Вот уже двое суток Помощник Владыки слушал вполуха экспертов. Он лениво перекидывал кисточку своего хвоста с левого плеча на правое, поправлял накрахмаленный воротничок, ковырял в клыках платиновой зубочисткой; внимательно выслушал мальчика, теребя золотой перстень с печатью, и сразу насторожился, когда голосом Бел Амора заговорил Тот, Кто Живет В Омуте.
Этому Помощнику ничего не стоило оставить от беламорского самозваного Бога сплошное мокрое место, и Шеф Охраны Среды несколько раз вопросительно взглянул на него из президиума.
Наконец Помощник Владыки утвердительно кивнул и стал пробираться из двадцать девятого ряда к выходу, вежливо кланяясь потревоженным видным специалистам, когда случайно наступал им на хвосты и лапы; а Шеф выбрался из-за длинного стола, встретил Помощника у выхода и провел его мимо охраны к самому краю омута.
Бел Амор продолжал молчать.
Молчание затягивалось.
Бел Амор заглянул в глаза Помощника Владыки, а тот вдруг подмигнул ему, и Бел Амор начал молчать совсем уж беспомощно.
33
— Ну хорошо, — сказал Помощник Владыки и выплюнул платиновую зубочистку в омут, смертельно оскорбив этим плевком Стабилизатора. — Чего ж тебе нужно, Боже?
— Чего? — обалдело переспросил Бел Амор.
— Ты хотел, чтобы тебя когда-нибудь нашли и спросили: «Чего тебе нужно, Боже?» Вот я и спрашиваю.
— Выпустите меня отсюда, ребята, — вдруг жалобно попросил Бел Амор.
— Если ты — Бог, тогда выходи сам. Тебя никто не сможет удержать, — резонно заметил чертов Помощник и подышал на печатку Владыки.
Вселенная с нетерпением ожидала ответа Бел Амора, а Помощник Владыки держал эффектную паузу, чтобы все могли убедиться, что никаких нарушений Божьих прав не происходит, проверка идет в высшей степени вежливо и демократично: если ты Бог — выходи!
Ответа от Бел Амора не последовало.
— Если ты Тот, За Кого Себя Выдаешь, — продолжал Помощник Владыки, — если ты создал все это, — Помощник повел хвостом по окружности, обозначая всю Вселенную, — тогда сотвори чудо.
— Какое еще чудо? — пробормотал Бел Амор. — Порося в карася, что ли?
— Любое. Чтобы все видели. Это же так просто: если ты Бог, то выйди отсюда и сотвори чудо. Не для того, чтобы кому-то что-то доказать, а для себя лично. Ведь ты же в себя веришь? Хорош Бог, который не верит в себя! «Выпустите меня отсюда», — передразнил Помощник.
Ответа не последовало.
Вселенная разочарованно убеждалась, что Бел Амору не устоять на ринге против Помощника и не повесить лапшу на уши этому видному специалисту.
— Жаль, — вздохнул Помощник. — А я, наивный, хотел спросить тебя о Большом Взрыве, о доказательствах Канта и Лейбница, о других богах, о том, сколько ангелов может поместиться на острие иглы, о том, сколько банок тушенки Бог может съесть за один раз… Хотел узнать точно, если ли жизнь после смерти? — Помощник Владыки говорил спокойно, но его волнение выдавал хвост, теребивший воротничок, поглаживавший кисточкой бородку и хлеставший по бокам своего хозяина. — Ответь мне хотя бы на эти вопросы.
Бел Амор молчал.
Тот, Кто Недавно Сидел В Нем, покинул его, и во всех этих делах Бел Амор уже не разбирался.
— Жаль! — повторил Помощник Владыки. — Мы в самом деле хотели узнать, что Ему от нас нужно, какие Его духовные и материальные потребности… Можешь ли ты ответить за Него?
Молчание.
— Очень жаль!
Помощник собрался уходить.
