Шикнуло, чпокнуло, зашипело, звякнуло – звуки незатейливой алкогольной радости. «Ну пусть отпразднуют, в последний раз», – великодушно разрешила Бия.
Прошло три часа.
Визгливая уже напилась и несла полную околесицу, а то, что Главный оставался трезв, явно их не сближало. Зато повар, судя по голосу непьяный, подсел к ней вплотную и постоянно шутил. «Так или иначе, кто-то ее сегодня трахнет».
– Всем спать, – съев целую кастрюлю супа и окончательно заскучав, приказал руководитель. – Повторим эксперимент и получим деньги. Я уже сообщил, что в течение суток все будет готово.
«Как они умело, даже выпив, обходят имя заказчика», – мысленно посетовала Бия.
Появилась соблазнительная возможность взять заказчика, хотя такого задания в Ордене ей не давали. Приедет кто-то важный, с вооруженной охраной. Бия не питала иллюзий: выбрав такой план она останется в серебряной шахте навсегда. Здесь их и так семь, хотя предполагалось, что разработки уже закончены, людей нет, просто следы не подчищены и шахту оставили уже не как лабораторию, а место будущего производства. В этот раз скорость и энтузиазм поставили ее в опасное положение. Орти как чувствовал, яростно уговаривая взять напарника. А может, предполагал такой расклад.
Трехметровый столб с кристаллом-фонарем, который стоял около стола, закрыли затемняющим колпаком. Бия снова вставила инфракрасную линзу и вошла в пещеру, держа в левой руке парализатор. Она не испытывала к этим людям даже неприязни, но знала, что при необходимости пойдет до конца.
В дальней палатке повар трудился над Визгливой, которая как по волшебству стала тихой, и лишь томно постанывала. Главный сидел на длинной скамье перед ядерным передатчиком спиной к светлому детективу и печатал сообщение. Бия подошла почти вплотную и выстрелила в поясницу.
Мужчина конвульсивно дернулся назад, зацепился ногами за стол перекрутился и упал на лицо. Очки разбились и острый осколок вошел в глаз со звуком лопнувшего пузырька. Парализованный обычно моментально терял возможность говорить, но боль была настолько сильной, что ученый утробно вскрикнул. Словно конь заржал с закрытой пастью. Наверняка все подумали, что это кончил повар.
– Твою мать, – не сдержалась Бия.
Кровь быстро заливала пол, Главный делал последние вдохи. Когда защищаешься, когда тебя хотят схватить или уничтожить, убийство дается легче, срабатывают инстинкты, но сейчас Бии потребовалось время, чтобы восстановить ясность ума: такого чудовищного поступка она не совершала никогда.
В большой палатке спали четверо, вонь стояла неимоверная. Четыре выстрела – пусть выспятся получше. У одного изо рта пошла обильная пена, он задыхался, пучил глаза, и не мог пошевелиться: яд с алкоголем дали страшную аллергическую реакцию. «Да что за шаз!» – теперь подумала Бия и поспешила выскочить из палатки.
Повар даже не полностью ее раздел. Красный бюстгальтер закрывал грудь, смятое в гармошку платье осталось на животе, Визгливая лежала прикрыв глаза и периодически постанывала, точно совпадая с ритмом проникновения. На крыше палатки висел фонарь и светил слишком ярко для столь интимного дела. Что ж, кому-то нравится смотреть, кому-то заниматься, а повару и то и другое.
Бия дважды выстрелила в повара, в ягодицу и под лопатку. Тот с удивлением повернулся, подумав, что под землю залетели шершни. Яд на него не подействовал.
– Дерьмо, – прошипела Бия, врубила на полную мощность надствольный фонарь и попятилась из палатки. Она начала вытаскивать кинжал. Ей нравилось любоваться кинжалом из лучшей орденской стали, пользоваться – нет.
Голый мужчина буквально выпрыгнул с колен и ударил Бию кулаком в лицо, в глазах потемнело, боль пронзила скулу и подбородок. Небольшой рост сыграл в этот раз против нее, хорошо зубы держала крепко сцепленными, а то вывих челюсти был бы обеспечен.
Визгливая моментально, как огромная змея, выползла из палатки и бросилась прочь, к туннелю, даже не помышляя помочь любовнику.
«Куда, сучка?!»
Бия совладала с собой, на нетвердых ногах отбежала от палатки и выставила перед собой кинжал. Бросив взгляд в сторону, она, не целясь, нажала на рычаг спуска. Черный шарик с иголками ударил в белую ляжку, ноги по-детски заплелись, и Визгливая грудью шлепнулась на каменный пол. «Как же у нее будут болеть сиськи, когда очухается».
