Но едва он коснулся цепляющегося за верёвку человека, как тот вскрикнул, лицо исказилось в гримасе ненависти. В диком порыве мужчина отмахнулся веслом. Виктор с трудом ушёл из-под удара и едва не захлёбнулся от морской пены.
— Это моя лодка… прочь! — мужчина вновь целит веслом.
— Послушай, мы не собираемся её отбирать. На ней всем места хватит, — отплёвываясь и кашляя, попытался облагоразумить его Виктор.
— Она не выдержит всех… прочь! — вновь свистит весло, но на этот раз значительно слабее, силы у этого человека на исходе.
— Мы же погибнем, — прерывающим голосом произнесла женщина.
— Мне нет до вас никакого дела, но если приблизитесь… раскрою головы этим веслом, — не сдаётся человек.
— Ты не прав, подумай своими мозгами, самостоятельно взобраться ты не можешь, только мы сможем тебе помочь. Так долго ты не провисишь… издохнешь ведь… кстати, здесь акулы появились, — попытался урезонить его Виктор.
Не увидев отклика, мужчина осторожно отпускает женщину и тихо обращается к ней:
— Сможешь продержаться некоторое время одна? — женщина кивнула. В её глазах загорелся упрямый огонёк, и появилась ненависть.
— Вы сами издохните, а я потихоньку догребу до берега! — в словах мужчины было столько враждебности, что по спине у Виктора пробежал леденящий холодок, но и злость вспыхнула с новой силой.
Не сводя с него взгляда, Виктор подгрёб с другой стороны. Взметнув морскую пену, с шумом опустилось весло. Тогда Виктор сделал другой манёвр. Вновь удар веслом, но значительно слабее. У мужчины стремительно уходят силы, но он с непонятным безумством отгоняет Виктора от лодки. На десятый раз человек уже не смог поднять весло. Виктор выдернул из его рук и попытался схватиться за верёвку, так как и сам был на гране бессилия, но тот стал сильно лягается.
— Что же ты делаешь? Пусти, дай влезть, а мы поможем тебе взобраться!
— Прочь! — человек неожиданно вцепился зубами в горло Виктору и забрал весло.
Вода окрасилась кровью, становится дурно и Виктор едва не потерял сознание, но вывернулся и отплыл в сторону. Хочется ругаться, растерзать, эту сволочь, но тот мужчина словно обрёл второе дыхание и его весло снова занесено для удара.
— Теперь ты точно умрёшь, — Виктор злобно улыбнулся.
Жутко болит шея, струйка крови тянется вниз как проволока, окрашивая тёмную воду в весёлый розовый цвет. Виктор интуитивно кидает взгляд вдаль, на душе холодеет, явственно виднеется чёрный плавник акулы. Определённо времени совсем нет, а рядом погружается в беспамятство спасённая им женщина. Она едва шевелит руками, а глаза и вовсе белеют и закатываются. Сам же Виктор держится на воде лишь на злости, но рассудок не теряет. Глубоко вдохнув воздух, он ныряет, в последний момент, замечая, как в животном страхе расширяются глаза мужчины. Тот бешено замолотил ногами, но Виктор и не думает приближаться, он ждёт, когда тот совсем обессилит. И точно, его руки сползают с верёвки. Лодка, качнувшись, отходит в сторону. Мужчина бросился за свисающим концом верёвки и в этот момент Виктор быстро подплыл и бьёт его в живот. Всё, тот в глубоком нокауте, но чудом держится на поверхности, а лодка стремительно уходит. В два гребка Виктор догнал её и вполз на борт. Затем кинул взгляд на море, акула совсем близко. Он заметил под кучей хлама ещё одно весло. Стиснув зубы, погрёб к женщине. Очень вовремя хватает её за волосы, перехватывает рукой её тонкую талию и с диким рычанием втягивает на борт. Она падает, словно растрёпанная кукла, сворачивается в калачик, грудь ритмично вздымается, судороги змейками пробегают по окаменевшим мышцам. Она стонет, её выворачивает чистой морской водой.
— Молодец, теперь ты точно будешь жить, — похвалил её Виктор.
Тем временем несчастный пришёл в себя и плаксиво закричал, в мольбе вытягивая руку, но Виктор не шелохнулся. Нет, сейчас зла на него нет, просто он сильно устал и не в состоянии оказать помощь.
Мужчина последний раз хлопнул ладонью по воде, из глаз, как у клоуна, брызнули слёзы:
— Я был прав, я знал! — выкрикнул он и медленно погрузился в морскую бездну.
