– Верно. Нажмите, пожалуйста, кнопку этажа. Благодарю.
Наконец, лаборант протягивает руку к панели кнопок. Его подозрительные глаза буравят Мишелю спину. Это видно в отражении на металлической панели.
Данные 20. Туннель
Мишель покидает спешно лифт и направляется к стенду прошивки. Повернув за угол, Мишель понимает, что опоздал.
У входа в лабораторию стоит парочка агентов безопасности. Внутри – еще агенты. На стеклянной стене видны следы крови. Местами разбито стекло. Лаборанты столпились в углу, пока агенты неторопливо заглядывают под столы, направляя пистолет на невидимую угрозу. Сбавив шаг, Мишель поворачивает обратно, замечая среди агентов молодого человека в костюме.
– Стой! – велит властный спокойный голос. К Мишелю устремляется молодой человек. Подтянутая фигура, на которой идеально сидит темно-зеленый костюм. Бледная кожа лица, короткая стрижка зеленого цвета волос. На костюме бейджик: Крио-3. Скорее всего, этот тип не из Цитадели. На вид ему не больше двадцати пяти, но есть в его манерах и поведении нечто неприятное, отталкивающее.
– Стой! Ты пойдешь со мной. – зелоновласый хватает Мишеля за руку. Сила у него недюжая. Но и Мишель в новеньком теле силен и ловок. Он вырывается и бежит прочь. В следующий миг тело ударяется в стену. Неведомая сила пригвоздила Мишеля к ней. Его рука падает вниз. По телу и по стене струиться синяя жидкость. Пытаясь оттолкнуться от стены, Мишель с усилием оборачивается. Давление, вжимающее в стену, ослабевает. Зеленовлалый парень держит Мишеля за шиворот. Мелькает стальной блеск, и вторая рука летит на пол. Крио-3 вооружен мечом, похожим на катану.
– Мне велено доставить только твою голову. А это, – он пинает отсеченную руку в сторону, – мусор.
Агент из Крио-3 замахивается катаной снова, на долю секунды ослабляя хватку. Мишель тут же срывается с места, но не успевает убежать. Его мозг пронзает удар, шоковый импульс. И вот он уже перед глазами кружиться потолок. С ужасом думая, что Крио-3 отсек ему голову, Мишель кричит и пытается защититься руками. Мышцы шеи еще отзываются, значит голова на месте, и позволяют немного оглядеться. Крио-3 рассек туловище Мишеля пополам точно под грудной клеткой.
Зелоновласый прячет меч в ножны, не потрудившись стереть с него синюю жижу, и наклоняется за верхней частью туловища. За его спиной возникает девушка с сиреневыми волосами.
Зеленовласый дергается, круто оборачивается и медленно оседает. Даниела стоит с катаной в руках. У нее бледное лицо. В широко раскрытых глазах застыл страх. Она прерывисто дышит и смотрит на Мишеля.
Зеленовласый грохается на пол. Его тело, разрубленное разъезжается на части на липком полу. Синяя жидкость льется из рассеченных кусков. Этот Крио-3 – не человек, а робот. Из дрожащих пальцев Даниелы выскальзывает оружие и со звоном ударяется о пол. Она прикрывает рот ладонями и садится рядом.
Приближаются шаги. Даниела тянется к Мишелю, прижимает к своей груди и поднимается с ним на ноги.
– Ого! – восклицает грубый мужской голос. Другой – изрыгает брань. Шаги замирают за спиной Даниелы.
Брови Даниелы сходятся в переносице, она оборачивается на голос. Агентов всего трое. Первый наводит пистолет на девушку, остальные приготовились атаковать резиновыми дубинками.
– Мисс, мы не хотим причинить Вам «проблемы». Нам только нужно забрать бракованное изделие. Оставьте его и отойдите в сторону.
Даниела аккуратно кладет Мишеля на пол и поворачивается к говорившему.
– А я, в таком случае, хочу вас побеспокоить.
– Назад! Отойдите к стене! Мисс, назад!
Раздается выстрел. Агент с пистолет сгибается пополам от удара и, вскрикнув, падает к ногам Даниелы. Пистолет летит в сторону. Агенты замахиваются дубинками и бросаются на девушку. Та с ловкостью уворачивается от атаки и вырубает нападавшего ударом в челюсть. Второй пятится назад. Даниела сбивает его с ног, приземляется на его шею и бьет головой о каменный пол. Коридор, с лежащими агентами, запачканный синими брызгами, заваленный обездвиженными телами и частями похожими на человеческие тела выглядит ужасно.
