Я посмотрел вниз в обычном режиме, зафиксировал пленных, охрану, происходящее на арене, где захваченный сегодня мужик метался в окружении зомбаков. Мысленно пожелал ему продержаться еще немного, и в этот момент на всей территории отеля вырубился свет. Послышались возмущенно-удивленные возгласы, включились и замелькали фонарики.
Я бросился на другую сторону крыши. На козырьке света чуть больше, но ситуация похожая — три мужика, вжались в баррикаду, вертят фонарями по сторонам, не понимают, что происходит, есть ли враг и если есть, то с какой стороны.
Достал гранату и, отогнув усики, выдернул чеку. В голове крутилось дурацкое «Е равно эм же, высота метров двенадцать, то на се, задержка на…» Короче, все равно это не оттуда! Секунды полторы-то авось будет лететь. Я отпустил спусковой рычаг, досчитал до двух и метнул гранату вниз. Все - «потихонечку» закончилось, теперь начинаем нормальные танцы.
Я не стал смотреть, сработала ли моя формула, отголосок взрыва застал меня по дороге на другую сторону крыши, и первую реакцию дезертиров я не увидел, но то, что было дальше, меня полностью устраивало. Активировал ПНВ на шлеме, не то чтобы все стало как на ладони, да еще с яркими росчерками фонарей, но понять, что происходит, было можно.
Расчет на мнимую атаку с центрального входа, пусть частично, но сработал. Бомани ревел, раздавая команды. Уже поддавшие пьяненькие бойцы ломанулись в отель, бородач с ними, но и с пленными осталось почти десять человек.
Найдя будку с дверью вниз, начал спускаться и услышал топот с криками — люди выбегали из номеров, одеваясь на ходу, и бежали вниз. Спрятавшись в тени, я пропустил основную массу и, не скрываясь, пошел вниз. Четвертый этаж был уже пустой, распахнутые двери, брошенные вещи в темном коридоре.
На третьем этаже на меня налетел запыхавшийся парень, потянулся ощупать меня, что-то сказал и назвал по имени, явно приняв за настоящего бойца с крыши, помахал рукой перед носом, и потянул меня вниз. Я не сопротивлялся, сблизился и воткнул нож ему под ребра, а потом опустил на пол и пошел дальше.
В голове будто музыка начала играть, набирая темп, как в старом добром культовом фильме про Вьетнам — «Апокалипсис сегодня». Рихард, мать его, Вагнер со своими валькириями задавал тон и на нашем зомби-апокалипсисе.
Я ошибся, когда думал, что будут танцы, и балета тоже не будет — будем жечь.
Концентрация взлетела на высший уровень, никаких лишних движений, никаких пружин, которые только готовятся к прыжку. Уже распрямилась и нацелена только на результат.
Моя бывшая называла это потоком или ресурсом, я особо-то не слушал. Войди в поток — говорила она, будь в ресурсе…Ну окей, я в ресурсе!
Я не стал спускаться в холл, со второго этажа выбрался через балкон, сдвинулся в сторону пленных и все в том же потоке начал истреблять дезертиров. Зеленое свечение — выстрел, всполохи перед стволом, яркие росчерки, уход в сторону. Стрелял двойками, шел вперед, опять стрелял, шел вперед. Будто в тире на зачете отрабатывал стрельбу, перемещение и скоростную перезарядку. Поддатые бойцы тупо не успевали, ни то что среагировать, некоторые даже не видели меня в темноте. Как там в кино? Кто-то любит запах напалма по утрам, а я точно люблю яркие всполохи в приборе ночного видения.
Когда из холла отеля повалили основные силы дезертиров, я был уже не один.
То справа, то слева из-за спины к моему концерту подключалась новая скрипка — Вадик, Саня, Леонидыч, шумная толпа камаджоров. Чем меньше на пути становилось врагов, тем больше трофейных стволов гремело с нашей стороны.
И мы начали побеждать, пусть с потерями, но вытеснили людей Бомани с внутреннего двора. Перегруппировались, уходя из-под обстрела с балконов, и уже сами пошли на штурм, а потом и вовсе загнали врага на второй этаж.
А вот на лестнице уже пришлось туго, мы практически сразу потеряли половину камаджоров, дорвавшихся до стволов и чуть ли не наперегонки ломанувшихся вверх.
Пришлось разделиться, часть людей во главе с Вадиком вернули на улицу, держать балконы и контролировать тылы, а другую, в костяке которой оказались мы с Саней, поставили блокировать лестницу и лифт.
