– Предпочитаю не знать.
– Это почему?
– Жить неинтересно станет, Кан.
– Как скажешь.
Кан закрыл книгу и поднялся на локте, который, впрочем, не преминул утонуть в мягких подушках.
– Куда потом? – поинтересовался он. – Опять напрямик?
– Опять, – кивнула Влада.
– Спорить бесполезно, понял, – весело сказал Кангасск.
Влада была одета по-домашнему, в легкую ночнушку, под которой вряд ли было что-то еще. И только сейчас, подняв глаза от книги и взглянув на девушку, Кангасск это осознал.
Кровь бросилась ему в лицо. Мысли побежали по кругу: как она назвала его славным парнем тогда, в Арен-кастеле, как впервые улыбнулась…
«Зачем она пришла? – подумалось ему вдруг. – Может, остаться хочет? Было бы славно…»
– Я спокойной ночи пришла пожелать, – сказала Влада. Кангасск аж вздрогнул: будто мысли прочитала! – Так что спокойной ночи и приятных снов, – и невозмутимо удалилась в свою комнату.
– А зря не осталась… – прошептал Кангасск ей вслед.
Теперь ему не спалось. Сбоку на бок ворочался. Грифов считал. Овец – тоже (недавно узнал, что в зеленых местностях, чтобы уснуть, считают овец, а не драконов). Не помогало. Никак. Уже пора бы привыкнуть, что везде, кроме Кулдагана, ночь – время сна. Хотя… нет, этот город не совсем уснул. Кангасск выглянул в окно и увидел, что кое-где светятся вывески, и люди ходят по улицам. Увидел и подумал, почему бы тоже не пройтись? Тем более, что городок, радостно отмечавший победу над Кроганами аж с утра, выглядел безопасно и приветливо.
Кан оделся, взял меч на всякий случай (ночь, все-таки!) и пошел. Стоило ему шагнуть за порог гостиницы, как цветастые, подсвеченные вывески окружили его со всех сторон. Правда, денег у него было всего-ничего – только то, что прихватил из дома, так что заходить в каждое ночное заведение он не стал. А чтобы не травить душу, направился туда, где было темнее, чем на центральной улице. Здесь оказалось тише и спокойней, и подвыпивших по случаю разгрома черной орды горожан встречалось куда меньше.
Шел неторопливо – берег недолеченную ногу, – и от этого походка получалась самоуверенной и важной, как и подобает великому воину. Великий воин – как звучит-то! Главное – не добавлять, что благородную хромоту обеспечили вонючие гиеньи зубы, а не вражий клинок.
– Эй, герой! – окликнул его тоненький голос. – Идем, погадаю!
Кангасск обернулся и расплылся в улыбке: его звала лохматая девчушка лет десяти. Она сидела на маленьком складном стульчике у стены, рядом с самодельной корявой вывеской. В длинном платье с оборками; с волосами, стрижеными по-мальчишечьи, она напоминала сердитого воробушка, нахохлившегося на ветке.
– Ты что ль гадалка? – добродушно посмеялся Кан, вдруг почувствовав себя взрослым и серьезным воином, решившим пошутить с ребенком.
– Да! Я же Илианн. У нас в роду все женщины видят будущее, – обиженно сказала девочка. – Идем, погадаю, не пожалеешь.
Кан подошел.
– А что ты ночью тут сидишь? – спросил он.
– Днем не гадают, – гордо сказала маленькая гадалка. – Днем только дураков обманывают. По-настоящему будущее открывается только ночью!
– Прости, не знал, – Кан присел на корточки рядом. – Сколько просишь за гадание?
– Пять монет, – заявила девочка тоном, не терпящим пререкательств.
– Дороговато…
– Тогда не гадай!
Кангасск подивился самоуверенности ребенка и выложил на протянутую ладошку пять монет.
– Теперь скажи: «Разрешаю Занне заглянуть в мое будущее», – потребовала девочка. Кан послушно повторил.
Тогда маленькая Занна зажмурилась и положила подбородок на ладошку, став похожей на прилежную школьницу, которая размышляет над сложной задачей.
– Тебя зовут Кангасск, ты из Арен-кастеля, – медленно заговорила девочка, будто читая откуда-то слова. – Тебе двадцать лет. Ты воин. Теперь спрашивай, что ты хочешь знать.
Вот это поворот. Улыбка пропала с лица Кангасска, и ему как-то разом стало не до шуток. Почему-то теперь, когда он понял, что смотрит в глаза настоящей провидице, пусть и маленькой, возможность узнать будущее казалась уже не такой заманчивой. Но, похоже, пути назад уже не было. Просто развернуться и уйти сейчас – это было бы нечестно по отношению к девчушке.