Виктор с непонятным равнодушием наблюдает, как растворяется в толще моря силуэт человека. Большой пузырь воздуха вырвался из глубины, а с ним и его жизнь.
— Повезло ему, — говорит он.
— Почему? — удивилась женщина.
Виктор не стал отвечать, он увидел, как акулий плавник уходит под воду, хищница устремилась к уже мёртвому телу.
Женщина с трудом приподнялась, облокотилась на борт и смотрит затуманенным взглядом на Виктора, а он на неё. Вероятно, она красивая… но не сейчас… хочется пить и клонит в сон.
— Ты не спи, — испугалась женщина и оглянулась на далёкие скалы, — давай грести по очереди.
— Пять минут передохну, — ответил мужчина, но берётся за весло.
— Давай я, — удивительно, но к женщине возвращаются силы.
Что-то вроде ревности кольнуло душу Виктора, а ведь она совсем недавно умирала, да что там — была мёртвая… похоже два ребра сломаны… совсем как сорняк… запредельная тяга к жизни. Это открытие неожиданно придаёт силы мужчине, он налёг на весло. Лодка вздрогнула и быстро заскользила к призрачной земле.
— Звать тебя как? — Виктор скользнул по ней взглядом, про себя отмечая её худобу, но там где должно быть то, что должно иметься — всё на месте, даже в некотором избытке.
— Нина, — слегка улыбнулась женщина. Она отметила про себя его оценивающий взгляд.
— А меня Виктором звать. Как ты в море оказалась?
— А ты?
— Купаться пошёл, — с иронией произнёс он.
— А нам в ларёк кокосы в сетках привезли, несколько паков. Только принимать начала и волной всех накрыло. Орехи меня спасли. Уцепилась за сетки, вот и выволокло на поверхность. А что произошло?
— В смысле?
— С нами, с миром, где люди, куда исчез город?
— Он под нами, а тот берег — высокогорное плато… в прошлом, — с горечью произнёс мужчина.
— Неужели война?
— Может и нет. Вероятно, что-то испытали… вот только не всё просчитали… и получилось как всегда… или… ледяная комета.
— Океан смешался с морем?
— Это как побочный эффект, — предположил Виктор.
— Страшно.
— Привыкнешь.
Нина замолчала, охнула от боли, когда неудачно повернулась, в недоумении пощупала рёбра под левой грудью.
— У тебя два ребра сломаны.
— Откуда знаешь?
— Это я тебе их сломал.
— Зачем? — без злости спросила Нина.
— Ты умерла, а дефибриллятора под рукой не оказалось. Пришлось бить кулаком.
— Спасибо.
— Теперь ты будешь жить долго, — твёрдо произнёс Виктор.
— А стоит? — тревожно посмотрела на него Нина.
— Раз мы живы, значит стоит, — кивнул мужчина.
— Какие огромные акулы! — вскрикнула женщина.
Виктор вытащил весло, обернулся и вздрогнул. Огромные животные идут параллельно им, синхронно ныряя на волну. Блеснули белые пятна на чёрной голове.
— Это косатки, — понял мужчина.
— Какие они красивые, — прошептала Нина.
— Они хищники и сейчас охотятся.
— На нас? — без особого страха спросила женщина.
— Нет. Они не нападают на людей… по крайней мере так говорят.
Виктор осторожно опустил весло и погрёб, стараясь не создавать всплесков. Косатки проплыли мимо, лишь одна слегка тормознула, посмотрела на людей, словно запоминая, затем быстро догнала своих сородичей.
— Вот видишь, у нас слишком мало мяса, — нервно хохотнул Виктор.
Солнце упорно стремится к горизонту, дует бодрящий ветер, принося ощущение обманчивой свежести. Берег медленно надвигается, а с ним в сердце вселяется надежда, но попутно ей в самые недра души вползает какой-то первобытный страх.
Глава 2
По дну лодки процарапали ветки деревьев-утопленников. Её нос врезается в гущу переплетённых между собой колючих кустов, но под решительным ударом весла протискивается глубже и плавно становится дном на мель. Впереди простирается каменистая поверхность, в кровавых бликах от заходящего за горизонт солнца.
— Приехали, — шевельнул губами Виктор.
— Это теперь наш дом? — с трепетом произнесла Нина.
Виктор не стал отвечать. Он спрыгнул с борта, погрузился по пояс в воду, и за верёвку подтянул лодку ближе к берегу. Затем взял на руки женщину, про себя отметив её невероятную силу характера. Нина смертельно побледнела, когда задела сломанными рёбрами борт лодки, но лишь прокусила до крови губу, но ни звука не вырвалось из её плотно сжатых губ.