Начался этап переговоров, ругани и взаимных обвинений. И скорее всего, до утра бы так сидели, если бы не Леонидыч, который по-хозяйски разграбил оружейный склад Бомани и притащил ящик с гранатами.
На кураже ли, или от обиды за плен, но мчсники разошлись, и давя бандитов гранатами, разворотили пол-отеля. Может и хотел кто-то сдаться, но грохот вкупе с языковым барьером свели всю дипломатию на нет. В итоге, когда стрельба, взрывы и крики раненых, наконец, стихли, мы даже понять не смогли, сколько человек сбежало, а сколько полегло.
Характерную бородатую физиономию колобка среди останков мы так и не нашли, а еще недосчитались одной технички за воротами.
На четвертый и пятый этаж я уже не пошел, сил не было. Музыка в голове заглохла примерно после второй гранаты, поток вытек вместе с адреналином и начался откат. Убедившись, что моя помощь не требуется, спустился на ресепшн. За разгромленной стойкой нашел простреленную учетную книгу, чуть не обнял ее и принялся листать.
Нашел свою фамилию, имя сестры и номер, в котором она остановилась.
Фух, пятьсот седьмой — есть шанс, что там хоть что-то уцелело. Пока возился с книгой, народу в холле прибавилось. «Глобаловские» ученые, хоть и не медики, оказывали первую помощь. Я увидел Астрид, она улыбалась, что-то даже сказала, но я не расслышал. Она пошла в мою сторону, но на полдороги ее перехватили камаджоры, подтащив к ней раненого мужика из арены. Ладно, потом пообщаемся. Надо будет допросить ученых на тему Global Diamond, должны же они что-то знать про своего работодателя.
Леонидыч с Саней тоже были на первом, видать Бате понравилась роль завхоза — он обвешался стволами и ходил между людьми, раздавая им новые магазины и забрав пять человек на улицу для отражения притащившихся на шум мертвяков. Вадика я не видел, но слышал из соседней комнаты характерные фыканья в рассказах, как он провел прошлую ночь.
Подъем на пятый этаж дался сложно, вроде и надо туда — там ниточка, там шанс. Но глубоко внутри царапается мыслишка, что ничего ты там не найдешь. Либо и не было ничего, либо аборигены-квартиранты уже растащили.
На этаже встретил двух мчсников, которые отчитались, что отель хоть и чист от подвала до крыши, но лучше не расслабляться. Свернул по указателям, с тяжелым сердцем доковылял до пятьсот седьмого и уткнулся лбом в закрытую дверь, никак не решаясь повернуть ручку.
Глава 14
Постучался. Не знаю зачем, просто вспомнил, как сестра все время бесилась и рьяно защищала свою комнату. Толкнул стволом «фала» и отступил — дверь тихонечко скрипнула и откатилась внутрь.
Никто не выпрыгнул, ни сестра, ни зомби, ни даже недобитый дезертир. Только легкий сквозняк, разносивший запах пропотевшего грязного белья, узкий коридорчик и силуэт большой кровати на фоне лунного света из окошка. Я нащупал выключатель и включил свет, благо мчсники уже привели все в порядок, а то и лучше сделали. Дай им недельку, такой ремонт тут наведут, какой этот отель еще ни разу в жизни не видел. Не особо бойцы, кроме Сани, но рукастые, аж завидно.
Сказать, что в комнате был беспорядок — это очень сильно ей польстить. Теперь уже не узнать, что за балбес вселился в номер, когда дезертиры захватили отель. Сам ли выбрал или по жребию выпало, но он не только не выбросил вещи сестры, что было прекрасно, но так все захламил, что только выносить это несколько часов.
Единственным чистым островком на этой свалке оказался небольшой столик под настенным телевизором, где абориген чистил оружие. Там все было как в аптеке, инструмент лежал выровненный по длине в лесенку, запчасти каждая на своем месте, как по инструкции, цевье, ствол, рукоятка, винтики, пружинки — он, похоже, тут FAL перебирал.
Тем удивительней выглядела куча засохших и уже пованивающих банановых шкурок под столом, на столе и даже с телевизора две штуки свисали.
Кровать занимала большую часть комнаты, но к ней было страшно подходить, скомканное замызганное постельное белье выглядело так, будто в него пельмени с кетчупом и майонезом заворачивали, а сверху еще и горчички добавили. Я представил, как в кино ищут улики ультрафиолетовой лампой и меня аж передернуло, думаю, тут светомузыка была бы похлеще, чем в ПНВ во время ночного боя.
