– Тормози, майор, не гноби старика! – остановил я их перепалку. – Давайте подробнее! Все, что можете вспомнить!
– Да что там можно вспомнить! – вступил в разговор капитан. – Было там двое! Баба да мужик, скорее всего. Следы… две пары, женские и мужские.
– Вот только по времени их визиты разнятся. – добавил сторож. Он выдержал паузу, наслаждаясь нашим удивлением, потом продолжил. – А вы думаете, раз сторож, то алкаш только?! Я же, братцы, высшее образование имел когда-то… Вот так. – старик сокрушенно покачал головой, вспоминая былое. – Я на юриста выучился. Да вот жизнь по своему распорядилась. Думал жить в городе буду, денег скоплю, женюсь… Женился. Да только все кувырком пошло. Городская женушка моя деньги любила больше всего на свете. Квартиру захотелось – ипотеку взял, не успел расплатиться – машину. Дальше-больше, курорты, шмотки, украшения… Потом кризис, долги, коллекторы… Моя Наташка, как жареным запахло, быстренько слиняла, прихватив все деньги, что копил на ипотеку, машину разбила, так торопилась… – сторож горько вздохнул и еще раз махнул рукой. – Вот так и потерял все. К матери перебрался, запил… Да ладно, что вспоминать?! – он немного помолчал. Никто не решился прервать тишину. – Ну так, про наше дело. – старик заметно оживился. – Я ж занятие свое не бросил! Газеты читаю, журналы, передачи слушаю про следаков…
– Давай, короче. К делу ближе! – прервал его Трухин. – Нечего сопли жевать. Есть что сказать – говори, нет – вали отсюда!
Я неодобрительно поглядел на майора, но не стал учить уму-разуму. У них тут свои правила.
– Следы первые скорее всего нашей Велес были. – обижено проворчал сторож. – Она меж могилками шастала – туда-сюда – видимо искала что-то… Потом вот, у Касаткиной остановилась и крест сперла. Его след хорошо на мерзлой земле отпечатался. Сначала-то земля влажная была, а к ночи подморозило. Вот борозда и осталась, как впечатанная. А вторые следы уже позже появились, поверх этих обозначились.
– Вот только суетился кадр номер два, – вклинился в рассказ капитан. – Там пороет, там выкопает, там оградку отодвинет. Это же какая силища у него! Одних могил с десяток выкопать!..
Трель моего мобильника врезалась в полумрак комнаты, разорвав тишину. Высветился номер Женьки. «Ну слава богу, дозвонился, стервец!»
– Что это мы в темноте сидим? – раздался голос старосты. – Степанна, добавь огоньку!
– И чаю бы свежего не помешало!
– И булочек!
Мне пришлось выйти на улицу, чтобы коллеги не услышали наш разговор. Нос и щеки тут же защипало морозом, закололо пальцы. Я подул в ладони и нажал на вызов
– Черт, Женька. – радостно вырвалось у меня.
– Дядь Борь. – сам на кладбище не ходи, пошли местных. Нечего тебе там делать! С артистками у тебя никогда не ладился разговор. С ними по-другому надо, поласковее.
– Умеешь, ты Женяшь, тень на плетень навести. Говори толком. Что за артистка? Где ее искать?
– Да на кладбище лежит, вас дожидается!
– И эту кокнули? – прищелкнул я пальцами. – Или сама?
– Да не, в больнице была, да не успела карьеру сделать. А уж очень ей хотелось славы да денег!
Я открыл было рот, чтобы задать вопрос, как в трубке мелко запикало. Я чуть телефон не разбил от досады.
– Вот треклятая связь! – сжал я трубку в кулаке. – Век технологий и цивилизации. В космос летаем, а элементарных вещей сделать не можем.
Холод липким ужом просочился под свитер, заставив меня зябко поежится. Подумаю над тем, что сообщил мне племяш потом, когда все уйдут. Поразмышлять есть о чем.
Я вошел в дом, окутанный морозным паром и сел к столу. Мне тут же подвинули чашку горячего чая и пирог. Но какая-то смутная догадка мелькнула у меня в голове. Но как не пытался я сфокусироваться на ней, она ускользала от меня, оставляя неприятный осадок. Мне казалось, что вот она, разгадка, но никак не мог сосредоточиться.
– А какие могилы были вскрыты? – спросил я, чтобы хоть что-то спросить. – Есть среди них общее? Закономерность какая? Или рыли просто подряд?
– Нет, не подряд. – ответил сторож и нахмурился, уставясь в одну точку. – Но не пойму, что не так. Хаотично как-то. – сторож надолго задумался, замолчал, что-то прикидывая в голове.
