Не случайно сострадание стало точкой, в которой сходятся этические учения всех основных традиций – и религиозных, и атеистических.
В самом общем смысле сострадание – это чувство беспокойства, которое возникает у человека при столкновении с чужими муками, и желание увидеть облегчение этих страданий. Английское слово «сострадание» (compassion) происходит от латинского корня, буквально означающего «страдать с (кем-либо)». Специалист в области истории религий Карен Армстронг утверждает, что термин «сострадание» в семитских языках – rahama-nut на иврите и rahman на арабском – происходит от слова «(материнское) лоно». Поэтому исконным выражением сострадания является любовь матери к её ребенку. А по сути сострадание – это ответ на неизбежные реальности человеческого бытия, нашего опыта боли и печали.
Сострадание предполагает реакцию на мучения с пониманием, терпением и добротой, а не со страхом и отвращением. Поэтому сострадание позволяет нам увидеть реальность страдания и искать его облегчения. Сострадание связывает сочувствие и конкретные действия – проявления доброты, щедрости и другие формы выражения нашего альтруизма.
Когда мы сталкиваемся с чьим-то страданием или нуждой и сострадаем им, то одновременно происходят три события: мы воспринимаем эти страдания или нужды другого человека, у нас возникает с ним эмоциональная связь и появляется инстинктивная реакция на эту ситуацию – мы хотим, чтобы она изменилась. Возникшее сострадание может привести к действию – готовности помочь или желанию сделать что-то для этого человека. В настоящее время ученые начинают изучать нейробиологическую основу сострадания и исследовать её глубокие эволюционные корни.
Наше общество издавна игнорирует фундаментальную роль, которую сострадательный инстинкт играет в поведении и самой природе человека. Укоренилась догма, что мотивы человеческого поведения сводятся к конкуренции и личным интересам каждого. Такую историю мы рассказываем о самих себе.
Сострадание предполагает реакцию на мучения с пониманием, терпением и добротой, а не со страхом и отвращением.
Её характерная особенность в том, что она часто начинает воплощаться в реальность. Если в придуманной версии говорится, что в действительности мы эгоистичные и агрессивные существа, то каждый из нас оказывается сам по себе. Поэтому в мире, где царствует принцип «человек человеку – волк», вполне логично видеть в каждом встречном соперника и противника. Именно поэтому мы начинаем относиться к другим людям с опасениями, страхом и подозрительностью – вместо чувств товарищества и приязни. Но если в другой версии будет сказано, что мы – глубоко социальные существа, наделенные инстинктами сострадания и доброты, и благодаря глубокой взаимозависимости благополучие каждого из нас зависит от благополучия других, то это полностью изменит наш взгляд на окружающих и поведение в этом мире. Мы рассказываем о самих себе истории, которые имеют очень глубокий смысл.
Почему сострадание так важно именно сейчас?
Очень многие линии сходятся сегодня в одной точке, и очень многое говорит, что пришло время сострадания. Наш мир становится всё меньше, население планеты быстро растет, а её природные ресурсы сокращаются, экологические проблемы становятся глобальными, а новые технологии, демографические изменения и общемировая экономика уже привели к сближению народов, культур и религий. Это срочно требует от нас сделать всё возможное для распространения на Земле духа мирного сосуществования и сотрудничества. Мы действительно находимся здесь все вместе, это непреложный факт. Признание единства нашей человечности – это сама суть сострадания. Например, если бы верующие всего мира любых конфессий просто подтвердили, что сострадание является основой каждого из их учений, то благодаря этому миллионы людей могли бы объединиться и выразить свое уважение друг к другу.
Известный исследователь человеческих эмоций Пол Экман в серии своих диалогов с Далай-ламой ведет широкое изучение «глобального сострадания». Пожалуй, это самая важная задача нашего времени. Если все мы, как отдельные люди и как глобальное сообщество, сможем серьезно отнестись к сострадательной части своей собственной природы, то у нас возникнет реальный шанс создать более гуманный мир.