Повар медлил, и Бии это не нравилось. Выскочи он вслед за ней, она стреляла бы по глазам, а острый кинжал не дал бы противнику приблизиться. Соваться в палатку – рискованно, хоть Бия и видела силуэт благодаря инфракрасной линзе.
Сейчас Бии помогло бы их изобретение. Она бросает тяжелый шарик, и палатка взрывается, по крайней мере, так ей это представлялось. Бия присела и погасила фонарь.
Повар возился с полминуты, затем разрезал палатку с другой стороны от входа и вышел наружу. На нем были надеты толстая кожаная куртка, ботинки, плотные штаны и, шаз возьми, ковмариловые очки. В одной руке он держал нож и явно был готов нарезать Бию на кусочки. Повар все-таки.
– Что тебе нужно?! – спросил он.
– Информация, – Бия сделала шаг назад, показывая, что готова к разговору, – кто заказал эксперимент? Как вы смогли создать взрыв? Что вам за это пообещали?
– «Кто» – знал только он, – повар показал на труп около стола, – я взрыв не создавал, я по части снабжения, но знаю, что он – ядерный, и обещали деньги, что ж еще, по сто тысяч рундов. Ты из Ордена?
– Брось нож, заведи руки за спину и повернись ко мне спиной, – приказала Бия, – мне нет смысла тебя убивать. Я стреляла из парализатора.
– Я член сломал бы, если б вырубился.
Повар совсем оправился, отдышался. Гад, тянет время шуточками.
– По-во-рачивайся, – медленно и как можно угрожающе сказала светлый детектив.
Он не спешил. Бия вскинула левую руку и выстрелила. Шарик остался на лбу, повар вскрикнул, струйка крови тонким, но бурным ручейком заливала бровь и стекала под зеленоватые очки. И снова яд не подействовал. «Надо взять образец его крови, в Ордене такое любят».
Кинжал был вчетверо длиннее ножа, и нож был явно не метательный, но все равно при броске мог доставить неудобства, несовместимые с жизнью. В парализаторе остался один заряд, и Бия на миг замешкалась, приберечь его или выстрелить в губы.
Повар попятился, перехватил нож и швырнул. Бия отпрыгнула, сделав в полете четверть оборота, и даже дотронулась кончиком кинжала до рукоятки. Нож штопором полетел вниз, и высек из камня искры. Бия сразу рванула с места за поваром, который вместо того, чтобы бежать сразу, используя мгновения, пока нож в полете, ждал результата. Типичная ошибка непрофессионалов. Он успел сделать десять шагов, набрал скорость и получил кинжалом между лопаток. Бия отошла и отвернулась.
«Люди все усложняют, – вздохнула она, – мерзкая вышла работка, прости совесть».
Бия понимала, что остальные четверо, скорее всего, тоже не жильцы, но разбираться с ними будет их заказчик. Либо прихлопнет по-тихому, либо, если шибко милосердный, оставит на полгода-год под наблюдением, приказав не высовываться.
Она достала из поясной сумочки шприц и набрала из бедренной артерии еще теплую кровь. Вытащила кинжал и вытерла об штанину убитого. Задание еще не выполнено: ни основное, ни побочное. Светлый детектив, отбросив мысли о тройном убийстве незнакомых людей, зашагала к ковмариловому боксу.
Даже не бросив взгляда на труп Главного, Бия уставилась на стол. Приборы, приборы, приборы… стекляшки, рычаги, цифры, ни шаза непонятно. Бия была далека от атомной энергетики, но все же много раз видела стандартные измерители энергии и указатели ядерного баланса. Тут все было непривычно, и вдобавок ни единой надписи, шпаргалки, подсказки – явно не для массового производства. Из букв были только единицы измерения. Их Бия и записала. Секунду подумав, зарисовала и шкалы, тем более на трех из них стрелки застыли не в нулевом положении. Орден любил подробности.
Сама Бия кроме линз, усилителя уха и перископа, пользовалась только часами со встроенным датчиком радиации. Распахнув ударом ноги дверь бокса, она услышала предупредительный писк. Заглянув туда, Бия увидела два цилиндра выше нее ростом и таким диаметром, что у нее едва хватило бы рук, чтобы их обхватить. Один был закрыт покореженным колпаком из темной, практически лишенной блеска орденской стали, вокруг лежала россыпь осколков. Во втором, из прозрачного стекла, Бия разглядела на дне площадку из серебристо-белого глянцевого металла, из центра шла трубка, а сверху на нее был насажен еще один блин из того же металла, а над ним большой сосуд, выглядевший точно также как пневмобаллон из ее парализатора, увеличенный в сотни раз.
