Для обозначения другого вида медитации – медитации фиксации внимания, или сосредоточения, даосы использовали термин дин (‘утверждать’, ‘устанавливать’, ‘фиксировать’); это же слово иногда использовали и буддисты для перевода санскритского самадхи – ‘сосредоточение’, ‘концентрация сознания’ (чаще, правда, буддисты использовали транскрипцию – саньмэй). Но слово дин не было самым важным термином для обозначения медитации сосредоточения. Таковым является бином шоу и – ‘хранение одного’, ‘блюдение одного’. Это очень важный термин, появившийся еще в ранних текстах и активно употреблявшийся в даосских текстах как в своем узком техническом значении, о котором мы говорим сейчас, так и в более широком, в качестве синонима любой медитации и любого созерцания, то есть медитативной практики вообще. Более того, в ряде текстов IV–VI вв. выражение шоу и начинает обозначать все «внутренние» даосские практики (то есть имеющие отношение к работе адепта с самим собой – телом, энергетикой, сознанием) в отличие от «внешних» – лабораторной алхимии, занятой изготовлением эликсира бессмертия вне тела адепта – в ретортах и тиглях. В середине VI в. буддийский монах Хуэй-сы (патриарх зарождающейся школы Тяньтай) впервые заменил в этом значении выражение шоу и новым термином – нэй дань, ‘внутренний эликсир’, ‘внутренняя алхимия’. Этот термин закрепился в текстах, постепенно вытеснив старое шоу и на терминологическую периферию. Но внутренняя алхимия – тема особого разговора.
Даос, практикующий визуализацию божеств
Еще одним очень важным и специфическим термином является цунь сян, обычно переводимый как ‘визуализация’. Иероглиф цунь означает ‘бытие’, или ‘существование’ (ср. современное цуньцзай – ‘существование’). Речь идет о специфической психопрактике, характерной, правда, не только для даосизма, но и для тантрического буддизма. Она предполагает активное создание некоей «мыслеформы», то есть мысленное конструирование, представление некоего образа, который в конечном счете должен приобрести наглядную живость и подлинную тождественность воспринимаемым зрением объектам внешнего мира. То есть даос как бы делает мысль, представление, мысленный образ (сян) реально существующим (цунь). Эта техника исключительно важна для ряда даосских медитаций, особенно в школе Шанцин (она же – Маошань, с 364 г. н. э.), причем ряд этих медитаций предполагает создание сцен магического полета, или экстатического странствия адепта в иные миры и на иные уровни существования.[31]
К более подробному рассмотрению указанных типов созерцания мы теперь и обратимся.
Начнем с «хранения Одного» как наиболее общего термина, часто обозначающего медитативные и «внутренние» практики как таковые.
В недаосских текстах выражение шоу и часто просто означает ‘быть сосредоточенным на чем-то одном’, ‘заниматься одним, [самым важным, ] делом’. Однако в даосских памятниках само понятие «Одно» получает серьезное метафизическое наполнение. Уже в «Дао-Дэ цзине» и «Чжуан-цзы» Одно рассматривается как высший или один из высших принципов мироздания.
Знаменитый 42-й чжан «Дао-Дэ цзина» гласит:
Ему вторит «Чжуан-цзы»:
В Великом Начале было сокрыто Отсутствие, у которого не было ни существования, ни имени. Из него возникло Одно. Так Одно пришло в существование, но оно было не оформлено. Существа появились и обрели жизнь, и [это Одно] было их жизненной силой.
В этих отрывках под Одним, видимо, понимается Единое Ци, исшедшее из Высшего Дао. Впрочем, есть также тексты, в которых Одно рассматривается как начало более высокое, чем само Дао. Так, в восемнадцатой главе «Баопу-цзы» сообщается, что «Дао возникает в Одном» (дао ци юй и), из чего следует, что Единое, или Изначальное, Ци как субстанция космоса первичнее Дао как имманентного принципа развертывания этой первосубстанции.
