Дана проснулась, словно от толчка. Настороженно оглянулась вокруг – костер почти потух, лишь пара угольков едва тлела. Прислушалась к безмолвию мира – и эта тишина напугала ее до безумия. Девушка глубоко вдохнула и медленно выдохнула, чтобы успокоить испуганное сердце. Бесшумно поднялась на ноги, и успела заметить остатки светящихся жгутов, что быстро уползали за камни. Дана пошла за ними, даже не понимая зачем, ведь паника и испуг так и не прошли. Но сидеть здесь, и бояться каждого шороха было выше ее сил.
Развалины в ночи оказались огромны, словно ранее здесь был разрушен не целый замок, а город приличных размеров. Жгуты быстро уползали, они напоминали щупальца осьминога, огромного и со множеством этих самых щупальцев. Дана уже не сомневалась, что это целый разрушенный город. Наверняка он остался после войны, ведь многие знания оказались утеряны, в том числе и местоположение многих замков и построек.
Дана проходила мимо упавших колонн, проползала под сводами, что держались на честном слове, перебиралась через насыпи мелких камней, которые раньше были мостовой. За ней равнодушно наблюдали глаза статуй, что лежали, стояли, сидели на мостовых, на постаментах, в фонтанах – от некоторых остались только головы.
Девушка осторожно выглянула из-за обломка здания. Перед ней была площадь города, чистое пространство без камней, просто голая земля. И жгуты уходили в центр этого пятачка, впитываясь словно вода. Что-то обожгло ее лодыжку, девушка с криком подскочила на месте – это очередной жгут рассерженно хлестнул ее, потому что она стояла на его дороге. Вот последние жгуты впитались в землю, и тут же вернулись звуки. Заухал филин далеко в лесу, завыл волк на пригорке, ему вторила вся стая. Стайка потревоженных пичуг испуганно сорвалась с кроны раскидистого дерева вдали. Ветер заиграл волосами девушки. Дана с любопытством подошла к центру этого пятачка и ковырнула носком сапога землю, раз, второй, а на третий земля под ней разверзлась, и девушка провалилась в неизвестность.
– Да что это такое, все время куда-нибудь проваливаюсь, – выругалась Дана, поднимаясь. Упала она невысоко, метра три всего до дыры на потолке, но ребра ощутимо болели, и нога прихрамывала.
Она огляделась – темнота постепенно рассеивалась, словно свет лун, что начал проникать через дыру, напитывал светоотражающие поверхности на полу и на стенах. Там начали проявляться рисунки на стенах, письмена на полу… и гробы.
Дана нашла древний факел на полу и зажгла его. Благо, что спала в полном походном облачении и кремень не выложила, когда ложилась. От этого факела она зажгла другие, штук пять, что заметила в специальных приспособлениях на стенах, и теперь пыталась понять, куда она попала.
Круглый каменный зал, довольно большой. На стенах фрески, изображающие какие-то битвы. И восемь каменных гробов, расположенных кругом. Дана как раз в центр упала. Она оглядела каждый саркофаг, сцены битв, надписи, сопровождавшие эти события. Выходило, что тут похоронены великие воины, что проживали то ли в этом городе, то ли в этом королевстве, стертом последней войной. Они спасали жителей, сражались с разнообразными чудовищами, истребляли нечисть в данных землях.
И все же что-то тут было неправильно. Дану эта уверенность посетила уже второй раз в жизни. И первый раз был на Ирлите, когда читали заклинание вызова демона. Не Князя Тьмы, как надеялся Марк. Дана уже сносно читала на гейте, и еще несколько месяцев назад нашла знакомые слова в разных книгах – ребята по незнанию вызвали Высшего демона из Запредельных миров. А демоны, как известно, очень любят людей. В качестве закуски.
Так вот, сейчас ее посетило то же чувство, и глаза словно раскрылись – восемь гробов располагались не совсем ровно, расстояния между ними были не равные. А еще сцены в изголовье каждого гроба – они все были вырезаны на одинаковых каменных квадратах метр на метр. И те что без рисунков, были закрашены черным. Словно изначально здесь вовсе не склеп задумывался, а нечто совсем другое.
