Но бывают и накладки. Год назад погибла вся группа, за исключением самого мага. После этого численность спецназа в команде сократили. Но даже сейчас, испытывая недостаток в людях, командир счел нужным разделить команду надвое.
Авангард быстрым шагом прошел вперед, а «база» приотстала, продвигаясь за ними медленно, в любой момент готовая прикрыть плотным огнем. Периметр кладбища никто не сторожил, резерва не было тоже, но наш противник, не разумен по определению, и выйти с зоны зачистки не додумается. Тем не менее оставался риск, что на территории операции окажется случайный свидетель… Но думаю, Директор знает, что делает.
Я дернулся следом, но на плечо легла рука Тзара. Знак «стоп» я не мог игнорировать, но вопросы задавать бессмысленно — не в его характере давать объяснение своим поступкам.
Напряжение в душе нарастало с каждой секундой. Еще немного и… Тряхнув головой, бросил взгляд на замершего Тзара и решился двинуться к ним. Поздно!
Ночь разорвали вспышки и гром автоматных очередей. Быстро выскочив из-за ворот, мгновенно понял, что дела хуже некуда. Со стороны кажется, что «база», никуда особо не целясь, стреляет во все стороны разом. Но я почти сразу понял свою ошибку: бойцы, встав в круг, отстреливаются от мелькающих всюду густых теней.
Если бы не мое ночное зрение, их вообще бы не смог различить.
— Ворлохи! — вскрикнул я с отчаянием в голосе.
Слепо глядящий на вспышки вырывающихся на волю пуль Влад ощутимо вздрогнул.
Лишь спокойный как утес Тзар принялся читать заклинание на родном тянущем языке.
Уже стало понятно, что «база» не продержится и пары минут. Бойцы матерились, отчаянно стреляли в темноту, метясь в мелькающие со скоростью шквального ветра неразличимые силуэты. То и дело раздающийся дикий вой означал попадание освященных пуль в цель, но больше было криков и стонов раненых людей. Даже отсюда видел, что некоторые лежат, а снег около них все больше окрашивается красным. Их яростно отстреливающиеся товарищи не могли остановить кровавые фонтаны, бьющие из еще живых людей. Перевязать жгутом разорванные артерии не было никакой возможности. На секунду отвлечешься, прекратишь стрелять — и сам упадешь с распоротым животом.
Боясь случайной пули, я присел. Со страхом наблюдал, как мечущаяся тень, уклонившись от автоматной очереди, вплотную поднырнула к одному из бойцов. Тот упал с захлебывающимся криком, его напарник мазанул по месту, где только что был ворлох, но, кажется, тоже не попал.
Тзар за спиной, наконец, закончил заклятье. Его эффект я заметил сразу: тени замедлились, словно им на плечи погрузили незримую тяжесть. Вокруг людей, показалось пустое, несмазанное черным пространство. Теперь тени-паралитики стали легкой мишенью. Несколько чудом оставшихся невредимыми спецназовцев уложили их менее, чем за пять секунд.
Я подбежал к раненым, запоздало понимая, что рискую получить пулю от неостывшего бойца, который запросто мог принять меня за нечисть. Но эта мысль вылетела из головы, как только добежал до места страшного боя. Остатки холодности рассудка затерялись при виде кровавого зрелища. Двое лежат с разорванным горлом, не раздумывая, я перешагнул через них. Подбежав к слабо стонущему, в беспомощности остановился. Меня едва не вывернуло наизнанку.
Удар нечисти сорвал с него навигатор, правая половина лица полностью утоплена в крови. Когтистая лапа распорола мясо до белеющего черепа. Задет глаз, белая жидкость неспешно вытекает из прозрачной оболочки. Трясущимися руками дернул с пояса аптечку. Прикладывая огромные усилия, успокоил дрожащий в руке шприц, чудом вогнал иглу с обезболивающим ему в шею. Он без сознания, но умереть от болевого шока можно и во сне. Не зная, что еще можно сделать, разорвал две упаковки бинта, один используя вместо тампона на глаз, другим обматывая голову.
— Влад, вызови скорую! — крикнул я, осознавая, впрочем, абсурдность сказанного. Но Тзару кричать бессмысленно, если он сам не захочет исцелить «воина», то не поможет даже под дулом пистолета.
