– Они очень опасны, – предупредил Рихтор.
– Я знаю это не хуже тебя. Но нам придется их одолеть, – ответил Мусаши.
По некой иронии оставшиеся враги воплощали собой четыре стихии: огонь, воду, землю и воздух. На самом деле такие демоны встречались нечасто. Зачастую стихийные эффекты были лишь отражением особо сильных чувств. Например, демоны, чьей крайностью была ярость, нередко пылали демоническим огнем, а особенно импульсивные часто превращались в подобие неуловимого ветра. Но эти были не такими. Они действительно жили своими стихиями, а не какими-то эмоциями. Гетману показалось странным, что таких редких и могучих демонов собрали вместе без видимой причины.
Первым, ожидаемо, атаковал огненный демон. Сноп огня вырвался в сторону Мусаши, но ему удалось защититься ледяным вихрем. Следующим напало порождение ветра. Два вихря столкнулись, и гетмана отбросило в сторону. Мусаши быстро поднялся на ноги, но лишь для того, чтобы его накрыло мощной волной воды, откинувшей его еще дальше.
– Они действительно сильны, – произнес Мусаши, выкашливая воду.
– Мы сильнее, – подбодрил его Рихтор.
В этот момент земля под ногами гетмана задрожала, и из нее вырвалось несколько глыб, устремившихся прямо в лицо воина. Мусаши едва успел уйти в сторону, однако одной глыбе удалось задеть щеку Вечного, оставив глубокую царапину.
– Так не пойдет, нужно выводить их по одному из игры, – сказал Рихтор.
– Вопрос лишь как, – ответил Мусаши. – Эти четверо действуют довольно слаженно. Они не просто случайные демоны. Это команда убийц, а мы их добыча.
– Мы не добыча, мы – Вечные. Это они должны бояться нас, – настаивал Рихтор.
– В страхе нет ничего постыдного, – возразил Мусаши. – Важно уметь преодолевать его.
– Я рад, что даже в такую минуту ты не прочь пофилософствовать. Однако лучше бы ты придумал, как разобраться с демонами, – напомнил паладин. – У тебя не появилось идей?
– Мы преодолеем наш страх, – уголком рта улыбнулся гетман. – Так и победим.
Первой целью Мусаши выбрал демона земли. Напрягая до предела каждую мышцу в своем теле, он побежал прямо на тварь, изо всех сил уклоняясь от атак. Но даже так некоторым ударам врагов удалось достигнуть цели. Никаких серьезных ран Вечный не получил, однако некоторые порезы серьезно кровоточили. Гетман прекрасно понимал, что у него осталось совсем немного времени, прежде чем он обессилит от потери крови.
Мусаши подобрался достаточно близко к земляному демону и вложил всю доступную силу в один единственный удар. Ледяной вихрь разогнался до невероятной скорости, фактически превратившись во второе лезвие, и вся эта объединенная мощь обрушилась на порождение хаоса. Выпад длился одно короткое мгновение. Уже в следующий миг лезвие было опущено к земле, а демон замер, будто внезапно превратился в статую. Затем от головы твари по всему торсу протянулась линия аккуратного тонкого разреза, толщиной с нить. А потом демон развалился на две симметричные половины, которые уже через несколько секунд начали становиться бесформенной грудой камней.
– Один есть, – выдохнув, сказал Мусаши.
– Еще рано расслабляться. Сейчас мы лишь распалили гнев троих оставшихся, – обратил внимание Рихтор.
Демоны болезненно восприняли гибель одного из своих. Они определенно давно сражались бок о бок и поверить не могли, что кто-то может дать им отпор. Демон огня издал рев, полный горя и гнева, а затем ринулся на гетмана, обратившись беспощадным огненным потоком.
– Сейчас! – сам себе сказал Мусаши.
Вихрь вокруг клинка обволок все тело Вечного, защищая его от пламени. Продираясь сквозь огонь, Мусаши пытался обнаружить сосредоточие души демона, которое он мог бы уничтожить. Но гетман ничего не мог разглядеть в языках ослепляющего пламени, как он ни старался. В этот момент на помощь пришел Рихтор:
– Твои глаза здесь не помогут, – сказал дух. – Я укажу тебе, куда нужно бить.
Мусаши закрыл глаза, и подчинился своему внутреннему чутью. Когда духовное зрение показало ему истинную сущность демона, он взмахнул мечом и резким ударом рассек наиболее плотное сосредоточие скверны хаоса. Сразу после этого пламя рассеялось, а сам демон исчез с душераздирающим воплем.
