Когда вы уже начитаетесь
Ночной лес на окраине Жудина. Среди елей виднеется, горящий на фоне палаток, костер. Собравшиеся вокруг огня скауты, именующие себя так по той причине, что “пионеры” нынче звучит не модно, жарили колбаски на огне и травили байки.
Настало время страшилок, что было неотъемлемым атрибутом подобных мероприятий. Тут староста группы и задал вопрос остальным.
– Кто из вас знает историю нашей городской библиотеки, и почему сейчас она заброшена?
– Там живет злой призрак! – утвердительно ответил один из мальчишек.
– Верно! Но чей это призрак и откуда он там взялся, кто-нибудь знает?
Мальчишки переглянулись между собой, но ответа не последовало.
– Значит, не знаете! – констатировал староста, – слушайте.
***
Дело было пять лет назад. Работал тогда в библиотеке пожилой сотрудник, лет шестидесяти с виду. Толстый, неопрятный мужичок, с засаленными короткими волосами. Сидел за своей кафедрой с недовольным лицом и что-то постоянно жевал, громко чавкая.
Даже в свои лучшие времена, библиотека была не самым посещаемым местом в городе, а увидеть в ней более двух читателей одновременно – считалось редкостью. Но даже при виде единственного читателя, из его угла можно было слышать тихо произносимую с явным презрением фразу “когда вы уже начитаетесь?”. Складывалось впечатление, что на работу он приходил пожрать и потрепать окружающим нервы, но никак не для выполнения, прописанных в должностной инструкции, обязанностей.
От своего знакомого, который когда-то работал в этой библиотеке, я слышал разную информацию. Ходили слухи, что этот дед был энергетическим вампиром. Регулярными были случаи, когда он своими разговорами доводил людей до крайней степени раздраженности, после чего просто разворачивался и уходил. Занимательным было то, что в этот момент, на его лице виднелся довольный оскал, во всей красе выдававший желтизну тех его зубов, которые еще не успели выпасть от количества потребляемого им дешевого вина, состав которого сложно назвать натуральным.
Несмотря на свою гнилую натуру и озлобленность на весь мир, был мужичок достаточно трусливым. Проявлялась данная черта характера при любом случае, в котором требовалось прогнуться под того, кто находился выше в должностной иерархии. В этом плане, дед был знатным жополизом.
Держали столь токсичного человека на занимаемой должности не только за лояльность. Ходили слухи, что у него был компромат на руководство библиотеки и приближенных к нему людям. Все изменилось в один день.
***
Будучи редким экземпляром мужского пола в женском коллективе, он частенько привлекался к переносу всякого рода тяжестей. Тот самый день не стал исключением. Стоит упомянуть, что он был не единственным мужчиной в коллективе, но остальные от подобной неоплачиваемой работы отказались, ссылаясь на должностную инструкцию.
Возможно, пресмыкающийся старикашка последовал бы их примеру, но не стал возникать. Видимо, побоялся, что во время оглашения своих прав, вырвавшийся изо рта перегар выдаст колоссальное количество выпитого перед работой крепленого плодово-ягодного вина.
Стиснув от злости оставшиеся к старости зубы, он взял громоздкую коробку с книгами и понес ее на первый этаж. Спускаясь по лестнице, выпитое утром вино дало о себе знать, подкосив деду одну ногу, из-за чего тот рухнул. Приземлился он не совсем удачно, сильно ударившись виском о ступеньку. К приезду скорой помощи, он уже был мертв.
***
В библиотеке началась череда проверок различными органами контроля. Коллектив был настолько “дружным”, что на допросе у следователя каждый старался выгородить себя, выворачивая всю темную подноготную своих коллег.
Представители администрации библиотеки охотно перекладывали вину за произошедшее друг на друга. Порой и просто ссылались на то, что никто не заставлял деда нести ту самую коробку, мол это была его личная инициатива.
Кто мог, начинал задействовать свои связи либо родственников, которые были не последними людьми в городе. Кто-то пытался выторговать себе смягчение, сдавая все известные ему косяки в организации работы библиотеки.
Закончилось дело тем, что все собаки были спущены на заместителя директора, которая спустя два месяца следствия, получила десять лет лишения свободы.