Незатронутый эмоциями край сознания заметил, как вернулся «авангард». Люди в масках с отблескивающими зеленым навигаторами на глазах, выставив перед собой стволы, заметно трясущихся автоматов, отуплено бродили на месте боя «базы».
Кажется, они сами были в шоке — такой каши из грязи, крови и снега не видели никогда. Но почему они не пришли на помощь товарищам?! Не захотели? Испугались?
Или все действительно произошло так быстро, что просто не успели развернуться?
Как бы там ни было, но у нас на руках остались два трупа и четверо тяжелораненых. Если Тзар не поможет, то трупов будет больше….
Я оглянулся на Тзара, тот, словно ничего и не случилось, спокойно осматривал трех скрюченных, изрешеченных пулями ворлохов. Телом они немного напоминают человека, только огромная голова смахивает на гигантский крабовый панцирь, небольшой рот полон кривых зубов. Мелкие рыбьи глазки смотрят на меня с застывшей злобой. Если ворлохи в засаде, их почти невозможно заметить: магическая маскировка делает их тело практически невидимым ночью, а скорость, с которой они могут двигаться, трудно различить глазу.
— Они красивы, — сказал он, но увидев на моем лице изумление вперемешку с гневом, добавил с нарочитой небрежностью, — конечно, по-своему.
— Что? — хрипло выдавил я.
— Я займусь ранеными, а вы идите туда, — говоря это, он указал пальцем на ближайшую могильную плиту.
Снега у могилы было подозрительно мало, а изогнутый восьмиконечный крест валялся в стороне, словно отброшенный гигантской рукой.
Я перевел взгляд на Тзара, его слова постепенно стали приобретать смысл:
— Что?! — воскликнул я в голос с очухавшимся Владом.
— Вы меня слышали. Я остаюсь здесь, а вы прикройте воинов.
Такого никогда не было. Да и быть не могло: маг во всех операциях выполняет главную роль, спецназ его защищает, а подмастерья лишь учатся….
Но, с другой стороны, если Тзар не займется ранеными, они погибнут… Но не лучше было бы переждать и идти под землю уже вместе с ним?
Обсуждать повеления мага, как и доказывать ему хоть что-то, бессмысленно.
Оставалось только надеяться, что Тзар знает что делает.
Пришедшие в себя штурмовики, понукаемые окриками командира, подняли и отбросили могильную плиту в сторону. Из черного провала в земле повеяло сыростью и запахом гнили. Окружившие яму бойцы направили стволы вниз, но видно, что спускаться туда никто не торопится. Раздвинув крайних, я подошел ближе. Отсюда мог разглядеть добротно сделанную из прессованного грунта лестницу, ведущую на метра три под землю.
— Командир, светошумовую туда и вперед, — громко приказал я, чтобы не выдавать охватившую меня панику.
Уверенный в себе командир, вынув гранату из кармашка бронежилета, бросил ее вниз. Слепяще-белый столп пламени со свистом вырвался из-под земли, наверняка порождая в окрестных деревнях еще одну сказку про «нечистую», живущую на старом кладбище.
— Вперед! — бросил командир, своим примером заставляя людей идти во тьму неизвестности.
Когда последний боец скрылся внутри, в проход вошли мы с Владом. Он где-то нашел мощный фонарь, и светил им себе под ноги. Может, тут нет ничего опасного?
Спецназ разбился на тройки по затверженной инструкции, исследуя ходы чьего-то убежища, а скорее норы…
Потолок, стены и пол словно вырыты гигантским кротом. На плоскость поверхностей, хоть какую-то ровность или на след от лопаты, не было даже намека… Что, черт возьми, это может значить?!
Минуты проходили одна за другой, из динамика по-прежнему доносятся рубленые корректировки командиров групп. Я расслабился, уже почти веря, что боя не будет.
Просто ворлохи которых перестреляли наверху, устроили себе нору здесь… Это объясняет и то, что Тзар не почувствовал опасности и послал нас вниз…
Вот только для чего глупым тварям маскировать вход в свою нору могильной плитой, и выдалбливать грунтовые ступени?
