– Сделан, – проговорила Бриджет, вытирая салфеткой капли диетической 7Up со своего свитера.
Гектор осмотрел гору сэндвичей на подносе Брэда.
– Ты что, ешь за двоих?
– Нет, приятель, – сказал Брэд, схватив в каждую руку по сэндвичу с индейкой. – На прошлой неделе начались тренировки по бейсболу.
– А. – Взгляд Гектора переместился с сэндвичей Брэда на его собственный диетический батончик, рисовые лепешки и сельдерей. – Я ненавижу тебя сейчас. Надеюсь, ты это знаешь.
– Не переживай насчет доклада по истории. – Питер переступил скамейку и уселся рядом с Бриджет, толкнув локтем ее правую руку. На нем была одета нелепая красная ветровка поверх неизменной футболки, а вихри густых темных волос, выглядели так, как будто он тер воздушным шариком голову. Питер пододвинул свой поднос и задел при этом стакан Бриджет с газировкой, пролив остатки его содержимого на стол.
– Питер! – воскликнули Бриджет и Гектор в унисон.
– Извините! Извините! – взвизгнул Питер, отчаянно ища салфетку.
Брэд спокойно протянул свою длинную руку через стол и вытер жидкость салфеткой, в то время как Бриджет пыталась сделать вид, будто все в кафетерии не глазеют на них.
– Боже мой, Бридж, – сказал Питер, покрываясь румянцем под стать своей ветровке. – Мне так жаль. Взять тебе еще?
– Все нормально, Питер, – проговорила она, отодвигая свой поднос. – Я не хочу пить.
Он опустил взгляд на свой поднос.
– Извини.
Она заметила, как на другом конце стола Гектор посматривает на нее, складывая губы, словно для поцелуя, и поспешно пнула его.
– Ой! – заворчал Гектор. – За что?
– Так о чем ты забыла, Лю? – спросил Брэд, вгрызаясь в сэндвич номер три. Она давно бросила попытки приучить его звать ее по имени; горбатого могила исправит.
– О концерте Франца Фердинанда, – ответил за нее Гектор. – Она наказана.
– Опять? – Брэд покачал головой, не веря своим ушам.
Это прозвучало так, будто они считали ее какой-то преступницей.
– Вас парни что, никогда не наказывали?
Лицо Питера исказилось от ужаса. Сама мысль о наказании от мистера и миссис Ким была для него почище публичной порки. Брэд покачал головой, с полным ртом индейки и клюквенного соуса, а Гектор улыбнулся.
Бриджет точно знала, о чем он сейчас думает. «Ссылка в Католическую школу, потому что родители решили, что это выбьет из тебя гея – нельзя считать наказанием».
– Ага, – произнес Гектор. – Это прям максимальное наказание.
Питер прочистил горло.
– Хм... Бридж, и за что тебя наказали на этот раз?
– Ну как же, – встрял Гектор. – У нее же было страстное свидание с Мэттом Куинном.
Глаза Питера округлились.
– Но ты говорила... – Его нижняя губа задрожала.
– Да ни фига не было, парень, – встрял Брэд. – Я вчера был на тренировочном матче в частной школе «Риордан» и видел Куинна, тренирующегося с местной командой.
У Гектора отвисла челюсть.
– Ты отшила его?!
Бриджет всплеснула руками.
– Не было никакого свидания!
Гектор пропустил ее слова мимо ушей и показал на Брэда.
– Вероятно, он пытался тебя запутать, притворяясь, что был на тренировке.
Брэд улыбнулся и подыграл.
– Может, все это время она просидела в его машине...
– В машине? – Бедный Питер, теперь они над ним попросту издевались.
– ...так сосалась с Мэттом, что решила передохнуть! – закончил Гектор. – Вот и вся история.
Брэд и Гектор стукнулись кулаками, и Бриджет покачала головой.
– Вам надо лечиться ребята, вы в курсе?
Она почувствовала, как Питер напрягся.
– Бриджет, ты с Мэттом правда....
– Эй, Ким, – позвал Брэд, тактично меняя тему разговора. – Что ты имел в виду, говоря о докладе по истории?
Бриджет готова была его расцеловать.
– Чего? – переспросил Питер.
– Ты сказал, что не надо беспокоиться о докладе.
Питер неохотно отвлекся от тренировок школьной бейсбольной команды и Мэтта Куинна.
– Верно, мистер Сингх отпросился с работы. У нас новый учитель истории.
– Что? – спросила Бриджет. – Ему с понедельника по вторник понадобился дополнительный отпуск?