Бия поспешила захлопнуть дверь бокса, догадавшись, что перед ней две бомбы, и лишь одна из них взорвана. И как ее устранить? Жать на все кнопки подряд? А не разорвет меня на кусочки, если на нее не будет надет стальной колпак? Надо поднять дела кузни в родном Ордене, очень уж необычное изделие из столь дорогого материала. «Могли раскошелиться и на два колпака, сильно упростили бы мне жизнь». Сама Бия закрывать стеклянную бомбу не согласилась бы, даже если ее тут же повысили бы до епископа, она и так получила нешуточную дозу излучения.
Что ж, придется здесь задержаться.
Бия зашла в палатку, трое дышали и оставались в тех же позах, в которых их застиг яд. Лицо четвертого лежало в луже, вонь стояла, словно он умер два дня назад. Бия по очереди поволокла всех до стола с приборами. На парализованных и людях без сознания сила притяжения явно работала по-особенному, они всегда казались вдвое тяжелее. Подтащив к трем мужчинам Визгливую, Бия поправила растрепавшееся каре, поморщилась, потерев ушибленную скулу. Связав всех ремнями и веревками, светлый детектив, из женской солидарности, набросила на голую ученую, с покрасневшими от удара грудями, простынку.
Бии не хотелось решать, кто пойдет переставлять колпак. Первые двое, которые очнутся, отправятся в ковмариловый бокс. Она перезарядила парализатор и стала ждать.
– За что? – спустя час спросил один из мужчин и начал качать головой, разминая шею. – Кто ты?
– На кого вы работаете? На Хор, на Властителя?
– Мы не знаем, – ответил второй кандидат для похода в бокс, – но нас заверили, что это не для террористических сект.
Бия хмыкнула и с досадой добавила:
– Вы создаете бомбы неизвестно для кого. А если потом взорвут ваших близких?
«Я сама выполняю задание неизвестно для кого, отправляя все вопросы совести к кардиналам Ордена и Сияющему Отцу».
– Это не бомба, это компактный одноразовый реактор с огромным импульсным запасом энергии! – задетый фразой про близких, начал оправдываться ученый.
– Да-да-да, и никто никогда не будет использовать «одноразовый реактор» для убийства или запугивания. И вы, конечно, чтобы успокоить совесть, дружно в это поверили. Тем более за такое количество рундов, – скепсис в голосе Бии зашкаливал. – Даже ученые не могут быть настолько наивными. Эти реакторы, шаз возьми, ипцед как взрываются! Для чего они еще пригодны?
– Скажем, для моментального разгона машины…
Бия улыбнулась.
– Я не ученая, но не тупая. Это какая же амортизирующая прокладка должна быть между корпусом и вашим «разгонителем»? А внутри, если люди не переломают шеи, все должно быть обшито ковмарилом.
Визгливая очнулась, но помалкивала, словно надеялась, что так про нее забудут. Умно не вступать в глупый спор.
– Вы двое, идите переставьте колпак на следующую бомбу, – снова доставая оружие, приказала Бия.
– Там радиация! – в один голос воскликнули мужчины.
– А тут кинжал, – ледяным тоном произнесла светлый детектив. Затем не смогла подавить смешок: – а там всего лишь шазов разгонитель.
Еще раз поглядев на трупы, все поняли, что пощаду нужно заслужить. С завязанными ногами, словно стреноженные кони, они, оглядываясь на дуло парализатора и острый кинжал, зашли в бокс.
– Дверь! – проорала Бия сильно нервничая из-за писка радиационного датчика. Бия не любила невидимые опасности. И инстинктивно отошла еще дальше, хотя умом понимала, что толку от этого ноль.
Из бокса послышалось сдавленное кряхтяние, звон рассыпающихся осколков, затем удар стали о камень. Через несколько секунд мужчины прыжками выбрались наружу. Один споткнулся и рухнул на пол, быстро откатился, второй ударом локтя захлопнул ковмариловую дверь.
Бия связала упавшему руки, а второму приказала:
– Взрывай.
Три малых рычажка, один большой и явно очень тугой перешли из одного крайнего положения в другое. Гигантскую пещеру снова поразил громовой взрыв. Словно они попали в эпицентр грозовой бури, летя на дирижабле. Все вздрогнули.
– Что показали ваши стекляшки?