– Несколько могил с одного ряда подряд. – начал вспоминать капитан. – Потом две, с другого.
– Ну, может имена запомнил? – с надеждой спросил я.
– Я попытался смотреть, но уже темнело. Мы же все кладбище обошли, когда выкопанный крест искали. Думали, что с краю удобнее выковырнуть. Да и тащить до дому ближе. К дальнему углу уже в сумерках добрались – а там такое! Имена-то плохо вино уже было, я прямо надписи носом читал. Там многие стерлись уже. Да и подойти не удавалось близко, разрыто-же все. Я в одной могиле чуть не застрял. Оступился и соскользнул вниз… Прямо на покойницу… Даже показалось, что словно в месиво гниющее-мягкое попал. – капитан передернул плечами… – Вонь стоит тошнотворная, вылезти не могу, руки по краю ямы скользят, мне показалось, что баба эта меня будто за ногу схватила и держит… В голове все затуманилось, закружилось… Заорал я что мочи… Вот, дядя Ваня меня услышал, и вытащил… А там снизу стон вроде раздался, как на болоте и руки покойница к нам протянула… Ну мы и бежать! – капитан опустил глаза в пол. – Я с живыми привык дело иметь, а с покойниками… Ну его на три колена! Пока бежал, вон оцарапался весь о кусты. Мне наверное до конца дней своих не оправиться!
– Оправишься! Молод еще! Жинка обнимет и позабудешь все как страшный сон! – хохотнул майор но его веселье никто не поддержал. Всем как-то стало неуютно и мерзко на душе.
– Понял! – вдруг заорал сторож. – Понял!
Мы как по команде подались вперед, в нетерпении ожидая услышать разгадку.
– Это все могилки мужиков были! Три с именем Степан, у нас таких пол деревни тогда было. Еще две – там пацаны маленькие похоронены – то ли тиф, то ли оспа… Еще трое померли осенью, вот как сейчас… даты точные не помню – но в книге актов записи наверняка сохранились, уточнить можно! И еще двоих с охоты привезли! Полумертвых! Они в лесах заплутали. Их мошкара да комары так закусали, всю кровь выпили. Живого места на них не было. Раздуло как бочки. Не очапались мужики, поздно их обнаружили. Так в больнице и померли.
– Да, помню таких. – просипел староста и снова потянулся к уже пустой самогонной бутылке. Выдавил последние капли в рот. – Это кто же такой, за мужиками-покойничками охоту открыл?
Догадка полоснула меня словно острый нож, я даже поморщился, словно и вправду мысль могла нанести телесную рану.
– Капитан! – рявкнул я, тот в испуге подскочил на месте. – Ты говоришь в могиле на женщину наступил?!
– Ну да, – озадачено протянул он, глядя на меня как на сумасшедшего.
– А сторож говорит, могилы все мужские! – в комнате повисла тишина. Все в упор уставились на меня, не понимая куда я клоню. – Значит, товарищ капитан… – я похлопал Устинова по плечу. – Вы только что прохлопали убийцу! Застали ее врасплох… вот она и притворилась покойницей!
По комнате пронесся тяжелый вздох, и все разом вскочили на ноги.
– Так, Устинов, Гриша, староста – берите фонари и вперед! Оружие на изготовку! – приказал Андрей Викторович. – А вы, – обратился он к старосте, – вызывайте подкрепление! Дядь Вань, показывай дорогу!
«Не ходи сам! – вспомнил я предупреждение Женьки – своих пошли!».
– Ладно, подождем здесь! Что-то подсказывает мне, что не застанут они там кралю нашу – артистку хренову! А мне по трупам бегать не с руки. Поразмышлять самое время!
Минуты через три шум удаляющихся шагов стих и я остался в одиночестве.
– И что же он там наговорил? – спросил я себя вслух. – Попробуй собери пазл из осколков! Итак, это была женщина. Это я уже понял. Артистка? Женька упоминал о роли. Дааа, неплохая из нее актриса! Вон как замаскировалась под труп!
Свои размышления я высказывал вслух – была у меня такая привычка – говорить и спорить сам с собой. Иногда, слыша свой голос как бы издалека, мне было легче додумывать версии и факты. Но сейчас эта привычка стоила мне прикушенного языка. Звонок раздался в тишине так неожиданно громко, что я подскочил на месте.
– Жанночка! – узнал я голос нашей секретарши. – Вы еще не спите?
