Чем ближе она к дому, тем короче становится трава – видно, что здесь хорошо поработали козы. Они усеивают весь пейзаж – матово-белые и пестро-бурые точки на фоне зеленых лугов, маленькие и большие, почти двадцать поколений. Было время, когда Веспер знала каждую козу по имени. Это время осталось далеко в прошлом.
В поле зрения показываются два здания. Она восхищенно останавливается – так они изменились. Первое здание, дом, в котором она выросла, тоже вырос. Сбоку от него появилась кривобокая пристройка. Очевидно, что это не дело рук имперских инженеров. Каждый кирпич – плод ручного труда. Но в глазах у Веспер эти недостатки лишь добавляют очарования.
Она поворачивается к отцу.
– А ты не сидел сложа руки.
Он бросает взгляд на свое детище, затем вновь в смущении отворачивается и заходит в дом. Веспер не идет следом. Она еще не готова встретиться с тем, что ее там ожидает, пока надо немного погодить.
Второе здание, поменьше, служит складом и хлевом. Веспер направляется к нему, и козел сбавляет ход, все увеличивая расстояние между ними.
Внутри темно и душно от затхлости и застарелых запахов. Веспер вглядывается в тени, пока не различает в углу фигуру.
Хлопает ладонями по бедрам.
– Просыпайся, несчастная.
Медленно поднимается голова, дрожа на тощей шее. Темные глаза уже не столь остры, как прежде, но в них плещется точно такая же ненависть, как и всегда.
– Значит так, мне совершенно плевать, сколько тебе лет, но если ты не прекратишь кусаться, на жарко́е тебя пустим, ясно?
Коза презрительно щурится.
– И на этот раз я не шучу. – Чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, Веспер грозит ей пальцем, а затем открывает сумку. – Но я принесла тебе вот это. Не знаю, зачем я вообще старалась, неблагодарная ты зверюга.
Веспер протягивает козе полоску кожи и гладит ее по голове. Коза обнюхивает подношение и начинает его жевать, изо всех сил делая вид, что не замечает ласки.
Девушка возвращается к дому и останавливается у двери. Поднимает руку, чтобы постучать, но неуверенно останавливается. Слышит доносящиеся изнутри звуки. Взрослые разговаривают, их голоса перебивает более высокий и юный голос. Крик? Это игра или спор?
У Веспер сжимается желудок, а рука остается висеть в воздухе.
За спиной открывается глаз, и крыло вновь сдавливает ей плечо. Даже не оборачиваясь, Веспер ощущает безмолвную поддержку меча.
– Ладно, – бурчит она. – Иду.
Стучит один раз – тихо, чтобы ее не услышали. Меч хмурится, и крыло сильнее сжимает плечо. Веспер стучит второй раз, уже громче.
С той стороны звуки затихают.
Она делает глубокий вдох, медленно выдыхает, открывает дверь и заходит внутрь.
Веспер быстро проходит по коридору. Со щемящей тоской смотрит на расставленные вокруг вещи, навевающие детские воспоминания, которые на поверку оказываются неточными. Шкафы не тех цветов, на стенах видна работа времени, и все кажется меньше, чем ей помнится.
Кроме кухни. Здесь пробили одну из стен, чтобы появилось место для нового стола, из-за которого на нее изумленно таращатся четыре лица.
Она машет и неловко улыбается.
– Привет.
Как один, они поднимаются, чтобы ее поприветствовать.
Сложно понять, кому первому уделить внимание. Прежде чем ей удается это решить, Джем вскакивает на ноги и подходит к ней. Прижимается, целует ее, обнимает за плечи, руками чувствуя сопротивление меча.
Она едва успевает ощутить поцелуй или обрадоваться ему, как ее отстраняют.
Они изучают друг друга, замечая мелкие изменения. Они теперь одного роста, но она кажется выше, так как держится прямо, тогда как он сутулится. Его глаза остры, как и всегда, но под ними пролегли тени, свидетельство бессонных ночей. Плотное питание смягчило его черты, но улыбка осталась такой же дикой.
Глядя на его лицо, она не может сказать, агрессивная это улыбка или нет.
Не успевает один из них заговорить, как вмешивается другой голос.
– Веспер, это ты?
К ней осторожно тянется дядя Вред. Она сжимает его руку.
– Это я.
Они обнимаются, и пальцы Вреда ощупывают ее лицо, проносятся по щекам, переносице и лбу. Он довольно кивает.
– Новых шрамов нет. Это хорошо.