— Подождите! — в отчаянии крикнул Бел Амор. — Я же объясняю вам, что Он здесь есть! Он только что сидел во мне, но куда-то вышел! Я не могу без Него отвечать… но когда я писал рапорт, ел тушенку и говорил о душе, Он сидел во мне, и я делал все это от Его имени! Постойте! Он где-то здесь… Он неприкаян… Он стар и устал… Его силы на исходе… Пожалейте Его, выпустите меня отсюда, а Его оставьте в покое! Не разрушайте Его дом, не перестраивайте и не координируйте… Ему уже ничего не нужно от вас, но и вы не требуйте от Него чуда! Постойте! Он где-то рядом… Может быть, Он захочет в меня вернуться и Сам объяснит…
— Он не вернется, потому что Его нет и не было, — жестко сказал Помощник Владыки.
— Это вы говорите, что Бога нет?! — поразился Бел Амор.
— Его нет в этом омуте, — с досадой поправился Помощник Владыки, от раздражения крутя хвостом, как пропеллером. — А тот, кто сидел в тебе, не был Богом, и ты говорил не от Божьего имени!
— От кого же я говорил? — разозлился Бел Амор.
— От лукавого! — рявкнул Помощник Владыки.
Его хвост уже раскрутился с такой силой, что за спиной Помощника, как ореол, образовался сплошной вертящийся круг, — если бы не безвоздушное пространство, он взлетел бы, как вертолет.
— Погодите, — вмешался Шеф Охраны Среды. — Как ты сказал? «Ему уже ничего не нужно от вас». Что означает это «уже»? Что ему было нужно от нас?
— Все, что я от Его имени написал в рапорте! Неприкаянной Идее нужна была телесная оболочка, она давно искала что-нибудь подходящее. Она вселилась в меня, но потом ушла…
— Куда?
— Не сказала!
Бел Амор с последней надеждой огляделся по сторонам, разыскивая подходящее местожительство для Неприкаянной Идеи… как вдруг увидел раскрытые до упора и сверкающие, как у пантеры, фотоэлементы Стабилизатора… таким он помнил своего робота в те далекие времена, когда тот только что сошел с конвейера и бросался на любого, если считал, что Бел Амору угрожает опасность.
— Эй, осторожно! — крикнул Бел Амор. — Эй!.. Как вас там? Перестаньте крутить хвостом!!!
34
Но было поздно: Помощник Владыки уже повернулся спиной к омуту, чтобы с достоинством удалиться, но его разъяренный хвост малость не рассчитал и перешел границу зеркального омута… достаточно было самой малости, всего лишь кончика одного волоска от кисточки, чтобы Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, схватил Помощника за хвост и утащил в омут.
Не успел никто и глазом моргнуть, как Стабилизатор с победоносным кличем «Поймал!!!» выскочил из облаков картошки с консервами, размахивая Помощником, — тот, как кот, крутился вокруг своего хвоста.
— Доказательства Лейбница?! — орал Стабилизатор. — Зачем тебе доказательства? Вот он, Я, безо всяких доказательств! — Стабилизатор шарахнул Помощником об пролетающий мешок с солью. — Вот тебе доказательства! Чувствуешь? Кто создал все это? Я! А ты кто такой? Референт-координатор по согласованию… Тьфу! Если Я есть, то зачем координировать?
— Еще один самозванец… — опасливо пробормотал Шеф Охраны Среды, отходя на безопасное расстояние, но Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, его не услышал, потому что был очень занят. — Он предъявлял Помощнику Владыки доказательства существования: — Нет, ты скажи, чтобы все слышали: кто создал все это?
Но теперь уже молчал Помощник Владыки — то ли оглушенный мешком с солью, то ли из принципа.
— Отпусти его! — потребовал Бел Амор.