Сидеть столь долгий срок она явно не собиралась. По крайней мере судя по тому, что ее нашли повешенной в своей камере уже на третий день заключения.
***
На сороковой день после смерти виновника торжества, в библиотеке начали твориться странные вещи.
Участившиеся перебои со светом списали на неисправность в проводке, которая не менялась со времен основания библиотеки.
Сторожа, работавшие в ночную смену, рассказывали про тихий мужской голос, доносившийся со второго этажа. В первый раз, когда случилось подобное, дежуривший сотрудник, подумав, что это просто уснувший перед закрытием библиотеки читатель, которого никто не заметил, поднялся наверх. Но там никого не было. Голос также прекратился. Кто его знает, вдруг очередной алкаш на улице бессвязно что-то болтал, а показалось, что звуки со второго этажа доносятся. Спустя недели, подобных мыслей у сторожей уже не было. Голос доносился каждую ночь, один и тот же. Сторожа уже боялись подниматься по лестнице, чтобы проверить, есть ли там кто. Позже они начали массово увольняться. Приходящие на их место сотрудники тоже надолго не задерживались по понятной причине.
Глобально все изменилось в тот момент, когда в подвале библиотеки нашли труп пропавшей пару дней назад тринадцатилетней девочки, найти который удалось по наводке ее одноклассницы, знавшей о намерении своей подруги посетить библиотеку в день пропажи. Как позже установит судебно-медицинская экспертиза, смерть наступила в результате разрыва сердца. Предположительно, вызванное сильным испугом. В тот период времени в городе пропало больше десятка детей в возрасте от десяти до пятнадцати лет.
Во время очередной проверки из санитарно-эпидемиологической службы, внимание проверяющих органов привлек странный запах на втором этаже. Источник запаха найти удалось не сразу. Оба этажа и подвал, в котором теоретически могла сдохнуть и разложиться крыса, были пусты. Оставался чердак, зайдя на который, запах стал невыносимым. На первый взгляд, все было нормально. Но стоило перейти на противоположную сторону чердака, как выяснилось, куда подевались пропавшие дети. Почти все они были мертвы. Кроме одной девочки лет пятнадцати.
Как позже она поведала следователям, незаметно пробраться на чердак, ее заставил голос в голове. После чего, уже попав на чердак, тело перестало ее слушаться и направилось туда, где и находились остальные дети, большая часть из которых были мертвы.
Днем чердак был пуст. Только находившиеся там дети и различные коробки. Но с наступлением темноты появлялся он. Силуэт толстого, мерзопакостного старика со светящимися глазами. Приближаясь к еще живым детям, он повторял одну и ту же фразу “когда вы уже начитаетесь?”, после чего, будто высасывал жизненную энергию из испуганного ребенка.
После эта история облетела весь город, что превратило библиотеку из малопосещаемого, в абсолютно безлюдное место. Кроме сотрудников там никого не было.
***
Последней возможностью для библиотеки доказать свою надобность для общества в глазах городской мэрии, был книжный фестиваль. Стоит уточнить, что местные жители категорически отказывались его посещать. В силу этого, пришлось договариваться с туристической фирмой, которая в этот день проводила экскурсию по городу для приезжих туристов, дабы те включили библиотечное мероприятие в маршрут экскурсии.
Следующие трудности возникли уже с персоналом библиотеки, который отказывался участвовать в мероприятии. В этот момент руководством учреждения был выдвинут ультиматум “кто не желает участвовать в проведении мероприятия, на следующий день может на работу не приходить, трудовую книжку вышлем по почте”.
Приезжих специалистов это никоим образом не напугало, им всегда есть, куда вернуться. Но вот работникам, являвшимся коренными жителями города, деваться было некуда. Особенно помогало осознание того, что в этом городе в случае чего, работу они уже не найдут.
***
Настал день икс. Автобус с туристами уже был возле библиотеки. Все приготовления были завершены и библиотека, была готова принимать гостей. Книжный фестиваль проходил в весьма праздничной атмосфере.
