Иезуит прочитал записку. Скопин-Шуйский неизвестно где, как и князь Сотников. Ничего эта информация не проясняла. Но князь церкви швырнул мальчугану монету. Тот, не смотря на ночную прохладу, не носил обуви. Он мелькнул голыми пятками и растворился в темноте. Один из прислуживающих послушников, проворный и нищий, как и его родители. Из таких можно вить веревки. Иезуит любил повелевать людьми, а еще любил пытать врагов. Лично бить кнутом, прижигать тело огнем, наслаждаясь криками жертв. Все-таки пытки придавали ему какую-то таинственную силу. Истязая людей, он ощущал приятные эмоции. И хотел их повторения. Ничего, подходящий случай представится еще не раз!
С такими мыслями иезуит неожиданно провалился все же в сон. Ему снилось, будто поймали таинственного Алексея Сотникова вместе с его подругой и приготовили их к пытке.
Сотникова с подругой свели вместе в одном пыточном помещении. Первому мечу противников на вид всего-то лет двадцать, почти юноша. Хотя измучен уже допросами и пытками. Под глазами темные круги, на теле синяки, кое-где глубокие ожоги.
Главный следователь ордена Иезуитов, веселый человек с добродушным лицом почти вежливо допрашивает пленного князя:
— Расскажи нам, где находятся скрижали счастья и могущества. Не будь эгоистом, они должны принадлежать всем людям на этой планете.
Помощник следователя, садист-истязатель по призванию, палит Сотникову грудь огнем факела.
Алексей Сотников с трудом может говорить: зубы уже почти все выбиты, челюсть буквально сводит судорогой.
Но он превозмогает себя:
— Вы — палачи и негодяи, вам нельзя давать в руки власть.
Истязатель воткнул в живот князя иглу. А главный следователь почти закричал:
— Юноша, ты еще такой молодой, знаешь ли ты что такое Содомский грех?!
Сотников вздрогнул: неужели они посмеют его изнасиловать? Это похуже раскаленных игл, вывернутых суставов.
— Я вижу, ты испугался, не бойся, мы не согрешим Содомом, ибо здесь святая земля, — сказал следователь с явным сожалением. — Но вот посадим тебя на козий пустотелый рог и будем каплю за каплей вливать в задницу раскаленное олово. Что ты на это скажешь?
Князь Алексей молчал.
— Что страшно?! — спросил следователь. — Палач — он как художник рисует картину боли, ужаса, страдания. Огонь, расплавленный металл, кровь, иглы, растяжки и многие другие орудия создают скульптурные композиции терроризирующего сознания.
Истязатель стал ломать щипцами пальцы на ноге Алексея.
— Все равно я вам ничего не скажу, можете меня убить! — прокричал князь. — Вас накажут русские боги!
Истязатель сломал мизинец, но Сотников даже не охнул. Следователь кисло усмехнулся:
— Я слуга наместника Всевышнего Бога в этом мире, а ты хорошо кинь взор. Сейчас увидишь, как мы будем допрашивать твою девушку.
Помощник следователя отложил щипцы и рыкнул:
— С него хватит!
Спектакль, если можно назвать спектаклем такое варварство, был продолжен. Внешне юную, но с весьма развитыми формами девушку били, жгли, пока она не отключилась, потеряв сознание. Золотые волосы едва не вырваны — все тело красавицы в ссадинах и кровоподтеках.
Иезуит приказал изуверу:
— Подрумянь ей еще ее соблазнительные ножки.
Истязатель извлек из жаровни пылающий жаром кусок металла. Облизнулся: до чего же красивая девушка. Хочется такую мучить и терзать как можно дольше!
Палач так увлекся, что раскаленным железом слишком сильно погладил оголенные круглые девичьи пятки, тем самым лишив ее способности двигаться. Ничего, теперь не убежит!
Девушка опять потеряла сознание. Бывает, искусство истязания требует жертв.
Ее окатили ведром студеной воды. Князя больше не трогали. И так измучили парня, на мускулистом теле живого места не осталось.
Их отнесли в просторную, но чисто вымытую камеру. Такие бесценные пленники не должны умереть от заражения или инфекции. К стене приковывать не стали, все равно едва живы. Пятки девушки даже почернели от ожогов.
Охранники ушли.