Над кроватью вся стена была обклеена вырезками из порнографических журналов. А со всех сторон вокруг неровными кучками валялось разноцветное тряпье, будто добычу из чемоданов просто вываливали на пол и распинывали ногами в поисках хоть чего-то интересного. Шкаф был набит техникой: от старых ноутбуков, видеомагнитофонов до кофемашин и миксеров. Прям мечта торговца на «Авито», но как искать тут Катины вещи, тот еще квест.
Но попробуем.
Я нараспашку открыл балкон и входную дверь, хотя не верил, что здесь можно проветрить. А потом начал кучка за кучкой вышвыривать вещи, то в коридор, то с балкона, предварительно убедившись, что под окном никого нет.
И с пятой попытки мне повезло, я проложил путь вдоль стенки почти до самого угла, где и мелькнули знакомые вещи. Понятия не имею, что могла с собой набрать сестра, но ее любимые джинсы с дурацкими значками-смайликами на попе, которые она саморучно превратила в шорты после папиного дня рождения на даче, я признал. А потом нашел футболку с надписью: «Цой жив» и его же портретом — это был мой подарок сестренке на выпускной. Надо же, сохранилась.
Другие шмотки я не узнал, разгреб кучу, скидывая все на запчасти «фала», но больше ничего не нашел. Под вещами, частично завалившись под кровать, нашлась скомканная карта города с оторванными углами. Присмотрелся к стене и, сорвав несколько картинок с голыми бабами, увидел под ними разноцветные кнопки, которыми обычно детективы в кино крепят улики к стенам, а потом еще ниточки туда-сюда протягивают. Катя тоже такое любила, на пол стены обычно развесит всякий мусор и пялится на него, ища закономерности или несостыковки.
Я освободил стол и разложил карту. Ничего особенного — обычная карта, почти копия туристической, только масштаб крупнее и на некоторых зданиях логотипы иностранных компаний.
Первое, что бросилось в глаза — обведенное в кружочек здание штаб-квартиры Global Diamond с подписью: «Пустышка. Ширма». С похожими («мимо», «лажа» и «тухляк») надписями было еще три отметки. На месте библиотеки в старом колледже стоял знак вопроса и приписка: «Х.З.», а на месте консульства: «Козлы!!!» и дважды подчеркнуто.
И вроде как все, но потом я поднял карту на свет и увидел, что дырок от кнопок больше и, возможно, даже к ним когда-то тянулись ниточки, но ни выводов, ни пометок не было.
Ближайшая ко мне точка — больница Коннаут. На моей туристической карте она была обозначена как первое медицинское учреждение, основанное европейцами не только во Фритауне, а во всей Западной Африке.
Следующая точка — Музей мира, брошюру которого я нашел в библиотеке. Что там понадобилось сестре вообще непонятно, там только эхо всех войн, которые шли на континенте.
Третья точка была за городом почти в горах и на границе с заповедником Такагама Чимпанзи, если я, конечно, правильно перевел на русский. Что там находится версий пока нет, на карте лишь пара квадратиков, да пунктирная дорога без названия.
Я до рези в глазах пялился в карту, запоминал эти места и искал новые. Понял, что все — больше не тяну. Даже непонятно чего больше хотел, спать или есть. Заглянул в мини бар и стал обладателем пары банок пива, бутылки воды и связки, начавших чернеть бананов. Перекусил, собрался с силами, перевернул матрац и завалился спать.
***
— Андрей, Андрююфаа, фтавай, — тянул Вадик из коридора, боясь пробираться через мусор, — Фууу, да тут у тебя муха фе-фе бы от вони фдохла. Там фофедний номер фободный.
— Не дошел, — я рывком поднялся с постели и сел на край матраса, — Что-то случилось?
— Да, не. Профто Батя говорит, что надо валить отфюда. Пока тихо, но какие-то мутные типы уфе двафды мимо пронефлись. Мы нычки нашли, твой вроде броник, — Вадик помахал черным мусорным пакетом и бросил его на кровать, — Короче. Фобирайся и дуй вниф. Только помылфя бы.
Я кивнул, подхватил пакет и пошел в соседний номер. Черт, реально свободный, чистенький, кровать аккуратно заправлена, простынки аж скрипят, подушек четыре штуки, а в ванной на зеркале вообще клад нашел — одноразовую зубную щетку. Просто праздник какой-то!
Мне кажется, я зубы тер дольше, чем мылся да отстирывал одежду, аж щетка распушилась, но зато почувствовал себя живым. По-настоящему живым и главное чистым.