Результаты исследований в самых различных областях – изучения приматов, психологии детского развития, нейронауки и новой экономики – показывают, что кроме эгоизма и стремления к соперничеству, у нас есть чувство заботы и готовность к сотрудничеству. Это дает нам надежду! С помощью современных технологий картирования головного мозга и благодаря открытию его пластичности (мозг физически изменяется на протяжении всей жизни человека под воздействием окружающей среды и полученного опыта) ученые начинают понимать, как именно сознательная психическая подготовка, например медитация, влияет на мозг. Известным психологом и неврологом Ричардом Дэвидсоном с коллегами было проведено картирование мозга у лиц, долго занимающихся медитацией, и это открыло совершенно новые перспективы изучения этой практики уже на нейронном уровне. Все эти открытия и исследования привели к возникновению новой научной дисциплины, в которой изучается воздействие созерцательных медитативных упражнений на здоровье человека, его умственное развитие, эмоции и многое другое. Результаты показывают, что тренируя разум, мы можем в буквальном смысле изменить мозг.
Ученые начинают понимать, как именно сознательная психическая подготовка, например медитация, влияет на мозг.
Я помню, как много лет назад во время проведения одного из Диалогов Разума и Жизни Далай-лама бросил присутствующим ученым очень серьезный вызов. «Вы, ученые, – сказал он тогда, – выполнили замечательную работу по изучению патологий человеческого ума. Но вы сделали очень мало или совсем ничего для изучения его положительных качеств, например сострадания, не говоря уж об изучении возможностей их развития. А в нашей традиции давно разработаны методы обучения ума и поощрения сострадания. Так почему бы не использовать ваш мощный научный аппарат для изучения эффектов медитации? Если мы научимся лучше понимать последствия медитативных практик, то сможем предложить их широкому кругу людей, причем не как духовные практики, а как методы достижения умственного и эмоционального благополучия».
Развитие интереса к практике осознанности на Западе показывает, что эти слова Его Святейшества оказались пророческими. Всё началось с буддийских медитаций, техника которых была разработана еще на рубеже XX века в Бирме и привезена в Америку из монастырей Юго-Восточной Азии в 1970-х годах пионерами американского буддизма Джеком Корнфилдом и Джозефом Гольдштейном. Распространению медитативных практик способствовали также бирмано-индийский учитель С. Н. Гоенка и вьетнамский учитель дзэн Тит Нат Хан. В 1979 году Джон Кабат-Зинн открыл в медицинском колледже Массачусетского университета первую клинику для пациентов, страдающих от хронических болей. Здесь применялась специально разработанная им методика, ставшая известной под названием MBSR (снижение стресса при помощи осознанности). Успех этой методики лечения позволил Кабат-Зинну написать книгу «Жизнь, полная катастроф», в которой была представлена вся его программа и прилагались компакт-диски с медитативными практиками. Когда вышла его вторая книга «Куда бы вы ни пошли – вы там, где вы есть», весь медицинский мир был уже увлечен этими практиками, и врачи занимались изучением их терапевтических возможностей для лечения различных недугов, включая стресс, хронические боли и дефицит внимания.
СЕГОДНЯ МОЖНО ВСТРЕТИТЬ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПРАКТИК ОСОЗНАННОСТИ В ТЕРАПИИ, В МЕТОДИКАХ УПРАВЛЕНИЯ И ЛИДЕРСТВА, В ШКОЛАХ И НА СПОРТИВНЫХ СОРЕВНОВАНИЯХ.