– Второй, – продолжил подсчет Мусаши.
Внезапно тело гетмана прошило насквозь чем-то, что тот поначалу принял за небольшие ядра. Уже рухнув на землю, он понял, что это были плотные сгустки воды, разогнанные до невероятной скорости.
– Не теряй сознание! – воскликнул Рихтор.
– Никогда… – ответил Мусаши, сплевывая кровь. – Вечные всегда поднимаются. И я… тоже поднимусь.
Он медленно встал на ноги, опираясь на свое оружие. Теперь его целью был водный демон. Гетман подозревал, что без помощи Рихтора ему самому не увидеть уязвимое место врага.
– Я тебя понял, – сказал паладин. – Доверься мне, я укажу, куда бить.
Мусаши побежал прямо на врага, превозмогая боль от полученных ран. Он понимал, что если Рихтор не успеет найти сосредоточие души демона, то он покойник. Но он полностью доверял своему другу, поэтому не переживал на этот счет. Когда до демона оставалось всего несколько шагов, ему пришло столь долгожданное озарение, и он увидел, куда нужно нанести удар. Лезвие поразило водное чудовище, и оно также исчезло из материального мира.
– Третий, – выдохнул Мусаши, после чего опустился на одно колено.
Дальше он не мог продолжать. Все его тело горело от нестерпимой агонии, словно вместо крови его сердце качало раскаленный металл.
– Война не окончена! Остался еще один! – крикнул Рихтор.
– Тогда… придется рискнуть, – произнес гетман слабеющим голосом.
Мусаши направил потенциал своей души на исцеление самых тяжелых ранений. Ему удалось вылечить себя достаточно, чтобы вновь встать на ноги. Однако его едва ли можно было назвать готовым продолжать бой.
– Ты все еще слаб, но при этом сделал себя уязвимым, – сказал Рихтор. – Если ты погибнешь, то тебе не хватит потенциала, чтобы возродиться. Твоя душа будет навеки запечатана в клинке.
– Я знаю, – ответил Мусаши. – Но ты прав, наша война еще не окончена. Мы должны уничтожить последнего демона.
Гетман принял боевую стойку и приготовился сразиться с воздушным монстром. Тварь хаоса уже порядком устала ждать, пока Вечный оклемается, и нетерпеливо металась в потоках ветра. По какой-то причине демон не стал добивать лежачего, а пожелал сразиться один на один. Что ж, тварь поплатиться за свое высокомерие.
Мусаши перешел в нападение и атаковал при помощи своего ледяного вихря. Однако гетман растратил весь свой потенциал, отчего синергия между ним и клинком заметно ослабла. Ледяной вихрь вокруг его меча являлся лишь бледной тенью той неудержимой мощи, которой он обладал изначально. Демон легко отмахнулся от ледяных осколков и резанул Мусаши в ответ бритвенно-острыми порывами ветра. Гетман отшатнулся и отступил на несколько шагов, оставляя на земле кровавый след. Демон оказался слишком неуловимым для него, слишком быстрым. В разум Мусаши начинало закрадываться отчаяние, однако гетман прогнал его усилием воли. Он прекрасно знал, что ему суждено стать кошмаром для всех существ хаоса. Это было предопределено еще с рождения. Он ни за что не отступит, и покажет твари перед ним, чего стоит предводитель ордена Вечных.
– Наша война… будет длиться вечно! – крикнул Мусаши и бросился прямо на демона.
Гетман понимал, что это его последний шанс. Если хоть что-то пойдет не так, он умрет. Не успеет ударить – умрет, не сможет увернуться – умрет. Если Рихтор не укажет ему уязвимую точку демона – умрет. Но Мусаши верил, что у него все получиться. В самые тяжелые моменты его жизни к нему приходила эта ничем не объяснимая уверенность, и после этого он всегда справлялся с бедой. Вот и сейчас Мусаши видел перед собой неизбежную победу.
Гетман уклонился от первого удара демона. Острая полоса воздуха рассекла ему рукав, но не задела кожу. Второй удар уже оставил длинную царапину на лице, протянувшись от виска до подбородка. Третьего удара не последовало. Мусаши внезапно увидел, где сосредоточена сущность демона и рассек ее самым точным и быстрым ударом, сделанным за всю свою жизнь. Ветряной хаос завыл подобно безумному смерчу, а затем рассеялся без следа.
– Мы сделали это, – произнес Мусаши, переводя дыхание.