Одно воспринимается даосами также как жизненная энергия, сообщающая космосу его единство и целостность:
Вот те, кто некогда причастны стали Одному:
Небо стало причастно Одному и очистилось,
Земля стала причастна Одному и упокоилась,
Божественное стало причастно Одному и одухотворилось,
Долины стали причастны Одному и наполнились,
Все сущее стало причастно Одному и стало порождать,
Цари и князья стали причастны Одному, и Поднебесная выправилась.
А вот что было бы в противном случае:
Не стало бы Небо чистым и распалось бы на куски,
Не упокоилась бы Земля и раскололась бы на части,
Не одухотворилось бы божественное и истощилось бы немедленно,
Не наполнились бы долины и пересохли бы тотчас же.
Не стало порождать бы сущее и тотчас бы погибло,
Не ценили бы цари и князья высокое и были бы низложены внезапно («Дао-Дэ цзин», чжан 39).
И наконец, Одно является синонимом мира как целостности, как единого тела (ти):
Небо и Земля вращаются и проникают друг в друга, все множество сущего в основе своей едино с ними. Когда человек познает Одно, для него не остается ничего не познанного («Хуайнань-цзы», гл. 7).
С хуайнаньским Лю Анем солидаризируется Гэ Хун:
Для познавшего Одно не остается ни одной непознанной вещи, для не знающего Одного нет ни одной познанной вещи («Баопу-цзы», гл. 18).
Одно также является единством Трех, возникших из него. В том же «Баопу-цзы» говорится:
Все пребывает в Одном, им порождаются образы Неба, Земли и Человека. Посему и говорится, что Три есть Одно.
Несколько иначе тема триединства подается в сравнительно позднем тексте «Великое рассуждение о Сокровенных Вратах»:
Три-в-Одном суть глубь невидимого и неслышимого, стержень духа и энергии. Когда человек знает, как использовать это, он увидит, как вещи становятся существующими. Когда человек знает, как вернуться к этому, все станет для него единым и все различия между вещами исчезнут. <…>
Эссенция-цзин, дух-шэнь и энергия-ци смешиваются друг с другом и становятся Одним. Эссенция пуста и таинственна. Она представляет собой достоинство в сиянии мудрости. Дух несгибаем. Он представляет собой функцию эссенции, проявляющуюся в освобождении от всех пут. Энергия вездесуща, она представляет собой метод реализации единства явления и его формы.
Здесь Одно – высшее единство мира, реализуемое через объединение трех форм первосубстанции – эссенции, духа и энергии. Важно также отметить, что в даосских религиозных текстах, особенно в школе Шанцин, это Триединое (сань и) превращается в Трех Триединых – божеств, символизирующих вселенское единство и служащих важным объектом даосской медитации и различных визуализаций.
Интересно, что гипостазированное, то есть олицетворенное в виде божества, Одно может иметь и образ богини, в соответствии со знаменитой фразой из «Дао-Дэ цзина» (чжан 6):
В других случаях Трое Триединых рассматриваются как женское божество, символизирующее силу инь, мужское божество (ян) и их единство – Великое Одно, называемое в маошаньском (шанцинском) даосизме Владыкой Одного. В микрокосме им соответствуют божественные сущности, пребывающие в верхнем, среднем и нижнем киноварных полях. Им соответствуют и три текста Даосского канона – «Канон Великого Вместилища» («Да дун цзин»), «Канон Женственного Одного» («Цы и цзин») и «Канон Чистой Одухотворенности» («Су лин цзин»). Говорится также, что в макрокосме эти божества возникли непосредственно из Изначального Ци в созвездии Большой Медведицы (бэй доу – ‘Северный Ковш’), играющего огромную роль в даосском культе.