Восемь героических описаний подвигов. И пять закрашенных промежутков между ними. Тринадцать. Дана перевела глаза на каменный пол – ровные плиты без намека на рисунок, но полностью испещрённые магическими знаками. Лишь в том месте, куда она упала, темнело пятно. Дана подошла разглядеть поближе – земля, смешанная с кровью. Кровь? Чья? Она провела рукой по правой ноге и вскрикнула от боли, ощутив рану – на руке остался отчетливый кровавый след. Похоже, это зловещий энергетический жгут полоснул по икре, оставляя длинный порез-ожог. Она не заметила рану, потому что именно на эту ногу хромала после падения в эту яму. И именно ее кровь разъела землю наверху, на площади.
Каменные плиты треснули под кровавыми каплями. Дана с ужасом смотрела, как ее кровь просачивается сквозь камень, словно кислотой разрушая его, и от этого идут трещины во все стороны. Она стремительно побежала назад, к стенам, которые только что осматривала, и запрыгнула на каменный саркофаг.
Камень на полу крошился на глазах, превращаясь сначала в щебень, потом в мелкую крошку, затем в пыль. И все это за несколько мгновений, притом сопровождаясь грохотом, словно наверху падали огромные колонны и рушились здания. Дана подняла глаза наверх – потолок дрожал и колебался, будто на него в самом деле падали остатки руин. Невесть откуда взявшийся ветер поднял невесомую пыль, закружил в своем танце и унес через дыру в потолке, обнажив второй слой пола. Точнее, первый изначальный, с изображением гексагуса. Тринадцать линий, и центральный круг для жертвы. Которая уже получена – ведь кровь Даны попала в круг. Вот только заклинаний никто не произносил, что же тогда сейчас будет?
Наверху всё падали и падали строения, сотрясая потолок, а вот пол успокоился, лишь линии гексагуса вспыхнули багрово-алым отсветом смерти, обнажив все-все черточки и каждую буковку. Начальное обучение магии дало свои результаты – за несколько секунд Дана поняла многие знаки, что увидела в этот момент на полу. Символы удержания. Кого-то очень сильного заперли где-то здесь, и поставили души могучих воинов это недоброе охранять, ведь лишь сильному духом по силам охранить живое от древнего зла. Судя по всему, именно после этого город пришел в упадок, после обряда запечатывания.
Резко все стихло, и наверху, и внизу, на полу. Дана облегченно вздохнула и расслабилась. И тут кто-то постучал по крышке каменного гроба, на котором она сидела. Изнутри.
– О, боги, – выдохнула Дана и спрыгнула с ненадежного постамента. Достала меч, которым не особо умела пользоваться, и выставила его перед собой в качестве защиты. Меч ей достался в качестве платы за моральный ущерб – на оживленной дороге было много желающих составить компанию одинокой девушке, вот только сама Дана была резко против. Ее магия разбиралась с противниками самым быстрым способом. После одного такого незадачливого зложелателя Дане достался довольно хороший меч.
Крышка медленно, все же тяжеленная, отошла в сторону. Дана мрачно наблюдала за этим, а также внимательно изучала длинные когтистые пальцы, что сдвигали крышку. Судя по всему, кому-то из героев все же не досталось места.
Крышка упала на пол, существо село в гробу. Выползло из него, опираясь о бортики. Встало на ноги, такие же когтистые, как и передние лапы. Потянулось, размялось, и расправило огромные кожистые крылья цвета заката.
– Чудэ-э-эсно, – одобрительно протянуло оно, любуясь крыльями, и после этого повернулось к Дане.
Типичный демон. Дана видела его описание на картинке в одной старой книге у травницы, что была написана лет семьсот назад, еще задолго до войны. Рожки на голове, хвост, кожистые крылья, темно-серая кожа, известная своей прочностью, длиннющие когти на руках. Вот только по когтям пробегали алые искры магии, что автоматически относило его к высшим демонам. В книге про высших демонов была всего одна фраза, рядом с картинкой – не связываться ни при каких обстоятельствах, убегать сразу же, убить невозможно.
Демон заинтересованно оглядел Дану, облизнулся и с сомнением изучил ее простенький меч, который она обеими руками держала перед собой как мясницкий нож.
– Не подходи, – с вызовом предупредила Дана, хотя у самой сердце из груди чуть не выпрыгивало от страха.
– О, юная дева, моя спасительница, и.., – что там за «и» – так и осталось неузнанным, потому что в центре гексагуса появился еще один демон, и тоже высший.
