... Меня бабуля учила: «Тебе дается возможность, сынок!» (Она меня называла сынок почему-то всегда…) И она говорит: «Запомни, что Господь – это милость Божия, и Он тебя любым принимает, всегда. Как блудного сына, грязного... Он принимает. И это Его любовь, и мы такие должны быть. Вот этого Он хочет от нас, чтоб мы друг друга принимали. Какой есть, терпеть. Заткнуть уши, если он тебя ругает, пусть бьет тебя, люби его…»
У меня вот бабулина любимая молитва есть: «Господи, все, что не от Тебя, разруши. Убери, разруши, даже как дым, чтоб рассеялось. А все, что от Тебя, укрепи, вразуми меня, как делать и дай силы». (Моё ощущение, что в делах Божиих нам ничего не надо планировать.)
Она умела видеть знаки Божие в ситуациях... Нам повсюду знаки от Бога дают...
Богу важна ваша душа. У нас нет полного, настоящего, истинного покаяния которое приводит нас к Господу... Если дарует вам Господь покаяние, то это, как бабуля говорила, высшая награда... Люди... ее слову очень сильно доверяли...»
По свидетельству Владимира, духовная дочь старицы, Галина, до сих пор хранит как святыню письма матушки Любови. Одно из них она прочла ему по телефону. Рассказывает Владимир: «...Галина мне одно зачитала, оно на 15 минут. (Девяностого года было письмо.) Вероятно Галина, бабуле писала, что у неё что-то не получается, немощь какая-то, лень. Много спит, ест вкусное, не может себе в этом отказать. В ответ бабуля в начале письма славит Иисуса Христа и говорит: «Какая величайшая радость, что Сам Господь, Сын Божий призрел на нас. Вот этих убогих, грязных, слабых, ни на, что негодных…. Он на нас призрел!»…(Я когда услышал эти слова, сердце взволнованно забилось. И как же можно вообще жить в какой-то печали и грусти… Хотя она тоже конечно и печалилась, и грустила… И сколько она терпела.) Она пишет: «...Галочка, родненькая, сестричка… О том, что кушаешь, не переживай, это телу надо. И поспать. Главное, чтобы Дух твой не усыпал. И чтобы дух твой не отравился чем-то…» (Я думаю это, чтобы ты каким-нибудь учением не увлеклась, ненужным...)»
Из воспоминаний Валентины Мельниковой (Сочи): «Матушка Любовь ясно видела свой путь, имела верно идущие часы. Аккуратно и точно соблюдала свое слово... Ее жизнь - это постоянный процесс воспитания и обучения. У нее было много духовных чад повсюду. Иногда целыми семьями мы были под ее молитвенным покровом, что имеет место и в нашем случае. Нашей многодетной семье она помогла своим бесценным опытом, своей победой. Каждому она старалась помочь молитвенно, утешить словом…, согреть своею любовью… Мы видели в ней, ее подлинную суть - Любовь….
У матушки были Акафисты составленные лично ею. Один из них я переписала…
В критический моменты в нашей семье, я всегда прибегала к нему, читала… И действовал он очень сильно, о чем свидетельствует муж Александр. Акафист хранился у нас долгое время, а потом куда-то пропал...
Она молилась за всю землю…просила она о том, чтобы Россия с Украиной объединилась, был мир… Молилась за духовных чад и за батюшек… В Москве у нее много знакомых было…, за отца Дмитрия молилась… Мы часто читали Акафисты… Такая вот молитвенница была, и молитвы ее очень действенные были.