Всё последнее десятилетие объем финансовой поддержки таких исследований со стороны Национальных институтов здравоохранения США постоянно рос и сейчас составляет уже десятки миллионов долларов. Поддержка Его Святейшества Далай-ламы работ по адаптации буддистских практик для их использования вне религиозного контекста также сыграла очень важную роль в увеличении интереса к их возможностям и к осознанности в целом. Сегодня можно встретить использование практик осознанности в терапии, в методиках управления и лидерства, в школах и на спортивных соревнованиях. Такие фразы и словосочетания, как «осознанное воспитание», «осознанное руководство» и «осознанность в управлении стрессом», давно уже стали обиходными. А запрос по слову «осознанность» в магазине Amazon выдает более трех тысяч книг.
Сострадание уже готово занять подобающее ему место в нашем мире и оказать на него свое влияние. В науке уже меняется отношение к роли сострадания в изучении человеческой природы и поведения. Ряд основанных на обучении состраданию терапевтических практик уже применяется для лечения различных психологических расстройств и демонстрирует свои возможности в борьбе с социальными фобиями, болезненными проявлениями негативной самооценки, посттравматическим стрессом и расстройствами пищеварения. Педагоги открывают для себя новые способы привнесения в школьные занятия доброты и сострадания и стараются сделать его частью социального, эмоционального и этического развития наших детей. Именно в этом контексте мне и пришла в голову идея разработать стандартизированную программу светского обучения состраданию, известную сегодня как программа по совершенствованию сострадания (CCT).
Стэнфордская программа по развитию сострадания
История этой программы началась зимой 2007 года, когда я познакомился с инициативным нейрохирургом Джимом Доти. Джим хотел создать форум для специалистов, на котором они могли бы вести междисциплинарные исследования альтруистического поведения и его основных побуждений, в особенности – сострадания. Он спросил, не заинтересует ли меня такая идея. Она меня всегда волновала! В результате возник CCARE – Центр исследований и образования в области сострадания и альтруизма при Стэнфордском университете, задачей которого было изучение сострадания методами современной науки. Я получил приглашение поработать в Стэнфорде и занялся подготовкой программы обучения.
Сначала это была двухмесячная программа с еженедельными двухчасовыми интерактивными занятиями. В ней были предусмотрены вступительная часть по психологии и курс медитации для развития внимательности и понимания динамики мыслей, эмоций и поведения. Между отдельными занятиями участники выполняли «домашнюю работу»: предварительно записанные медитативные практики длительностью от пятнадцати минут до получаса. Кроме того, они занимались еще и «неофициальной» практикой – используя подходящие житейские ситуации, чтобы поработать с темой данной недели.
Вы могли бы спросить: а сохранится ли действенность традиционной буддийской медитации, если удалить из неё все религиозные элементы? Мой взгляд на такой вопрос очень прост. Я профессиональный переводчик и всегда восхищался, как Ральф Уолдо Эмерсон сказал о нашей работе. Вот незабываемый пассаж из его книги «Общество и одиночество»: «Всё лучшее в любой книге – настоящие мысли и чувства – всегда можно перевести». Я считаю, что этот принцип справедлив не только для перевода текстов, но и всех других форм коммуникации, которые мы используем для передачи определенной идеи. Традиционные буддийские практики сострадания касаются самых основ нашей человечности, и благодаря им можно воспитать и развить лучшее в нас самих. А значит, эти методы могут быть преобразованы в понятные для всех формы – вне зависимости от расы, религии или культуры. Другими словами, самые глубокие и лучшие истины – универсальны.
Традиционные буддийские практики сострадания касаются самых основ нашей человечности.
Участниками программы сначала стали студенты Стэнфордского университета и жители близлежащих кварталов. Но потом, на основании полученного опыта, мы внесли в нее необходимые поправки. Например, в первом варианте был сделан слишком большой упор на медитативные практики, которые не совсем подходили людям, не склонным к тихой рефлексии и традиционной сидячей медитации. Для создания у них нужных психических или эмоциональных состояний более эффективными оказались активные или интерактивные упражнения. Поэтому в программу были включены немедитативные методы, самыми полезными из которых оказались интерактивные тренировки – например, когда два участника выполняют практику понимания и сочувствия по отношению друг к другу.
