Я медленно, растягивая удовольствие, сгрыз сухари и выпил полстакана воды мелкими глотками, оставив остальное на потом. Ну что ж, хорош отдыхать, продолжим заниматься, и я приступил к новой серии приседаний.
***
– Что скажете, Инна Алексеевна? – директор устало отодвинулся от монитора, на котором подопечный закончил приседать и начал избивать кулаками воздух. В исполнении этого жирного тела смотрелось всё это довольно смешно, вот только ни единой усмешки за всё время просмотра не появилось ни у директора, ни у медсестры. Они вот уже почти час не отрывали взгляд от монитора, на котором некий Михаил Тормашев почти без перерывов занимался спортом.
– Скажу, что это весьма… интересно, Дмитрий Сергеевич, – неожиданно серьёзным тоном, без всяких признаков своей обычной издёвки, ответила медсестра, не отвлекаясь от просмотра, – Мы явно наблюдаем существенное изменение личности пациента после серьёзной травмы. Прямо как будто другой человек перед нами… Всё это требует более глубокого изучения. Крайне желательно перевести его в наш центр.
– Исключено! – резко оборвал его директор, и тут же спохватившись, попытался исправиться, – Извините за резкость, но в данном случае это действительно исключено. У мальчика очень, эмм… – на секунду замялся он, формулируя мысль, – Влиятельные родственники, которые поставили жесткие условия его нахождения здесь. Отсюда его могут забрать только они.
– Мда? Это мы ещё посмотрим. Вы же знаете, какие связи у нашего центра. Думаю, мы сумеем их убедить, – хищно улыбнулась Инна.
–Поверьте, у этих людей связи и влияние ничуть не меньше, чем у вашего центра. Но всё в ваших руках. Сумеете с ними договориться – ради бога. Мешать не стану. – мягко улыбнулся в ответ директор. Он бы годовой зарплаты не пожалел, чтобы увидеть, как центр будет договариваться с ЭТИМИ людьми. Хотя-я… Нет. Лучше не лезть во всё это.
– И, кстати, Инна Алексеевна, вы же смотрели записи с камер и видели, что это сделал не он. Зачем вы решили его в карцер отправить?
– А я и не собиралась его туда отправлять, – Инна чуть виновато отвела взгляд в сторону, – Уж слишком сильно изменился ваш подопечный. Мне было интересно, как он себя поведёт в стрессовой ситуации. Я ожидала, что если на него посильнее надавить, то исходная личность вернётся. Неуверенность в себе, трусость проявят себя. Но нет… Не сработало, и это очень странно… Но не скажу, что это было зря. За его поведением в карцере тоже очень интересно наблюдать.
– Он как будто даже рад, что оказался здесь… – тихо пробормотал директор, продолжая следить на мониторе за подопечным.
– Так и есть, – согласилась с ним девушка, – Он явно доволен тем, что попал сюда и ему не нужно идти на отработки. Вывести бы его из этой зоны комфорта…
– Тогда может его просто отпустить?
– Да? И что вы будете делать, когда он так и не пойдёт на уборку территории и отработку, оставшись в корпусе? Опять сюда его поместите? – язвительно поинтересовалась Инна, – Это будет просто смешно. Да и опасный прецедент создаст. Ваш авторитет пошатнётся.
– И ваш.
– И мой, – не стала спорить она, – Пусть сидит. К тому же на хлебе и воде и с такими энергозатратами уже завтра ему будет не до занятий, ну а послезавтра он из этой камеры выползать будет.
***
Мой третий день в карцере превратился в настоящий ад. Измученное голодом, жаждой и почти беспрерывными тренировками тело категорически отказывалось мне подчиняться, выстреливая болью при малейшем движении. Но я, стиснув зубы, продолжал над собой измываться. Суки, могли бы хоть воды в нормальном количестве давать, а не две кружки в день, всё легче было бы. Я продолжал на дрожащих ногах делать приседания и молотить кулаками воздух. Стойку на руках пришлось прекратить, так как руки сразу подкашивались, как только я пытался на них упереться. Периодически проскальзывали подлые мыслишки, что незачем так издеваться над собой, что за столь короткое время нормального результата всё равно не достигнуть, тело обезвожено и надо дать ему отдохнуть, а там уж как выйду, приду немого в себя, поем, отосплюсь и продолжу, но я гнал их прочь. Я прекрасно знал, что стоит хоть раз пойти на поводу своей слабости, то потом будет тяжело себя заставить продолжить заниматься. Человек слаб и только и ищет повода, чтобы ничего не делать. Раз дашь себе слабину, другой, а потом здравствуй диван, пиво, живот и нереализованные мечты.
– Жиробас, на выход с вещами! – дверь с жутким скрипом заскрипела открываясь, и внутрь заглянул какой-то парень, скалясь в улыбке. Юморист хренов. Какие тут у меня вещи могут быть? Я встал и на дрожащих ногах поплёлся к выходу.
– Эк тебя колбасит-то! Уже оголодать успел на казённых харчах что ли?
Я проигнорировал его вопрос и пошёл дальше. Сейчас главное добраться до воды… Всё остальное потом.