Он величественно огляделся, изучил бывшую темницу своего друга (ну или родственника, кто их там разберет), подошел ко второму демону и что-то сказал ему на их демонском языке. Тот весьма обрадовался прибывшему. Дана переводила взгляд с одного на другого, не понимая ни слова из их гортанного, полного резких звуков разговора. А демоны уже все обсудили, обнялись, рассмеялись и обернулись к девушке.
– Вот попала, – едва слышно прошептала Дана, пытаясь придумать, что же делать, потому что на меч надежды мало, а магический дар у нее конечно велик, но с ним еще нужно уметь обращаться, а она не умеет.
– Здравствуй снова, юная спасительница демонов, – на гейте произнес второй демон.
– Снова? – расслышала неожиданное Дана.
– Конечно, – кивнул он, – Именно ты вызволила меня из заточения гексагуса, в который меня заточили в твоем мире.
–Я не вызволяла, – замотала головой она, не понимая, о чем он говорит. Демонов она раньше точно не встречала. Ой, или не успела повстречать, провалилась в другой мир…
– Ты была жертвой, привязанной в центре алтарной плиты, в которой я был заточен тысячу лет, в другом мире, где осталось мало магии, – терпеливо объяснил демон, ответив на ее мысли, – у тебя из раны вытекла кровь, и она разрушила связующие нити заклинания. Вот так я и освободился. Еще раз спасибо, – он изящно поклонился, судя по всему искренне.
– Так это ты меня перенес в этот мир, на Элмеру? – удивилась Дана.
– Нет, конечно, – изумился демон, – ты сама произнесла заклинание поиска, и оно нашло для тебя это место.
– Какое место? – девушка растерялась. В тот момент она ни о чем таком и не думала, просто хотела выжить.
– Дом. Ты искала дом, – пожал плечами демон, – И это было очень кстати, потому что здесь ты принесла еще больше пользы – ты освободила моего брата.
– В нашем роду, кстати, есть легенда о спасительнице демонов, – задумчиво добавил второй демон, – И твое появление знаменует начало гибели Элмеры.
– Что? – как-то беспомощно отозвалась она, слова демона словно оглушили ее своим смыслом.
– Таммиас неточно выразился, – фыркнул демон, успокаивая, – Там сказано, что плененные демоны будут освобождены на заре гибели Элмеры.
– Элмера будет разрушена? Но как?
– Никто не знает. Пока же все хорошо. Но это ненадолго, раз ты появилась, – зловеще пояснил Таммиас.
– Как тебя зовут, спасительница? – улыбнулся второй брат.
– Дана Ро-Льдис, – Тирея сама предложила Дане взять ее имя, чтобы не быть сиротой без роду, без племени.
– Таммиас и Саббиас, – изящно поклонился демон, и тут же нахально спросил, – Кто тебя учил так держать меч? Если бы тебя увидел наш учитель, ты бы не выжила после его первого урока – потому что это позор.
Саббиас подошел к Дане и сжал острие ее меча. Меч мгновенно накалился, покраснел, девушка от неожиданности едва не разжала руки, чтобы не обжечься, но демон перехватил ее ладони и не позволил это сделать. Мучительные несколько мгновений, полные обжигающей боли, текшей по венам, прошли как вечность. Демон отошел от нее, а меч упал на плиты гексагуса, жалобно звякнув. Дана с облегчением подула на ладошки, но на них не осталось и следа от горячего металла.
– Демоны не любят быть должными кому-либо, – сообщил Саббиас, – Я отдал часть долга, наградив тебя умением сражаться любым оружием. Но когда настанет время и тебе придется трудно – мы с Таммиасом придем, чтобы помочь, как ты помогла нам, пусть и не ведая того. А еще – найди себе нормального учителя. Магическое умение – это конечно хорошо, но нормальные тренировки еще никому не помешали.
– Спасибо, – ошарашено поблагодарила Дана. Демоны встали в центр гексагуса и замерцали, их тела словно подернулись рябью, и раз – они исчезли. Девушка тоскливо посмотрела на дыру в потолке – там уже золотился рассвет.
Любопытный заяц заглянул в непонятный проем, что оказался на его пути. Обошел вокруг, обнюхал. Оттуда тянуло смертью и сыростью. Высунувшаяся рука напугала зайца до полусмерти. Он бросился наутек с такой скоростью, что ни один волк ни за что бы не догнал. А Дана с трудом выбралась на ровную поверхность и легла отдышаться. Солнца стояли уже высоко и довольно сильно припекали. Лето в самом разгаре, скоро перевалит за половину.