– Доброго вечера, Борис Петрович! Я не отвлекаю вас от дел?
– Нет, нет! Я весь в работе, в думах и размышлениях. – ответил я, вытирая кончик языка, на котором выступила кровь, носовым платком.
– Что с вашим голосом? – встревожилась помощница Нестерова. – Вы как-то странно говорите! У вас все в порядке?
– Не беспокойтесь за меня, дорогуша, говорите, что удалось нарыть? – прошепелявил я.
– Ваш племянник звонил! – как-бы между прочим сказала она. – Не мог до вас дозвониться.
– Вот черт! – выругался я, зажав рукой трубку. – И что наплел этот шельмец? – уже в полный голос, стараясь придать голосу бодрые нотки, спросил я.
– О, не волнуйтесь, он просто дал нам некоторое направление поисков.
Минут пятнадцать я внимательно слушал ее доклад.
Скорее всего – этой женщиной оказалась ныне действующая артисточка одного из сибирских театров – Марина Свойская. Еще совсем недавно, ничем особо не выделявшаяся из толпы статистов, она не брезговала ничем, на пути к славе. Крутила романы с продюсерами, худруком театра, постановщиками, операторами, но ее попытки выбиться хотя бы на второстепенные роли, потерпели крах. При этом, она не была похожа на всех мелких кинозвезд, которые зарабатывают исключительно своим телом. В ней чувствовалась какая-то порядочность и достоинство. А ее флирты – не более, чем средство показать себя и свой талант. Вышла она, из этой борьбы за свое место в актерской жизни с маленьким ребенком на руках и разбившимися надеждами.
Однако, вопреки расхожему мнению, женщина не оставила попыток занять лидирующие позиции в актерской среде. Она активно ходила на кастинги, предлагала свою кандидатуру на роли в кино и в качестве ведущей, каких бы то ни было, шоу и телепрограмм. И вдруг, несколько недель назад она пропала из виду, перестала осаждать пороги студий и театров. Многие решили, что она осела дома и занялась воспитанием ребенка. Прошло совсем не много времени, и неожиданно на нее посыпались предложения и роли, которым позавидовали бы лучшие актеры страны. Продюсеры, чуть не в драку, спешили заполучить договор с «начинающей звездой». Она даже успела сняться в двух рекламах. О ней заговорили. Журналисты выстроились в длинную очередь, чтобы взять у нее интервью. Вот он, апогей славы! Но неожиданно, актриса вновь пропала. Корреспонденты начали свое расследование и обнаружили Свойскую в одной из реабилитационных клиник, специализирующейся на трудно поддающихся лечению психозов, депрессий и постнаркотического расстройства. Причины такого срыва так и остались не выясненными.
Выдав на одном дыхании эти сведения, Жанна замолчала. В трубке было слышно, как она налила воду в стакан и сделала пару глотков. Я молчал, обдумывая полученную информацию и сверяя ее с тем, что услышал от Женьки.
– Вот еще. – наконец, прокашлявшись, продолжила секретарша. – В начале прошлой недели Марина из клиники сбежала. Этот факт нигде не освещался и не фигурировал, но дотошные фанаты выяснили, что актрисы в клинике нет. Глав врач от комментариев отказался, сославшись на врачебную этику. У медсестер тоже не удалось выудить новости… Наши ребята так же не добились правды. Так что, где сейчас находится Марина, в клинике или вне ее стен, неизвестно! – закончила Жанна.
– А что случилось с ее ребенком? – поинтересовался я напоследок.
– То же тайна, покрытая мраком. – выдавила Жанна. – Мы не можем начинать расследование без заявления, сами знаете… Может он с няней, с родственниками Марины или с соседями, наконец. Только тогда, когда она сама сделает заявление, мы сможем действовать.
– Спасибо, Жанна, вы мне очень помогли! – сказал я как можно любезнее и отсоединился.
Телефон вновь завибрировал в руке. Я посмотрел на дисплей – номер неизвестный.
– Слушаю! – рявкнул я в трубку.
– Борис Петрович! – голос Трухина дрожал, то ли от усталости, то ли от возмущения. – Мы здесь никого не обнаружили! Все чисто!
– Я и не сомневался! – усмехнулся я. – Какой дурак, вернее, дура, стала бы дожидаться ареста?! Наверняка, наша героиня уже далеко отсюда!
– Что нам делать дальше? – в тоне майора послышалось нетерпение, смешанное с разочарованием.
– Идите спать! – посоветовал я. – День выдался не из легких! Завтра решим, куда направить вашу энергию!
Спустя минуту телефон зазвонил в третий раз.
