Родители с их высокой нравственностью и обострённой совестью резко выделялись в мире, где верх всё сильнее брали произвол и разврат. Ребёнок, впитавший родительскую науку, не мог равнодушно проходить мимо несправедливости. Учителя в школе прозвали его "правдолюбцем". Педагоги, порядочные и честные, произносили это слово с теплотой. Их антиподы – с сарказмом и ненавистью. Юный правдолюб частенько изобличал последних, не по-детски искусно обнажая их пороки.
Одноклассники относились к нему с опаской. Илья никогда не поддерживал хулиганские выходки и жестокие шалости, на которые так падки современные ребятишки, хорошие поодиночке в своих семьях и непредсказуемые в стае, особенно в такой, где верховодят маленькие моральные уродцы.
Учился он хорошо. Школу мог закончить с отличием, если бы не его бескомпромиссность. Учителя, которым он досаждал своей принципиальностью, мстили низкими оценками. Но это не помешало с первой попытки поступить в медицинский институт. Сын решил идти по стопам матери, пожелал нести людям реальное добро, спасая их от болезней и травм.
Мечты и планы оказались невыполненными. Правдолюбец проявился в нём и в институте. На втором курсе Илья с единомышленниками организовали митинг против денежных поборов преподавателей, откровенной коррупции, кумовства и лизоблюдства, царивших в администрации института. Против иезуитских законов, сочинённых чиновниками, заповеди и нормы справедливости оказались бессильными. Митинг был признан "несанкционированным", а значит, и "незаконным". Илья не понимал логики бюрократов: как недовольство человека может быть санкционировано? Получалось, что санкцию на протест должен выдавать тот, против кого выплёскивалось недовольство.
В результате его вместе с двумя другими организаторами митинга из института попросту выгнали. Захотели справедливости – получите. Сразу после отчисления пришла повестка из военкомата. Косить от армии у Ильи не было даже в мыслях, служить отправился с большой охотой. С его физическими данными без оговорок взяли в воздушно-десантные войска. Основную часть службы провёл на Кавказе, где в стычках с боевиками-наёмниками приобрёл боевой опыт.
После увольнения из армии уехал в столицу Урала. Там поступил в институт и окончил его, получив диплом инженера-эколога. Профессия мало востребованная, но помогла найти настоящих друзей и соратников, посвятивших свою жизнь, ни много ни мало, защите планеты Земля. Защищать было что. Многие экологи предрекали полный крах человеческой цивилизации. Олигархи мира, объединив свои силы, создали глобальную систему управления и делали всё, чтобы убить планету. Хозяева мира, владеющие добычей нефти, газа, золота, алмазов… выстроили этот мир под себя и заставили население Земли жить в обществе потребления, созданного за счёт разграбления недр. Преуспели они и в деле изменения самого человека. Человек разумный постепенно превращался в паразита, способного только брать, ничего не отдавая взамен. Те, кто правит миром, уверились: планету, как и людей, можно эксплуатировать и грабить бесконечно и безнаказанно. В реальности – экологические системы Земли гибнут.
С этим хищническим уничтожением планеты и самого человека Илья со своими соратниками и пытались бороться. Били во все колокола: писали статьи, показывали в Интернете результаты хищнической деятельности добывающих монополий, взывали к благоразумию и совести высших чиновников государства, участвовали в международных акциях "зелёных", сами проводили акции внутри страны… Всё глохло, как в вакууме. Их игнорировали, замалчивали и попросту не замечали. Мало того, мир снова подводился к очередной войне за передел сфер влияния. Помимо исламских фундаменталистов сеять раздор и ненависть между народами, как и во времена Второй мировой войны, снова было доверено фашистам.
Когда разыгралась гражданская война на Украине и погибла его девушка Лена, Илья бросил всё и отправился воевать. Лена была не просто подругой и соратницей, они любили друг друга и собирались пожениться. Развязанная неофашистами война похоронила их планы. Илья сильно переживал, он не мог не отправиться на эту войну. Как и все добровольцы-ополченцы, воевал бесстрашно, пока не получил тяжёлое ранение. Врачи считали: шансов выжить практически нет. Но в госпитале МЧС, куда его отправили на лечение, произошло чудо – он не только выжил, а даже не стал, инвалидом.
