- НАБУ нельзя считать слишком вовлеченной, моя дорогая” - повторил он, когда она снова спросила его о вступлении в комитет после провального голосования. “Это цена, которую мы платим за то, что у нас есть канцлер и сенатор одновременно. Я делаю все возможное, чтобы представлять ваш голос, потому что знаю, как много это значит для вас, но если станет известно общественности, что мы работаем вместе над такой потенциально Радикальной темой, я боюсь, что на нашем пути будет только больше препятствий.”
Она не была полностью согласна с ним, но уважала его позицию и доверяла ему достаточно, чтобы согласиться, по крайней мере сейчас. Однако она не переставала думать об этом и часто делала заметки на эту тему на тот день, когда сможет говорить об этом публично.
Даже с этим камнем преткновения Падме хорошо зарекомендовала себя среди различных сановников Сената. Сенатор Кловис по—прежнему заглядывал к ней в офис—всегда без предупреждения, к нескончаемому разочарованию Мариек,-чтобы поговорить, но в повседневной работе они практически не пересекались. Он следовал интересам банковского клана, и она не могла сказать, были ли у него какие-то собственные интересы или приоритеты Сципиона когда-нибудь расходились с интересами банка.
- Он очень умен, - сказала она Корде Однажды днем, после ухода Кловиса. Мариек проводила его до выхода и вернулась, ворча о том, как вежливо было бы позвонить заранее. “Но я не уверен, что он когда-нибудь будет действовать самостоятельно.”
“Не у всех такой стиль общения, как у тебя, - сказала Корде. “Кто-то должен следовать за нами, иначе Сенат будет кричать еще громче, чем сейчас.”
- Может быть, - сказала Падме. Конечно, от сенатора было мало толку, если все, что они когда-либо делали, это следовали за ним. Даже представитель торговой Федерации Лотт Дод-который почти наверняка был марионеткой для Нута Ганрея—время от времени использовал свое положение, чтобы высказаться, хотя Падме доверяла Неймодианцу настолько, насколько могла его бросить.
Тем не менее, когда сессия подошла к концу и различные сенаторы приготовились вернуться на свои родные миры на перерыв, Падме смогла взглянуть на то, что она сделала с момента своего прибытия на Корускант с некоторой долей гордости. У нее не было таких связей и влияния, как у Палпатина в качестве сенатора, но она была на верном пути к их созданию.
Она помогла Дорме закончить укладку последнего из того, что они собирались взять с собой на НАБУ на время отвуска, сложив полные чемоданы на подвесной поддон для Р2-Д2, чтобы отправить их в вестибюль, где Корде наблюдала за процессом погрузки. Это была успокаивающая работа-складывать ткань и заворачивать украшения в упаковочные ящики. Она скучала по работе своими руками, чему все НАБУ были обучены с рождения, чтобы делать и ценить это.
Это было единственное, что не давало ей покоя, несмотря на то, как хорошо все шло на Корусканте. Несмотря на то, что она была сенатором всего лишь около восьми месяцев, она обнаружила, что входит в образ сенатора Амидалы с гораздо большей определенностью, чем когда-либо была королевой. Когда она была королевой, она знала, что ее время кончится и что однажды Падме Наберри заставит ее вернуться к обычному населению и начать строить свою собственную жизнь. Теперь она понимала, что сенатор Амидала может быть той, кем она была всегда. Для сенаторов не существовало ограничений по срокам полномочий, и Падме знала, что она хорошо справляется со своей работой. Но она чувствовала, что это положение затягивает ее. Каждый раз она поступалась своими идеалами. Каждый раз она лгала по недомолвке ради общего блага. Она не была уверена, что это именно то будущее, о котором она мечтала, когда строила вещи словами, а не действиями или физическим материалом.
Она чувствовала, что эта Амидала была еще одной ролью, которую она играла. Как всегда, она была счастлива служить,и она действительно-эгоистично-получала огромное удовольствие от побед, которые ей удавалось одержать в Сенате. Но она знала, что есть еще кое-что, и впервые в своей жизни начала хотеть этого. Она не знала, сколько новых личностей осталось у нее в запасе. Это был не подвиг, который позволил ей заново превратиться из гражданина в принцессу, королеву и сенатора, а только сила воли. Этот перерыв был как раз тем, что ей нужно. Пришло время навестить ее семью, поговорить с королевой и еще раз хорошенько подумать о своем будущем.