У выхода в коридор меня уже поджидали Глиста с Шкетом. Увидев в каком я состоянии, они тут же подхватили меня под руки, помогая идти. Я попытался было вяло возразить, что и сам дойду, но они и слушать не стали.
– Ни хрена себе! Жирный, у тебя такой вид, как будто тебя тут месяц продержали, а не три дня! – тараторил Глиста, пока мы шли, – Ты даже похудел вроде!
– Надолго ли, – проворчал Шкет, – Сейчас до хавчика дорвётся и быстро вернёт свои килограммы.
– В жопу хавчик, – просипел я, – Мне главное до воды добраться. Сейчас чуть в себя приду, и опять заниматься буду. И в этот раз вы со мной! Пора и вами заняться.
– А нам-то зачем? – не понял Глиста, – У нас же и так проблем нет с лишним весом.
– Ага, у вас другая проблема. Отсутствие веса. Вы как с противником собираетесь справляться? Своим видом думаете напугать? Одни кожа да кости. Без слёз не взглянешь.
С боков донеслись синхронные вздохи, но оба промолчали. Мы добрались наконец до комнаты и я обессиленно рухнул на кровать, намечая план действий. Полчаса на отдых, хлебнуть воды и приступим.
***
– А теперь ускоряемся! В темпе, в темпе! – подгонял я этих двух ленивцев, заставляя их отрабатывать интервальный бег. Такой бег подразумевает движение рывками, с ускорениями. Например, деcять-пятнадцать секунд вы бежите со скоростью девять-десять километров в час, потом резко ускоряетесь секунд на десять, а потом снова бежите медленно. Интервальный бег воссоздает ситуацию на ринге – когда расход сил идет неравномерно – то вы активно наступаете, начиная атаку с взрывного движения, то, наоборот, вы отступаете от своего противника, восстанавливая силы. Ещё очень важный для бокса вид упражнений – бег по лестнице. Движение вверх по ступенькам. Такое упражнение великолепно развивает дыхалку даже тех людей, которые не привыкли к продолжительным пробежкам и, вообще, аэробным нагрузкам. За небольшой срок с помощью этого упражнения можно значительно поднять выносливость и дыхалку даже не тренированному человеку. Им чуть позже займёмся, когда из зала уйдём. А сейчас ещё можно их прыжками со скакалкой озадачить. Это упражнение практикуется во всех боксерских секциях в обязательном порядке. Помимо дыхалки оно развивает и координацию движений – ту самую согласованность движений каждой мышцы, которая в итоге и делает удар боксера таким сильным. Они оба лёгкие, тощие, будем упор на скорость и уклоны делать, с редкими акцентированными ударами. Как там по классике, «порхай как бабочка и жаль как пчела».
– Блин, Жирный, да сколько можно бегать уже? Я думал, мы будем учиться драться, а не убегать, – заныл Глиста, не прекращая, впрочем, бежать. Шкет сосредоточенно сопел следом за ним. Я стоял в центре зала, отрабатывая удары по воздуху с уклоном вправо-влево и параллельно следил за ними.
– Круг добегайте и хорош.
– Ура! – у них даже откуда-то силы появились и они ускорились. Через минуту оба без сил повалились на пол, озадаченно наблюдая, как я подхожу к ним со скакалками в руках.
– Это ещё зачем? – взвыли они синхронно, когда я кинул им по скакалке.
– Надо! – отрезал я, но посмотрев на их недовольные лица, решил всё же объяснить, – Координацию движений будем вам улучшать. Ключевой фактор для умения уклоняться в бою, да и в целом для драки пригодится. Увидите потом. Вперёд! Пятьдесят прыжков для начала.
Они оба застонали, но всё же встали и начали нехотя прыгать. Точнее правильнее будет сказать, попытались прыгать, запинаясь и то и дело падая. Пришлось ещё и этому их учить. Два недоразумения. Ничего-ничего. Я ещё сделаю из них людей. Великими боксёрами им, скорее всего, не стать, но постоять за себя смогут. Дайте мне пару месяцев, и одолеть их будет уже не так просто. Силовые показатели за это время, само собой, сильно не подтянуть, но этого пока и не требуется. Главное научить их держать дистанцию, уклоняться и акцентированно бить, используя массу всего тела. В текущем состоянии их любой пропущенный удар способен в нокаут отправить, так что надо научить их грамотно защищаться. Ну и психологически подготовить тоже придётся, что бы у них ушёл страх перед противником и страх ударить человека, который присутствует у многих морально не подготовленных людей. Так что завтра уже начнём устраивать небольшие спарринги. Вот только перчатки бы конечно не помешало хоть какие-нибудь найти и шлемы. Мда. Это конечно, проблема. Ну да ничего, что-нибудь придумаю.