После выздоровления снова ринулся в борьбу. Илья, как и многие россияне, верил президенту страны, умилялся его умным речам, хвалил за независимую внешнюю политику. После ранения написал президенту длинное письмо в надежде, что этот умный человек отреагирует на его крик души.
Но ответа на послание не получил. Видимо, те, кто эти письма читал, заведомо отвели автору роль наивного фантаста, а, скорее всего, посчитали его очередным воробушком, пытавшимся своим маленьким тельцем остановить огромную машину технического прогресса, управляемую олигархами-космополитами. В конце концов Илья на себе прочувствовал печальную истину: жаловаться президенту на нерадивых чиновников – всё равно, что в предынфарктном состоянии бежать марафон. Бежишь и гадаешь, когда и где стукнет?
Стукнуло, когда вместе с другом Андреем они принялись помогать академику Рублёву. Академик давно и безуспешно вёл войну с нефтяными магнатами, применявшими для увеличения добычи нефти гидроразрыв пласта. О вреде и токсичности этого метода написано много. Гидроразрыв приводит к разрушению земной коры, изменению естественного водообмена и отравлению пресной воды, но его несмотря на явный вред, всё равно применяют. На деятельность группы Рублёва, как и ранее, не обращали особого внимания, пока они не раскопали в государственной нефтегазовой компании многомиллиардную аферу по уводу у самого же государства огромных сумм денег. Компромат был предан огласке и получил сильнейший резонанс.
После этого скандала и "стукнуло". Им навесили ярлык экстремистов, посягающих на экономические основы государства и призывающих к изменению выстроенного порядка и существующей власти. На этот раз одним шельмованием дело не закончилось. Сначала внезапно скончался от сердечного приступа академик Рублёв. Потом погиб "в случайной" автокатастрофе Андрей. Незадолго до своей смерти он успел предупредить друга об "открытии охотничьего сезона". Илья находился в это время в Пермском крае, собирал конкретные факты изменения экологии после практического применения гидроразрыва пласта и попутно искал очевидцев аномальных явлений в известном Пермском треугольнике. Исполнители заказа нашли Илью без особого труда. Вывод напрашивался простой – его ждёт участь товарищей. Потому и стремится он сейчас изо всех сил уйти от преследователей.
Илья прервал воспоминания. По едва заметной просеке доехал до опушки, выключил фары и осторожно выехал из леса. Кажется, никого. Сумерки до полной тьмы ещё не сгустились, силуэты хорошо проглядывались, и джип, подминая маленькие деревца и кустарник, покатил через поле. Миновал его, пересёк полевую дорогу и так же наугад поехал дальше. Слева засветились огни небольшой деревушки. Илья включил фары и взял чуть правее, чтобы объехать её полями. Обогнув деревню, выехал к просёлочной дороге, свернул на неё и поехал в противоположную от деревни сторону.
Проехал несколько километров. Дорога пошла под уклон, впереди, в низине, сквозь редкий туман просвечивали огни какого-то населённого пункта. Илья перевёл дух: из леса выскочил незаметно. Внезапно из-за черёмухи, росшей на краю дороги, вышел человек в форме инспектора патрульно-постовой службы и, требуя остановиться, замахал палочкой.
"Что-то тут не так. Откуда ночью в чистом поле гаишники?" – мелькнуло в голове, а нога автоматически сбросила газ.
Следом за представителем полиции появились два человека в камуфляжной форме с карабинами в руках. Илья, усыпляя бдительность, ещё сильнее снизил скорость, но, поравнявшись с ними, резко нажал на педаль газа.
Позади раздались крики, захлопали выстрелы. Дорога круто уходила вправо, впереди – косогор. Илья крепко ухватился за руль, чтобы выполнить поворот, в этот момент правое плечо обожгла резкая боль, рука безвольно повисла. Он крутанул руль левой, но с управлением не справился. Машина слетела с дороги и закувыркалась по косогору.