– Я… – Кан смутился, стоит ли ребенку такое рассказывать, но это был, определенно, очень необычный и очень серьезный ребенок. – Я путешествую с девушкой. Ее зовут Влада. Мне бы хотелось знать… эээ… как она ко мне относится и будем ли мы вместе когда-нибудь… ну… в смысле, полюбит ли она меня, а я – ее?
– Сейчас посмотрю, – Занна вновь зажмурилась.
Кан ждал в напряжении целую минуту, и любопытство потихоньку подгрызало его терпение. Но тут Занна открыла глаза; по лицу девочки пробежал испуг, смешанный с удивлением.
– Иди, иди отсюда, дядя! – скандальным голосом заявила она. – Иди! Забирай свои деньги и иди! – сунула ему те самые пять монеток и завизжала для острастки: – Пошел вон!!!
Кангасск, конечно, ушел, пока на крики полгорода не сбежалось, и, решив, что на сегодня приключений хватит, направился к гостинице. Монетки, еще хранившие тепло детской руки, он с сожалением положил обратно в кошель. Знать бы, что же такого увидела в его будущем маленькая гадалка, что же ей так не понравилось. Ну вот, теперь вопросов куда больше, чем раньше.
Проснулся он далеко за полдень: ветер колыхнул штору, и яркий свет пробежал по глазам.
Покусанная нога сегодня чувствовала себя куда лучше, даже в сапог поместилась без проблем. Если бы не противный жог, отвар которого оставляет на коже бурые пятна, никто бы и не подумал, что тут кого-то когда-то кусали. Но жог все же о лечении напоминал. Еще как! Не зря эту злобную травку так зовут.
Кан оделся; зевая и хлопая глазами, поглядел в окно. В городе было шумно и пыльно. Из каждой лавчонки доносились громкие крики торговцев, бойко нахваливавших товар. Несколько дневных гадалок расселись вдоль стен и гадали прохожим по руке. Кангасск сразу вспомнил, как о них отзывалась маленькая Занна Илианн, и усмехнулся. Хотя непонятное чувство потревожило его снова. Что же такого углядела девчонка в его судьбе?
Гостиницы здесь не звались дларями и устроены были иначе. Вот, например, вместо уютного общего зала с камином – столовая внизу, где ровными рядами стоят тяжелые деревянные столы, изрезанные ножами и исчерченные кругами от мокрых стаканов. Судя по всему, не сдвигались эти столы с места ни разу. Кан мог только догадываться, где здесь устраивают танцы. Одно ясно: местный «общий зал» не знал их с момента основания. Грустно, ребята.
Владиславу Кангасск не нашел ни в столовой, ни в комнате. Комната же была оставлена в идеальном порядке: постель заправлена, рюкзак заперт в шкаф – с глаз долой. Даже пыли на ночном столике нет.
Кан присел на кровать и присмотрелся к столику: свечи на нем оплавились: одна полностью, так что даже фитилек утонул в восковой лужице, а другая – наполовину. Неужели Влада читала всю ночь? Нет, читающей ее Кан никогда не видел, а вот за картой – частенько. Аккуратный пергаментный рулончик лежал на полке под столиком. Кангасск его вытащил и развернул.
Это оказалась вовсе не та карта, которую он не раз видел в руках спутницы. На той были нанесены все крупные объекты центра Омниса: карта мира, необходимая вещь для путешественника. В общем-то обычная, всем, даже домоседу-Кангасску, понятная карта была. А эта же… Черты Омниса здесь проступали едва-едва, как что-то известное и отставленное на второй план, зато всю Ничейную Землю картограф раскрасил цветными чернилами. Каждая область, каждое пересечение имели свой собственный цвет и столбик непонятных цифр рядом. И граница этого нестабильного региона обозначалась совсем не так, как на обычных картах! (Кулдаган, как Кангасск немедленно отметил, тоже был обозначен тут как Область! Только не ровным кружочком, а многоугольником с углами в вершинах гор Кольца!) Основная же граница представляла собой пересечение двух огромных кругов (один выведен золотой, другой – серебряной краской) . Полностью они никак не поместились бы на карте, так что картограф изобразил только пересечение и их центры. Центр золотого круга был совмещен с городом, который на обычной карте звался Югой, а серебряный круг – с небольшой крепостью, отмеченной как Серая Башня. И в пересечении – цветастая, точно лоскутное одеяло, Ничейная Земля… И Кулдаган, который, насколько Кан знал, Областью никто никогда не считал. Это наводило на мысли и заставляло хмурить брови.