— Ты молодец, что ничего им не выдал, — сказала девушка. — А мы все равно убежим, у меня есть заклинание такое, что на коже ни единого следа не останется…
Иезуит проснулся на самом интересном месте. Уже светало, вот-вот протрубят сбор, войско продолжит свой поход. Уже бежит знакомый босоногий мальчишка, чтобы разбудить горнистов.
Князь церкви благословил крестным знаменем просыпающийся лагерь и закричал во все горло:
— Скоро конец Руси! Мы собрали много сил! С нами Бог и Его наместник на Земле — Римский папа!
Но это, скорее, было самоуспокоением. Иезуит достал меч и принялся фехтовать с воображаемым противником. Слишком уж мрачные у него были предчувствия, связанные с походом. Что-то не верилось в скорую и неизбежную победу.
Если бы Скопин-Шуйский был убит, а Алексей и его подруга действительно оказались бы в плену, то можно было бы успокоиться. Но сейчас эти русские черти — главная угроза походу.
Подошедший сзади Барбаросса иронически сказал:
— Воображаемый противник всегда очень искусен, но обречен на поражение. Ты бы лучше сразился с настоящим бойцом!
Иезуит предложил:
— Так, может, ты со мной сразишься?
Смелое предложение, если учесть, что Барбаросса как минимум вдвое тяжелее.
Герцог выхватил из-за пояса клинок и прошипел:
— С удовольствием!
Иезуит был высок, почти вровень с Барбароссой, но худощав, на фоне бычьего телосложения герцога казался практически тростинкой. Тем не менее, при первом же выпаде герцог убедился, что его визави очень быстр и ловок. Несколько взмахов и клинок иезуита коснулся лица Барбаросса. Тот, рассвирепев, рванулся на противника, но попался под подножку и упал на землю. Герцог попытался встать, однако острие клинка коснулось его бычьей шеи. Иезуит довольно спросил:
— Ну что, настоящий боец, ощутил остроту моего меча?
Барбаросса, тяжело дыша, ответил:
— Ты воплощение коварства…
Иезуит ответил:
— Так все говорят… После знакомства со мною.
Князь церкви подал герцогу руку, помог подняться. Досадно было Барбароссе получить подобное от иезуита, даже не рыцаря-профессионала. Хотя, кто их знает? Может, этот тип использовал колдовские штучки? Говорят, иезуиты знакомы с древней магией.
Подошел король Сигизмунд. Поглядев на перепачканного Барбароссу, его величество сказал:
— Я вижу, кто-то из вас искупался в грязи…
Иезуит кротким тоном ответил:
— Но ведь и спаситель мира родился в хлеву.
Король Речи Посполитой согласился:
— Все мы созданы из глины.
Он посмотрел на Барбароссу, как бы говоря: «ты не ссорься с иезуитами, они самые полезные наши союзники». Герцог согласно кивнул. В целом, у них общие цели.
Иезуит примирительно произнес:
— Легкая разминка на мечах только на пользу делу. Не будем это возводить в трагедию. Тем более, впереди у нас русские клинки и пушки.
Барбаросса пропыхтел:
— Мы их сломаем!
Сигизмунд решил спросить у иезуита:
— До нас дошли слухи, что у русских появились пушки, стреляющие на необычно большие расстояния. Знают ли иезуиты секрет данного орудия?
Князь церкви с грустной улыбкой ответил:
— Русские мастеровые умеют хранить секреты. Нам удалось только выяснить, что чертежи рисовал князь Алексей Сотников. И это пока все!
Король презрительно фыркнул. А Барбаросса злорадно произнес:
— Вы не можете вычислить русские секреты, а считаете себя гениями шпионажа.
Иезуит спокойно ответил:
— Как же, как иные считают себя гениями фехтования на мечах…
Король Сигизмунд негромко спросил:
— Какие-нибудь секреты русских удалось вам все же выяснить?
Иезуит огляделся и ответил:
— Мушкеты… Нам удалось получить пару штук и узнать, что русские в них используют.
Барбаросса буркнул:
— Меч надежнее мушкета!
Король Речи Посполитой поинтересовался:
— И что же?
Иезуит ответил:
— Обычный кремень, высекающий искры.
Барбаросса с глупой улыбкой спросил:
— Неужели так просто?
Иезуит подтвердил:
— Да. Вот и нам следует изготовить подобные или даже более совершенные мушкеты.
Король и Барбаросса согласно кивнули.