Я не успел додумать мысль. По сырым залам пронесся гром автоматных очередей.
Мерные доклады командиров троек переросли в отчаянные крики. Рации разрываются, словно сами испытывают панику, а со всех коридоров раздается непонятное шипение.
В зал, где застыли я, Влад и тройка охраняющих нас бойцов, влетело несколько человекообразных фигур. Луч мощного фонаря Влада, словно наткнулся на неведомую преграду, свет прорисовал все: разлитые в воздухе клубы порохового дыма и даже каждую порку и шершавость на грунтовых стенах, но высветить объемную, черную как уголь фигуру, был не в силах. Тени!
Освященные пули причиняли им серьезный ущерб, но убить… убить их могли только заговоренные. Тени — существа из подмирья, я никогда таких раньше не видел. Гром и всполохи автоматных очередей утихли. Кажется Влад завыл и не прекращая освещать неспешную тень, попятился от нее пока не уперся в стену.
Тзар рассказывал о тенях только один раз, в тот момент я пожалел, что никогда не доведется их увидеть. А теперь все эти дурацкие воспоминания, пролетели в голове оставляя за собой горечь и опустошение. Сейчас, черный и объемный силуэт высосет меня досуха…
Фонарь за спиной почему-то погас, но черный силуэт перед собой я различал даже в магическом зрении. Тень словно наслаждаясь, смакуя момент и растягивая удовольствие подходила медленно…
Я закричал, но не слышал собственного крика. Меня сотрясала отдача от пуль, вырывающихся из раскаленного ствола пистолета. Но это не нежить, освященные сильнейшими священниками пули не произвели на тень заметного эффекта. Здесь нужны заговоренные магами пули. Но магазин в кармашке бронежилета, а времени нет совсем…
Усмиряя проклятую панику, и глядя в лик приближающейся смерти, я потянулся за магазином с заговоренными пулями. Проклятье почему не вспомнил об этом сразу?!
В агентстве ходила байка будто бы некоторые маги испившие святую воду, а затем поговорившие с церковными священниками, отринули колдовство напрочь… Но как бы там ни было, даже Тзар считает что освященная пуля намного действенней заговоренной. Кроме некоторых случаев… Таких как сейчас.
Трясущиеся пальцы едва нащупали магазин, но неспешная тень подобралась вплотную. Пистолет вырвался из рук и с едва слышным звуком упал на пол. Ледяные руки сильным рывком заставили меня встать на цыпочки, повели темным коридором. Я давно шел с закрытыми глазами. Смотреть и осмысливать происходящее не было сил.
Безмолвная ужасающая прогулка была недолгой, ледяные руки с силой бросили меня на колени. Преодолевая дикий страх, открыл глаза: в просторном зале, в окружении сонма замерших теней, на коленях стоят несколько плененных бойцов.
Среди них я заметил понурившегося, но, перед смертью можно отдать должное, далеко не паникующего Влада.
Происходящее для них было намного страшнее: со всех были сняты навигаторы, и расширенные до предела зрачки беспомощно шарили, силясь разглядеть хоть что-то в могильной черноте. Тени, словно зрители на черной мессе, смотрят, ожидая выхода в центр зала главы ковена…
Я попробовал повернуть голову, но плечо сжала черная, ледяная рука. Тень не хочет что бы я двигался.
Это сон. Кошмарный сон. Я сейчас проснусь!
В центр, между застывшими тенями и дрожащими спецназовцами, вышла фигура закутанная в широкий балахон. Капюшон на голове скрывает почти все, но все же видя в ночи почти так же отчетливо как и днем, я сумел различить под ним какие-то очертания. Кто бы это ни был, — это не тень.
— Харирууин арихандтрхе! — каркающим голосом вскричало существо. Голос разнесся под сводами подземных залов и вернулся вновь. Что-то в этом показалось мне знакомо. — Ариаханууин, оарахете!
Зал словно ожил, тени пришли в движение. Спецназовцы, рефлекторно втянули головы в плечи, один даже заскулил. Маги говорили что тени питаются человеческой кровью…
Давящий страх куда-то исчез. Надежды и ненависти нет тоже. Пришла мысль о Тзаре, но не принесла с собой ничего кроме разочарования. Сейчас мы все умрем…
— Харирууин, архатер архе! — вновь прокаркала фигура и тень рядом придвинулась ближе ко мне.
