– Итак, хрустальный шар, чаша и фолиант?..
– Да, а также кольцо, флейта и бездонный кошелек денег – они тоже члены нашего ордена. Я старший. Был еще великий Щит, – добавил меч. – Но он пожертвовал собой ради освобождения Клада четыре тысячи лет назад. Арфа без струн была раздавлена во время погрома, который последовал за Укрощением Гигантов-Многоножек. Великий Ключ расплавился в пожаре, разрушившем сокровищницу в форте Нокс. Тем не менее такова наша судьба. Я видел, как великие сокровища присоединяются к нам только затем, чтобы покинуть этот бренный мир, но при этом испытывают радость от того, что они были созданы именно для такого момента.
– Разве там не было, ммм… больше сокровищ? – спросил я. – Я слышал про золотую булаву, которую некоторое время назад какой-то парень таскал с собой. По идее она тоже была частью Золотого Клада.
– У нас вечные проблемы с самозванцами, – со вздохом ответил меч. – Какое-то время из темных углов, если можно так выразиться, вылезали некие «Героические сокровища». В нашей славной команде никогда не было булавы. Нам поступала заявка от Волынки Страха, но, как оказалось, в ней не было ничего магического. Просто ее звук естественным образом заставлял любого, кто ее слышал, повернуться и, заткнув уши, бежать прочь, что под силу любой из десяти миллиардов волынок.
При мысли о десяти миллиардах волынок я поежился и снова пристально осмотрел меч.
– Похоже на катаэ, – сказал я, любуясь металлом. Его раз за разом перегибали, чтобы сделать слои катаэ во сто крат прочнее и гибче, чем любое литое лезвие.
– Катаэ! – взвизгнул клинок. – Мой кузнец жил на десять тысяч лет раньше катаэ! Он изобрел и успел забыть большее количество технологий, чем любой кузнец с тех пор!
– Не заплетай свои иглы в косу, – сказал я, продолжая осмотр. Меч «Эрзац» некогда славился как самый острый и самый умный меч в мире. Увы, было изготовлено такое множество подделок, что его имя стало синонимом дешевизны и низкого качества. – Похоже, ты все еще можешь рубиться с лучшими из них.
– Я так же остер, как и раньше, – настаивал меч. – Но я не могу никого заставить в это поверить. Даже ты не поверил.
– Что касается меня, то присяжные еще не вынесли окончательного решения, – сказал я. Впрочем, я потихоньку начинал верить в то, что он о себе говорил. – А где остальные?
– Я не знаю, где сейчас находится большинство моих товарищей, – признался Эрзац, в смущении опустив свои стальные голубые глаза. – Многие из нас не видели друг друга более века. По правде говоря, большинству из нас нет никакого дела друг до друга. Келса – она великий хрустальный шар для гадания, самый точный предсказатель будущего из всех, когда-либо созданных, – и та ни разу не сделала прямых заявлений с самого первого дня, как появилась на свет. Когда дорога каждая минута, она просто не в состоянии говорить по существу!
– Это по твоей части, – усмехнулся я.
– У тебя острый ум, друг мой.
– Итак, что мне с тобой делать? – спросил я. – Если честно, мне не нужен трофей, чтобы украсить им стену, тем более говорящий.
Голубые глаза вспыхнули тревогой:
– Нет, друг, я тоже не хотел бы стать трофеем. Хотя какое-то время я был прикован к стене вон того заведения общественного питания. – Говорящий меч покосился в сторону улицы. За дверью харчевни я разглядел хижину с красными стенами, из нее выходили покупатели с липкими лепешками, которые в этом измерении были эквивалентом пиццы. – Я жил бок о бок со всяким хламом, собранным со свалок всего этого измерения. Я лишь тогда был избавлен от бесконечной болтовни о «наших сегодняшних блюдах» и «ужинах на двоих по цене одного», когда посетители наконец заявили, что отказываются сидеть за столиком под удерживавшими меня скобами. Думаю, им не нравились мои комментарии про сходство между их едой и кишками врагов, которых я убивал. Именно тогда меня бесцеремонно продали тому торговцу.
– Они просто не ценили хорошую беседу за ужином, – пошутил я. – Я знаю пару неплохих фехтовальщиков, которые позаботятся о тебе в старости. Будут холить и лелеять тебя и бесконечно слушать твои истории.
Меч выглядел оскорбленным.
– Мне не нужна забота! Я хочу вновь быть брошенным на волю судьбы, чтобы оказаться там, где я нужен. Друг, ты показал себя разумным существом, который видит дальше, нежели горстка дукатов в конце следующей сделки.