Появляется синтет. На нем белая тонкая мантия, как на всех новых синтетах только выпущенных из «цеха нанесения кожи». Синтет поднимает верхнюю половину тела, ту, в чем еще пульсирует ослабевающее сознание Мишеля.
Синтет делает это осторожно и бережно, как будто опасается причинить боль или измазаться в синей крови. Хотя от второго никуда не деться.
– Я с тобой, Мишель, – произносит синтет. – Все хорошо.
Раздаются легкие торопливые шаги. Синтет отпрыгивает от протянутых рук Даниелы.
– Стой, он умрет! Без батарей питания он не выживет. – тянется она снова. – Надо срочно доставить ко мне в лабораторию. Я помогу.
Сиреневые волосы Даниелы растрепаны. Рукав белого халата порван и заляпан кровью.
– Нет, оставь его.
– Послушай, он и пяти минут не протянет. – восклицает Даниела и хватает синтета за руки. Тот снова уклоняется и ударяет в ответ. Даниела падает на пол. Ее глаза со злостью впиваются в синтета, губы плотно смыкаются. Впервые присущие для Даниелы женственность и грация испаряются. Вся ее распластавшаяся поза и расставленные руки напоминают теперь хищного смертоносного паука.
– Мне известно кто это. – отвечает синтет. – Мое имя – Венеция. И я пришла за ним.
– Венеция? Не может быть! – восклицает Даниела, грозно надвигаясь на синтета. – Не верю.
– У меня мало времени. Это из-за тебя Мишель сейчас здесь и вот в таком состоянии. Он пришел за флешкой. А ее ты взяла, между прочим. – сухо замечает синтет.
Мишель судорожно хватает воздух ртом, пытается заглянуть синтету в глаза. Про флешку что он отдал Даниеле, знали всего трое: Мишель, Даниела и… Венеция.
– Нам нужно спешить, а ты играешь только на руку Андреусу. А ведь он отдал приказ убить Мишеля Клавье. Еще в пятницу. Или ты не известно об этом?
Растрепанная и потерянная Даниела стоит и плачет.
Хлопают двери. С обеих сторон коридора приближаются еще агенты. У них автоматическое оружие и магнепушки. Даниела смахивает слезы.
– Тогда поспеши. Я их задержу.
Синтет на мгновенье опускает на Мишеля глаза. Тот с надеждой вглядывается в них, и сердце пропускает удар. Это не глаза синтетического человека. В них Мишель видит ее.
– Вени… – пытается сказать он, горло выдает горький шепот.
Венеция кидается на опешивших агентов, преградивших путь, раскидывает их одной рукой, и бежит к лифтам. Лифты уже заблокированы. Путей отступления нет. Венеция забегает в техническое помещение за лифтовыми шахтами, выбив панели в стене. Кругом пыльные кабели и трубы. Протиснувшись через узкую нишу, Венеция срывает еще панель. Перед ней дверь с кодовым замком, что принимает код, бодро пищит и отворяется.
За дверью не слышен мир, оставшийся позади. Темнота окутывает Венецию и Мишеля. Глаза синтета позволяют видеть ночью.
Мишель думает о Даниеле и уговаривает себя поверить, что с ней все будет хорошо.
Бетонные голые лестничные пролеты сменяются один за другим. Мишель смотрю в лицо синтета, в котором сейчас находится Венеция. Он несет его на руках, словно мать баюкает свое грудное чадо.
Шагов преследователей не слышно. Только монотонная поступь Венеции. Равномерное покачивание пробуждает в Мишеле давние воспоминания.
Тысячи ступенек бесконечной лестницы позади.
– Наконец-то. – тяжело вздыхает Венеция. Ее голос полон нетерпения. Шаги ускоряются и тут же умолкают. Лязгает металл. Слабый свет падает на глаза. Венеция бежит по металлическому коридору. Еще дверь. Предупредительные плакаты на стенах. Мишель не может их прочитать. В недрах земли ощущается слабая вибрация. Утробный гул пугает, выползает издалека, приближается и тут же врывается громким визгом. Порыв ветра охватывает лица. Яркий свет заливает большой белый зал с табло-экранами. Вокруг много людей. Мишель с усилием поворачивает голову, чтобы оглядеться. Поезд метро останавливается и с шипением открывает двери.
– Едва успели. – улыбается Вени. – Это наш поезд.
Она заходит в последний вагон. Людей в нем немного. Вот-вот сомкнутся двери и, качнувшись, вагон устремимся прочь со станции. Но этого не происходит. Спустя минуту женский голос объявляет.
– Поезд следует в депо. Просьба пассажиров покинуть вагоны.