– Три Камня! – Кангасск хлопнул себя по лбу. – Как я мог забыть! Вот два стабилизатора. Золотой, должно быть, Хора Солярис, а серебряный – Хора Лунарис! Сам же резюме читал!
Но больше ничего ему эта карта не поведала. Столбики цифр, странные обозначения, да еще карандашные пометки, сделанные явно рукой Влады – все это была сплошная тайна, покрытая мраком.
Да кто же она такая? Ведь зачем простой воительнице такая карта? Кангасск уже решительно ничего не понимал. Пересилив себя, он оторвался от тайны, аккуратно свернул карту и положил на место.
Перекусив в полупустой столовой, Кан решил пройтись. Было о чем подумать во время прогулки. Многовато странных событий за последние сутки. Первое – Занна…
Кангасск с детства любил читать. Особенно те волшебные истории, где герои идут вперед сквозь любые опасности и побеждают Зло. В Кулдагане зовут этот жанр фантастикой. За свою жизнь Кан прочитал множество таких книг – все, что сумел достать. Он сверху донизу перерыл библиотеку Арен-кастеля, а один странствующий торговец привозил ему книги на заказ.
Сейчас Кангасск чувствовал себя странно – будто бы над ним сгущаются невидимые тучи, будто бы он сам попал в одну из своих любимых книг и, как всегда в самом начале, пока только смутно догадывается, что же затевается у него за спиной. Только вот не был он ни магом, ни великим воином. Умел только немного унять боль касанием руки – вот и вся магия; да еще разбирался, за какой конец правильнее меч держать – вот тебе и воитель. Оценив себя так жестоко, Кан здорово приуныл.
«Я самый обычный парень,» – сказал он себе и болезненно сглотнул. Потому что прекрасно помнил, что в фантастических книжках случается с обычными парнями: их частенько пускают в расход пачками просто чтобы немного оживить сюжет или продемонстрировать читателю, как охотится какое-нибудь чудовище.
Солнце сияло над городом высоко, расточая небывалую для здешних мест жару. Шумный город притих, даже крикливые торговцы теперь расхваливали свой товар ленивыми усталыми голосами. Покупатели у ларьков уже не толпились, а все больше шли себе мимо, спеша запереться в прохладных домах и попить чаю со льдом. Эту привычку местные переняли когда-то у жителей Кулдагана и сохранили до сих пор. Мысль об этом почему-то порадовала Кангасска; видимо, проснулся вдали от родины дремавший в каком-то неведомом уголке души патриотизм.
Подумав, Кан оставил куртку и рубашку у себя в комнате и пошел гулять по городу как есть, с голым торсом. Меча он не взял – днем им только мирный народ пугать, – потому, выйдя на улицу, запросто слился с толпой таких же загорелых, полуголых, измученных жарой горожан.
Гулял он, по привычке размышляя, потому особенно не следил за маршрутом. Но, видимо, ноги следовали ходу мысли, раз незаметно, кружным путем, привели Кангасска в тот самый переулок, где он встретил Занну.
Девчонка сидела там же, только на этот раз вывески рядом не было: похоже, днем она не гадает принципиально. Вместо теплого платья с оборками на Занне были теперь рубашка с отрезанными рукавами, короткие штанишки да кожаные сандалии на босу ногу. Совсем по-мальчишечьи. В руках она держала запотевшую бутылку с холодной водой – необходимый атрибут всех страдающих от жары.
Кангасск, увидев старую знакомую, еще не дойдя до угла простодушно помахал ей рукой и улыбнулся. Но, сделав еще один шаг, увидел полную картину… Занна пережидала жару в тени своего дома не одна: рядом на таком же складном стульчике сидела Владислава – вот уж кого Кан не чаял тут увидеть, так это ее.
Первой мыслью Кана было, что на чем-то он попался и влетит ему сейчас от Влады лично. За что? А хотя бы за то, что нагло на нее гадал.
Занна вскочила на ноги и, уперев тонкие ручки в бока, громко заявила:
– Это он!!!
…чем еще более укрепила желание Кангасска куда-нибудь деться.
– …Я… это… мимо шел… – промямлил он и опустил глаза.
– Никакой он не герой! И не великий воин, – голосок Занны стал очень обиженным, она чуть не плакала. Черные глаза ее влажно блестели.
Девочка обернулась к Владе, будто ища защиты и поддержки. Кангасск с удивлением увидел слезы на ее личике и почему-то сразу понял, что это самые настоящие слезы, а не соленая водица, которую льют напоказ капризные дети.