– Что ж тебе не спится, племяш? – поприветствовал я Женьку. – Что на сей раз?
– Ты должен быть мне благодарен! – заплетающимся языком пробубнил парень. – Я стараюсь ради тебя… Ну и немного во имя справедливости!
– Ты опять сорвался? – досадливо поморщился я. – Стоит ли но того?
– Думаю стоит! – медленно проговаривая слова, возразил Женька. – Тебе нужно отправить кого-нибудь к дому убитой ведьмочки. Там затевается пожар. Там же вы найдете вашу убийцу. Только не спугните ее раньше времени!
– Я так понял, что она ищет своего сына? За что его убила Велес?
– Да его матушка и заказала… Все, дядь Борь, пока. Я отрубаюсь! Да и сказать мне больше нечего!
– Спасибо, племяш!
Я тут же перезвонил майору. Тот ответил сонным голосом и я невольно поглядел на часы – половина третьего ночи! Не удивительно, что меня не рады слышать. Я объяснил ситуацию и на удивление, Андрей Викторович отреагировал молниеносно.
– Я вызываю подкрепление и отправляюсь к дому немедленно.
– Только не наделайте шума раньше времени! – напутствовал его я. – Берем с поличным! Ничего не предпринимать заранее! Я тоже выдвигаюсь!
Наскоро допив остатки остывшего чая и запихнув в рот пирожок, я вышел в ночь.
Холод сковал меня по рукам и ногам, но времени на переодевание уже не осталось, и плотнее укутавшись в шарф я зашагал по схватившимся тонкой корочкой льда комьям грязи. Несколько раз моя нога попадала в застывшую колею и я чертыхался, когда подворачивал ногу. Небо было ясное. Большая круглая луна хорошо освещала дорогу, но я старался держаться в тени деревьев и заборов. Иногда лед, образовавшаяся на лужах, хрустела под ногами, и я в страхе останавливался, прислушиваясь к посторонним звукам, боясь привлечь к себе внимание. Убеждаясь каждый раз, что мои шаги не наделали много шума, я продвигался дальше.
Последние сто метров по аллеи я преодолел, шагая на цыпочках – кто знает где сейчас находится убийца и что у нее на уме.
Сквозь голые стволы деревьев я разглядел фигуры бойцов спец отряда, выстроившегося на изготовку. Тут же обнаружил и всех своих знакомых, включая эксперта и старосту, которые нервно переминались с ноги на ногу, пытаясь согреться.
– Позвольте спросить, – услышал я зловещий шепот майора, – что мы здесь делаем и чего следует ждать?
– Убийца постарается сегодня завершить все дела. Она ищет сына, и наверняка проверила все возможные места его местонахождения. А так как нам известно, что на кладбище она его не нашла, логично предположить, что он находится в доме, куда наша мамаша и должны сегодня придти – все просто и логично.
– Отнюдь! – чуть не зарычал Трухин, сдерживаясь из последних сил. – Нельзя утверждать это наверняка. К тому же, на кладбище нашли мужские следы, а не женские.
– Для актрисы, замечу, талантливой актрисы, это не сложно. Могли бы сами догадаться, что она, догадываясь о том, что ее самодеятельность не останется незамеченной, просто надела мужскую обувь. И кстати сказать, добилась своего – пустила вас, майор, по ложному следу! – я подул в кулаки и потер ладони. Пальцы мои совсем занемели от холода и с трудом сгибались.
– А ее женская сила! – брызгая слюной и захлебываясь злобой прошипел майор.
– А что не так? – не понял я.
– Перерыть столько могил! Это каким надо обладать самообладанием! И поверьте мне, женщине просто не под силу переворошить столько земли!
– Это не просто женщина, это мать! По какой-то причине пожелавшая смерти сына. Теперь ее грызет совесть, и она мучительно переносит разлуку с ребенком. А это хороший стимул, придающий сил и выносливости! -.изо рта белым облачком вырывался пар и я прикрыл рот рукой. – Я помню случай, когда мать, совершенно слабая, хрупкая и больная женщина, одной рукой подняла машину, под колеса которой попал ее сын! Позже пришлось вызывать экскаватор, чтобы передвинуть это самое авто! Такие случаи не редкость! О них много писали в медицинских научных журналах. И до сих пор это явление не изучено.
– Но, если она…
– Хватит болтать! – перебил я майора. – Оставим все вопросы на потом. Нам нельзя упустить Марину из виду. Это наш последний шанс!
– Марину?!
– Да. Ее зовут Марина. Свойская!