Ее коммуникатор прозвенел, Дорме закончила с последним платяным шкафом, и Падме отпустила ее, чтобы поговорить наедине. Она активировала голограмму, и перед ней появился сенатор Органа.
- Сенатор Амидала” - сказал он, - я рад, что застал вас перед отъездом..”
“А что, случилось что-то чрезвычайное?- спросила она. Она попыталась подавить волну негодования, которую испытывала при мысли, что ей придется остаться. В конце концов, это была ее работа.
“Нет, ничего подобного” - сказал он. “Моя жена, королева Альдераана, приносит извинения за столь позднее приглашение, но хотела бы спросить, не согласитесь ли вы навестить нас на некоторое время, прежде чем вернетесь на НАБУ. Она знает, что это не по твоей части, но ты и твои спутники были бы очень рады, если бы ты смогла приехать.”
“Для меня это большая честь, - сказала Падме. Она впала в формальность при слове "королева", по старой привычке. - Могу ли я иметь некоторое время, чтобы обсудить этот вопрос с моими людьми? Они уже давно уехали из дома, и мне не хотелось бы их выпускать.”
“Конечно, - сказал сенатор Органа. “Я не уйду до завтрашнего дня.”
Они попрощались, и Органа отключился. Прежде чем Падме смогла встать и уйти, пришло еще одно сообщение, с кодом, который она не могла игнорировать. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить.
- Канцлер Палпатин, - сказала она. - Надеюсь, я не заставил вас долго ждать. У меня был другой вызов.”
“Ничего страшного, моя дорогая, - сказал он. “Я всегда найду для тебя время.”
Это было явной ложью, поскольку некоторые аспекты работы канцлера делали его недоступным в любое время суток, но она оценила это чувство.
- Чем я могу вам помочь, канцлер?- спросила она.
“Я надеялся, что вы передадите некоторые мои замечания Королеве Реиллате, - сказал он. “По возвращении домой.”
“Я счастлива сделать это, - сказала Падме. “Но мы направляемся на Альдераан на неделю, прежде чем отправимся на НАБУ, так что вы можете послать сообщение отдельно от меня.”
Когда Палпатин говорил через голограмму, он часто изображал полное равнодушие. Падме подозревала, что это происходит из-за постоянного потока информации в его офисе, и его внимание всегда было разделено. Однако, услышав ее замечание, он полностью сосредоточился на ней, и она обнаружила, что подавляет дрожь.
“Я и не знал, что вы так близки с Бейлом Органой, чтобы навещать его дома, - сказал он.
- Это приглашение от королевы” - объяснила Падме, хотя и не совсем понимала, какое это имеет значение. “Она хочет говорить со мной как с бывшим монархом, а не как с сенатором.”
- Понятно” - сказал Палпатин. Падме почти видела, как в его голове крутятся вычисления, хотя и не могла бы сказать, к чему они привели. “Тогда я сам перешлю свое послание Королеве Реиллате, - продолжал он. - Хотя, Пожалуйста, передай привет своим родителям и сестре, когда ты наконец вернешься к ним.”
“Конечно, - ответила Падме.
Канцлер мигнул и исчез, не сказав больше ни слова. Падме позволила себе одно мгновение чистого, эгоистичного гнева, наслаждаясь ощущением того, как он кипит в ее крови. Она не могла помочь порабощенным людям деньгами и не могла помочь им политикой. Это были две ее самые большие сферы влияния, и у нее было так мало влияния, что канцлер даже не произнес положенного увольнения. Она почувствовала короткую вспышку отчаяния, самое близкое к тому, чтобы сдаться. Затем она выключила Комлинк.
Падме перевела дух и вышла в столовую. Из широких окон открывался вид на городской пейзаж, но сегодня он был настолько туманным, что трудно было что-то разглядеть, кроме обычных полос движения. Она отправила общий вызов, попросив своих служанок и охранников присоединиться к ней, когда они смогут. Большинство из них появились почти сразу, только Карде задержалась из-за своей задачи на посадочной площадке.