Помню, как-то матушка в предстоянии молитвенном была, я читала акафист по ее просьбе, а она встала вместе со мною перед иконами, и словно замерла вся…. Даже мне было трудно выдержать, простоять, а она весь акафист стояла не шелохнувшись. Такая вот сила Духа в ней была. А молилась она тогда за батюшку о. Дмитрия…, ему была необходима молитвенная поддержка…»
По свидетельству священника Димитрия, когда матушку просили: «Матушка Любовь, помолитесь за нас!». Она отвечала: «Матерь Божия, Она молится, кровавыми слезами!» Однажды схимонахиня Любовь, когда зашёл разговор о схиме, рассказала следующее: «Вот меня все спрашивают, где ты схиму принимала... Они не знают, что такое схима. Вот была у меня Мариечка, духовная моя сестричка, вот что она претерпела! Сын взял и закрыл ее в хлеву со свиньями, кормил вместе с ними: что свиньям давал, то и ей... Нет Мариечки месяц, нет Мариечки два месяца. Что случилось, куда делся человек? Никто не знает. Сына спрашивают, не знаю, говорит. Я стала молиться: «Господи! Открой мне, куда делась Мариечка…» Господь открыл: «Ее сын, закрыл в хлеву». Я говорю: «Всё, надо вызывать милицию!». Милицию вызвали. Действительно, приходим с милицией, а она лежит там, в хлеву, уже и встать не может, так ослабла! Вызвали скорую помощь и увезли ее в больницу. Мне видение было потом. Я вдруг вижу, с гор идут три женщины в белом одеянии. Радостные, веселые такие и мне говорят: «Передай Марии, что мы завтра в девять часов вечера за ней придем». И все. А это были ее мать, бабка и прабабка. Они были все благочестивой жизни... Я ей передала, она всё поняла, стала готовиться! На вход больница была уже закрыта. Она у медсестры спрашивает, который час? Ей отвечают: «Уже всё закрыто, к тебе никто не придет». – Нет, говорит, ко мне в девять часов придут! А, как девять часов настало, она руки протянула вперёд, приподнялась на кровати: «Мама!» И душа её освободилась от бренного тела. Вот это вот схима! Вот, терпение, какое!»
Рассказывает отец Димитрий: «Конечно, мне с матушкой довелось познакомиться не случайно. Случайностей у нас, у верующих, не бывает. Она приехала сюда из Сочи по приглашению. У нее было много духовных детей и в Москве, и в Америке, во многих местах, она со многими была знакома. Пригласили ее сюда в Москву. Она уже собиралась там умирать дома в Сочи.
Матушка рассказывала: «Господь мне однажды показывал, смерть праведника и смерть грешника». (Мы знаем, как в Писании написано, смерть грешников люта, и честна пред Господом смерть преподобных Его!) И я детей предупредила: «Не бойтесь, я пять дней буду лежать «мертвая», но только я не умру! И я действительно лежала пять дней, и конечно уже на третий день ко мне вызвали врачей. Потому, что думали, что уже всё: ни дыхания, ничего, никаких явных признаков жизни не было! У меня все начало холодеть с кончиков пальцев ног. Ноги не чувствую выше, голени, колени, ничего не чувствую, до пояса. Дальше пошло... до горла дошло и только тут вот, я чувствую пульс... вот только пульс. … И все слышу, все, все…, на многие, многие десятки километров, где чего делается».
Это - смерть праведника. А смерть грешника, говорит, такая, что он просит час на покаяние в ужасе...
И потом, когда она получила приглашение, сказала: «Клава, едем на работу в Москву, на духовную работу!»
С матушкой я познакомился в 1991 году еще, не будучи священнослужителем. Я таких людей никогда не встречал! То есть это настолько личность необыкновенная, светящаяся, полная любви...
Она приехала в этот момент из Сочи... Была несколько дней здесь, на ул. Маршала Тухачевского в Москве. Я к ней туда в комнатку, где она остановилась, приехал... Я тогда был далек от всех правильных понятий Православия, скажем так. Конечно, я читал уже Евангелие…., а Господь привел меня к матушке для духовного вскармливания.
Нужно было, чтобы кто-то направил, указал Путь. И вот этот Путь, через матушку Любовь, Господь мне указал. Путь истинный! У нее, конечно, был дар любви. Она им обладала! Ведь надо ж уметь любить, да, любить по христиански! Божией Любовью! Она такая вот была, если я день к ней не приеду, она переживала. Она молилась, ждала...
Самое большое чудо, для меня была её любовь! Как Апостол говорит: «Достигайте любви, которая есть союз совершенства...» Она обладала и даром языков…. И толкование давала. Она неграмотная была. Она водима Духом была. Самый большой дар – это любовь. И вот этот дар она стяжала своей жизнью, своими скорбями…. Я однажды у нее спросил: «Матушка, что же такое Истинное Православие?!» А она говорит: «Истинное Православие – это Крест и Евангелие!» Вот, что такое, Истинное Православие! Вот что она вынесла из жизни: умение любить и страдать, страдать и любить! А, что такое – Крест?! Это Страдание. А, что такое – Евангелие? Это Любовь! Вот и получается Истинное Православие! Все Святые подвижники этой Истиной всегда жили и хранили ее в своем сердце.