Отметим также, что сама реализация Одного полностью проявляется не только в космосе, но и в микрокосме человеческого тела, является точной репликой, «голографическим сколком» универсума. И обретение этого Одного – путь к восстановлению изначального совершенства человека, исцелению от всех недугов, как телесных, так и духовных, и восстановлению единства с космосом, ипостасью, или ликом, которого и становится такой человек. Приведем цитату из очень важного даосского текста V в. «Эзотерическое объяснение природы трех Небес» («Сань тянь нэй цзе цзин»):
Учение Лао-цзы заключается в основном в наставлении рода человеческого относительно хранения корня жизни и усиления источника существования. Человек обретает жизнь благодаря энергии Дао, и как только он теряет ее, то сразу же умирает. Так, Лао-цзы повелел всем людям созерцать Истинное, памятовать о Дао, дабы укрепить и усилить корень и источник своего существования. Таким образом, человек должен стремиться достичь состояния, в котором он никогда не утратит изначальный источник своей жизни и сможет жить вечно.
И наконец, методы «хранения Одного» обладают огромной магической действенностью: человек, «блюдущий Одно», может стать неуязвимым для оружия, он может не бояться заразных болезней, хищных зверей, ядовитых гадов и даже демонов и прочей нежити. Более того, адепт, созерцающий Одно в киноварных полях своего тела (визуализируя свое тело перед самим собой так, как если бы оно отражалось в зеркале), может овладеть такими сверхспособностями, как умение становиться невидимым, одновременно находиться в нескольких местах; а кроме того, он сможет видеть пребывающих в его теле животных и разумных душ, а также различных божеств и духов (см.: «Баопу-цзы», гл. 18).
После этих вводных замечаний мы можем перейти непосредственно к описанию методов созерцания, известных как «хранение Одного» (шоу и).
Современная американская исследовательница даосизма Ливия Кон выделяет семь различных типов практики «хранения Одного», которые мы и охарактеризуем вслед за ней.
1. Созерцание света для обретения физического и духовного здоровья и обретения бессмертия через единение с Дао как Лучезарным Светом Вселенной. Эта мистика света характерна для «Тай пин цзин чао» («Канона Великого Равновесия в извлечениях»):
В состоянии полного сосредоточения, когда впервые возникнет видение света, крепко держись за него и ни в коем случае не позволяй уйти. Вначале он должен быть красным, через достаточно длительное время его цвет изменится и он станет белым, затем он станет зеленым и пропитает всего тебя целиком и полностью. Продолжая далее хранить Одно, ты увидишь, что не останется ничего, что не сияло бы в блистающем свете. Тогда все множество болезней покинет тебя.
Интересно, что в «Тай пин цзине» описываются и правила занятия такой медитацией:
Чтобы блюсти Дао, вначале подготовь комнату для занятий медитацией. Следует, войдя в нее, запереть двери и более никого в нее не пускать. Затем следует оценить свое состояние. Если понятно, что самочувствие не позволит достичь хорошего уровня сосредоточения, надо сразу же выйти из этой комнаты. Нет никакого способа принудить себя к занятию этой практикой. Только постепенно повышая уровень сосредоточенности и медленно созревая в процессе занятий, можно достичь состояния внутреннего умиротворения.
Когда достигнуто это состояние внутреннего мира, в сердце не возникает более никакого желания покинуть комнату, а рот не склонен более ни с кем разговаривать. Человек по-прежнему нуждается в еде и питье, но ему более не нужно общество других людей. Занятый только внутренним очищением, он легко достигает блага. Затем следует обратить свой взор вовнутрь и созерцать жизнь тела во всех ее проявлениях. Тело должно быть отчетливо визуализировано перед собой, как если бы оно отражалось в зеркале. Следует тщательно изучить образ своего тела так, как если бы речь шла об отражении в воде.
Тогда все великое множество дел и проблем совершенно естественным образом разрешится само собой.
2. Созерцание Одного как первопринципа Вселенной, явленного в парафизиологических структурах тонкого тела (киноварные поля), как об этом говорится в гл. 18 «Баопу-цзы» (см. выше). Результатом такого созерцания будет приобретение различных магических способностей, защищенность от врагов (как людей, так и нечисти) и от болезней.