“Нас пригласили на Альдераан, - представилась Падме. “Всем нам, на короткое время, прежде чем мы продолжим путь домой. Я хотел бы посоветоваться с вами, потому что знаю, что вы ждете этого праздника так же сильно, как и я, и я не хочу отрывать вас от ваших семей дольше, чем мне придется..”
Падме почувствовала острый укол вины. Как бы ей ни хотелось принять приглашение, всего несколько дней назад ее родная сестра родила девочку, и Падме очень хотелось увидеть их обоих. В то же время она не могла перестать подсчитывать выгоды от поездки на Альдераан. Казалось, она всегда будет раздваиваться, когда речь заходит о семье и долге.
“Я с радостью доставлю вас туда, куда вам нужно, - сказала Варбарос. “Я никогда раньше не была на Альдераане.”
- Спасибо, - сказала Падме. Она оглядела людей перед собой и заговорила как их друг, а не как сенатор. - Пожалуйста, будьте честны в том, что вы хотите сделать.”
Корде и Дорме обменялись взглядами, и Дорме положила руку на плечо Тайфо.
- Мы будем сопровождать вас, сенатор, - сказал Тайфо. - Капитан, может быть, еще один охранник?”
“Я тоже иду, - сказала Версе, прежде чем тетя успела заговорить.
Падме и Мариек обменялись взглядами. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как капитан ее гвардии видела своего мужа.
- Короткий визит?- Спросил Мариек.
- Да, - ответила Падме. “Не больше недели.”
“Очень хорошо, - ответила она. - Мы отправим всех охранников, кроме сержанта Тайфо и меня, на НАБУ на шаттле, и Варбарос сможет летать с нами и говорить об Альдераане столько, сколько захочет.”
- Спасибо, - сказала Падме. - Она повернулась к Корде. “Может быть, мы по дороге переставим ящики? Я не хочу больше работать, но мы будем навещать королеву, так что нам, возможно, придется выкопать некоторые официальные наряды, и я знаю, что они находятся на дне.”
“Мы справимся, - сказала Корде. “Я составила инвентарный список, так что если нам понадобится что-то найти, Арту сможет довольно быстро найти ящик, в котором оно лежит.”
- Отлично, - сказала Падме. - Спасибо вам всем за гибкость. Сенатор Органа был очень полезен, и я думаю, что это приглашение исходит не только от его жены, но и от него самого. Я рада, что могу принять его, и я знаю, что это потому, что вы готовы мне позволить.”
Падме позаботилась о том, чтобы поговорить с каждым из уходящих охранников по отдельности. Затем она вернулась в свою комнату, чтобы связаться с сенатором Органой и сообщить ему о своем решении. Он передал ей планы своего пилота и дал время для вылета, а затем сказал, что скоро увидится с ней.
Сделав это, Падме достала личный передатчик, который она использовала, чтобы связаться с Сабе и инициировала вызов..
“У нас тут кое-что изменилось, - сказала Падме, когда на экране появилось лицо ее подруги. - Ничего катастрофического. Нас пригласили на Альдераан на несколько дней.”
“От сенатора?- Спросила Сабе.
“Королевой, его женой” - сказала Падме. “Хотя, полагаю, идея принадлежала ему. Я не могу себе представить, почему она вообще что-то знает обо мне, если он ей ничего не сказал.”
“Разве это меняет нашу процедуру?- Сабе и Тонра тоже возвращались на НАБУ для участия в скачках, но планировали путешествовать самостоятельно.
“Я обдумала несколько изменений к началу следующего сеанса, - сказала Падме. “Мы можем поговорить об этом подробно, когда вернемся на НАБУ, но я думаю, что если бы ты захотела, то могла бы поехать со мной на Альдераан. Ты и Тонра - оба.”
Последовала пауза, пока Сабе обдумывал это предложение. Падме знала, что она достаточно умна, чтобы слышать все то, чего не говорила. Корускант оказался не так опасен, как они ожидали, и, возможно, усилия Сабе будут лучше потрачены на что-то другое, чем выдавать себя за Тцабин и гоняться за призраками и кусачками в новостных сетях.
- Было бы здорово снова стать самим собой на некоторое время, - сказала Сабе. “И я не думаю, что Тонра будет жаловаться на остановку, если он снова станет сенаторским охранником.”
“Я не знаю, сколько еще придется охранять, - сказала Падме. “Но я всегда рада его видеть.”