В 1992 году меня рукоположили, прислали на приход в посёлок Измайлово… Трудности были с храмом. В Храме был Институт Физики Земли... Освобождать помещение не хотели. Говорили: «Ищите себе другое место...»»
Многое пришлось пережить отцу Димитрию, в 1993 году Храм буквально «брали штурмом» с помощью казаков, чтобы войти, отстоять, вернуть то, что по праву принадлежало верующим. Накануне отец Димитрий звонил в Сочи, просил старицу помолиться, чтобы удалось задуманное. (До этого столько пришлось обить порогов, столько было разослано писем, но Храм не отдавали. После «штурма» 7 апреля 1993 года в день Благовещения Академия Наук была вынуждена искать новое помещение для сотрудников института.)
По свидетельству протоиерея Димитрия в 1993 году старица приехала в Москву по приглашению духовных чад. Некоторое время она жила у духовной дочери на Садово-Спасской улице. Отец Димитрий её там навещал. Однажды он робко предложил старице Любови: «Матушка, вы знаете, вот мы строим ... там у себя, может быть, Вы к нам переберётесь?» Она с радостью согласилась.
Из воспоминаний протоиерея Димитрия: «Первый раз я привез её к нам в 1994 году. Это было на Пророка Илию. У нас еще ничего не было... Храм нуждался в большом ремонте. Я привез матушку и её дочь Тамару (Евфросинью). Тамара говорит: «Мама, ты посмотри, храм, в каком виде… Надо молиться, чтобы Господь послал человека, чтобы восстановить все разрушенное». Матушка мне сказала: «Ой, батюшка, у тебя, сколько ангелов в храме!»
Я считаю, что по ее молитвам, Господь послал нам такого человека (Сергея Николаевича Т.) И вот на его средства была выполнена вся роспись... Внешнее и внутреннее убранство - все было сделано. По матушкиным молитвам, так Господь расположил его сердце, что он доверился, почувствовал, душа его расположилась, что именно здесь он должен помочь. Матушка ему всю его жизнь прошедшую рассказала... Господь открывал ей человеческую душу».
Схимонахиня Любовь подарила старшей дочери Сергея Николаевича, Наталье, книгу о Пресвятой Богородице, свои четки и апостольник, а после блаженной кончины матушки Любови отец Димитрий передал Евангелие и фотографию старицы. Все эти годы святыни бережно хранились в семье Сергея Николаевича, однажды вечером, когда у младшей дочери заболел зуб, он приложил апостольник схимонахини Любови к щеке дочери, девочка спокойно уснула, проспала всю ночь, а на утро сообщила, что боль прошла... (Раба Божия Татьяна В., когда фотографировала в январе 2007 года книги, чётки и апостольник схимонахини Любови, обратила внимание на то, что апостольник и четки благоухали. Из рассказа Татьяны: «...Столько лет прошло! Апостольник и четки благоухали, словно источали запах дивного миро... я так удивилась, а батюшка Димитрий и Сергей Николаевич сказали: «Вот так от матушки Любови чудесно пахло и при жизни...»)
В 1996 году, для старицы на территории храма была построена небольшая келья, где схимонахиня Любовь и поселилась в августе 1996 года, и прожила здесь девять месяцев до своей кончины. (Следует отметить, что по молитвам старицы в храм были пожертвованы иконы, которые хранились в домах верующих в смутное время.)
Из воспоминаний протоиерея Димитрия: «В 1995 году мы со схимонахиней Любовью были у старца Даниила в гостях, он пригласил нас в сентябре месяце (на отдание праздника Успения). Долго у нас не получалось приехать, батюшка видя это, сказал:
«Так, быть и все!» Потребовал, и мы с матушкой прибыли туда.
А какая была встреча! Матушка перед этим молилась, вопрошала, кто ж такой батюшка Даниил….(С ним она была знакома только заочно.) И вот перед тем как поехать к отцу Даниилу, она молилась, чтобы Господь открыл ей - кто ж такой отец Даниил?!
Матушка рассказывала: «Я когда молилась, мне видение было: «Смотрю, стоит бочка с медом, и туда все несут, несут, несут мед ложками»». Мед это же царский продукт... (Господь открывал ей людей. То есть она знала, кто к ней едет. Её дети были свидетелями её прозорливости. Она говорила: «Клава готовь, сейчас к нам приедет вот такой-то человек». Господь открывал, и она наперёд знала какой человек, с каким настроением к ней идёт!)