Звучит неприятный уху писк и объявление повторяется. Под гомон удивленных людей вагон пустеет. Мишеля охватывает страх. Он хочет крикнуть Венеции "беги!", но не может. Без синей крови он не способен даже на эту малость.
Венеция укладывает обрывок тела Мишеля на сидение. Двери захлопываются, и пустой поезд набирает скорость. Станция тает позади в размытых полосах света. За окнами возникает мрак. То и дело мелькают бетонные стены туннеля, выхваченные лампами вагона.
Вдруг поезд тормозит, не доехав до следующей станции. Двери вагона открываются, и снаружи к вагону тянуться слабые желтые фонари. Венеция выступает вперед и замирает на границе света и тьмы. В полумраке подземного лабиринта появляются, словно призраки, неясные фигуры. Их около дюжины. Люди в длинных темных плащах, с рюкзаками и оружием.
Мужчина с банданой, закрывающим его нос и подбородок, подходит первым и бегло оглядывает вагон, останавливает свои живые глаза на синтете.
– Ценю пунктуальность. – облегченно выдыхает он и оборачивается, машет рукой.
Люди вооруженные портативными автоматами подходят ближе. Один человек в шлеме ночного видения. Слышится скрежет колес. Группа расступается, уступая место двум транспортным креслам оборудованным сканерами мозга.
Венеция указывает, где их поставить. Главарь сверяется со своим смартфоном, довольно хмыкает:
– Ребята, дело сделано.
Ребята выходят из вагона и с любопытством смотрят на синтетов. Парень с банданой шутливо прикладывает два пальца ко лбу, военное приветствие, и бросает:
– Передай шефу: с ним очень приятно иметь дело. Пусть обращается в любое время.
– Считай, что "она" услышала тебя. – отвечает Венеция, делая ударение на слово "она", и поезд отъезжает. Под визг колес состав набирает скорость.
За окнами минуют станции. Безликие фигуры в ярком свете сменяются мраком бетонного чрева. Венеция отходит из поля зрения Мишеля. Слышится громкий щелчок. Шум ветра и звонкое эхо шахты наполняет собой вагон, ветер врывается внутрь, и вагон начинает терять скорость.
Появляется Венеция. Она переносит Мишеля к устройству сканирования и укладывает под сканером.
– Идеальный сигнал сети. – смеется Вени, – чувствуешь? Мы как раз находимся под ретрансляционным центром.
Она осматривает синтета, и ее голос тут же меняется.
– Мишель! О боже, Мишель, ты меня слышишь? Держись, прошу! – она напугана и шепчет в самое ухо: – Осталось недолго. Потерпи. Если ты выключишься, то не сможешь перейти в гиперсеть и умрешь здесь.
Он вкушает механический голос. Воображение обличает его в звонкие тона Флер. Моргает и пытается сфокусироваться на ней. Но каждый раз открывать глаза становиться труднее. Открывать… Конечно, брови синтета даже не шевелятся. Это мозг кратковременно отключается. Энергетический контур перешел в режим сбережения. Аккумулятора у Мишеля нет. Он остался в нижней половине тела. Удивительно, как долго он еще в сознании.
– Мишель, не умирай. Подожди секундочку. – умоляет Вени, торопливо настраивая сканер.
Ее глаза появляются прямо перед лицом Мишеля. Их губы соприкасаются на короткий миг. Мишель словно просыпается, ощущает каждой сенсорной клеткой ее губы, дыхание. Потом она занимает кресло со сканером напротив. Тихий писк раздается в ушах, внутри головы Мишеля. Он все еще ощущает поцелуй, когда из мрака за спиной Венеции появляется белый шар. Он растет, слепит, ревет. Еще миг, и вокруг чернота.
Данные 21.
Он не задумывался, что ждет его на другом конце модема. Чего он хотел? Неужели, нового синтетического носителя с нейронным мозгом? Ну, уж нет! Мишель не желает физически зависеть от чего-либо, хотя находит в этом определенный шарм.
Связь гиперсети – телепорт в любую точку техногенной вселенной. А тут – Италия, Венеция. Сеть всех данных, камер и телефонов, домашних компьютеров беззаботных игроков, отгородившихся от всех в своем мониторе, заботы и жизнь обычных людей…
Мишель слышит ветер, видит волны, лучи солнца и звезды. Он повсюду в каждой камере телефона и на сервере стримеров, в каждом театре и музыкальном сервисе, слышит хохот детей и признания влюбленных на набережной. Он – Мишель и Венеция, могут отправиться куда угодно. В их мире нет места деньгам и насилию. Хотя, подождите… Есть кое-что таинственное в озорной ухмылке голубых глаз Венеции. Она точно не прочь поймать парочку преступников или даже убить. Мишель верит, что она убережет мир в красоте и не позволит его осквернить.