Сабе шагнула в сторону, и на голо-излучателе появился сам Тонра. Должно быть, он стоял совсем рядом с ней. Падме знала, что это, вероятно, было сказано ему все, что она сказала в любом случае, и она предположила, что было бы более эффективно, если бы он просто слушал в первую очередь. Это делало шкаф очень тесным, но они явно не возражали против своей близости и не возражали против того, что она знала.
“Я не возражаю против остановки, - сказала Тонра. “Могу я воспользоваться королевским кораблем, чтобы послать сообщения моей семье, пока мы будем в пути? Я не очень много общался с ними, но мне бы хотелось рассказать им о задержке.”
“Конечно,” ответила Падме..
Сабэ отступила назад в кадр, и Падме передала ей всю информацию об отъезде. Они решили, что будет проще, если Сабе и Тонра прибудут в резиденцию сегодня вечером, когда стемнеет, и тогда они смогут сесть на корабль завтра вместе со всеми остальными. Знакомые чувства паранойи поползли вверх по спине Падме, когда они строили свои планы, но она старалась не обращать на них слишком много внимания. Куарш Панака никогда не был способен заглушить эти чувства, даже если не было непосредственной угрозы, и хотя его преданность спасала жизни, это не обошлось ему даром. Она не хотела бы слепо следовать его примеру.
Как только все было улажено, Падме попрощалась—с гораздо большим энтузиазмом, чем обычно, так как вскоре они все должны были воссоединиться—и закончила передачу. Она сообщила домашним дроидам, что к обеду и завтраку будут еще двое и что нужно будет заправить дополнительные кровати. Затем она написала своим родителям и королеве, чтобы сообщить им о своей задержке и о причине ее.
Дормэ просунула голову в комнату.
- Версе собирается научить нас жульничать в Сабакке. Может быть, ты хочешь пойти со мной?- спросила она.
“С удовольствием, - ответила Падме. Она уже была довольно хорошо знакома со стандартными обманами, но вполне возможно, что Версе подцепил нашла что-то новое, и в любом случае, Падме никогда не любила отказываться от времени, проведенного с друзьями
Глава 16
С орбиты Альдераан казался сине-зеленым, а в стратосфере висели пышные белые облака, закрывавшие вид на землю внизу. Хотя общий биом и экологический состав планеты были схожи с НАБУ, на Альдераане не было Луны, и даже с такого расстояния их невозможно было спутать. Королевский звездолет НАБУ в форме бумеранга ждал разрешения на посадку, давая всем находящимся на борту достаточно времени, чтобы хорошенько рассмотреть планету внизу. Мир закружился, и корабль перешел на свою ночную сторону. Теперь уже невозможно было спутать Альдераан с НАБУ: огни, указывающие на населенные пункты, выдавали их с головой.
“Сейчас мы получим разрешение на посадку,” сказала Варбарос Сэму и всем, кто был в пределах слышимости.
Большую часть полета Сабэ провела в кабине пилота, наблюдая за тем, как тот работает с пультом управления. Она знала, что Падме будет рада ее видеть, но все еще не очень хорошо знала новых служанок, и ей не хотелось мешать им готовиться к королевскому визиту. Она не была на корабле класса "Джей" больше года, и ей нравилось иметь время, чтобы ознакомиться с управлением и с Варбаросой.
Она рассказывала историю освобождения Тонры из лап их голожурналистского источника Кууб-с Гувары, когда диспетчерская вышка в альдераанской столице Альдере наконец ответила им приказом о допуске. Сабе наблюдала, как Варбарос мастерски ведет спуск к посадочной платформе. Они приземлились на восходе солнца, а это означало, что они обогнули ночную сторону планеты и спустились вниз, как раз пересекая световую линию. В раннем утреннем свете платформу было невозможно разглядеть, даже когда солнце стояло у них за спиной, и Варбарос посадила корабль так осторожно, что только знание Сабе о работе корабля указывало на то, что они больше не летят.
- Спасибо, Варбарос, - сказала Сабе. “Не попадай в слишком большие неприятности, пока мы во дворце.”
“Я сделаю все, что в моих силах, - сказала Варбарос. Она останется на борту в своей каюте, хотя может свободно передвигаться по городам на поверхности планеты, если захочет.