Наверно, отдавать такие приказы Тому, Кто Сидел В Стабилизаторе, было архирискованно, но голос хозяина успокаивающе подействовал на старые струны робота… Стабилизатор перестал вращать Помощника Владыки за хвост, переложил его в правую клешню, подцепил за крахмальный воротничок, поднял над собой и грозно спросил:
— Кто сказал, что я самозванец? (Значит, он все-таки расслышал бормотание Шефа.)
— Послушай… — не очень уверенно произнес Шеф Охраны Среды, — подумай сам своей башкой. Все, что ты тут наговорил, может, правда, может, нет, но чего же ты в самом деле хочешь от нас? Чего изволите, Боже? Чего желаешь ты, а чего твоя Неприкаянная Идея?
— Хочу, чтобы его отпустили, — ответил Стабилизатор.
— А этого ты отпустишь? — тут же начал торговаться Шеф Охраны Среды.
— Отпущу. Но пусть больше не плюет в омут.
— Хорошо. Обсудим.
— А что обсуждать? — удивился Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе и приподнял Помощника повыше, чтобы тот лучше видел. — Ты чуда захотел? Доказательств? Какого тебе чуда? Порося в карася? Смотри!
Стабилизатор взмахнул левой клешней (она у него всегда была ведущей — правая барахлила), и в омуте вдруг раздались пронзительные поросячьи визги и хрюкание. Облака картошки с консервами вокруг баржи разбухли, зашевелились, изменили стройные формы колец Сатурна, банки с тушенкой, весело визжа и хрюкая, начали сходить с орбит и, сталкиваясь с картошкой и между собой, устремились к Стабилизатору. Их содержимое на ходу превращалось в живых поросят, а тара — в маленькие свиные скафандры с цветными наклейками Мало-Магеллановского мясокомбината…
Вскоре все это десятитысячное стадо приблизилось к Стабилизатору и, перетолкавшись и устроившись на удобной орбите, принялось вращаться вокруг Того, Кто Сидел В Омуте, — правда, один поросенок отстал, заблудился, ткнулся пятачком в Помощника Владыки, недовольно хрюкнул и помчался разыскивать свою постоянную орбиту.
— Кто создал это чудо? — гордо спросил Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, потрясая Помощником Владыки.
— Ты, — прошептал тот.
— Ты уверен в этом?
— Да.
— Ты не сомневаешься в моем существовании?
— Нет.
— Хорошо, — ответил Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, и крикнул Шефу Охраны Среды: — Открывайте ворота!
Хотя у шефа еще оставались кое-какие сомнения (даже после метаморфозы с консервами!), он приказал саперам пошире расчистить проход в колючей изгороди.
Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, прицелился и вышвырнул бедного Помощника Владыки из омута… впрочем, Помощник тут же стал самым популярным чертообразным существом во Вселенной, которого «Д» собственноручно соизволили отколотить.
— Прощай, — сказал Стабилизатор Бел Амору.
— Прощай, — ответил Бел Амор Тому, Кто Сидел В Стабилизаторе.
— Нет, подожди… — сказал Стабилизатор, смутившись. — Я тут сочинил стихи. Послушай в последний раз.
— Давай, — согласился Бел Амор и дал себе слово не смеяться над очередными виршами старого робота.
— Это стихи о бессмертии, — смущаясь, объяснил Стабилизатор.
— Давай.
— Они посвящены тебе.
— Спасибо. Давай.
Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, откашлялся и принялся читать стихи о бессмертии.
35
БЕССМЕРТИЕ — 0,000…
РЕКЛАМНЫХ ФАКЕЛОВ ПОГАСНЕТ ПЕСТРЫЙ РЯД,
И ВЗГЛЯД УГАСНЕТ ТВОЙ, КАК СИНИЙ МЕЧ
ОЛЕГА.
НАД НИМИ, ДРУГ, ЧТО ЛЕТОПИСЬ,
ГОДА ПРОШЕЛЕСТЯТ,
НЕ СТАНЕТ НАС,
НО БУДЕТ ТАК ЖЕ ЛИТЬ НА ЗЕМЛЮ СВЕТ
МЕДЛИТЕЛЬНАЯ ВЕГА.
