виднеются песчаные барханы. Интересно, это пустыня наступает на лес или лес на пустыню? На секунду убрать реку — и уже с уверенностью можно сказать, какая нешуточная битва разгорается здесь….
Меня охватило отчаяние: судя по всему, мне не сбежать, а это значит, статься рабом страшного существа, именующего себя моим Богом. Возможно, будь у меня больше воли, в эту секунду я бы бросился вниз. Но мой разум в который раз победил моментное чувство.
Чтобы сбежать отсюда, мне нужен союзник среди магов. Осталось дело за малым – определить счастливчика, которому падет честь помочь мне в побеге.