Обхватив её словно маленького ребёнка, Виктор с трудом выбрался на берег. Он опустил Нину на жёсткую траву рядом с пламенеющими горными пионами.
— Ты полежи, а я поищу воду.
— Ночь надвигается, — с усилием говорит женщина.
— До утра не продержимся.
Виктор рассеянно скользнул взглядом по траве, мимо камней. Но ни одной ёмкости, в которую можно набрать воды, не увидел, а в лодке, кроме старого тряпья и большого махрового полотенца, тоже ничего нет. Всё же он возвращается к лодке, выкидывает на берег все вещи, старой солдатской шинелью укрывает Нину, а сам, перекидывает полотенце через плечо и уходит в направлении виднеющихся воронок. Там пещеры, уходящие глубоко под землю. В них текут подземные реки, но туда ещё нужно добраться.
Женщина долго провожала его взглядом, и когда мужчина исчез за каменными торосами, больше не сдерживается и застонала от боли. Она обхватила ладонями лицо и сквозь пальцы потекли слёзы.
Ночь стремительно надвигается. Всё расплылось в угольной черноте, а сверчки жизнерадостно поют, они не знают, что живут после наступившего конца света, им весело и хорошо.
Время идёт. Ночь в разгаре. Опустившийся холод безжалостно вытесняет тепло из грубой шинели, в которую завернулась как куколка женщина. Через некоторое время Нина впадает в оцепенение и засыпает. Пробуждение произошло резко. Уже утро. Из-за сопок едва показалось солнце, но его лучи мгновенно приносят тепло. Нина выбралась из шинели, растерянно осмотрелась. Мужчины нигде нет.
— Виктор! — крикнула она. Тишина. Нина нашла широкую тряпку, промокшую от росы, выжала из неё пару капель воды, жадно слизнула. Затем туго обмотала её вокруг тела, фиксируя поломанные рёбра, и направилась в ту сторону, куда ночью ушёл Виктор. Она уверена, с ним что-то случилось нехорошее.
Идти невероятно тяжело. Каждый камень, на который она наступает, отзывается сильной болью под левой грудью. Хорошо бы отлежаться в тёплой постели, на мягких подушках, пить апельсиновый сок и смотреть лёгкие передачи по телевизору. Но приходиться идти по холодной росе, продираться между колючих кустарников, маневрировать на обрывах, вскрикивая от резкой боли, когда нужно быстро цепляться за выступы, чтобы не соскользнуть вниз.
Холодный пот заливает смертельно побледневшее лицо, а на ум приходят строчки, сказанные Виктором:
«Теперь ты будешь жить долго».
Внезапно её пронзает, словно электрическим зарядом, мысль:
«Я буду жить долго, но только с ним».
Стиснув зубы, Нина почти побежала. Дикая боль, словно жалеет её. Она немеет под сердцем и цепляет только дыхание, не давая полностью вздохнуть. Каждая женщина больше приспособлена к боли, чем мужчины, природа позаботилась об этом, дав возможность женщине не умирать от боли, в муках рожая детей.
Спустившись к воронке в земле, Нина заметила в её центре провал — это одна из множества пещер плато Караби яйлы. Осторожно приблизившись к чёрному ходу, она заглянула туда и содрогнулась от страха. Это не просто карстовый колодец. Он, как кишка земляного червя, извиваясь, идёт в глубину, а дна нет, лишь мрак притягивает словно гипнозом. Неужели можно спуститься по скользким выступам? Но все признаки указывают на то, что именно сюда полез Виктор: куст перед входом слегка выдернут из ржавой земли, камушки сдвинуты, на влажных стенах видны слабые отметины от ног и рук.
— Виктор!
Мужчина не отозвался.
«Я буду жить долго, но с ним», — мысль крепко засела в голове как навязчивая идея. Нина развязала тряпку, опоясывающую её грудь. Охнула от боли, когда сломанные рёбра дёрнулись от её прерывистого дыхания, но сейчас она на такие мелочи не обращает внимание. Рвёт тряпку на полосы, используя вместо ножа острый край скола камня. Связывает их между собой. Замеряет. Метра три. С грустью ухмыльнулась. Решительно сняла джинсовое платье и его безжалостно полосует на ленты. Ещё четыре метра… мало. Сняла даже бюстгальтер, обнажив крепкие груди с яркими сосками. Добавилось ещё сантиметров двадцать. Нет, такой длины не хватит. Но Нина всё же привязала ленту к корявому корню. Она схватилась за ткань и сползла с узкой площадки. Вспышка боли едва не бросает её в беспамятство. Левая рука безвольно падает. Нина соскользнула, но успела вцепиться в ленту зубами. Некоторое время женщина висит, изгоняя из сознания кровавый туман. Затем подняла левую руку. Цепко схватилась за ленту и начала безумный спуск.