Вышел из ванны в нулевом махровом халате, суша волосы полотенцем. Прогулялся до балкона, отметил расположение наших часовых под руководством Сани и пошел смотреть, что же там в пакете. Вынул броник — родную прессу, рюкзак и смартфон, к счастью, все на месте — даже последняя банка тушенки, патроны и магазины от ТТ. Не позарились, а может просто не успели.
Включил разрядившийся телефон в розетку, и как только на экране замигал логотип, набрал Ксюхе.
— Аааа! Ааааа! Аааа! Вот ты козел! — вместо але проорали в трубке, — Подожди, ща. Ааааа! Сама тебя убью, когда увижу.
— Ксю…
— Что Ксю? Сволочь ты! Нельзя же так пугать, — она фыркнула, я прям увидел эту ее любимую гримасу, когда она закатывает глаза, выпячивает нижнюю губу и тихонько рычит.
— Да, тут понимаешь, дела были…
— Жене своей так будешь рассказывать. Дела у него, блин, были. Еще скажи, батарейка села, а мы тут с мужиками заболтались, будто вас кто-то на цепи держал.
— Нууу, вообще-то так и было.
— Не перебивай. Я тут такое нарыла, а второй день не могу до тебя дозвониться, чтобы рассказать.
— Что-то про Катю? — я даже голову перестал полотенцем вытирать
— И да, и нет. Короче. Ты только не перебивай и не нервничай раньше времени. Окей?
— Да не тяни уже! — я рявкнул чуть громче, чем планировал и сразу же пожалел об этом.
— Договорились же не нервничать?
— Молчу.
— Короче, покопалась я тут в переписке Катькиной и нашла занимательный разговор с ее редактором. Он, кстати, походу к ней клеится пердун старый, — Ксюха вздохнула, мне даже показалось, что не с осуждением, а наоборот как-то грустно.
— Позже с ним разберемся, по делу что?
— Так вот, расследование, которое вела Катя, касалось «Глобал Даймонд Корп», что, впрочем, итак известно. А вот что именно искали уже интересней.
Не нервничать не получалось. Понял, что начинаю закипать уже от этих болтливых рассуждений. Так и хотелось крикнуть: «К делу давай, к делу!», но по опыту — это только собьет Ксю и до сути я еще полчаса не доберусь.
— Ты сидишь там? Если нет, то лучше сядь.
— Сижу, весь внимание.
— «Глобал корп» вели генетические разработки и пытались создать супер-шахтера. Ни человека, ни солдата, а именно шахтера. Такого, который способен работать под землей сутками и на любых глубинах. Я пока еще не все по теме изучила, чтобы научно все объяснить. Но думаю там все подряд: и суперсила, выносливость, наверняка ночное зрение и что-то с дыхалкой — по всем фронтам пытались человека подправить.
— Сомнительно, что из-за них зараза вся эта полезла, — я встал и начал притаптывать ковер вокруг дивана, — Тут такие кадры попадаются, что одного тестостерона со стероидами точно не хватило бы.
— Ну, это тебе видней, у Кати был только источник — жена какого-то работяги, уверявшей, что ее муж участвовал в первых экспериментах. У него была жуткая побочка, раздражительность, потери сознания и ориентации, и он соскочил. Ну как соскочил — в коме сейчас лежит, где-то в клинике во Фритауне. Но сначала умудрился у санитара телефон стырить и фотки своей медкарты жене отправил. Эту ниточку Катя и раскручивала.
— А с чего ты взяла, что он в коме?
— Ну это я так, домыслила, он типа писал, что с ним еще двое и они уже в отключке.
— Что-то еще есть?
— Есть упоминание больнички во Фритауне, тут черт язык сломает, но вроде Коннаут и имена врачей, которые отвечали за первые эксперименты: доктор Лингмар и профессор Фруже. Я их пробила уже, скину тебе данные. Там фоточки есть и краткая справка. Ладно, мне бежать пора, а то Платон меня схватится, следит походу за мной.
— Как там наши-то?
— Пока не ясно, вливаемся в ряды «Глобал корп», отрабатывают взаимодействия. Я пыталась напрямую «глобалов» взломать, но даже изнутри не могу пробиться. Время нужно.
— Будь осторожней.
Надо было все это обдумать и переварить. Куда конкретно Катя поехала на пресс-мероприятие яснее не стало. А вот к больничке ведет аж целых две ниточки.
Из раздумий меня вывел Вадик, гремел чем-то в коридоре и, не найдя меня в старом номере, начал кричать. Пришлось ответить, и Вадик возник в дверном проеме с большой коробкой в руках.