Я НЕ О ТОМ.
ЧТО ТИХО, БЕЗ СЛЕДА,
УЙДЕМ ИЗ ЖИЗНИ МЫ,
И НАС НИКТО НЕ ВСПОМНИТ.
НО ЭТА ЛИ,
ИНАЯ ЛИ ЗВЕЗДА
ДРУГИХ КОГДА-НИБУДЬ СМЯТЕНИЕМ НАПОЛНИТ.
И БУДУТ ДУМАТЬ ПОД ВЕЧЕРНИЕ ОГНИ,
ЧТО И ЛЮБОВЬ, И ВСЕ
КОНЧАЕТСЯ, ПРОХОДИТ,
И БУДУТ, ДРУГ, ОХВАЧЕНЫ ОНИ
ТЕМ ЧУВСТВОМ,
ЧТО В СЕРДЦАХ СЕГОДНЯ НАШИХ БРОДИТ.
А ЭТО ЛИ НЕ ЗНАЧИТ — ВЕЧНО ЖИТЬ?
МЫ, БЕЗЫМЯННЫЕ, ДАЛЕКИЕ,
КАК СИНИЙ МЕЧ ОЛЕГА,
ВОЗНИКНЕМ В НИХ, И СНОВА БУДЕТ ЛИТЬ
СЕРЕБРЯНЫЙ СВОЙ СВЕТ
ПЛЕНИТЕЛЬНАЯ ВЕГА
37
Вселенная внимала.
Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, дочитав стихи, опять смутился, хотел что-то объяснить, но безнадежно махнул левой клешней, отвернулся и пошел в глубь омута прямо в фокус промеж четырех пар дрейфующих квазаров, увлекая за собой стадо уснувших поросят.
— А ты рули сюда, — сурово приказал Шеф Охраны Среды. — С тобой разговор особый…
Бел Амор чуть было не швырнул окурок в омут, но затушил бычок и спрятал в портсигар.
За суровым тоном Шефа Охраны Среды скрывалось смущение: он, как и все, не разбирался в поэзии (а в правительственной комиссии, кстати, не нашлось ни одного специалиста по стихосложению), но он, как и все, понял, что обыкновенный робот не мог сочинить эти божественные стихи.
Даниил КлугерСорок тысяч принцев
Сорок тысяч принцев
— Каков красавец, а? — восхищенно сказал штурман Кошкин, сняв переднюю панель контейнера. — Капитан! — позвал он. — Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное?
Что правда, то правда. Робот выглядел впечатляюще. Корпус, изготовленный из новых сверхпрочных сплавов, изящные гибкие манипуляторы со сменными конечностями, зеркально хромированные рычажки и кнопки. Капли прозрачной смазки, выступившие в местах сочленений, искрились и переливались, словно драгоценные камни.
— Принц, да и только! — прищелкнул языком Кошкин.
Стоявший в дверях грузового отсека капитан Альварец недовольно поморщился.
— Может, он и принц, — скептически заметил он, — но только кто тебе позволил вскрывать контейнер?
— А-а! — Кошкин досадливо махнул рукой. — Подумаешь, спецгруз. Кибернетика — моя слабость. Если бы не ошибка молодости — быть бы мне робопсихологом и в глаза бы тебя, зануду, не видеть. Я потом запакую, никто ничего не заметит. Не нуди, капитан, дай полюбоваться.
— Любуйся, — сказал Альварец и отвернулся. — Любуйся на здоровье, только постарайся не забыть: твоя вахта начинается через четыре минуты. Жду тебя в рубке, — и ушел.
— Ладно, приду! — крикнул ему вдогонку Кошкин и снова склонился над роботом. — «РС — IA — супер», — прочитал он гравировку на металлическом лбу. — И зачем им на дальнем поселении такая модель? — штурман недоуменно пожал плечами.