Этот участок природной шахты почти без видимых выступов. Удивляет, что Виктор смог по ним спуститься… или нет? Нина гонит от себя эти мысли. Она надеется, что он жив. Ведь иначе не может быть, чудесное спасение и смерть на дне сырого колодца. Он оступился, но лежит на дне пещеры живой! Она твердит это как заклинание и упрямо движется к цели. Лента неожиданно закончилась. Женщина не успела удержаться и резко сползла, но сжатые пальцы застопорились об чашечки бюстгальтера.
Нина повисла на одной руке, видя перед собой лишь гладкую стену, покрытую многочисленными натёчностями. Сил, что-либо сделать, нет, подтянуться — не реально. Неужели всё? Она вытягивается, стараясь нащупать ногами опору. Неожиданно нога плотно становится на выступ. Нина перевела дыхание, сердце бешено заколотилось, пот залил тело, мышцы противно дрожат, во рту и вовсе пересохло. Сейчас необходимо отпустить спасительную ленту, но внезапный страх парализует волю. Нина на гране обморока, но краем сознания услышала слабый стон, это её встряхнуло лучше нашатыря. Она старается крепче встать на ноги. Решительно отпускает ленту и прижимается всем телом к мокрым стенам. Кромсая нежную грудь об острые камни, присела. Пощупала руками площадку, на которой она стоит, нашла выемку, облегчённо вздохнула. Некоторое время переводит дух, сползала ниже и радуется тому, что сейчас под ногами множество выступов, спуститься можно как по лестнице.
Свет едва проникает во мрак пещеры, но глаза уже привыкли к тусклому освещению. Нина мгновенно заметила лежащего у пещерного органа человека.
— Виктор! — она подскочила к нему, хватает за плечи, со страхом заглянула в лицо.
Он открыл глаза, в них возникло великое изумление:
— Нина?
— Ты как? Что с тобой?
— Нога. Похоже, сломал.
— Как хорошо! — опустилась рядом Нина.
— Ты чего? — изумился мужчина.
— Ты жив!
— Но нам не выбраться! — со стоном произнёс Виктор.
— Это ты врёшь! — чуть ли не со злобой произнесла женщина.
— Вру, — вздохнул мужчина.
— Здесь есть вода? — озирается по сторонам Нина.
— Она всюду… за органом озерцо, — Виктор не сводит глаз с женщины, невольно скосил взгляд на обнажённую грудь. — Больно? — увидев её раны, спросил он.
Нина резко прикрылась руками. Заметила мокрое полотенце, быстро обмоталась. Затем пошла к органу, с наслаждением стала пить ледяную воду и всё не может напиться.
— Хватит! — послышался голос Виктора. — Отдохни, нельзя так сразу. Потом ещё попьёшь… нам ещё долго здесь сидеть.
— А вот это ты не угадал! — огрызнулась Нина, но отпадает от воды.
Она подошла к мужчине, присела на корточки:
— Там, до выступа, моя лента… тебе главное до неё добраться.
— Какая лента?
— Из платья сделала.
— Ну да, конечно, — Виктор скользнул взглядом по её обнажённому телу. — Ты молодец, догадалась… а я вот, переоценил свои силы.
— Бывает, — усмехнулась Нина.
Женщина покачала головой и решительно стянула с себя полотенце. Чего уж тут стыдиться.
— Тебе надо шину наложить.
— Я там доску видел, — оживился Виктор.
Нина долго бинтует ногу, прочно зафиксировав её об обломок доски.
— Ну как, теперь лучше?
— Спасибо.
— Теперь вставай, — потребовала женщина.
— Дай я ещё чуть передохну.
— Нет, наверху отдохнёшь.
— Ты всё же думаешь, что мы выберемся?
— Однозначно.
— Хорошо, — Виктор встаёт, но сразу завалился на бок.
— Это ты зря делаешь! — сверкнула глазами Нина.
— Сейчас… освоюсь, — Виктор вновь поднялся, бледнеет и скрипнул зубами.
Нина перебросила его руку через своё плечо и сама поморщилась от невыносимой боли. Закусив губу, она с жёсткостью говорит:
— Ты должен чётко понять — здесь смерть, а там — жизнь.
— Эх, почему я тебя раньше не встретил.
— Но встретил ведь, — улыбнулась Нина.