Глава 1
Сначала я не понял смысла этих слов. Не было и не было. Только спустя какое-то время, глядя в глаза замолчавшей Анны я стал соображать.
— Погоди, как это не было? Он же как раз тогда погиб?!
Анна молча пожала плечами. В этом её жесте было столько горечи и разочарования, что мне вдруг захотелось подойти, обнять её и пожалеть, словно маленькую девочку.
Я попытался представить ужас ребенка, которому говорят, что его родителей больше нет, а он упорно верит, что все вокруг врут, и его папа еще жив.
— А ты пыталась им объяснить? — я сам не знал, кому "им", когда задавал этот вопрос.
— Много раз, — Анна говорила задумчиво, словно снова пропускала всю эту ситуацию через себя, — и полицейским, и врачам, и соцработникам, и коллегам отца, и родным мамы…
— И что?
— Загремела на полгода в психушку. — девушка поморщилась, — Сказали, что у меня нервный срыв. Могла бы проторчать там еще дольше, но вовремя научилась говорить то, что от меня хотят услышать.
Сергей Звягин, гениальный математик и создатель нейросети — жив! Перед этой новостью блекла даже информация о том, что Анна — его дочь. Но где же он в таком случае? Кто, а главное с какой целью прячет его уже шесть лет? Догадка приходила в голову, но озвучить её я, почему то, боялся.
— Я думаю, он остался там внутри, — не дожидаясь вопроса подтвердила мои предположения Анна, — когда Лютеция сошла с ума, папа жутко переживал. Я уверена, что он полез туда, и застрял вместе с остальными. Он жив, понимаешь! Мой папа ЖИВ!
Её глаза светились отчаянной надеждой. Было видно, что на протяжении всех последних лет она повторяла это много-много раз. И так редко находились люди, которые были готовые её выслушать. А еще меньше было тех, кто бы ей поверил.
— Ты поэтому пошла в киберспорт?
— Да, конечно, — Анна упрямо вскинула подбородок, — Всю свою жизнь я готовилась к этому испытанию. Я обязательно должна победить! Туда ведь отправят только одного, и это обязательно должна быть я.
Отличная награда для чемпиона, подумал я. Отправка в свихнувшуюся игру, которая крадет сознание, и из которой никто не возвращается. Прям так и вижу, как все отталкивают друг друга локтями, в гонке за почетной смертью.
— Тебе на испытании не слишком рады, — предположил я и угадал.
— Дядя Илья отговаривал меня, — подтвердила Анна. — Когда я была маленькой, папа просто жил на работе. Моя мама работала с ним, она была лаборанткой. Обычная история, пожилой ученый и юная практикантка… но они очень любили друг друга. Меня часто брали с собой, оставить было не с кем. Миллионы Мостех заработал уже позже, а тогда на няню денег не хватало, вот я и сидела в лаборатории. Дядя Илья… Дядя Дима… мы все были как одна семья. Вместе работали и вместе отдыхали.
— Они не подтвердили, что твой отец жив? — уточнил я.
— Сначала отмахивались, а потом просто стали молчать. Но не зря же Веня зациклился на нейросети. Он старший сын, — пояснила она, — от первого брака. Но мы дружим, хотя росли и порознь. Вениамин разработал весь этот тест. Он пытается найти отца своим способом, а я своим.
— И каким же?
— Пока не знаю, но я обязательно это узнаю. — она внимательно посмотрела мне в глаза, — ты думаешь, для чего это всё затеяли?
— Чтобы выбрать лучшего игрока, — высказал я свою версию.
— И это тоже, — отмахнулась Анна, — но при этом они смотрят, как меняется нейросеть, какие приёмы использует. Как её можно победить.
— Пока не сильно то побеждают, — хмыкнул я, вспоминая Юмми.
— Цель оправдывает средства, — процитировала Анна. — А средства там вложены гигантские. Поэтому они готовы рисковать. Поэтому и не хотят, чтобы я победила. "Я обещал твоему отцу за тобой присматривать", — передразнила она кого-то, судя по интонации, Мастера. А кто за отцом присмотрит кроме меня?
— Ты поэтому в богини полезла? — сообразил я. — Тоже её тестируешь?
Анна внимательно поглядела на меня. Может сообразила, что раскрывать свои секреты перед посторонним, не самая лучшая идея. А может наоборот оценила мою догадливость. Мне казалось, что в её глазах сейчас перемножаются проценты и строятся графики, решая можно ли обсуждать что-то с этим парнем, или послать его нахер? Дочка Нобелевского лауреата, все таки. Наконец все варианты были просчитаны и Анна решилась.