При встрече с отцом Даниилом, она упала ему в ноги с такими словами и дважды повторила: «Батюшка - новый Серафим! Батюшка - новый Серафим! » Отец Даниил, когда потом вспоминал через несколько лет эту встречу, говорил: «Матушка Любовь так сказала потому, что почувствовала на мне некоторую благодать преподобного Серафима Саровского, а я преподобного Серафима любил и люблю, и всегда его прославляю. Вот эту некоторую часть благодати матушка и почувствовала».
А приехала она отчитаться. Видно мысль у нее такая была. Я говорит, отчитаюсь за жизнь, покаяние принесу. В годы гонений на веру, у нее был свой духовный старец Симеон. О котором она всегда говорила: «Это мой духовный старец Симеон. Перед своей кончиной он всех нас, своих духовных чад предал Господу». А матушке старец Симеон сказал: «Теперь у тебя духовника не будет»... Вероятно, провидел наперёд, да и время-то, какое было.… И вот матушка, отчитавшись отцу Даниилу за всю свою жизнь, говорит: «Теперь, батюшка, прочитайте мне: «Ныне отпущаеши…» На что отец Даниил отвечает: «Ну, это потом. Уходить еще пока рано, еще надо помолиться и здесь пожить». А матушка говорит: «Тогда благословите меня с вашими духовными (там несколько священников было) работать. То есть с нами работать, мы тогда совсем молодые были… А ведь духовно научить можно только от сердца к сердцу. Только соприкоснувшись, как от огня перенять огонь, это как от горящей свечи зажечь другую свечу, подобно этому и христианские сердца…
Вспоминаю слова, которые сказал матушке пришедший монах, о котором будет сказано чуть позже: «На тебе должно истинное Православие устоять». И слова Спасителя из Евангелия: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк. 12, 49)
Матушка рассказывала: «Однажды приходит ко мне домой монах (это было в Сочи), пришел и сказал, где у вас здесь вот такая-то служанка? (Она всегда называла себя служанушкой Господа. В Сочи её все знали, так как она иногда юродствовала...)
Так вот, приходит к ней этот монах, передает от Священномученика митрополита Петра (митрополита Крутицкого и Коломенского Петра (Полянского)) [15], окровавленные четки и камилавку (так она называла скуфейку) и хлебцы (это были антидоры [16]), которые оставались после литургии совершаемой святителями в застенках. Матушка называла их хлебцами. И отдает ей с такими словами: «На тебе должно Истинное Православие устоять!» Отслужил молебен... И говорит: «Только, хлебцы чтоб съела сама, никому не давай!» И ушел. Высокий такой, худощавый, монах. Кто был, ангел или человек, я его, говорит, больше в своей жизни никогда не видала. Оставил ей все, и ушел. А, что делать ничего не сказал… (Об этом она и отцу Даниилу при встрече рассказывала, когда отчитывалась.) Матушка Любовь говорила: «Как же его мучили! (Т.е. Митрополита Петра). У меня до сих пор волосы приподнимаются при воспоминании об этом. Все было в крови, четки и камилавка!»
Эти святыни матушка хранила и никому не показывала. Даже муж ничего не знал. Матушка рассказывала: «Муж был всегда такой кроткий, смиренный, но вот однажды подходит ко мне ночью, я открываю глаза, смотрю – он стоит такой страшный, борода всклокочена, в руке топор и говорит мне: «Почему ты сегодня не пришла ко мне, я весь день тебя прождал в подвале? Они (бесы) мне сказали, чтобы я тебя убил, а если, говорят, ты её не убьешь, то мы тебя убьём». Матушка ответила: «Да воскреснет Бог, да расточаться врази Его... Ты что?! Давай скорее умойся!» Топор у него из руки выпал. Матушка встала, помогла мужу умыться. Ей пришлось рассказать ему про святыню. Матушка сказала мужу: «Я уйду из дома, если не уйду, то они тебя замучают. Супруг не соглашался, чтобы матушка ушла. Тогда матушка говорит: «Пост, только постом можно спастись – 40 дней будем воздерживаться от пищи и молиться». Муж согласился. Постепенно с него всё сошло. Так за святыню, которую хранила матушка Любовь, враг нападал на неё. (Следует отметить, что перед смертью Мартын Иванович принял монашество с именем Симеон.)