– Могу сказать то же самое о тебе.
Он хмыкает.
– Хорошо, что ты дома.
Вред изменился меньше остальных. Несколько морщин, причиной которых постоянный смех, несколько белых волосков. Радуясь такому положению вещей, Веспер поворачивается к отцу и маленькой девочке рядом с ним.
Смотрит вниз.
Маленькое личико смотрит в ответ.
Темные кудряшки обрамляют распухшие глаза и грустно искривившиеся губы. Кожа девочки темнее, чем у Веспер, но светлее, чем у Джема. За прошедшие годы покрывающие ее тело спиральные полосы стали более отчетливыми, хотя Веспер надеялась, что будет наоборот. Именно поэтому ее дочь не подпускали к Сияющему Граду. Люди Империи Крылатого Ока не готовы мириться с настолько очевидными проявлениями скверны, даже такими незаметными. Мысленно она клянется, что изменит это.
Девочка нервно смотрит на отца Веспер.
– Привет, Рила, – произносит Веспер. – Это я, твоя мама. Я вернулась.
Наступает пауза. Отец успокаивающе кивает девочке и аккуратно подталкивает ее к Веспер.
Веспер опускается на колено и раскрывает руки.
– Все в порядке, я не кусаюсь.
Девочка идет вперед и дает матери себя обнять. Веспер задумывается: может, все не так плохо, как она боялась.
Всех передергивает – Рила начинает вопить. Вывернувшись и поднырнув под рукой Веспер, она уносится прочь. Крик взлетает по лестнице и затихает после хлопка двери наверху.
Веспер говорит в течение нескольких минут, разговором о важных вещах отгоняя мысль о том, что ее ребенок ее не принял. Постепенно она начинает воодушевленно размахивать руками. Трое мужчин слушают ее, сидя за столом: ее отец, ее дядя и ее возлюбленный.
Рила остается наверху. Иногда можно услышать, как она с визгами прыгает по комнате. Треск досок и звонкий смех становятся все громче.
Веспер пытается не обращать внимания, но ее правый глаз дергается в ответ на каждый новый звук.
– А это значит, – заключает Веспер, – что у нас будет место, где мы сможем встречаться и решать задачи, но, помимо того, мы научимся жить по-новому и, вместо того чтобы сразу затевать драку, будем начинать обсуждения и вести переговоры. – Очередной стук сверху заставляет ее поморщиться. – Где такие же дети, как Рила, смогут расти, не зная страха. – Она замолкает, но никто из мужчин не нарушает тишину. – Что думаете?
Она смотрит на каждого по очереди. Лицо Вреда выражает сложную гамму чувств – на нем поддержка переплетается с тревогой. Отец хмуро сверлит взглядом стол. Джем просто бесится.
Несколько ударов и окрик с небес не слишком-то снижают градус напряжения.
Вред наклоняется вперед и мягко говорит:
– Думаю, твоя задумка – это очень смелый ход.
– Но?
– Но я не уверен, что Империя к этому готова. Ты думала о том, как это навредит Риле?
Веспер качает головой.
– Я это делаю для Рилы и таких, как она. Она не должна прятаться в тени только потому, что Империя слишком узколоба, чтобы принять изменения!
– Согласен, но ты рискуешь превратить ее в мишень.
– Но, дядя, когда ты прибыл в Сияющий Град, ты не прятался.
Вред печально улыбается.
– Это так, но я пришел по своей воле, и я знал, на что иду. И меня не принимали, покуда не очистили от скверны, но даже сейчас на меня налагается обязательство жить за пределами Сияющего Града.
– Так не должно быть. Я собираюсь это исправить.
– Люди Империи до сих пор следовали за тобой, потому что ты действовала постепенно, но вздумай ты напрямую отрицать закон Семерых… для нас для всех это боком выйдет.
Наступает неловкое молчание. Отец Веспер продолжает хмуро смотреть на стол.
– Мы видели, как поднимается куб, – произносит Джем. – Семеро что-нибудь сделали?
– Нет. Они просто улетели – может быть, в космос? Я не знаю, и, если честно, мне плевать. Мы и так ждали их достаточно долго.
– Что ты собираешься делать теперь?
Она озадаченно смотрит на него.
– То же, что собиралась делать и прежде. Если Семеро решат нам помочь, то, возможно, я вернусь и буду жить здесь. Пока этого не случилось, Империя нуждается в нас.
Джем сглатывает.
– Но… ты не боишься?
Она наклоняется ближе и берет его за руку.