Выслушав, и снова зарисовав, Бия взяла камень и начала разбивать приборы. Затем разрезала все провода и расковыряла кинжалом все шкалы и внутренности. Достала небольшой пузырек чистого спирта, облила им стол и бросила спичку. Горело, плавилось, удушающе воняло – с задачей уничтожить светлый детектив справилась. И довольно много разузнала о технологии, но о нанимателе ученых – ни слова.
– Ты чудовище, – прошипела Визгливая, – ты марионетка в руках консервативных тупиц. Ты – в миллион раз хуже нас, убийца людей и прогресса.
Краска прилила к лицу Бии, она скрипнула зубами, лед профессионализма треснул, растаял и моментально вскипел до иррациональной, первобытной ярости. Хотелось выкрикнуть, что создатель оружия несет даже большую ответственность, чем тот, кто его применил. Хотелось вдолбить, что Орден святых ищеек не зря так называется, и да, бывают жертвы. Вместо этого Бия пять раз нажала на рычаг спуска. Все моментально потухли, двойная доза яда досталась женщине. Пора было убираться.
***
От всего пахло старостью. Бия сидела за потемневшим, тысячу раз покрытым лаком столом втрое старше нее. Напротив, на другом конце и страшно далеком расстоянии, сидел епископ Арторий – ровесник стола. Запах старости пропитал весь огромный кабинет, не помогала даже открытая дверь. Словно дышишь протухшим песком.
– Ты уверена, что на приборах были именно эти значения? – спросил епископ, отвечающий за ядерную энергетику Ордена, и не дал ей ответить. – Лавинообразно ускорив цепную реакцию, соединив два куска топлива предкритической массы, буквально уничтожив ядерный баланс, они могли добиться взрыва.
– Я слышала взрыв собственными ушами, дважды, и слышала, как подпольные ученые друг друга поздравляют, и слышала от допрашиваемых, что им заказали сделать именно взрыв: одноразовый реактор, – монотонно, в третий раз устно после письменного отчета, повторила Бия. Самая поганая часть работы: бумажки, отчеты, допросы от коллег. Хуже чем убийства, прости совесть.
– Спасибо, Бия, ты снова превзошла наши и без того высокие ожидания. Если что-то вспомнится еще, любая мелочь, ты знаешь, я с интересом выслушаю.
– Благодарю, епископ, – сказала Бия, встала из-за стола и на миг склонила голову.
Она отправилась в свою малую, но комфортабельную келью. Переехала в нее в тот же день, как стала светлым детективом. Широкая кровать, шкаф, небольшой холодильник, раковина и унитаз, даже небольшое настоящее окно, а не вентилируемый плакат-имитация.
«Если буду выполнять задания за два дня – сопьюсь», – весело, и не без гордости, подумала она. Вспомнился Главный, повар и тот, с пеной изо рта, не удостоившийся даже прозвища в ее голове. Да, сегодня она выпьет в одиночестве. И покрепче. Возможно, даже выкурит сигариллу до фильтра, а не как всегда до середины, надеясь, что так убережет себя. После такого дня четко понимаешь, что дожить до старости не так-то просто. Это психический и физический подвиг, а еще доказательство, что всю жизнь ты был осторожен и удачлив.
Дело оказалось совсем непустячное. Да, выследила их она быстро, слишком уж явными оказались поставки в поселение, где толком ничего нет. Раньше там был городок, живущий за счет шахты, а теперь лишь сельхозугодия. Большинство отправились искать лучшей жизни, а те, кто остался – приспособились. И зачем в таком селении ковмарил, орденская сталь и, шаз возьми, уран. Ведь ясно, что нужно везти все на личном транспорте, но… снова шаз возьми! Они сделали так, что их было возможно найти. От такой абсурдной загадки разболелась голова. Надо поделиться ею с Орти. Он был не только ее куратором, но и мозговитым парнем. Всего на пару лет старше нее, а уже, казалось, целую вечность назад стал святым ищейкой. И получил максимальное генное улучшение всех органов чувств.
Выйдя из административного квартала, Бия остановилась, глядя на разветвление улиц с жилыми домами-сотами. Кельи тесные, зато у всех. И так хочется в кроватку.
«Все равно не усну из-за этой недосказанности», – вздохнула Бия и развернулась.
По пути она начала анализировать, что сделала не так. Нужно потренироваться над речью, сделать ее более убедительной. Если повар поверил бы ей, то не пришлось бы уклоняться от ножа (не второй, так десятый может и ранить) и добавлять в копилку души еще одно убийство. Большая оплошность с Главным, надо было его придержать, подойти на пару шагов ближе, а потом – взять его как языка. Что ж, когда она станет рангом выше, опыт не даст ей повторить подобные ошибки.