– Влада, я не хочу! Сделай что-нибудь! – всхлипнула Занна.
– У всех своя судьба, – мягко ответила Владислава и обняла маленькую гадалку за плечи. Худенькие плечики дрожали: Занна беззвучно плакала. – И у тебя, и у меня, и у Серого Инквизитора с Севера, который запретил в своем краю любые гадания, тоже своя судьба, – Влада говорила ласково, глядя девочке прямо в глаза. – Ни боги, ни миродержцы, ни великие маги, ни простые люди не могут вмешиваться в судьбу. Ею нельзя поменяться, как и нельзя в ней просто что-то стереть или сломать, если тебе не нравится… Но еще много лет пройдет, Занна, и все будет совсем не так, как кажется сейчас. Поверь мне.
Занна перестала плакать, села на стульчик и прислонилась щекой к холодной бутылке, где сладкая вода пускала шипучие пузырьки. Она думала о чем-то своем минуты две, потом встала и подошла к Кангасску. Ничего не понимающий во всем этом представлении, бедный парень стоял посреди улицы, как столб, и чувствовал себя последним идиотом.
Девчушка ростиком едва доходила невысокому Кангасску до плеча. Она подошла совсем близко и посмотрела на него снизу вверх. Смотрела прямо в глаза, и взгляд у этого юного создания был отважный, Кан это сразу оценил.
– На, водички попьешь, – сказала Занна строго и вручила Кангасску бутыль, – а то жара… А это возьми в поход на счастье.
С этими словами она сняла с шеи шнурок, продетый сквозь черный блестящий камушек, и протянула Кану. Он послушно наклонил голову и принял подарок со всей серьезностью – так медаль за отвагу подобает принимать.
Опомнился от произошедшего Кангасск только на пути в гостиницу. Владислава, как ни в чем не бывало, шагала рядышком и насвистывала легкомысленную мирумирскую песенку.
– О чем вы болтали-то? – спросил Кан смущенно.
– О своем, о женском, – беспечно ответила Влада и продолжила напевать:
Ты не жди на берегу,
От тебя я убегу,
Пусть тебя акула злая
Покусает за ногУ!
Мирумиские хулиганские песенки, бестолковые и веселые, как волны на солнышке, Кангасск, помнится, любил слушать в знойном Кулдагане, когда их пели заезжие торговцы, и всегда смеялся, особенно над теми, которые были про акулу. Сейчас просто смущенно пожал плечами: что-то не весело было совсем.
Задумавшись, он положил руку на висящий на шее камешек. Камешек был теплый.
На следующее утро тронулись в путь. Это добрая старая традиция всех путешественников – уходить в путь на рассвете, когда всё еще спит.
Но если пару дней назад, Кан ушел бы со спокойной душой, то теперь покидать город было почему-то печально. Кангасск еще долго оглядывался через плечо, будто ждал чего-то… или кого-то.
« – Почему Занна так злилась? – спросил он у Влады вчера.
– Такие, как она, на себя не гадают. Это совсем не то, как когда тебе гадает кто-то другой: он может что-то смягчить, что-то не договорить, чем-то успокоить. Гадая сам на себя, видишь сразу все, и порой это страшно… И вот она заглядывает в твое будущее и видит, что твоя судьба пересекается с ее судьбой. Она увидела совсем не то, о чем мечтала… – неизвестно почему, но загадочный тон Влады начал Кана здорово злить.
– Пересекается, говоришь? – пробурчал он. – И что, сильно пересекается?!.»
Ответа он тогда не получил. И теперь был этому даже рад: не хотел он больше ничего знать заранее.
Фолиант по теории Ничейной Земли, как всегда, был бесстрастен. В этот вечер Кангасск читал его для успокоения нервов. Сухой научный текст гнал прочь воспоминания о дурном дне и легкую жуть предчувствия, от которой мороз шел по коже.
Все в книге казалось таким тихим, спокойным… Даже не думалось как-то, что придется туда идти и испытать все на собственной шкуре. Что это может быть даже больно, страшно. Даже смертельно может быть. Вот и казалось: придешь, посмотришь, языком поцокаешь – и ничего.
Великая сила – наука!
"Белая Область (далее Б.О.) – результат неудавшегося эксперимента по стабилизации магического поля при помощи множества мелких хор, расположенных поблизости от Hora Tenebris. Первый экспериментальный камень был расположен в центре нынешней Б.О., но, вопреки ожиданиям, произвел взрывной эффект под действием нестабильной магии. Возможно, малые размеры, отсутствие антипода и близкое расположение к источнику послужили причиной.