Кошка бежала впереди Грубера и пока не проявляла признаков беспокойства или агрессии. Она оказалась прекрасным разведчиком, который реагировал на малейшее изменение обстановки, и Грубер в конце концов начал больше посматривать на нее, доверяя органам чувств животного больше, чем своим.
До коридора первого этажа дошли без приключений. Но как только Грубер остановился на лестничной площадке и выглянул из-за скрывающей коридор арки, кошка зашипела и выгнула спину, а к Груберу метнулась быстрая размазанная тень. Именно таким выглядел лотерейщик в свете тусклых, мигающих ламп. Но то, что эта тень — это именно лотерейщик, Грубер понял только тогда, когда две пули, выпущенные из автомата, остановили измененного. Лотерейщик упал прямо в прыжке. Грубер подошел к нему и выпустил еще одну пулю, на этот раз в голову, повреждая споровый мешок.
— Ты чего палишь? — сзади раздался злой голос Снегиря.
— Да какая разница, — Грубер пожал плечами. — Они и так знают, что мы здесь. И я был прав, орда сожрала то, что от Онегина и его банды осталось и теперь понемногу возвращается.
— Что будем делать? — Снегирь спросил с некоторой задержкой. Ситуация складывалась довольно скверная. Вдвоем, точнее втроем с кошкой, которая в это время урча потрошила споровый мешок измененного, они смогли бы вырваться. Более того, Снегирь был уверен, что втроем они бы точно вырвались, но проблема заключалась в том, что они были не одни. Новички, еще не осознавшие до конца, куда они попали, и что их может здесь ожидать, дезориентированные, впервые хлебнувшие живчика и оттого опьяневшие, да еще и без оружия и маломальских навыков выживания представляли собой огромную гирю, привязанную к ногам каждого рейдера. Бросить же их здесь, элементарно совесть не позволяла.
Грубер задумался, затем посмотрел в коридор, из-за мерцающих ламп в котором вообще ничего не было видно и вздохнул. А что они могут сделать?
— Идем вперед и надеемся, что ничего страшнее лотерейщика нам сегодня не попадется. Ах ты ж, зараза такая, — он бросил взгляд на кошку. Нагнулся и поднял пяток споранов, которые она принесла и положила у его ног, а затем перевел взгляд на нее саму. — Снегирь, эта пушистая тварюшка, похоже, парочку горошин сожрала.
— Да и пускай жрет, — Снегирь не удержался и сплюнул на пол. — Может из этого что полезное получится.
Грубер только хмыкнул и махнул рукой, обозначая направление движения.
К изрядному удивлению обоих рейдеров коридор, вплоть до входа в приемный покой, прошли без каких-либо осложнений. Им никто не встретился, и не задержал их движения. Дверь в приемник была приоткрыта, и вот в нем-то остановившийся Грубер услышал до боли знакомое урчание. Кошка выгнула спину дугой, но не зашипела, а попятилась назад, словно стараясь спрятаться, пытаясь поставить между тем, что засело в приемнике и собой как можно больше людей, которые вполне сошли бы твари на перекус. Сердце сделало кульбит. Грубер видел уже такую реакцию у этого животного — когда оно чувствовала кусача и кого-то повыше рангом. В общем-то этим можно было объяснить, почему им встретился один единственный лотерейщик на пути сюда, твари помельче не слишком любили находиться рядом с высокоразвитыми измененными, которые не слишком-то брезговали и ими подзакусить, если никого другого по близости не находили. Другой вопрос заключался в том, почем засевшая там тварь не прискакала на звук выстрела и на топанье, а шли они совсем не бесшумно. Что могло ее задержать за этими хлипкими, да еще и приоткрытыми дверьми?
Грубер сделал несколько шагов спиной вперед и остановился перед тем мужчиной, которого называл коллегой. Именами спасаемых иммунных ни Грубер, ни Снегирь не интересовались, им было это незачем, все равно скоро каждый, из тех, кто выживет, естественно, получит свое новое имя.
— Отсюда есть другой выход? — тихим шепотом спросил Грубер.
— Только через главный вход, все остальные закрылись на автоматические замки, когда скачок напряжения произошел и генератор включился. Я проверял, — зачем-то добавил хирург.
— И как вы от пожарки отмазывались с таким подходом к безопасности? Ладно, главное ясно, что до главного входа мы хрен доберемся. Нужно смотреть, сможем ли здесь прорваться.
— Там кто-то есть? — в голове хирурга послышалось беспокойство.
— Да, и этот кто-то очень неприятная личность, — нехотя ответил Грубер. — Оставайтесь здесь в коридоре и не вздумай лезть в комнату, пока все не закончится.
— А как мы узнаем, что все закончилось? — хирург выглядел полностью сосредоточенным.