Чтобы сделать нашу программу обучения комплексной, я обратился за помощью к трем замечательным преподавателям – доценту Стэнфордского университета и известному преподавателю йоги и медитации Келли Мак-Гонигэлу, семейному психотерапевту и сертифицированному тренеру по развитию осознанности Маргарет Каллен, а также к исследователю эмоций и преподавателю медитации Эрике Розенберг. Они стали первыми старшими преподавателями программы, а позднее к нам присоединились Моника Хэнсон и Лия Вайс. (Лия стала директором программы сострадательного образования в CCARE.) Именно Келли и Лия в сотрудничестве со всей нашей командой разработали комплексный курс подготовки преподавателей программы, и на сегодняшний день этот курс прошли уже более ста инструкторов. Теперь обучение по нашей программе стало доступным широкому кругу желающих – студентам Стэнфордского университета и Стэнфордской бизнес-школы, жителям Пало-Альто и его окрестностей, участникам системы поддержки онкологических больных, пациентам стационарных центров лечения посттравматических стрессовых расстройств у ветеранов военных действий, сотрудникам крупной частной медицинской компании в Сан-Диего и инженерам компании Google. Дальше я расскажу несколько историй про некоторых участников нашей программы. Заинтересовавшиеся найдут в примечаниях к этой книге список использованных мной источников, включая ссылки на научные исследования.
Далай-лама сказал однажды, что он предвидит наступление времен, когда все люди осознают важность психического здоровья и займутся тренировкой своего ума, как сейчас они занимаются физическими тренировками и подбирают правильную диету, чтобы позаботиться о своем физическом здоровье. Эти времена уже не за горами.
Об этой книге
Я пытаюсь сказать здесь самое главное: сострадание имеет фундаментальное значение для человеческой природы. Внутреннее соединение с сострадательной частью самого себя, её воспитание и выстраивание отношений с самим собой, с другими людьми и с окружающим миром в моменты сострадания является ключом к личному счастью и социальному благополучию. Каждый из нас может пройти несколько простых шагов, чтобы сделать сострадание центром собственной жизни и нашего общего мира. Во второй части книги я опишу эти этапы.
Цель книги проста, хотя и амбициозна: я хочу сделать сострадание понятным для всех и постараться, чтобы в нашем обществе мы хотели сострадать, а не должны были это делать. Я надеюсь свергнуть сострадание с того пьедестала, на котором оно стоит среди прочих «высоких идеалов», и сделать его активной силой в той самой неприглядной реальности, которая и является обычной человеческой жизнью. Эта книга предлагает систематическую программу обучения вашего разума и сердца и показывает, как сделать сострадание обыденным явлением и основой для более полноценной жизни, где больше мира, стабильности и счастья, но меньше стресса.
Парадокс сострадания в том, что оно приносит пользу и нам самим. Как мы увидим в первой части этой книги, сострадание делает нас счастливее. Оно выводит за пределы обычной жизни, полной разочарований, сожалений и заботы о себе, и обращает наше внимание на что-то большее. Вопреки ожиданиям, сострадание делает нас более оптимистичными. Хотя оно и сосредоточено на страданиях, сострадание является очень энергичным состоянием ума, который поглощен позитивным желанием прекратить эти мучения.
СОСТРАДАНИЕ ИМЕЕТ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ.
Сострадание – это всегда возможность что-то сделать. Оно дает нам чувство цели, которая находится за пределами привычных мелких и навязчивых идей, приносит в наше сердце свет и снимает напряжение. Сострадание делает нас более терпеливыми и дает возможность понять себя и других. Оно становится альтернативой раздражению и другим негативным реакциям (именно это делает его таким полезным для ветеранов войны с посттравматическим синдромом). Сострадание делает нас менее одинокими и боязливыми. И еще один приятный аспект – оно дает возможность получить больше пользы от доброты других людей.