Все продлилось ровно до того момента, пока один из туристов не захотел выйти покурить на улицу. Дверь оказалась заперта. Начиналась легкая паника, принимавшая со временем большие масштабы. Окна тоже оказались заблокированы. Паника разрасталась все больше. Спустя несколько минут в библиотеке начались спонтанные возгорания. Огонь возникал, будто из пустоты, и перебрасывался на все, что только могло гореть. За достаточно короткое время, возгорание приобрело массовый характер, превратившись в крупный пожар.
Прибывшие на место пожарные выживших людей не обнаружили. Все имущество библиотеки сгорело. Теперь это было просто обгоревшее здание с вывеской “библиотека”, которым остается и по сей день.
***
– Говорят, если сейчас пробраться в заброшенное здание библиотеки поздно ночью, то можно услышать мужской голос, произносящий фразу “когда вы уже начитаетесь”. Видимо, душа этого мужичка была настолько гнилой, что даже Ад отверг ее, из-за чего она и вернулась в привычное место, в библиотеку – произнеся эти слова, староста группы начал уплетать поджаренную на костре колбаску.
Он был моим единственным другом
Это был обычный детский дом, в таком же, совершенно обычном и сером городе Жудин. Серое здание отлично вписывалось в окружающий пейзаж весеннего города. Лысые деревья, разбитые дороги, наполовину состоящие из луж на фоне вечно пасмурного и серого неба. Пейзаж, мягко говоря, не располагает к позитивному мышлению, что в принципе и объясняет вечно хмурые лица рядовых горожан. Что уж говорить о детях, брошенных, как ненужный балласт в этом злачном местечке. Да и воспитателям, которым приходилось с ними возиться, было совсем не до улыбок.
Во всей этой радужной картине, я был далеко не самым популярным воспитанником детского дома, который, как вы уже поняли, постоянно получал тумаков, как от других воспитанников, так и от воспитателей. Что тут сказать, повезло с внешностью и характером, которые делают меня наилучшей мишенью для издевок.
Везло тем, кого достаточно быстро забирали в новые семьи. Но так везло только самым младшим. Мне подобный вариант развития событий уже не светил. Кому нужен пятнадцатилетний подросток, который, по мнению потенциальных приемных родителей, уже нахватался привычек и манер, которые в дальнейшем доставят кучу неудобств.
Я не особо расстраивался по этому поводу, поскольку уже через полтора года меня ждало поступление в колледж, что ознаменовало бы переезд на новое место, новые знакомства и конец кошмара под названием “детский дом”. Подумать только, десяток с лишним лет издевательств, скопившихся внутри в виде кома негативных эмоций, вот-вот закончатся, осталось чуток потерпеть.
Во всей нашей картине быта я мог понять ненависть воспитателей к нам. Сложно сохранять доброту и спокойствие, работая в зоопарке, содержащем самых омерзительных, на их взгляд, представителей животного мира. Странным было отношение воспитанников друг к другу. Общая беда, которая по идее должна объединять детей, брошенных на произвол судьбы, объединению этому никак не способствовала. Все максимум сбивались в небольшие группки, смотря на других, в лучшем случае, с легкой неприязнью.
Меня же не любили открыто. Друзей, как вы понимаете, у меня не было. С людьми хамоватого типа у меня не получалось находить общий язык. А добряков, с которыми я мог потенциально вести общение, не хотелось подставлять. Тут дело в том, что при общении со мной, такие люди автоматически становились новыми целями для хулиганов, которые до этого и не обращали на них особого внимания.
***
Был в моей жизни и лучик света! Как иначе справляться со всем окружающим меня миром? Этим лучиком был Бон. Небольшой черный пес, который, как и я, был одинок в этом мире.
Нашел я его случайно, около года назад. В тот момент, проходя мимо мусорных баков одного из дворов города, я услышал, как он поскуливал от голода. Стоит упомянуть, что все свободное от учебы время, я проводил вне стен детского дома, возвращаясь только во время приема пищи и отбоя. Ведь какой смысл находиться лишнее время там, где тебя никто не ждет.
В день нашей встречи у меня с собой было пару котлет, прихваченных с обеда. Я часто забирал часть еды с собой, с целью, как можно меньше времени проводить в этой богадельне, да и на свежем воздухе аппетит куда лучше.