– Разумеется, боюсь. Но это меня не остановит.
– Нас, – добавляет Вред. – Это не остановит нас. Мы вместе. Семья.
– Рада слышать. На самом деле это такое облегчение. Вряд ли мой план сработает без вас.
Вред улыбается.
– Звучит жутко.
Она улыбается в ответ.
– Я хочу, чтобы здесь вы направляли людей, точно так же, как вы направляли меня.
– Да какой из меня наставник!
– Да, но мне и не нужен наставник. Мне нужен кто-то, кто сможет им рассказать о жизни за морем. И я хочу, чтобы вы помогли им понять, что не все инфернали одинаковы. Именно об этом я и говорила в своей речи, но не думаю, что они понимают. Это слишком смело.
Вред задумчиво кивает.
– Будет непросто, но ничего, есть у меня кое-какие соображения. Толкну им парочку баек про то, где меня носило да что со мною бывало.
– Да, расскажи им о Вердигрисе и о Жестокой Судьбе.
– Ладно.
– О, а еще расскажи им об узурпетах и какую роль они там играют.
– Расскажу.
– А еще…
Вред смеется, и Веспер тут же присоединяется к нему. Затем они начинают вспоминать старые времена, накидывая друг другу имена. Веспер не замечает, как Джем выскальзывает из-за стола в другой конец кухни, чтобы налить себе чего-нибудь покрепче. Отец задремывает, и его глаза постепенно закрываются.
– А насчет Рилы – это ты не беспокойся, – добавляет Вред. – Обычно она так не безобразничает.
– Как-то это меня не очень утешает.
– Она привыкнет.
– Я… была как она? Расскажи, как было.
Вред качает головой.
– Нет, с тобой было проще. Но не волнуйся, у нее это пройдет. Думаю, она просто по тебе соскучилась.
– Забавный у нее способ это показывать.
– От любви люди порой каких только штук не выкидывают… – Он вежливо кашляет. – В толк не возьму, откуда Рила такого понабралась!
Джем прочищает горло, уже наполовину опустошив стакан.
– Когда ты уходишь?
– Скоро.
– И как долго тебя не будет на этот раз?
– Не знаю.
– Месяц? Шесть месяцев? – Его нижняя губа кривится. – Год? Еще пять лет?
– Я сказала, я не знаю.
– Вред прав, ты точно подвергнешь нас опасности. Сияющий Град нас ненавидит.
– Это бред.
– Именно поэтому Линзы за нами шпионят? Они, скорее всего, прослушивают нас прямо сейчас.
– Линзам нужно следить за целым миром. Да они едва ли знают о твоем существовании!
Джем осушает стакан и поднимается.
– Знакомые слова.
– Ты куда?
– Никуда. Если поменяешь решение, присоединяйся.
Веспер смаргивает слезы.
– Я должна это сделать, как ты не понимаешь?
– Да, – горько отвечает Джем. – Я понимаю.
Он выходит из кухни. Вскоре яростно хлопает входная дверь.
Ритмичный топот наверху обрывается громким ударом, короткой паузой, а затем пронзительным непрекращающимся плачем.
Отец Веспер смотрит в сторону источника звука, затем переводит взгляд на Веспер.
Она закрывает лицо руками.
– Не сейчас… не могу.
Вздохнув, ее отец поднимается, коротко касается руки Вреда, обходит стол, дотрагивается до плеча Веспер и уходит.
Они слышат шаги по скрипучим ступеням, звук открывающейся и закрывающейся двери. Плач становится приглушенным, перемещается слева направо и постепенно затихает.
В наступившей тишине Вред произносит:
– Почему ты к ней не идешь? Она же по тебе соскучилась.
– Ладно. Но потом мне надо будет поговорить с Джемом, пока ничто не отвлекает. Мне нужно кое-что сказать ему наедине.
– Удачи.
Она поднимается по лестнице, мрачно кивая Вреду.
– Спасибо.
Почему-то необходимость успокаивать дочь изматывает ее куда сильнее, чем управление Империей. Веспер с радостью отдает Рилу отцу и выходит из дома.
Джема она находит у подножия холма. Он смотрит на Сияющий Град, и она вспоминает, как сама в свое время занималась тем же самым.
– Ну, поехали, – бормочет она мечу и потихоньку спускается вниз, пока не оказывается рядом.
– Привет. Не против, если я рядом постою?
Он сердито пожимает плечами.
– Послушай, – говорит она, снимая меч из-за спины и кладя его на землю. – Мне жаль, что меня не было рядом.