"Всё-таки они меня достали!" – мелькнула последняя мысль, и сознание потухло.
***
Очнулся на топчане в рубленой избушке с маленьким окном и невысокой входной дверью. В углу – небольшой камин, в комнате тепло, воздух свежий. На топчане никакого матраца, лишь обивка из искусственной кожи и пуховая подушка. Укрыт обычным синтетическим одеялом. Рядом – небольшой стол и табурет. Возле двери – приспособление, напоминающее биотуалет. Илья не мог понять, на что эта избушка больше похожа: тюремную камеру, простейший лазарет или обычную кладовку, из которой всё вытащили, оставив часть мебели. Возможно, временная камера заключения, совмещённая с лазаретом.
Плечо болело, но рана обработана и перевязана, в голове полная ясность. Странно: преследователи не только оставили его в живых, но и обработали рану. Видимо, что-то от него нужно, знать бы что? Все материалы о хищениях в нефтегазовой корпорации остались у академика Рублёва. Наверное, давно уже в руках заинтересованных лиц, у тех, в чьих интересах как можно быстрее замять этот скандал. Как свидетель он никому не интересен, в таких случаях тех, кто много знает, попросту убирают. Скорее всего, хотят выведать, каким способом и от кого произошла утечка информации. Но тогда им нужно было оставить в живых Андрея: он работал в нефтегазовой фирме и непосредственно обнаружил аферу. Главным делом Ильи было предать компромат гласности, что он уже сделал. Впрочем, что сейчас гадать, скоро всё выяснится. И стоит ли строить какие-то планы? После допроса его вряд ли оставят в живых. Хотя один вариант не исключён: запрут в психушку, чтобы скомпрометировать. Сошедшему с ума человеку, никто не поверит.
Внезапно отворилась дверь, и в избу вошла женщина. Илья мгновенно вспомнил госпиталь МЧС, куда его привезли после ранения в Донбассе, и узнал её – женщина-врач, вернувшая его с того света. В голове мелькнуло удивление: "Происходит что-то странное, привлекли лучшего специалиста, чтобы вылечить, а потом убить или запереть в дом сумасшедших? Значит, для чего-то я им всё-таки нужен!"
– Как самочувствие, раненый?
– Лучше, чем вчера. А я Вас помню, Вы – доктор Вера, лечили меня после ранения в госпитале, помните? Потом внезапно куда-то пропали, я уже начал сомневаться: не пригрезилось ли в горячке.
– Помню, Илья, поэтому на правах старых знакомых, давай, перейдём на "ты". Я не люблю это высокопарное обращение – "вы". Оно создаёт между людьми определённую стенку, мешает полной откровенности.
Не подчиниться этой женщине было невозможно. Высокого роста, со стройной фигурой восемнадцатилетней девушки доктор Вера выглядела чуть старше сорока. От неё исходил какой-то особый притягивающий магнетизм и, вместе с тем, сила, заставлявшая повиноваться ей без раздумий. Ко всему женщина была обладательницей красивых, слегка раскосых серых глаз, в которых светились не только доброта и мудрость, но и строгость. Она говорила на современном русском языке без малейшего акцента, но как-то академично, слишком правильно и чётко произносила слова. Эти едва различимые интонации в произношении указывали на то, что русский не её родной язык. Тогда, в госпитале, он не обратил на это внимания. Теперь насторожился: "Судя по всему, давно живущая в России иностранка или агент, долго и тщательно изучавший язык".
– У Вас…, виноват, у тебя хорошая память. Трудно всех пациентов запомнить по имени. Я Вам…, то есть тебе, благодарен за то, что поставила тогда меня на ноги.
В ответ женщина приветливо улыбнулась.
– Я помню всех своих пациентов.
Илья каким-то неведомым ему чувством определил, что её доброта и расположение искренние.
– Тогда скажи мне, пожалуйста, честно и прямо, где я и кто меня захватил?