Архе… Архе, он сказал Архе! Архе — на языке магов означает «исполняй в точности». Несмотря на все старания, их язык мне никак не давался. Все слова которые выучивал за день, забывались на следующий. Но Архе… Я был уверен в его переводе, как и в том, что существо в балахоне говорило на языке магов…
Совпадение?
В голове раздался звон сотни тысяч разбиваемых стекол. Каждый осколок звенел, вибрировал и острыми краями впивался в черепную коробку. Я орал, дергался, и катался по полу, краем сознания улавливал что ледяная рука пытается вернуть меня на место…
Боль и звон в голове прошли так же неожиданно как и начались. Тень удерживала меня обеими руками, существо в балахоне недовольно повернуло в мою сторону капюшон:
— Пейте кровь. Разрешаю, — сказало оно голосом Тзара.
Кажется у меня начались галлюцинации…
Тень, встав передо мной на колени и держа за плечи, придвигалась к моему лицу… Но если раньше я видел лишь угольно-черное очертание, то теперь зрение выхватывает из черноты глубокие провалы глазниц, челюстей, клыков…
Движение тени был похож на молниеносный бросок змеи. Я почувствовал, как в шею впиваются ужасающие челюсти.
Острые клыки, пробив тонкую оболочку, прячущую под собой главную артерию, всосались в нее будто гигантские клещи. Ужас смерти снова отступил, огненная боль не желала уступать место блаженному беспамятству…
Челюсти на шее разжались, тень отпрянула с быстротой урагана. Встав поодаль черная фигура стала терять четкие очертания. Наверное у меня в глазах расплывается от потери крови… Через секунду тень исчезла, мне показалось что на самом краю слышимости раздался крик полный боли и ненависти. В чем дело, не понравилась моя кровь?
Не обращая внимания на струящуюся по шее вниз кровь, я оглядел зал: все штурмовики мертвы. Над трупом каждого из них склонились сразу несколько черных тварей. Меня замутило. Слабость в теле тянула к земле. Я упал на холодный и твердый пол, кровь, покидая тело, оставляла на шее теплый след и скапливалась в лужицу как раз под моей щекой.
Меркнувшее сознание вновь стали одолевать галлюцинации. Я видел что неведомо как объявившийся Гардий, он же главный маг агентства, скучающе разговаривал с повелителем теней, в широком балахоне:
— Все, как мы и предполагали… — доносился откуда-то издалека голос магистра.
— Проследи, чтобы наши подопечные не сдохли, прикажи теням занять позиции и начинай готовиться к возвращению. В этом мире нам больше нечего делать.
Глава 2
Оставив машину в подземном паркинге, я прошел через три пункта ненавязчивой, но бдительной охраны, направляясь к лестнице наверх. Можно, конечно, сесть в лифт, но их я почему-то не терплю и всегда, если есть такая возможность, предпочитаю идти пешком.
Спиной я чувствовал внимательные взгляды, следящие за моей неверной походкой: обычно человека в моем состоянии задерживают на многие часы, но меня пропустили без лишних вопросов. А придраться к внешнему виду стоило совсем не для профилактики: хотя следов от укуса тени не осталось, но шея распухла, а на бледном как полотно лице выделялись красные от полопавшихся сосудов глаза.
Надеюсь, люди перестанут от меня шарахаться уже завтра…
Лестница уперлась в пластиковую дверь на первом этаже здания. Помню, как кто-то говорил, что она выдержит даже направленный взрыв какого-то там эквивалента тротила. Створки двери раздвинулись, пропуская меня в огромнейший зал, немного напоминающий полицейский участок в американских фильмах. У десятков несимметрично расставленных письменных и компьютерных столов хаотично бродила сотня создающих вид бурной деятельности сотрудников агентства почему-то в белых рубашках. Все куда-то спешат с бумагами в руках, о чем-то переговариваются, дают указания, выискивают и добывают информацию из мониторов компьютеров. Некоторые, хоть и делают вид, что целиком поглощены своей работой, украдкой провожают меня глазами.