Робота «РС — IA — супер» их попросили прихватить ребята из Управления Дальними Поселениями, когда узнали, что рейс «Искателя» имеет конечной целью базу в системе Веги. Сотрудникам Службы Свободного Поиска частенько приходилось доставлять попутные грузы, так что в просьбе УДП не содержалось ничего необычного. Капитан Альварец недовольно поморщился (по привычке) и согласился. Так «РС — IA — супер» оказался на борту «Искателя» и приковал все внимание штурмана Кошкина.
Сейчас какой-то бес подзуживал Кошкина нажать пусковую кнопку и посмотреть, как движется это никелированно-хромированное чудо. В конце концов штурман не выдержал и нажал. И тут же поспешно отступил от контейнера. На всякий случай.
Ничего особенного не произошло. Только внутри сверкающего корпуса послышалось негромкое жужжание.
Тут где-то под потолком щелкнуло, и сердитый голос капитана прогромыхал:
— Штурман, долго еще тебя ждать?
— Бегу! — заорал Кошкин и пустился со всех ног. — Вот он я, — сказал он, влетая в рубку. — Иди, отдыхай.
Альварец поднялся из своего кресла, зевнул, потянулся.
— Да! — вспомнил вдруг штурман. — Ты не пугайся, пожалуйста, я там включил нашего пассажира, пусть немного разомнется. Он, вообще, ничего, тихий.
— Послушай, Кошкин, — задумчиво вопросил капитан. — До сих пор не могу понять: почему я в каждый рейс беру штурманом именно тебя?
— Кто ж еще в состоянии оценить твою способность по части превращения мягкой посадки в жесткую? — в свою очередь спросил Кошкин. Альварец махнул рукой и вышел. Штурман уселся поудобнее, пробежал глазами показания приборов. Справа над шкалой загорелся оранжевый огонек. «Опять система ориентации барахлит», — подумал Кошкин. Впрочем, без особой тревоги. Он совсем уж было собрался вздремнуть, но не успел. На пороге рубки возник Альварец. Смуглое лицо его казалось серым.
— Кошкин, — хрипло сказал он. — Я заболел. У меня температура.
— Сходи в медицинский отсек, — посоветовал штурман. — Или просто выпей аспирин.
— У меня в глазах двоится, — шепотом сообщил Альварец.
Кошкин оторвал взгляд от приборной доски и с интересом посмотрел на капитана.
— Это как? — спросил он.
— Их там двое… — растерянно сообщил капитан.
— Кого? — не понял Кошкин.
— Принцев твоих…
В рубке было жарко, но Кошкину стало холодно. Не говоря ни слова, он сорвался с места и помчался в грузовой отсек. Альварец медленно опустился в кресло и обреченно подпер голову рукой.
Вскоре Кошкин вернулся.
— Ну что? — с надеждой спросил капитан.
— Если у тебя двоится, то у меня троится, — сообщил штурман. — Их там уже трое.
— А!.. — вскинулся Альварец.
— Не надо, — штурман успокаивающе поднял руку. — Не ходи. Скоро их будет четверо. Я понял. Это самовоспроизводящаяся модель. У него на лбу написано. PC — помнишь? Робот Самовоспроизводящийся.
— Господи! — Альварец схватился за голову. — Этого нам только не хватало…
— Ничего страшного, — сказал штурман и уселся на прежнее место. — Ну, доставим колонистам не одного робота, а десять.
— Или сто.
— Пусть сто, — согласился Кошкин. — Делов-то!
— Размещать их ты где собираешься? — осведомился капитан. — «Искатель», между прочим, не резиновый.
— Подумаешь, — беззаботно ответил Кошкин. — Это же не люди, а роботы. Еды им не нужно, воздуха тоже. Закрепим снаружи, ничего страшного. Пусть себе работают. Ой, — вдруг тихо сказал он, и лицо его помрачнело. — Слушай, капитан, — голос штурмана звучал очень неуверенно. — А как ты думаешь, из чего это они себя… того… самопроизводят?..