— В Лютеции всё началось с магии, — сказала она, — с заклинания, которое оставляет людей в игре. Вырывает их сознание, разрывая связь с капсулой. В этом тесте магии не было. Она была под запретом и при выборе классов, и в сетке навыков. Сугубо практический и материальный мир. А потом появились боги… и люди снова стали застревать.
Меня так и подмывало рассказать ей о единственной в игре целительнице, которая еще и способна воскрешать. Но я решил придержать свой единственный козырь до лучших времен.
— И что, просто захотела и стала?
— Мне заявка пришла, — удивила меня Анна, — игрокам старше 20 уровня доступна функция "божественная благодать". Можно объявить себя богом… чего угодно. Вот я и объявила. Правда пока в способностях не разобралась. Но это со временем.
— И зачем? Нафига тебе это?
— В том мире тоже появились боги, Я плохо помню подробности, а потом всю информацию засекретили. Даже от меня, — ответила она на мой невысказанный вопрос, — Но я точно помню, как отец обсуждал это перед… перед тем, как всё случилось. Над этим даже смеялись, мол цифровые людишки придумали себе божков. Игрокам понравилось, они думали, что это обновление.
— А почему Смерти?
Анна задумалась. Вообще мне показалось, что ей нравится со мной говорить. Такое ощущение что она годами обдумывала всё в одиночку, и вот впервые нашла собеседника. Я очень старался не спугнуть её. Не порвать ту тонкую ниточку доверия, которая возникла между нами.
А еще я неожиданно почувствовал в ней что-то близкое. Понятно, что дочь мировой знаменитости, родившаяся с серебряной ложкой во рту, и парень вроде меня не ровни. Но передо мной сидела не мажорка, а девочка оставшаяся без родителей, и одержимая надеждой вернуть своего отца.
— Смерть… мне кажется в этом ключ. Игроки перестают жить здесь, и начинают там. Если они умрут в игре какой-нибудь "окончательной смертью", вдруг смогут вернуться назад? Но это так… предположения… Никто не знает, что там внутри на самом деле. То, где мы сейчас находимся, просто детская песочница, по сравнению с Лютецией. Та не в десять… в сто раз больше…
— Откуда ты так много знаешь про нейросеть? Отец рассказывал?
Даже зная о родстве Анны со Звягиным, многое не укладывалось в цельную картину. Ну что такого мог видеть и слышать ребенок? Анна же вела себя так, словно чуть ли не сама участвовала в разработке.
Анна одним глотком допила кофе, поставила тяжелую чашку на блестящий столик из темного стекла и окинула меня внимательным взглядом.
— Хорошо, — кивнула каким-то своим мыслям она, — я тебе обещала. К тому же ты в целом показал себя… не мудаком. Но учти, если будешь болтать, тебе не поверит ни один человек.
— Мне слишком часто об этом говорят, — засмеялся я, — доходит до того, что я и сам себе не слишком верю.
— Допил? — Анна забрала у меня пустую чашку, — тогда пойдем.
Она взяла меня за руку и повела куда-то. В спальню?! Ну нет, это не Мариночка и не озабоченная психолог Скуратова. В такой вариант я не слишком верил.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж, и оказались в просторной светлой комнате. Ну прямо студия из фильмов про "богатую жизнь". Здесь бы только картины рисовать, любуясь закатом из панорамного окна, или из глины лепить… или страдать еще какой-нибудь творческой херней.
Но ни мольбертов, ни гончарных кругов в комнате не было. Вместо этого прямо посредине стояли капсулы виртуальной реальности. Две штуки. Я и забыл, что Анна не бедная девочка, и может себе такое позволить. Вот и секрет её отточенной техники. Вторая наверняка для инструктора.
Капсулы были похожи на те, что стояли в МосТехе, только эти были массивнее, и разных кнопок и датчиков тоже было больше. Наверняка какие-нибудь эксклюзивные образцы. Учитывая, что даже самая плохонькая система для погружения стоила не меньше крутой новой иномарки, зрелище впечатляло.
Только чем она собралась меня удивить? Тренажерами, которые я сам проходил десятки раз? Схваткой на арене?
— Что застыл? — спросила Анна, — в свитере в неё нельзя.
— Знаю, — буркнул я, — одежду куда положить?