Лакомство Бон умял так быстро, будто не первый день был голоден. После чего посмотрел на меня настолько благодарным видом, что в его глазах можно было уловить слезы радости. Даже после того, как вся принесенная мной еда закончилась, Бон не спешил уходить. Он увязался за мной, когда я уже собирался идти в парк. Я, собственно говоря, не был против компании. Тем более, я от части, увидел в нем себя. Одинокого, никому не нужного, мечтавшего о друге сироту. Так две одинокие души нашли друг друга.
С тех пор мы виделись с Боном каждый день, на одном и том же месте. Он уже традиционно съедал половину моего обеда, после чего мы направлялись в городской парк. Дрессировке Бон не поддавался, что слегка затрудняло игры с ним, но никак не портило проводимое время.
Каждый день я ждал встречи со своим единственным другом. Судя по вилянию хвостом при виде меня, это было взаимно. Мало кто сможет меня понять, но за этот год, Бон стал для меня целым миром. Лучиком света, дарующим надежду на лучшее будущее.
Мой мир бесповоротно изменился в один дождливый апрельский день. Я, как всегда, после обеда, направился к нашему с Боном месту встречи. В этот раз, помимо обеда, я прихватил пару целлофановых пакетов и полотенце, дабы смастерить моему другу некое подобие жилища, в котором можно укрыться от дождя. Он ждал меня на прежнем месте, завиляв хвостом, как только увидел мой силуэт на горизонте. Пока он уминал, принесенные мною, котлеты, я пытался смастерить подобие крыши из целлофановых пакетов, под которой планировался лежак, слепленный из полотенца.
Мимолетно кинув взгляд на Бона, я заметил, что он пристально смотрит вперед. Обернувшись, я увидел, как на нас смотрела шайка задир из детдома, которая видимо, проследила за мной после обеда. Главный из них нацепил на свою физиономию улыбку, начал подзывать Бона к себе, который в свою очередь, будучи весьма добрым и доверчивым псом, завиляв хвостом, направился к нему. Наверно, в надежде, что у него появится еще один друг.
Только я собрался схватить Бона в руки и попытаться убежать в более людное место, как вдруг, оказавшиеся рядом двое задир схватили меня. Бон, уже подойдя почти вплотную к главному задире, обернулся на созданную суматоху. В этот момент главарь шайки достает из-за спины руку с булыжником, которым, что есть силы, бьет Бону по голове.
Короткий, резкий, скулящий визг. Появляющаяся под булыжником, лужа крови. Тишина. Хулиганы сразу же разбежались. Примерно спустя минуту тишины, меня захватила дикая истерика. Весь мир рухнул в один момент. Сильнейшая истерика и поглощающая изнутри боль немного стихли только к вечеру. Не буду описывать всего, что я тогда чувствовал, и как пересиливал себя. Похоронил Бона я недалеко от места, где мы постоянно встречались. Оно было почти безлюдным, поэтому вероятность, что могилку кто-то потревожит, была минимальной.
***
В тот вечер я вернулся с опозданием более чем на два часа, что по правилам интерната было запрещено. Дежурила в тот вечер воспитатель, для которой выполнение своих должных обязанностей было не в приоритете. Типичная блондинка лет тридцати, для которой это была обычная подработка, позволяющая большую часть времени заниматься личными делами. В тот вечер мне это сыграло на руку.
Я сразу же направился в свою комнату. Соседей в комнате не было. Решил сразу же лечь спать, пока никто не мешает, да и сил бодрствовать уже не было, и желания, честно говоря, тоже. Уснул на удивление быстро, несмотря на сегодняшние события. Видимо, морально выдохся.
Следующее мое утро началось с абсолютной апатии ко всему. Не вставая с кровати несколько часов, я пролежал, пялясь в потолок. На ум не приходило абсолютно ничего. Лишь постоянно всплывающая в голове картина вытекающей из под булыжника кровавой струи. Чуть позже снова началась истерика, которая к счастью быстро закончилась из-за нахлынувшей снова апатии. Благо, в комнате я находился один, пока мои соседи были на учебе, на которую я решил подзабить. Я не особо понимал, что делать дальше.