– Да знаю я, – сказал Гектор. – Он мог бы и не пудрить нам мозг этим докладом, если собирался нас бросить.
Брэд пожал плечами.
– О, круто. По крайней мере, не придется объяснять, почему я не сдал работу. – Он взял свой поднос и кивнул Питеру. – Позанимаемся сегодня вечером, не передумал?
– Хорошо, – ответил Питер. – Однако если ты настроен на учебу, тебе придется прийти ко мне домой. Мама никуда не повезет меня в темноте.
Пытаясь подавить смех, Гектор сильно, почти до крови, закусил губу.
– Не волнуйся, приятель, – вставая, произнес Брэд. – Ради помощи по алгебре я на все согласен.
– Вот увидишь, на этот раз Питер поможет тебе сдать алгебру, – уверил его Гектор. От Бриджет не укрылось, что его щеки слегка порозовели. Может, Гектору и удается скрывать свое увлечение Брэдом от всей планеты, но ее не проведешь.
– Будем надеяться, – с усмешкой сказал Брэд. – Увидимся позже, ребята.
– Пока, Брэд, – томно выдохнул Гектор, глядя, как высокий, долговязый Брэд медленно уходит и исчезает в толпе других посетителей столовой.
– Почему это он опять тусуется с нами? – спросила Бриджет.
– Если не считать того, что Питер не дает ему завалить математику?
– Ага.
– Возможно из-за того, что ты его приворожила.
О, да, любимая тема Гектора: тайная голубизна Брэда. Разумеется, кроме Гектора никто больше не думает, что Брэд на самом деле гомик. Впрочем, Гектора это не останавливает.
– Не могу придумать ни одной причины, зачем еще красавчику Брэду тусоваться с такими отщепенцами, как мы.
– Красавчику Брэду? – насмешливо переспросила Бриджет. – Вроде бы ты говорил, что он не твой тип?
Гектор залился румянцем.
– Ну да, э, совсем не мой.
Бриджет поняла, что задела его за живое. Пора было менять тему.
– Итак, кто из азиатов стал геем недели?
Гектор глянул на нее из-под густых ресниц и усмехнулся.
– Ах, на этой неделе в «Помоле» появился прелестный бариста. По-моему, я в него влюбился.
– Ты всегда в кого-нибудь влюблен, – высказался Питер.
– Как и ты, – с притворной улыбкой ответил Гектор.
Не дожидаясь пока воскреснет тема Мэтта Куинна, Бриджет взяла свою сумку и поднос.
– Идем, Гектор. Мы же не хотим опоздать к новому историку.
Пока они с Гектором пробирались по коридору, мысли Бриджет крутились исключительно вокруг Мэтта Куинна.
Сколько она уже ему говорила, что не нуждается в ангеле-хранителе? Однако, как бы она ни пыталась отвязаться от старого друга детства, ничего не получалось. Порой она даже сомневалась, что так уж этого хочет. Да и его доброта к Сэмми не помогает делу. Бриджет благодарна Мэтту за все, что тот делал, ограждая ее маленького братишку от приставаний в школе; и конечно невозможно не улыбнуться при мысли, как он учит Сэмми играть в бейсбол.
Но затем Мэтт делает какую-нибудь гадость, например, подставляет ее перед предками, и пропадает всякое желание его видеть.
Папаша Мэтта был ответственным по делу Андермейера, которое попало на стол ее отца. Сержант Куинн считал, что Андермейер – завхоз в школе святого Михаила и подозреваемый по делу о незаконном проникновении со взломом, совершенному в их округе, – кандидат в психушку, и попросил доктора Лю дать медицинское заключение. В тот день в кабинет ее папы в больнице Хью Дарлингтона «Падшие ангелы» вошли оба – доктор Лю и Милтон Андермейер – однако обратно вышел только один из них. Свидетелей не было, а аудиокассета, на которую доктор Лю записывал сеанс, загадочным образом остановилась всего через пять минут после того, как они зашли внутрь.
Сержант Куинн с головой окунулся в расследование убийства. Не было ни оружия, ни подозреваемых, кроме Андермейера в смирительной рубашке, который умудрился выйти сухим из воды по невменяемости. С того самого дня сержант Куинн избрал и назначил себя на должность главного защитника семьи Лю.
Бриджет была уверена, что привлекательность ее матери сыграла тут не последнюю роль.
Мэтт пошел по стопам папочки-сержанта. Она помнит его на похоронах, светло-ореховые глаза Мэтта все время смотрели на нее с противоположной стороны не закопанной отцовской могилы. Бриджет тогда увидела Мэтта впервые с детства, но его глаза были полны той же печали, которую чувствовала она, как будто он вместе с ней страдает от горя.