На его лице появляется виноватое выражение, и Джем опадает, как будто из него выкачали воздух.
– Ох, Весп, прости за то, что я там наговорил. С тех пор как мы узнали, что ты вернулась в Сияющий Град, я ждал, что ты придешь домой, и каждый раз не мог понять, почему тебя нет. Твердил себе, что ты появишься завтра или на следующий день, и ждал, что мы снова будем вместе. Веришь – нет, но я очень радовался. Строил планы, чем мы могли бы заняться.
А когда ты все-таки появилась, то сказала, что скоро опять уйдешь – едва вернувшись. Еще одно долгое путешествие за море. Я не мог поверить. И сорвался. – Он криво улыбается. – Но, полагаю, это ты поняла.
Она улыбается в ответ.
– Я догадалась.
– Меньше всего мне бы хотелось вновь тебя оттолкнуть.
– Знаю. Поэтому я здесь.
Он кивает, и его лицо наконец полностью расслабляется.
– Может, начнем заново? – спрашивает она. – Представим, что я только что вернулась.
– Давай.
Они беседуют, иногда соприкасаясь пальцами, проговаривают то, что их задело, пытаясь нащупать верные решения. Когда солнца начинают садиться, разговор дается легче. Когда они вспоминают первые дни, проведенные вместе, то, разумеется, на них накатывает ностальгия. Они искренне смеются, и тут взгляд Джема становится серьезным.
– Я скучал.
– Я тоже.
– Ненавижу портить момент, – произносит Джем, – но нам нужно поговорить о Риле.
– Ладно. Сегодня с ней было трудно. Она всегда такая горластая?
– Да. Но это не ее вина, а твоего отца.
– Как это так?
– Во-первых, он слишком ее балует, а во-вторых, он спустит ей с рук и убийство. Если она надоедает или что-то ломает и я ее ругаю, он просто берет ее на руки и обнимает. Это серьезно подрывает мое положение. И он смотрит на меня этим своим взглядом, понимаешь, о чем я?
Она вздыхает.
– Понимаю, о чем ты.
– Как будто это я провинился.
– Ты пытался говорить с дядей Вредом?
– Да, но он ничем не лучше твоего отца. По большей части поведение Рилы его забавляет. Они потакают ее выходкам и не позволяют мне с ней разобраться.
– Я поговорю с ними перед уходом, хорошо?
– Хорошо. Спасибо. Смотри, темнеет. Наверное, нам лучше вернуться в дом.
– Давай останемся еще ненадолго.
– Холодно.
Она берет его за руки.
– Но я ведь теплая, забыл?
В глазах у Джема загорается уже иная искра.
– Думаю, ты права, но прошло много времени. Мне нужно хорошенько напомнить.
Веспер подходит ближе, скользит руками по его талии, целует его. Его ледяной нос упирается в ее теплую щеку, его руки останавливаются на ее бедрах.
Она вновь его целует, плотнее притягивая к себе.
Оказывается, что Джему не нужно никакого напоминания. В сущности, память служит ему верную службу. Несмотря на это или, вероятно, как раз поэтому они остаются там еще долго после захода солнц.
Глава вторая
На следующий день Веспер уходит. Отец наблюдает за тем, как она шагает к берегу, а рядом с ней – козел и ее личная стража рыцарей-серафимов, Орден Сломанных Клинков. Каждый из них предан Веспер, каждый находится в личном долгу перед ней. Их броня сияет на солнце, а гордость оттачивает движения.
Когда они становятся точкой на горизонте, он продолжает стоять, и даже когда эта точка полностью исчезает, он продолжает стоять.
Наконец, когда даже воспоминание о ней стирается, он вздыхает и возвращается в дом.
Сияющий Град возобновляет свою работу, его жители возвращаются к назначенным им делам. Но что-то изменилось, и даже в самых простых действиях теперь проскальзывает возбуждение. Статуи-близнецы Диады, что располагаются по обеим сторонам южной дороги, теперь очищены от грязи. Запущенные сады, что вьются вокруг платиновых столпов, вновь подровнены и приведены в порядок. Начищены в очередной раз пуговицы, сильнее напряжены тела, распираемые тревогами и восторгом, что подпитывают их на пути к идеалу.
Не сговариваясь открыто, хоры детей собираются на дополнительные службы. Оруженосцы, тренируясь, еще суровее корят себя за каждую оплошность, а рыцари-наставники еще жестче их наказывают.