Кроме капсул в комнате не было ничего, ни стульев, ни столов, ни даже обычной вешалки.
— Не знаю, — пожала плечами Анна, — я, обычно, голая сюда прихожу. Я одна живу. Просто на пол кидай.
Может неделю назад я бы и смущался. А сейчас просто стянул с себя через голову водолазку, расстегнул ремень на брюках, и спокойно, не спеша разделся под заинтересованным взглядом Анны.
— Качаешься? — заметила она.
— Водку разгружаю в свободное время, — совершенно серьезно ответил я.
Анна вдруг закатилась от хохота. Прямо согнулась пополам, хлопая себя по коленям.
— Чемпиоооон, — всхлипывая сказала она, — водку он разгружает! Тоже мне, богоборец! Как же тебя на тест пустили?!
— Да там всех пускали, — в тон ей ответил я, — пришел по объявлению.
Все еще смеясь Анна уложила меня в капсулу, весьма профессионально проверила готовность и захлопнула крышку.
СПИРАЛЬ…ТРИ… ДВА… РАЗ… уууууууххххх!
Я стоял на центральной площади городка, того самого, который был мне прекрасно знаком по тесту, и в то же самое время абсолютно другого.
Стоял вечер, и на улицах зажигались фонари. Не сами собой, их поджигал забавный фонарщик в мятом цилиндре. Он каждый раз карабкался по шаткой лестнице, чтобы достать из ажурной клетки очередного светлячка, и посадить его на свой фонарный насест. Светлячки в клетке при этом беспокоились, и начинали кружиться крохотным вихрем, сияющим словно солнце.
Откуда-то издалека играла музыка. Скрипка или флейта. Что-то протяжное, мелодичное… чуть-чуть печальное. Мелодия не мешала, и в то же время была слышна совершенно отчетливо, словно играли совсем рядом.
По площади прогуливались пары. Чинно, не спеша, они негромко беседовали, слушали музыку и любовались низкими крупными звездами. Некоторые вели на поводках крупноглазых пушистых лемуров, и их питомцы звонко цокали коготками по брусчатке. Одна из пар, солидные горожане, поравнялись со мной, оба кивнули, так что я кивнул в ответ.
Я оглядел себя. На мне была белая рубашка со свободными рукавами, расшитый золотом жилет, широкие темные брюки и удобные мягкие сапожки. Похож на удачливого пирата или на дуэлянта.
— Так вот ты каким видишь себя в своем воображении, — услышал я.
Через гуляющих людей ко мне спешила Анна. На ней было прямое белое платье, с узким красным поясом и красные туфельки-босоножки. Непокорные волосы заплетены в просторную косу. Не слишком средневеково, но очень мило.
— А где твоё оружие? — первое, что спросил я.
— Тут оно ни к чему, — ответила она, и моё предположение, что это тренажер сразу рассыпалось. — Предложи уже даме руку, чтобы мне не было стыдно за своего кавалера.
Она ловко подхватила меня под локоть, и повела прочь с площади. Не слишком быстро, но вполне решительно. Встречные здоровались с ней, улыбались. Похоже, её здесь хорошо знали.
Мы прошли мимо дома бургомистра. В нем светились окна и играла музыка.
— Тут каждый вечер бал, — сказала Анна. — порой это ужасно утомляет, но ведь не обязательно ходить сюда каждый вечер.
Улицы были полны людьми. Я не догадывался, что здесь может быть столько неписей. Люди смеялись, спорили, обнимались и ходили за покупками. Они жили своей жизнью не обращая на нас никакого внимания.
Первые этажи домов были заняты под магазины. В стеклянных витринах стояли пышные платья, веселые глиняные свистульки или свежая выпечка.
На площади пауков все было почти по прежнему. Центральный дом зиял темными окнами, а по округе бегали восьминогие тварюшки. Один из них подбежал к нам, присел на своих лапках, а потом вдруг сделал забавное сальто назад, как цирковой пес.
— Иди сюда… — Анна протянула ладонь, — иди я тебе брюшко почешу…
Паучок перевернулся на спину, подставляя под руку Анны нежно зеленую шерстку на брюшке и задергал лапками от удовольствия.
— В детстве я жутко боялась пауков, — Анна обернулась ко мне, не прекращая щекотать паучье пузо, — Арахнофобия. Психологи говорят, один из самых частых страхов. Тогда отец сделал для меня этот дом. Паучки устраивали для меня целые представления. Они смешные и ласковые как щенки, погладь…
Я протянул ладонь, и паучок заурчал от удовольствия.