Бриджет нездоровилось всю похоронную церемонию, но там, у могилы, она едва не потеряла сознание. Мэтт, тихий и спокойный, обошел могилу и встал рядом. Он взял ее за руку, и Бриджет захотелось расплакаться, выплеснуть всю боль и гнев, пока ее держит Мэтт.
Затем рядом с ними встал сержант Куинн. Ее мама упала в его объятья и безудержно рыдала, пока он стоял как воплощение надежности и силы, поглаживая ее волосы. Бриджет увидела в сержанте Куинне то же, что в Хью Дарлингтоне: оба хотели заменить ее отца.
После этого она ожесточилась к Мэтту. Конечно, детьми они играли вместе, но потеряли связь, когда Мэтт переехал жить к своей матери. Теперь, вернувшись, он был другим. Мэтт Куинн, питчер и звезда бейсбольной команды школы «Риордан» – это Мистер популярность, Мистер совершенство. У них не было ничего общего.
Нет, это не совсем так. Их с Мэттом объединяло одно – Алекса. Мэтт встречался с ней почти весь прошлый год, а Бриджет ненавидела ее с жаром тысячи пылающих солнц.
– Ты меня вообще слушаешь?
– А?
Гектор преградил ей дорогу, скрестив руки на груди.
– Ты хоть что-нибудь слышала из того, что я говорил?
Бриджет ляпнула наобум:
– Азиатский бариста, стоит или не стоит пригласить его на свидание?
Гектор прищурился, снова зашагав с ней в ногу.
– Повезло, угадала.
– Я не пропустила ни слова.
– Ну конечно. Думала о Мэтте Куинне?
Бриджет пыталась справиться с горячим румянцем, который начал заливать ее лицо. Проклятая полуирландская кровь.
– Не глупи.
Гектор открыл дверь в шестьдесят шестой кабинет.
– Неважно.
Бриджет протиснулась мимо него, протопала к своей парте и бросила сумку на пол. Новый учитель еще не пришел, но вся комната взволнованно гудела, обсуждая мистера Сингха и его замену. Бриджет было все равно. Она чувствовала себя уставшей, старой и совершенно не интересовалась происшествиями в школе святого Михаила; сложила руки на столе и положила на них лоб.
– Д-добрый день, класс, – произнес знакомый голос. – Я ваш новый учитель истории.
Бриджет вскинула голову и обнаружила, что смотрит прямо на отца Сантоса.
И только после того, как прозвенел звонок, она поняла, что прошел целый час.
– Б-Бриджет, – окликнул ее от школьной доски отец Сантос, когда ученики один за другим начали выходить из комнаты. – Мм, Бриджет Лю, можно... можно тебя на минутку?
– Что, черт возьми, ты натворила? – прошептал Гектор. – Уснула?
– Пересечемся после школы, – сказала она, отмахиваясь от Гектора. Ей не нужны свидетели.
– Бриджет, – начал отец Сантос, как только комната опустела. – Можно с тобой переговорить после школы?
– Извините, не могу, – сказала она, радуясь, что есть отмазка. – Я наказана.
– О, – он примолк на мгновенье и поскреб пальцем за воротником. – Э-э, тогда можешь завтра утром перед уроком зайти ко мне в кабинет? Где-то в полвосьмого? Это... важно.
Со священниками всегда так.
6
КАЖДЫЙ ЧЕТВЕРГ У БРИДЖЕТ НЕ БЫЛО шестого урока. Отыграв в школьном хоре положенные часы второй аккомпаниаторшей, она набирала достаточно баллов по факультативу, а поскольку по четвергам хористы работали над сольным пением, ничем не занятая Бриджет могла:
а) сидеть в церкви на задних рядах и делать свое домашнее задание;
б) сидеть в библиотеке и делать свое домашнее задание.
Варианты зашибись. А может... пошли они оба?
Бриджет легонько постучала по двери кабинета монсеньора в преподавательском крыле, и тотчас же услышала в ответ:
– Заходи.
Бриджет чуть заметно улыбнулась. Он ее уже ждал.
Она проскользнула в кабинет и увидела, что монсеньор сидит за своим письменным столом, украшенным причудливыми резными узорами, и что-то увлеченно царапает на листе бумаги.
– Привет, Бриджет, – поприветствовал он ее быстрым кивком, на мгновение, подняв глаза. – Рад, что мистер Винсент смог тебя сегодня отпустить.