Глава 6
– Директор примет тебя через десять минут. Ожидай. – секретарша положила телефонную трубку и не обращая больше на меня никакого внимания продолжила что-то печатать на компьютере. Я не долго думая и не спрашивая разрешения уселся на кресло у стены. Она бросила на меня косой взгляд, но промолчала. Я же задумался о предстоящем разговоре, выстраивая линию поведения и решая, с чего начать. Во-первых, нужно было получить разрешение на просмотр своего личного дела, не спалившись при этом, что у меня проблемы с памятью. Во-вторых, получить разрешение на выдачу перчаток и шлемов, которые, как оказалось, у завхоза были, но получить их можно было только после личного разрешения директора. Конечно это были не боксерские перчатки и шлемы, а что-то напоминавшее собой то, чем обычно пользовались каратисты. Но мне и такое пойдёт. Шлем будет скрадывать где-то до половины силы удара, а перчатки защитят кисти рук. Главное, что уменьшится риск получения травмы при отработке ударов, остальное ерунда. Я так и не понял, откуда они вообще у завхоза взялись, учитывая, что никаких занятий по боевым искусствам тут не ведётся, но на прямой вопрос он так и не ответил, послав меня в ответ на… к директору, в общем. Ну и третье, надо бы провентилировать вопрос насчёт того, чтобы и в следующие выходные меня не привлекали на субботник. Лишнее время перед предстоящими разборками мне не помешает. Но сделать это как-нибудь так, что бы в этот раз обойтись без карцера. Не то что бы мне было страшно в него ещё раз попасть, скорее я переживал за то, чтобы эти мои посиделки не вошли в личное дело и не спровоцировали получение чёрной метки.
Тут дверь кабинета открылась, прервав мои размышления, из неё выскочил взмыленный пацан, лет десяти на вид, бросил на меня ошалелый взгляд, и выскочил за дверь. Видать, огребал сейчас за какие-то грехи.
– Заходи, – всё также не отрываясь от компьютера, бросила мне секретарша и я открыл дверь и зашёл в кабинет.
– Разрешите?
Директор не обращая на меня ни малейшего внимания, сидел за столом и сосредоточенно читал какие-то документы. Я расценил молчание как знак согласия и подошёл ближе к столу.
– Чего тебе? – коротко спросил он, не отрываясь от документов и не бросив в мою сторону даже взгляда.
– Дмитрий Сергеевич, прошу вашего разрешения на выдачу мне трёх комплектов защитных шлемов и перчаток для проведения спортивных занятий! – отрапортавался я, искоса посматривая на стоявшее рядом кресло, подумывая, не усесться ли в наглую на него, но всё же решил не обострять. Разрешения присесть не было, так что потерпим. Директор оторвался от своих бумаг и с удивлением глянул на меня.
– А зачем они тебе? С каких это пор для спортивных занятий требуется защитная экипировка?
– Мы с друзьями хотим потренироваться в отработке ударов и защиты от них, а без защитной экипировки есть риски получить травмы. На складе они есть, но без вашего разрешения завхоз отказывается их выдавать, – спокойно ответил я под его пристальным взглядом.
– Потренироваться, говоришь? Да ты присаживайся! – махнул он мне рукой на кресло, – А зачем вам это? Да и это же уметь надо. Что толку от того, что вы будете кулаками махать просто так?
– Затем, что бы стать сильнее, – пожал я плечами, присаживаясь на кресло, – Надоело быть мальчиками для битья. Спарринги в любом случае полезны будут. Ученики перестанут бояться получить удар, и хоть как-то смогут научиться или уклонятся от них, или блокировать. Ничего сложного я тут не вижу. К тому же путем постоянных повторов ударов и уклонений можно выработать рефлекс автоматически уклоняться или блокировать внезапный удар и вовремя контратаковать. Повторенье – мать ученья, как говорится.
– Отлично сказано! Повторенье – мать ученья. Это кто так говорил? Не припомню что-то… – директор продолжал задумчиво меня рассматривать, тихонько постукивая ручкой по столу.
– Да я не вспомню уже. Где-то прочитал, – как можно равнодушней ответил я, мысленно коря себя за несдержанность.
– Хм. Ну ладно. В принципе, в этом я проблемы не вижу. Скажешь завхозу, что я разрешил. Хотя нет, лучше по другому сделаем. Я тебе сейчас подпишу разрешение. У меня как раз где-то бланк под рукой был. Ага, вот, – он вытащил из кучи бумаг на столе какой-то лист и стал быстро его заполнять, – Сколько, говоришь, нужно комплектов? – на секунду отвлёкся он.
– Три.
– Держи, – он поставил размашистую подпись на бумаге и протянул мне её. Я взял и свернул в трубочку, чтобы не помять.
– Что-то ещё? – спросил директор, увидев, что я не тороплюсь вставать с кресла.
– Да… – я сделал вид, что нерешительно замялся, – А можно мне посмотреть своё личное дело, если это, конечно, возможно?
– А это то тебе зачем? – с подозрением спросил он.
– Понимаете… – я лихорадочно придумывал отмазку, – Я уже задумался о том, что буду делать потом, когда выйду из детдома. Вряд ли мне светит вспышка, как вы понимаете. Возраст уже граничный. Да и вообще… – сделал я неопределенное движение рукой, как бы подчёркивая, что уверен ,что шансов у меня никаких, – А для этого хотелось бы получить хоть какую-то информацию о контактах моих родственников. Сам я мало уже что помню. Может, кто сможет помочь потом с первыми шагами.