3. Созерцание визуализируемых в теле божеств с обожествленным Лао-цзы (Лао-цзюнем) в центре (в селезенке; по китайским представлениям, этот орган воплощает в себе принцип центрального первоэлемента – земли). Такого рода медитации рекомендует «Канон Желтого Двора» («Хуан тин цзин»), очень важный даосский текст IV в. н. э. Их результат – достижение совершенного здоровья и бесконечное продление срока жизни.
4. Визуализация Трех Триединых (характерна для маошаньского даосизма). Три детально описанных в текстах божества визуализируются в трех киноварных полях тела-микрокосма (они по принципу аналогии между универсумом и телом соответствуют трем дворцам Триединых на звездах Большой Медведицы). Пока эти божества удерживаются в киноварных полях, учат даосы, жизнь будет продолжаться. В конечном счете адепт должен достичь переживания полного единства с Триедиными, равно как и их единства с Триедиными макрокосма, а через это – единства с Дао. В таком случае достигается высшее духовное бессмертие, когда личность бессмертного превращается в некую ипостась, или аспект, самого Дао.
5. Достижение полного контроля над эмоциями, бесстрастия и совершенной однонаправленности сознания, фиксированное сосредоточение в чистом виде. Такое состояние поддерживает деятельность трех разумных душ-хунь, хранителей жизненной энергии. В результате помимо избавления от всех скорбей достигается расширение сознания и переживание единства со всем сущим, выражающееся в развитии чувства сострадания. Этот метод подробно описан в тексте под названием «Метод продления лет и увеличения расчетного срока жизни» («Янь нянь и суань фа»), представляющем собой свод маошаньских практик; текст близок к таким базовым маошаньским произведениям, как «Речи совершенных людей» («Чжэнь гао») и «Тайные наставления о восхождении в мир совершенных людей» («Дэн чжэнь инь цзюэ»), составленные Тао Хун-цзином.
6. Достижение полного контроля над потоком мыслей и психических состояний вообще, обретение полного единства и целостности (интегрированности) психики. Стабильность психических процессов ведет не только к исчезновению отрицательных эмоций и даже чувства голода и жажды, но и к переживанию единения с Дао. Бессмертие здесь понимается как совершенное здоровье и бесконечная жизнь физического тела в сочетании с полной духовной свободой и спонтанной самоестественностью. Важнейший текст – «Описание всех заповедей» («Чжун цзе вэнь»), датируемый, видимо, VII в. и написанный, как представляется, под сильным буддийским влиянием.
7. В традиции внутренней алхимии, которая будет подробно рассматриваться в третьей главе, «хранение Одного» – сложная практика очищения и объединения семенной эссенции (цзин), энергии (ци) и духа (шэнь) для создания нового духовного бессмертного тела, состоящего как бы из субстанции самого Дао.
После этого краткого обзора методов шоу и обратимся к совершенно другому типу медитации – медитации осознанности, или медитации-инсайту (гуань).
Хотя этот вид практики известен даосизму с глубокой древности, его подробные описания относятся только к эпохе Тан (618–907). Прежде всего, ей посвящен анонимный трактат «Внутреннее созерцание» («Нэй гуань»), а также сочинения знаменитых даосов Сыма Чэн-чжэня[32] (647–735) и У Юня (ум. 778).
Сам иероглиф гуань (‘созерцание’) интерпретируется в древнейшем этимологическом словаре Сюй Шэня (I в. н. э.) «Объяснение иероглифов простых и сложных» («Шо вэнь цзе цзы») как «тщательное рассмотрение», «анализ», «пристальное изучение». Такая интерпретация позволяет истолковывать этот тип практики как аналитическое созерцание, что вполне аналогично буддийскому термину випашьяна, как раз и переводимому на китайский язык словом гуань.