Иезуит продолжил:
— На это уйдет время. Там пусковой механизм требует довольно тонкой работы. Нам будет трудно наладить массовое производство такого оружия. Сейчас лучше провести наступление войск, пока Скопин-Шуйский в коме.
— Правильно! — ответил Барбаросса. — К бою! Куй железо пока горячо!
Сигизмунд сказал:
— Так и русские не смогут выставить массово новые мушкеты с такой тонкой работой.
Иезуит пожал плечами:
— Докладывали, что у них есть какая-то новейшая технология литья. Мы не знаем, что там конкретно они придумали.
Сигизмунд с нарочитой уверенностью произнес:
— Завоюем Москву и переймем все их секреты.
Иезуит не столь уверено ответил:
— Если на это будет воля Божья…
Герцог Барбаросса громко сказал:
— Нужна наша с вами воля!
ГЛАВА 7
Для России настало время суровых испытаний.
Войско Речи Посполитой приближалось к Смоленску. По пути ляхи атаковали мелкие города. Белоцерковный гарнизон отказался сдаться. Передовые отряды ляхов предприняли штурм русской пограничной крепости. Их встретили мушкетными выстрелами почти в упор, на головы атаковавших со стен крепости лили расплавленную смолу. Мужество защитников гарнизона создало большие проблемы для армии ляхов.
Среди сражающихся были стрелецкий сотник Степан и его подруга Варвара, красивая, сильная девушка с мужественным лицом и длинными русыми волосами, заплетенными в тяжелые косы. Они собирались обвенчаться и верили в то, что не погибнут при вторжении вражеской орды, так как нельзя умирать, не познав всех радостей любви и семейной жизни.
Ляхи пытались взять город нахрапистым штурмом, используя свою численность. Русские выставили против врага всех, кто способен носить оружие. Даже вооружили некоторых женщин и подростков старше четырнадцати лет. Все мобилизовали на оборону!
Многие люди сами пришли и полны энтузиазма, готовы жизнь отдать за Родину.
Варвара командует женским отрядом. Она проворная и обученная владеть саблей. Чтобы было удобнее сражаться, девушка в мужской одежде, она укоротила шаровары, сняла подаренные сотником сафьяновые сапожки. Хотя до лета еще больше месяца, почти все женщины и подростки уже босиком, так им привычнее. Мальчишки даже веселы. Их не пугает возможный бой. Воины постарше намного серьезнее. Ляхов даже в передовом отряде в несколько раз больше, чем русских воинов и ополченцев.
Варвара перекрестилась, прошептав:
— Помоги нам, Матерь Божья!
Ляхи и их наемники идут на штурм под барабанный бой. У них много лестниц. Однако стрельцы встречают атакующих меткими выстрелами с дистанции. Враг несет приличный урон. Их, побольше бы народу! Стрельцов в городе только один приказ…
Варвара с подругами стреляют из легких луков. И попадают метко! Но врагов слишком много.
Хорошо, что крепость Белоцерковная имеет довольно высокие и толстые стены. И гарнизон способен оказать достойное сопротивление на пути армий врага к Смоленску.
Ляхи ревут, подбадривая себя и стараясь поднять боевой дух. У стрельцов уже есть штыки, но из части мушкетов приходится вести огонь по старинке, используя фитили, а не кремневой спусковой механизм. Не успели еще изобретения Сотникова в полном объеме в строй войти. Приходится поджигать порох. Это медленнее, но все равно выбивает из ляхов их боевой потенциал.
Стрелы из луков, что посылают девушки и подростки, не способны пробить латы, но порой попадают в лицо и другие незащищенные места. Несет иноземное войско потери. Но рой ляхов взбирается на высокий земляной ров. Воины поднимаются все выше и выше, натыкаясь на штыки стрельцов, сабли дворянского ополчения, рогатины и косы мужиков. Мальчишки при стрельбе по ляхам используют даже пращи. А дети помельче помогают взрослым, поднося горшки с углями, колчаны со стрелами, патроны, порох. Почти все население теперь при деле.
Громадный кузнец Ваула работает ударной кувалдой. Каждый его взмах по забравшемуся на стену ляху или наемнику — поверженный враг. Не спасают ни доспехи, и ни кирасы. Крепко лупит этот лапотник.
Варвара и представительницы женского батальона готовы вступить в ближний бой. Они могут орудовать косами, а некоторые и саблями. Девушки полны энергии и здоровья.
Варвара рубит ляхов, пытающихся перескочить через стену. Те падают. Героизм девушек заводит остальных ополченцев, они сражаются с еще большим энтузиазмом и упорством.