Обратный путь вышел длиннее хотя бы потому, что Дана лишь приблизительно запомнила, в каких местах она шла за лунными жгутами. Днем руины выглядели приветливей и светлей, и девушка часто отвлекалась на разглядывание разломанных статуй, частично сохранившихся стен и обломков посуды, что изредка встречалась на мостовых. Останков людей, или кто тут жил, не было видно. Или жители покинули город до его полного разрушения, или с этого момента прошло уже столько времени, что уже и скелеты развеялись пылью. Но тогда и черепки красивых ваз тоже должны были исчезнуть прахом, но вот они – в руках, и довольно крепкие.
Дана дошла до своего ночного пристанища. Костер давно потух, ветер разметал ее вещи, и девушке пришлось собирать их по кустам. Но зато все было целым и ничего не пропало.
***
Катиан, глава Академии Магии в Нере, сидел в своем кабинете и напряженно рассматривал списки поступивших.
Ректором он был давно, уже больше 40 лет. Собственно, должность ему досталась лишь потому, что старуха Ольдина устроила скандал великому Совету магов, и ушла, громко хлопнув дверью. Катиан громко возмущался ее непониманию нынешней обстановки, благодаря чему удалось умаслить этих стариков из Совета, и те на радостях предложили ему благодатную должность ожидаемо почившего магистра Росталика. Сейчас, конечно, в Совете заседают более молодые и податливые маги, чем раньше. Ну, более молодые – это относительно. Совет магов еще помнил Последнюю войну. И категорично относился к некромагам, некромантам и чернокнижникам.
Кто первым предложил лишать юных черных магов их дара, никто и не упомнит. После войны осталось мало толковых старших магов, да и те нужны были везде в уцелевших королевствах, а не только в Академии. Мало преподавателей, много учеников.
Младшие дети, сироты, бездомные и просто обнаружившие в себе дар спешили в Академию, чтобы выучиться и помогать старшим, кто отстоял их жизни в трудной и страшной войне. Маги все как один помнили жестокость приспешников Ривиэля, их всепоглощающую холодность и цинизм. И архимаги с ужасом поняли, что убитые и сломленные черные маги – это лишь часть картины. Юные маги с темным даром рождались во все времена, и после войны их количество не уменьшилось. Они приходили и приходили в Академию, уверенные, что их будут учить. Ведь войны больше нет… И они сами не воевали…
Кто-то из старших магов нашел заклинание. Может, не нашел. Может, ему любезно предложили. У эльфов всегда была слабость к людским магам, а темную магию они ненавидели лютой ненавистью. Тем не менее, заклинанием воспользовались, и притом довольно удачно. Никто поначалу и не понял, почему в первые годы в Академию не удалось поступить ни одному темному. Потом поползли осторожные слухи, но всенародного возмущения черные маги, раздувавшие скандалы, так и не дождались. Война еще свежа была в памяти каждого, потому люди даже вздохнули чуть спокойней – архимаги защитили от Ривиэля, и сейчас стараются упредить угрозу, чтобы подобное не повторилось. Хвала им.
Катиан отвлекся от своих мыслей и воспоминаний, вновь взглянул на списки. Первые темные маги набрались наглости и постучали в ворота Академии спустя всего три года после окончания войны. Их было пять. И потом они шли каждый год, упрямые, гордые, не верящие. Те, кто поумнее, изучали темную магию под лавкой, втайне ото всех.
Многие годы количество темных магов, приходящих на поступление держалось более-менее ровное. Около десятка в год. Но в последние 15 лет их словно прорвало. По 15-17 темных. Три года назад их было 19! Это абсолютный рекорд по количеству темных магов в Академии.
Списки, что лежали перед ним, отражали именно это. Велись они всегда лично ректором. Никто о них не знал. Каждый архимаг-ректор тщательно вел статистику и учет количества черных магов. В списках находились даже тайные чернокнижники, те, кто считал, что удачно спрятался и безнаказанно творит свой нечистый промысел. Их ученики, бывшие и нынешние, так же были занесены в списки.
Темных рождается все больше и больше, словно сама Элмера хочет скорректировать пошатнувшееся равновесие. Катиан поморщился – он про себя почти дословно повторил себе доводы Ольдины, когда она требовала прекратить уничтожать темных магов. Их увеличение значит, что где-то в мире затевается что-то крупное, масштабное. Нельзя этого допустить.