— Поверь, приятель, ты это узнаешь, — подошедший к ним Снегирь похлопал его по плечу. При этом он смотрел исключительно на Грубера. — Кто там?
— Вроде кусач, — Грубер поднялся автомат. — Но я уже ни в чем не уверен.
— Если это кусач, то почему он еще не здесь? — Снегирь удивленно посмотрел на дверь. — Чудны дела твои… Идем? Или другой выход поищем?
— Идем, — Грубер резко удар ногой в приоткрытую створку и ворвался внутрь, тут же отскочив в сторону. Представшая перед ним картина была настолько сюрреалистична, что он опустил оружие и уставился на нее, почувствовав, как у него отвисает челюсть.
— Какого хера? — рядом с ним остановился Снегирь, разглядывая запутавшуюся в проводах и каких-то свисающих с потолка трубок, тварь. — Это вообще, как?
В помещение, которое они помнили, как полутемное, с моргающими лампами дневного света и искрящейся, где-то вырванной проводкой, стало еще мрачнее, потому что лампа осталась гореть лишь одна и то через раз. Посреди комнаты возникло темное образование, из которого время от времени доносились урчащие звуки. Образование временами покачивалось, но не слишком интенсивно. Присмотревшись, можно было определить, что состоит это пятно тьмы в темной комнате из огромного множества проводов, вырванных с корнем, кое-где разорванных и переплетающихся между собой в какой-то невероятный узел, в котором с этими проводами были переплетены гибкие трубки, свисающие с потолка. Трубки были настолько прочными, что Грубер как ни старался, но ни одной малейшей прорехи в них не увидел. Посреди этого кокона, прочно застряв в нем, запутавшись во всех этих переплетениях как муха в паутине, висел рубер. Он периодически делал попытки вырваться, но увязал с каждым разом все сильнее.
— Из чего сделаны эти трубки, что рубер не может их порвать? — Снегирь начал по кругу отходить этот впечатляющий монумент.
— Понятия не имею, но в моей версии мультиверсума, такие материалы, если и есть, то они точно не используются для труб в больницах. По ним явно что-то подают, какой-то газ, что ли, — Грубер смотрел на рубера, отмечая, что тот следит за ним, пытаясь поворачивать голову вслед за его движениями. Делать ему подобные действия было проблематично: шеи как таковой у рубера не было, да и эти странные жгуты держали крепко.
— Что это за еб… хрень?! — Грубер резко развернулся, а рубер забился в своих путах и утробно заурчал. В комнату все-таки вошел один из пассажиров, которых рейдеры захватили с собой. Грубер понятия не имел, кто этот маленький, лысый и отчаянно потеющий индивид, одетый не в медицинскую робу, а в костюм, которые носят с незапамятных времен мелкие клерки. — Что это?!
— Ты зачем сюда вошел, огузок? — зло прошипел Грубер, делая шаг назад, когда Рубер особенно сильно дернулся, так что рейдерам показалось, что даже эти оказавшиеся сверхпрочными трубки не выдержат такого давления и тварь вырвется на свободу.
— Я хочу выйти отсюда! Это все неправда, то что вы говорили, это просто не может быть правдой! Выпустите меня отсюда!
— Да тебя никто не держит, вали, только не ори, кретин, — по какой-то причине рубер реагировал на этого новичка гораздо сильнее, чем на рейдеров. Он бился в путающих его узах практически не переставая, и Грубер уже не казалось, он абсолютно точно видел, что кое-где трубки не рвутся, нет, но поддаются мощным рывкам и прогибаются, давая твари больше свободы движений.
— Сан Саныч, ты чего, вернись сюда, они знают, что делают, а ты им только мешаешь, — раздался и дверей громкий полушепот. — Ты же все равно… Ох, ни хрена себе, тварюка, — послышался звук захлопнувшейся двери, тот, кто только что звал обратно Сан Саныча, увидел рубера и предпочел скрыться от греха подальше. А вот у Саныча нервы, напряженные до предела, сдали окончательно, когда он услышал этот звук. Словно дверь захлопнули не в коридор, выходящий из этого страшного помещения, посреди которого бесновалась запутавшаяся тварь, а из его жизни, как минимум.
Взвизгнув и взмахнув руками совершенно по бабьи, Саныч, выпучив глаза, понесся к выходу. Единственный проход находился на том месте, где стоял сейчас Грубер, старающийся держаться от рубера подальше, и не решающийся выстрелить, потому что сейчас, когда измененный так сильно дергался, попасть в его споровый мешок, даже с такого расстояния представлялось проблематичным, а не попасть, значило еще больше разозлить тварь, которая и так уже продвинулась примерно на полметра от того места, где ее впервые увидели рейдеры.