Вокруг больше не осталось демонов, и гетман впервые за последние часы смог вздохнуть свободно. Однако Рихтор почему-то не проявлял радости. Дух был подозрительно молчалив и сохранял настороженность.
– Что-то не так, – наконец сказал паладин. – Я чувствую странные колебания потенциала.
– Еще один демон? – спросил Мусаши, вновь поднимая меч.
– Возможно… Не могу определить. Это нечто странное. То ощущаю присутствие, то нет. И каждый раз в новом месте, – растерянно пробормотал Рихтор.
– Укажи мне на него, и я покончу с ним, – уверенно заявил Мусаши, пусть его раны и указывали на обратное.
– Нет! – внезапно вскрикнул Рихтор. – Беги! Этот враг нам не по силам!
Но было уже поздно. Противник выскочил из тени прямо за спиной у Мусаши, а затем протянул руку прямо к сердцу Вечного. Пальцы демона прошли через грудную клетку, словно сквозь масло, ломая по пути кости с тошнотворным хрустом. В следующий миг он уже вынул руку обратно, сжимая в ней еще бьющееся сердце. Мусаши, захлебываясь кровью, рухнул на колени и из последних сил посмотрел на демона. Над ним возвышался с виду обычный человек, одетый в дорогое пальто и шляпу. Однако все вставало на места, стоило посмотреть ему в глаза. Один лишь взгляд вызывал безграничное чувство страха и отчаянья, которое еще никогда не доводилось испытывать гетману.
– Ты почти победил, человек, – усмехнулся демон. – Вот только у тебя изначально не было ни единого шанса. Ведь я играю только в беспроигрышные игры. Жаль, что именно ты оказался моим соперником. Я был бы не против сыграть с тобой еще.
– Я… убью тебя… – еле слышно произнес Мусаши.
– Без сердца тебе будет тяжело это сделать, – с усмешкой ответил демон.
Гетман и сам это понимал. Силы уже покидали его, а в глазах стремительно темнело. Звуки исчезли, сменившись каким-то беспорядочным шумом, через который пробивался лишь один голос:
– Не умирай! – кричал Рихтор. – Что-то еще можно сделать! Я… я перегружу контур меча. Я восстановлю твое сердце!
– Не… надо… – мысленно ответил Мусаши и провалился беспамятство.
Рихтор колебался несколько долгих секунд, но в последний момент сдался и позволил душе Мусаши покинуть тело и переместиться в заранее подготовленный клинок. Паладин знал, что через несколько секунд чары заберут с поля боя в безопасное место и его самого. Рихтор воспользовался оставшимся временем, чтобы как можно лучше рассмотреть демона. Он высечет этот образ у себя в памяти и однажды отомстит чудовищу за своего мастера. Нет, за своего друга. Паладин пристально смотрел в улыбающееся лицо демона ровно до тех пор, пока клинок с его душой не исчез в яркой вспышке света. Эту довольную ухмылку Рихтор запомнит до конца своих дней…
*****
– Теперь ты понимаешь, почему Мусаши должен быть отомщен? – спросил Рихтор.
– Я… понимаю, – медленно произнес Гурен.
– Тогда больше не задавай лишних вопросов и приготовься к бою. Демоны порочны и безжалостны. Мы должны быть сильными, чтобы противостоять их тьме.
– Я готов противостоять ей, – кивнул Гурен.
Дальше в словах не было нужны. Вечные принялись готовиться к схватке с демонами во имя всего человеческого, что они поклялись защищать.
Глава 2. Темный мастер
Путешествие уже успело изрядно утомить Акиру. Рафаэль так толком и не объяснил ему, куда они направляются. Этот вертлявый демон в дорогом пальто имел невероятную способность говорить много всего и при этом не сказать ничего важного. Поэтому Маширо знал только, что они направляются к некоему Мастеру, и что этот Мастер один из шести владык. Подумать только, совсем недавно Акира узнал, что Рафаэль сам принадлежит к числу шести, а теперь он уже на пути к еще одному из числа величайших демонов. На просторах демонических княжеств ходило немало легенд про эту жуткую шестерку. Это был своеобразный совет самых могучих демонов, призванный разрешать глобальные вопросы, возникающие перед княжествами. У Шести не было власти в привычном человеческом понимании. Они не управляли напрямую князьями, свобода последних была давным-давно закреплена еще при зарождении царств хаоса. Но владыки могли направить события по удобному для них руслу. Любой военный поход во внешние территории, в котором участвует больше двух князей, должен быть обязательно одобрен советом. Также любая междоусобная война, что длится больше шести лет, может быть прекращена по первому слову владык. Фактически, совет редко вмешивался в дела княжеств, но зато каждое решение владык являлось абсолютным и не подлежало обсуждению. Такова была своеобразная свобода, царившая на просторах демонических миров. Здесь можно было творить все, что угодно, но стоило всегда помнить о высших существах, способных низложить тебя в любой момент.