– Это кто говорит? – перебил я его.
– Мне нужна твоя помощь.
– Моя?
– Да, твоя.
– Забудь об этом, приятель, – сказал я. – Я в отпуске. Я довезу тебя до ближайшей войны, и там мы расстанемся.
Впервые в его глазах появилась мольба.
– Уважаемый господин изверг, умоляю вас! Выслушайте мою историю. Потом, если вы вложите меня в руку какого-нибудь чумазого парня, который отчаянно бросается в битву, я смиренно приму эту участь.
– Хорошо. Полагаю, ты не можешь купить мне выпивку. – Я огляделся в поисках подходящего места.
– Нет, это не мой талант. Мне очень жаль. Я ждал такого, как ты. Я слышал от проходившего мимо кинжала, что моих товарищей по Кладу собирают в коллекцию. Один жадный человек собирает их всех вместе. Этого не должно произойти. Мы не можем вечно пылиться на полке. Мы должны быть свободны, чтобы отдаться вольному порыву ветра Судьбы.
Я допил последнее пиво из второго ведра и жестом заказал девице третье. Она довольно расторопно доставила его и удалилась. Думаю, не многие из ее клиентов садились за стол, чтобы побеседовать со своим оружием.
– Извини, худыш, но я перестал подгонять халявы, особенно большие и легендарные, вскоре после того, как сам вышел из возраста ученичества.
– Разве я не упомянул, что один из наших собратьев – Бездонный Кошель Денег? – спросил меч, и его отраженные глаза блеснули.
Вспомнив эту прекрасную легенду, я замер посередине глотка. Нет ни одного ребенка-изверга, который бы не слышал о нем в школе, у которого не зудели бы ладошки от жадных мечтаний его заполучить.
– Ну, да…
– Все, что ты сможешь получить, будет твоей наградой.
– Я слышал подобные фразы и раньше, и не только про деньги, – буркнул я. – Так что забудь.
Меч понимающе потупил глаза.
– Хорошо, я уговорю ее – Кошель это она – дать тебе любую сумму, какую ты назовешь. Клянусь честью, мы вознаградим тебя более чем достойно. Тысячи золотых монет будут твоими. Десятки тысяч. Но сначала мы должны найти ее.
Чем дольше я колебался, тем заманчивее звучало его предложение.
– Ну… хорошо. Что нужно сделать в первую очередь?
– Ты должен доставить меня к Келсе. Она единственная из Клада, чье местонахождение мне известно, и единственная, кто может назвать нам местонахождение остальных. Тогда мы отыщем каждого из них и освободим из плена.
– Нет, на такое я не согласен, – заявил я, представив, как от меня улетают мешки с деньгами. – Забудь об этом. Я не отправлюсь ни на какие поиски по той лишь причине, что тебе приспичило собрать вашу компашку. Ты хотел слинять с барахолки и слинял. С моей точки зрения, ты должен мне сотню золотых. Вот и все.
– Но… разве тебя ничто не волнует и ты не готов рискнуть ради большего блага?
– Только потому, что тебя и твоих приятелей обуяла домашняя лихорадка? – прорычал я. – Не-не-не. Я просто собираюсь потусоваться здесь и малость перекусить, а потом…
В этот момент дверь харчевни с грохотом распахнулась. В вихре волос толпа с площади ворвалась внутрь, во главе с торговцем хламом.
– Вот он! – воскликнул иттшалкианец. – Тот, кто меня надул! Разорвем Лысого в клочья!
Я уже вскочил на ноги. Неким загадочным образом рукоять меча сама прыгнула мне в руку.
– Замахнись мною, о друг! – крикнул меч. – Дай мне напиться их крови. Мы покажем вам, подлые негодяи!
Толпа иттшалкианцев наступала на нас. Само собой разумеется, я заранее, готовясь к подобному случаю, уже приметил все ходы и выходы из этого места. Я направился в заднюю часть заведения… и тотчас столкнулся нос к носу с местными жандармами, шагавшими мне навстречу с отнюдь не дружелюбным выражением на лице. Один из них вынимал из набедренной кобуры волшебную палочку особенно неприятного вида. У меня не было выбора. Я полез в карман за И-Скакуном, который, собственно, и привел меня сюда, в Иттшалк, и нажал кнопку «ОТМЕНА».
БЭМС!