В единение познается любовь. Мишель живет в Вени, она же – всегда теперь с ним. Есть любовь выше телесной. Мишель наконец-то обрел ее.
Мишель берет Венецию за руку. Она смеется и раскачивает их руки. Прогулочный катер несется навстречу ветру, они кружатся в танце. Музыка наполняет воздух. Он ловит пальцами летящий маленький листочек с дерева. В нем аромат весны и солнца. Сакура.
– Зови меня Юни!
– Как пожелаешь, Вени. Юни – красивое имя. Новая жизнь, новое имя. Единение.
Они сливаются в поцелуе.
"Венец-и-я"… Данные проекта не найдены… Повторите запрос еще раз…
Через серое небо пробивается голубизна. Звуки музыки слетаются из различных уголков Парижа к Эльфевой башни. Ограждение вокруг башни сняли, и ремонтные бригады принялись за восстановление этого многовекового символа Франции. Они, словно, хотят стереть страшный шрам из истории.
Новости на телевидение: Взрыв в подпольной мастерской! Столкновение поездов в токийском метро! И другие шокирующие названия… Это значит, что все следы уничтожены.
Данные 22.
Жизнь мистера Джи не раз выбивала его из колеи, но он всегда находил в себе силы противостоять ударам судьбы. Он – приходился сыном одного из боссов могущественного клана якудза. Рано в юности возглавил эту мафиозную организацию. После рождения дочери много чего изменилось. Главным образом ценности и мировоззрения мистера Джи. Но могущества и жестокости вокруг меньше не стало. И мистер Джи продолжил путь «кровавого бизнеса».
А затем, словно в отместку за его деяния, мистер Джи потерял самого близкого человека – свою дочерь Юни.
Три года назад после продолжительной и мучительной болезни Юни не стало. Радость Джи своим дитем сменилась горем и сердечными страданиями. Гениальность Юни и ее феноменальные способности, которые она проявила в программировании и кибериндустрии, оказались деятельностью смертельного заболевания. Рак мозга. Он скрывался в его маленькой девочке, прятался, рос, охватывал своими щупальцами ее милую голову изнутри. Невидимый и жестокий враг. Он подарил ей гениальность, а затем и убил.
Поначалу у Юни появились мигрени. Они переросли в продолжительные приступы. Ее подростковой и веселой жизни пришел конец. Затем подруги отвернулись от Юни, словно она обратилась в уродца. Таковой она себя и ощущала. Одиночество в медицинских палатах – ужасная участь. Юни постоянно плакала, жаловалась на несправедливость мира. Потом стала замыкаться в себе и почти ни с кем не разговаривала, и даже сторонилась отца.
Мистер Джи не находил себе места. Он оказался бессилен в этой проблеме и понимал, что теряет самое дорогое, что имел в жизни – свою дочь! А хуже всего оказалось то, что в своей болезни Юни обвинила его, отца.
Мистер Джи предлагал Юни всё, чего она только пожелает, чтобы скрасить ее муки и боль. Юни нужны были только компьютеры. Больничную палату оборудовали новейшими компьютерами и системами доступа в гиперсеть. Техник, который должен был находиться при ней и во всем помогать, очень скоро был выставлен в соседнюю комнату. Чем занималась одинокая сломленная девочка в гиперсети, никто не знал. Но скоро она попросила отца предоставить ей доступ к серверам его компании. Радость, которую в тот момент испытал мистер Джи, переросла в надежду. Может, все еще обойдется. Болезнь отступит, и Юни будет рядом. Ведь он мечтал, чтобы она сменила его у руля компании, когда придет время.
Юни возглавила отдел разработки Искусственного Интеллекта и довольно скоро появились сенсационные успехи. Но Юни продолжала общаться с отцом исключительно на деловые темы и избегала разговоров как дочь с отцом.
Скоро Юни не стало. В тот момент горе мистера Джи было безграничным. Он хотел убить весь мир, затем наложить руки на себя. Но сначала надо было проводить дочь в последний путь. После похорон, мистер Джи получил звонок на свой телефон: "Мне тяжело видеть, как ты страдаешь". Оказалось, что это сообщение от Юни. Было невероятным слышать ее голос. Мистеру Джи казалось, что он сходит с ума. Она, эта собеседница, несомненно, живой человек. Она знала то, что могла знать только Юни, вспоминала случаи из детства и вела себя абсолютно так же, как Юни до болезни. Но встретиться с отцом она не могла.