– Я тоже.
Что угодно, лишь бы избавиться от занятий в хоре.
Взмахнув кончиком ручки, он пригласил ее присесть, после чего продолжил писать. Бриджет опустилась в коричневое кожаное кресло и принялась терпеливо ждать, пока он закончит.
Кабинет монсеньора представлял собой замкнутое, тесное пространство, однако за последние недели Бриджет поняла, что здешняя обстановка действует на нее успокаивающе. Темно-зеленый ковролин, древесина книжных шкафов и письменного стола в насыщенных красновато-коричневых тонах, пресс-папье в виде Пьеты, маленькая лампа от Тиффани, сделанная из цветного пурпурно-зелено-оранжевого стекла и даже густой запах – смесь мебельной полироли и свечного воска – придавали помещению вид убежища, места, где в точности понимают, каково ей сейчас приходится. Только монсеньор ее и понимал.
Ее взгляд скользнул по портретам трех архангелов на стенах: традиционная католическая живопись, именно то, что ожидаешь увидеть в кабинете почти отошедшего от дел священника, однако они уже как добрые друзья, наблюдающие за еженедельными встречами Бриджет с ее наставником. Ангельски прекрасный Рафаил в струящихся винно-красных одеждах, чьи крылья почти такого же цвета, ведет юного Товия через пустыню; Гавриил – небесный посланник, почти женственный из-за своих рыжевато-белокурых кудрей, приносит Деве Марии весть о воскресении Иисуса; Михаил с мечом в руке, попирающий шею несколько мультяшного змея, – победитель Сатаны, которого только предстоит низвергнуть с небес, – они словно присматривали за Бриджет, будучи единственными свидетелями ее еженедельных встреч с монсеньором, помогающим ей освоиться в странном новом мире.
Монсеньор закончил, осторожно закрыл переплетенный в кожу журнал, в котором писал, и положил его в ящик своего письменного стола. Послышался щелчок замка, а затем монсеньор спрятал ключ в кармане своей рясы и переключил внимание на Бриджет.
– Может, обсудим вчерашний обряд изгнания?
Он всегда использовал слово «изгнание» вместо «экзорцизма». Бриджет это, в общем-то, нравилось. «Изгнание» звучало приятней, и не так сильно, как «экзорцизм», ассоциировалось с зеленой блевотиной и крутящейся головой Линды Блэр, сыгравшей в свое время одержимую в «Изгоняющем дьявола».
– Как вам будет угодно.
– Ты очень хорошо справилась со своей первой одержимой.
– Спасибо.
– Ты помнила правила, прислушалась к инстинктам, – он на мгновенье замолк. – Я впечатлен.
Бриджет просияла. Получить похвалу монсеньора было не так-то просто. Это ради нее она так упорно трудилась, зазубривала правила и тренировалась до изнеможения в надежде, что, когда пробьет ее час, она вспомнит ритуал. Бриджет захотелось перепрыгнуть через стол и обнять монсеньора.
– Однако тебе все равно надо поработать над своим умением концентрироваться прежде, чем мы примемся за более сложные случаи одержимости.
Концентрация. Она ненавидела это слово.
– О.
– Эти создания могущественные, Бриджет. Они не просто злые духи, нечто из сказок и кошмаров. Демоны появляются здесь не по собственной воле. Их требуется призвать заговором или сатанинским ритуалом, и от этого их сила лишь увеличивается, чему ты и была вчера свидетельницей. Если собираешься добиться успехов в этой профессии, ты должна научиться концентрироваться.
Стоп, что он сказал?
– Профессии? Вряд ли я...
– И все-таки, – гнул свое монсеньор, игнорируя ее возражения, – ты удивительно талантлива. Я ни у кого не встречал таких уникальных способностей.
– Правда? – Раньше Бриджет даже не приходило в голову спрашивать, попадались ли ему похожие на нее. Можно сказать, она просто предположила, что они были. Неужели она такая одна?
Монсеньор покачал головой.
– Я никогда не видел, чтобы кто-то возлагал руки на одержимого, и добивался такого успеха, как ты вчера.
Это не очень-то обнадеживало.
– Почему? – спросила она. – Почему я?
– Трудно сказать. Очевидно у тебя дар.
Изгнание демонов – дар? Тоже мне дар, все равно, что получить белье в подарок от Санты.
– Твои таланты способны принести пользу куче людей. Подумай обо всех миссис Лонг, которым ты можешь помочь. Мне бы удалось ее освободить лишь после многих сеансов, после многочисленных болезненных обрядов экзорцизма.