С личностями владык тоже не все было так просто. Широкую известность получили лишь двое: Зверь и Кровопускатель. Да и то лишь из-за своей неуемной вражды. Зверь являлся олицетворением всех проклятий и метаморфоз хаоса. Проклятие оборотня, пепельная гниль и многие другие это известнейшие порождения Зверя. Кровопускатель же, ожидаемо, был помешан на крови, а конкретнее, на различных способах выпустить ее из тела. У сторонников этого владыки просыпалась нестерпимая жажда кровопролития, которую ничто не могло утолить. Венцом изысканий Кровопускателя стал красный договор – своеобразная клятва верности. Давший ее мог черпать силу, проливая кровь других, однако взамен растворялся в безудержной жажде. Зверь и Кровопускатель поссорились очень давно и с тех пор непрерывно воевали между собой. Наверняка, они уже и сами забыли, с чего началась их вражда. Но и по сей день князья, поддерживающие одного владыку, нападают на владения демонов, вставших по другую сторону.
Еще меньше Маширо слышал о Мастере, к которому сейчас направлялся. Слухи описывали его как демона, породившего само понятие темных искусств. Не секрет, что хаос с трудом поддается анализу и ему незнакомо понятие порядка. Однако Мастер приложил немало сил, чтобы превратить этот неукротимый поток в полезный инструмент, как это в свое время сделала Империя с энергией потенциала. Он создал относительно стабильные темные техники, работающие по предсказуемым правилам. Ходят слухи, что идея демонических артефактов также принадлежит ему, но доподлинно это никому неизвестно.
Остальные же владыки были покрыты пеленой тайны. Некоторые даже предполагают, что их и не существует вовсе. Однако Акира недавно убедился, что как минимум четвертый владыка вполне себе реален. Однако в чем сила Рафаэля? На этот вопрос Маширо до сих пор не мог ответить. Что он вообще мог сказать о Рафаэле? Ну, этот демон довольно хитер и постоянно строит всякие планы. Любит надолго пропадать, а потом внезапно появляться. Неплохо, но до уровня владыки явно недотягивает. У него, очевидно, припрятано в рукаве немало секретов, но пока он не намерен ими делиться с кем-то вроде Акиры.
– О чем задумался? – внезапно раздался голос над ухом у Маширо.
Рафаэль как всегда появился неожиданно и без предупреждения. Акира почти вздрогнул и рефлекторно потянулся к мечу. Он очень не любил, когда кто-то незаметно подкрадывался к нему. А Рафаэль, прекрасно зная это, из раза в раз испытывал его терпение на прочность.
– Мне надоел перелет, – честно признался Акира. – И я до сих пор не понимаю, зачем нужно мое присутствие.
– Ну, я же тебе говорил, – с наигранным недоумением заговорил Рафаэль. – Ты должен больше узнать о наших планах, чтобы грамотно проявить себя в ходе грядущих событий.
– Это не объяснение, – отмахнулся Акира.
– Ладно. Есть еще одна причина. Мне нужно начать потихоньку знакомить тебя с владыками. Я уже неоднократно говорил, что ты мой любимчик.
– Ты много раз это говорил, но всегда оставался скуп на подробности, – возмутился Маширо. – Зачем я тебе на самом деле?
Рафаэль ненадолго задумался, словно подбирая нужные слова:
– Ты знаешь, что такое скачки? – внезапно спросил владыка.
– Знаю, – осторожно ответил Акира.
– Замечательно! – Рафаэль радостно хлопнул в ладоши. – Тогда тебе будет все понятно. Представь, что ты лошадь, на которую я очень много поставил. У каждого владыки есть такая лошадь, кроме Мастера, пожалуй, ему такие игры не интересны. Но у всех остальных владык есть похожая лошадь, а то и не одна. И очень важно, какая лошадь придет в конце первой. Поверь, это очень важно. Однако по правилам хорошего тона следует заранее заявить своего кандидата. Этим я и занимаюсь. Как видишь, начать было решено с самого безобидного владыки. Мы с тобой будем идти по нарастающей, если, конечно, ты по пути не сойдешь с дистанции.