Глава 2
Харчевня исчезла. В мгновение ока ее сменила такая же тускло освещенная комната, но большинство присутствующих уже были на полу. Громкая музыка наполняла воздух вместе с неистребимой вонью прокисшего эля, смешанного с рвотой, жареной едой и мерзковатым душком потных, давно не мытых тел. Студенческая вечеринка, которую я оставил в Бономе, все еще продолжалась. Я обнаружил, что сижу верхом на перевернутой пивной кружке и фиолетовом плакате с надписью «Позвоночные рулят!». Пара пьяных на ковре подняли змеиные головы и втянули ноздрями воздух.
– Ааз! – прошипел один из них. Его черные глазки-бусинки блестели от удовольствия. – Ты вернулся! Выпей еще!
– Нет, спасибо, Сллисслик, – сказал я. – Просто зашел справить нужду.
Сллисслик указал языком на двери в задней части комнаты.
– Слева, но смотри, куда ставишь ноги. Тктктксссни вернулся, чтобы сбросить кожу, и извергнул добычу, которую он поглотил, на пол.
– Трус, – угрюмо буркнул меч. – Ни один из тех головорезов не был вооружен чем-то острее столового ножа, ты же увел меня от единственной хорошей битвы, которой я мог потешить себя впервые за десяток лет.
Я сердито зыркнул на него:
– Живо заткнись, или я буду пользоваться тобой исключительно для бритья.
– Кто твой друг? – спросил Сллисслик, удивленно таращась на синий глаз, выглядывающий из-за разорванного края кожаных ножен.
– Я – Эрзац, – сообщил меч.
– Круто. – Боном хихикнул и соскользнул обратно на пол.
Меч снова пристально посмотрел на меня.
– Что ж, друг Ааз, если ты вернешься в Иттшалк, ты вступишь в бой. Я с радостью буду на твоей стороне, но ты говоришь, что хорошая битва тебе неинтересна. Несчастье свело нас вместе. Так не бросить ли наши жребии на ветер судьбы?
– Единственные «жребии», которые меня интересуют, – это денежки, которые ты мне должен, – напомнил ему я.
Голубые глаза меча подернулись пленкой задумчивости.
– Увы, я не смогу вернуть тебе долг, если ты не отнесешь меня к моей подруге Келсе. Если ты откажешься, я пойму, но мы оба останемся недовольны. Я – тем, что буду перед тобой в долгу, ты – тем, что тебе кто-то должен. Ублажи меня еще разок, друг Ааз. Обещаю, ты не пожалеешь.
– Я уже сожалею об этом, – вспылил я. – Из-за тебя я лишился закуски, третьего пива и тихой прогулки по городу. Я мечтал отдохнуть, а вместо этого получил меч, который бегло говорит по-форсутски.
Даже согни я его в скрепки, все равно не смог бы получить недостающие десять золотых монет. Я ткнул пальцем мечу между глаз, где полагалось быть носу, если бы тот у него имелся.
– Хорошо, я дам тебе шанс. Как я найду твою хрустальную подружку?
– Она в Ори.
БЭМС!
Последний раз я был в Ори лет этак двадцать назад. Довольно милое измерение, но местному рисовому пиву не хватает крепости хорошего сакэ, а женщин не интересовал парень в чешуе. А жаль, потому что они были симпатичными кисками.
Мы перенеслись на окраину Перрта, второго по величине города Ори. Пройти сторожевую будку у главных ворот заставы заняло всего мгновение. Стражники, похожие на огромных, жилистых черных леопардов, осмотрели мой багаж, состоявший из болтливого меча, наличных денег и зубной щетки в моем кармане, и потерлись мордами о мое бедро, отмечая меня своим запахом в знак того, что я прошел досмотр.
– Келса провела последние сто или около того лет, консультируя Эллу, великую провидицу Ори, – пояснил Эрзац, пока я, следуя его указаниям, шагал по лабиринту улиц, которые извивались между белыми оштукатуренными домиками. – Она весьма мудрая женщина и с пользой применяет таланты моей подруги.
Ее таланты интересовали меня гораздо меньше, нежели избавление от болтливого собеседника. Мы увернулись от огромной телеги, нагруженной серебристой рыбой, каждая размером с мой торс, и от парада покупателей-орионов, следовавших за ней с безумным блеском в глазах. Меня так и подмывало крикнуть: «Эй, котики, кис-кис-кис!» К счастью, я подавил в себе это желание, совершенно справедливо рассудив, что это было бы последнее, что я сделал бы в этой жизни. Мне меньше всего хотелось ввязываться в драку с местными жителями, которые были весьма обидчивы по причине своего сходства с небольшим зверьком, являвшимся домашним животным в более чем сотне других измерений. А вот Эрзац был бы только рад. Пока я шагал, он грузил меня байками о своих прошлых приключениях, а их у него был буквально миллион. И все же, глядя, как длинные хвосты жадно подергивались на пушистых задницах, пока местные следовали за тележкой с рыбой, я подумал: черт, оно того стоило бы!