— Так это всё… твоя игровая комната?
— Да, — засмеялась Анна, но её смех был грустным, — Моя коробка с игрушками. Мы жили очень замкнуто, Док всё время боялся утечек информации. Он говорил, что папа — наш золотой запас. Я даже в школу не ходила, учителя занимались со мной дистанционно. А Мастер, дядя Илья жил у нас постоянно. Он руководил охраной, но тогда я этого не понимала. Мне просто казалось, что он классный дядька и очень близкий друг моих родителей, и мой тоже.
Я молчал. Анна взяла меня за руку.
— Это одна из причин, по которой я не верю в смерть отца. Когда делом занимается Мастер, абсолютно ничего не может случиться. Значит, папа жив. Но почему никто не говорит мне правду?! — я первый раз видел Анну растерянной.
— Откуда это всё в МосТехе? — спросил я, — это ведь точная копия, правильно?
— А где еще, по твоему они возьмут ядро нейросети? — удивленно спросила меня Анна, словно я сморозил жуткую глупость. — их мог проектировать только папа. Без него они беспомощны. Могут клепать только своих "ассистентов". Веня скопировал это ядро, а потом обнулил его. Не знаю, как они уговорили брата сотрудничать, но он пашет там точно не за зарплату. Наверное они открыли ему правду, а меня до сих пор считают "маленькой" — Анна сердито фыркнула, — пойдем, я тебя кое с кем познакомлю.
Мы шагали обратно, и со стороны наверное казались парочкой на свидании.
— Погоди, — стало доходить до меня, — так этой нейросети уже несколько лет?
— Одиннадцать, — кивнула мне Анна, — отец подарил мне её на десятилетие.
— А почему же они до сих пор не уничтожили друг друга? — совершенно обалдевая обернулся я, — как же разговоры про то, что эволюция учит убивать?
— Откуда ты набрался этой чуши? — Анна удивлённо распахнула глаза, — всякая система наоборот стремится к равновесию и гасит любой конфликт внутри. Поэтому с ней и стали работать психологи. В Лютеции они разделили мир на пять фракций, чтобы игрокам было интереснее. И только когда их удалось стравить между собой, игра начала развиваться.
Мы снова вернулись к дворцу бургомистра. Стражники на входе не были похожи на закованных в броню собратьев по игре. Эти были расфуфырены как средневековые франты. Они поклонились нам, метя перьями на шляпах по мостовой, и пропустили даже не спросив. С каждым нашим шагом музыка становилась громче.
Она вела нас по ступеням широкой лестницы в ярко освещенный зал, в котором кружились пары, дамы в пышных платьях, словно из мультиков Диснея, кавалеры в мундирах. Кукольный домик для одинокой девочки. Бургомистр веселым шариком выкатился нам навстречу.
— Леди Анна, — воскликнул он, — мы Вас все заждались. А уж моя дочь, весь вечер только Вас и вспоминает!
Анна кивнула в ответ ища кого-то глазами, и наконец дождалась. Стройная фигурка вынырнула из-за танцующих пар и с визгом повисла у Анны на шее.
— Сестра! Я так соскучилась по тебе!
— Привет Сибилла! — Анна обняла девушку, — я тоже очень скучала.
Глава 2
— Сибилла?! — на всякий случай подхватываю челюсть, настолько она отвалилась от удивления.
— Мы знакомы? — мило смущается девушка.
— Сибилла, это мой друг… Таргитай, — кажется Анна удивлена моей реакцией не меньше.
— Очень приятно сэр Таргитай, — Сибилла делает реверанс, — а я Сиби… подруга вашей подруги!
Она закатывается смехом, звонким, как колокольчик.
— Сиби, нам надо пошушукаться, — Анна решительно берет меня за локоть.
— Конечно, секретничайте… — Сибилла обиженно надувает губки и тут же подхватывает какого-то офицера, и начинает кружиться с ним в танце.
Анна отводит меня в сторону, за колонну.
— Откуда ты её знаешь?!
Ну конечно, она ведь ни разу не видела Сиби в моей группе. В первый раз я сам её спрятал, как своё тайное оружие. А сегодня хилерша нарочно подходила к связанной Анне так, чтобы её не было видно. Даже тогда я заметил её странные маневры. Она явно не хотела попадаться на глаза. Но это не отменяет вопрос, какого хрена Сибилла делает здесь, или её точная копия там.