Юноши стреляют отравленными стрелами. Очень даже неплохо у них получается! Вот выбило глаз знатному пану. Тот корчится в муках и грязно ругается.
Крупный воин получил от ополченца вилами в живот, в незащищенное место, и то же сквернословит перед смертью.
Варвара, срубив еще одного ляха, проорала:
— Сквернословить — грех!
И сбила лестницу со стены. Несколько врагов свалились с дикими криками.
А девушка опять машет саблей. Сколько силы в женских руках! Словно богатырь, а не баба.
И Степан продолжает героически сражаться. Сотник получил царапину от клинка наемника. Но зато срубил супостата.
Мужики, используя длинные рогатины, сталкивают лестницы. Но врагов слишком много. Некоторым удается проникнуть в крепость.
Варваре чуть не перебили ногу, но клинок, к счастью, лишь скользнул, слегка расцарапав кожу. И девушка осталась в строю, круша неприятеля с еще большей яростью.
Степана опять зацепило, он отступил. Девчонка, помощница лекаря, перемотала ему рану. Сотник пробормотал двусмысленно:
— Моя жизнь на волоске. Но это конский волос!
Перекрестился, перевел дух. И снова в бой!
Варвара стряхнула с лица капельки пота и крови. Ей несильно рассекли бровь. Девушка улыбнулась и произнесла:
— Без ран не бывает побед!
Командовал авангардом польской армии пан Лисовский. Он был под стать своей фамилии: крупным и рыжим.
Но двадцать тысяч наемников и ляхов никак не могли одолеть пять тысяч защитников города-крепости, из которых половина — ополченцы, в том числе женщины и дети.
Для гордой шляхты это позор. Лисовский бесновался, сильно нервничал и орал:
— Наступайте! Смелее, трусливые твари!
Командиры лупили солдат ногайками, подгоняя идти на приступ. Но стремительная атака армии Речи Посполитой все равно захлебывалась. Под стенами крепости росли горы трупов. Урон, наносимым наемникам, компенсировали их новые отряды.
Защитники крепости бились, выкладываясь полностью. Они знали, что им не будет пощады. Их переполняла ярость, придавая сверхчеловеческие силы. Враги разоряли и жгли завоеванные села. Женщин насиловали, всех, кто оказывал сопротивление, зверски пытали и убивали. Приходилось сражаться за свои жизни. Лучше умереть с достоинством и честью, чем оказаться под властью врага.
Девушки из ополчения почти не несут потерь. Смерть щадит прекрасный пол. Но вот среди мужчин уже есть не мало жертв. Однако ляхов и наймитов полегло намного больше. И они вымотались уже капитально…
Атака войска Речи Посполитой захлебнулась. Воины стали отступать. В ярости пан Лисовский схватил пищаль и пальнул по своим. Затем начал лупить из мушкетов, ранив нескольких бойцов. Ничего не помогло! Отступление продолжилось.
Не сумев взять город, потрепанное войско отхлынуло от него, словно волна от пирса.
Белоцерковск погрузился в весенний сумрак. Стонали раненные, по убиенным мужьям и сыновьям плакали бабы.
Все же довольно много защитников оказалось убито, еще больше получили ранения. Тех, кто ранен легко, перевязывали на месте, тяжелораненым приходилось туго. Медицина пока развита слабо…
Какой-то юноша потерял в бою руку и теперь горько плакал. Даже не от боли, а от осознания, что он теперь будет калекой или умрет от потери или заражения крови.
Несколько Православных батюшек отпевали погибших и молились во здравие раненных.
Командующий Белоцерковным гарнизоном Александр осматривал позиции. Все воины сильно устали во время рубки, а подступы к городу завалены телами ляхов. Многочисленные раненые враги стонали, их приходилось добивать. Кое-кого захватили в плен, предстояли допросы.
Варвара — краса, длинная коса и Степан, несмотря на усталость, после боя немного порезвились в сене. Куча мальчишек сбежались на сладострастные стоны, сотник отогнал их мушкетным выстрелом.
Может, это и не ко времени. Хотя, сколько еще им осталось жить?
Но штурм отбит. Победа! Можно и поразвлечься. Некоторые девушки хотели в преддверии вполне вероятной скорой гибели или рабства встретиться со своими кавалерами. Досадно умереть, так и не вкусив радости плотской любви.