– …Это зрелище тебе наверняка понравилось бы, друг Ааз. Они оказались прямо перед нами, шестнадцать головорезов в черных масках, каждый с шестью мечами в многочисленных своих руках. Они ринулись на нас! Я направил руку моего юного подопечного. Вверх, по самую гарду! Над рукой, колющий удар вниз, в жизненно важные органы первого нападающего. Мое лезвие пронзило его тело и, выйдя в спине, разрезало запястье другого негодяя и отсекло ему кисть. И снова назад! Сжимая меня в обеих руках, мой владелец замахнулся мною над головой и нанес удар вниз и кругом. Я повернул свое лезвие так, чтобы самый острый его край был направлен наружу, и мы на месте перерезали шеи троим из них. Ха!
Я поднял руку, кладя конец этому словоизвержению.
– Мы идем правильным путем? – спросил я.
Зоркие глаза окинули взглядом окружающее пространство.
– Да. Мы находимся в пределах улицы. Сверни налево у башни с часами, о которую твои фелиноиды точат когти, и мы буквально через дюжину шагов окажемся на пороге дома Эллы.
У меня острое зрение, но потребовалось пройти еще добрую сотню футов, прежде чем я разглядел формы у основания башни. Он был прав. Башня с часами, похоже, была популярным местом встреч у жителей Перрта. Вокруг ее квадратного основания этих созданий расположилось около сотни, и все как один с силой точили когти о ее поверхность, которая, как мне показалось, была сделана из мягкого камня. За сотни лет когтеточки на ней образовались длинные узкие желобки, отчего она напоминала вельвет. Занимаясь этим полезным делом, орионы делились новостями и уходили от стен башни, отполировав когти до острых-преострых кончиков и наполнив уши последними сплетнями, совсем как когда-то кумушки у водоразборной колонки. Я обошел их и отсчитал двенадцать шагов до второго порога.
– Входи сюда, добрый Ааз, – сказал Эрзац. – Келса внутри.
Дверь нам открыла полосатая горничная Эллы и, выслушав, оставила ждать в коридоре. Я назвал ей свое имя, но сказал, что о своем деле сообщу лично хозяйке дома. Она приняла мои слова без вопросов. Готов поспорить, что более восьмидесяти процентов посетителей поступали точно так же. Либо провидица узнавала все о нас без всяких объяснений, либо была шарлатанкой, и, когда мы встретимся, она вытащит из меня все, что только можно прочесть по языку моего тела.
Похоже, Келса была мастерица находить себе компанию. Арочная дверь в конце коридора распахнулась, и мне навстречу шагнула киска-орион с чистым белым мехом, в развевающейся мерцающей сине-зеленой мантии. Ее огромные сине-зеленые овальные глаза с вертикальными зрачками были широко открыты.
– О, мистер Ааз, последние два часа Келса только и говорила о вас! Где он? Ах да, я забыла! – Она захихикала и кокетливо приложила лапу к груди. – Вы не знаете меня и не доверяете мне. Я – Элла. Добро пожаловать! Где Эрзац?
Похоже, она была реальной штучкой. Я был впечатлен. По-моему, гадалки – это либо чокнутые истерички, которые считают, что голоса в их голове несут некий мистический смысл, либо мошенницы, которые, комбинируя психологические фокусы, чтение языка тела и проницательные догадки, говорили клиентам то, что те хотели услышать. Я не называл имя меча с того момента, как мы попали в их измерение, так что она никак не могла узнать его от агента или шпиона. Я вытащил Эрзац из ножен на фут или около того. Глаза меча польщенно заблестели.
– Сочту за честь, миледи, – произнес он.
– Рада познакомиться, – ответила провидица, сияя ему улыбкой. – Вы оба, заходите сюда! О, мы уже несколько недель чувствовали, что грядут колоссальные перемены. Я страшно рада, что вы смогли добраться сюда так быстро. У меня было ужасное предчувствие, что что-то должно произойти, пойти не так, как надо, но я предпочитаю ошибаться в том, что я ошибаюсь. Вы согласны?