Женщина отозвалась так же приветливо, с той же доброй интонацией, но не ответила на его прямой вопрос.
– Не волнуйся, ты у людей, которые тебе не желают зла. Обо всём остальном позже, сначала нужно поставить тебя на ноги. Рана не такая серьёзная, как прошлый раз, но лечение потребует времени, сейчас проведём сеанс.
Илья удивился. У неё не было с собой никаких медицинских инструментов, даже обычного градусника. Отсутствовали и шприцы с лекарством.
– Как и чем ты будешь меня лечить? У тебя нет ни лекарств, ни приспособлений…
– Успокойся, больно не будет, лечиться будем нетрадиционным методом, – она положила ладонь левой руки ему на голову, правой – на рану и дала установку. – Расслабься, не думай о ране, думай о чём-нибудь постороннем.
Илья против собственной воли впал в полусонное состояние. Почувствовал, как в месте соприкосновения ладони с раной начались изменения. Мельчайшие иголочки принялись покалывать раненое плечо, боль стала отступать. Вспомнил: точно такой же эффект чудесной анестезии испытывал он тогда, в госпитале. Тело медленно погружалось в царство Морфея, а мысли продолжали бегать и вытаскивать из подсознания события, предшествовавшие его первому ранению.
Бой с националистическим батальоном правого сектора был скоротечным. Войско Украины окончательно потеряло донецкий аэропорт. "Бессмертных киборгов", как их окрестила украинская пропаганда, выбили оттуда обыкновенные смертные ополченцы. Каратели понесли большие потери, но руководители в Киеве и слышать не хотели о том, что аэропорт сдан. Местность аэропорта являлась удобной позицией, позволяющей обстреливать Донецк, губить инфраструктуру и мирных жителей. Расчёт фашиствующих политиков был циничен и прост: чем больше среди мирного населения жертв и разрушений в городе, тем быстрее сдадутся ополченцы.
Советниками применения этой тактики были всё те же американцы. Когда-то, используя подобный замысел, они потерпели стратегическое поражение от вьетнамцев, которых так и не смогли сломить ни ковровыми бомбардировками, ни напалмом, ни распылёнными с самолётов химикатами. С помощью массированной пропаганды вьетнамская авантюра в Штатах быстро забылась, и супердержава снова стала применять эту тактику в локальных войнах с другими народами.
На этот раз безумцы попробовали проверить на прочность русских. Эта сравнительно молодая нация мигрантов, уничтоживших коренное население Америки, за двести пятьдесят лет своего существования напрямую никогда не сталкивалась с русскими. Превратив за короткий промежуток времени страну в сверхдержаву, американцы, как это часто бывало в истории, почувствовали себя хозяевами мира, которым вовсе не обязательно учиться на исторических уроках и примерах. А наука эта проста: все, кто развязывал крупную войну против России, подписывали себе приговор. Официально Соединённые Штаты в конфликте на Украине не участвовали, однако помогали карателям, которых ополченцы называли "украми", деньгами, техникой, имуществом, продовольствием, советниками и наёмниками.
Батальон, атаку которого должен был сдержать небольшой отряд Ильи, наполовину состоял из иностранных наёмников. Остальные – фашиствующие молодчики с Западной Украины, потомки и последователи военного преступника Второй Мировой – Степана Бандеры.
Воевал батальон, как и всякие фашисты, агрессивно, злобно и остервенело, не придерживаясь никаких норм и правил. Отряд Ильи уже сталкивался с ними. Бойцы знали: компромисса не будет, или мы их, или они нас. В случае попадания в плен – гибель, только с побоями, пытками и садистскими издевательствами. И молодые бандеровцы и иностранные наёмники свидетелей своих преступлений на Украине в живых не оставляли.
Задача у его отряда была понятна и проста. Сдержать атаку фашистского батальона, усиленного танками, до подхода танков ополчения. Каратели ударили внезапно, но его ребята не прозевали. Бойцы имели боевой опыт, не дрогнул никто.