Днём явилась маркиза де Помпадур. В платье из золотой переливающейся парчи, с богатой вышивкой и бантами на лифе. На шее – изящный шёлковый платок. Светлые волосы были приподняты ото лба, заколоты сзади и украшены нитью жемчуга. Дополнял образ королевской фаворитки неотъемлемый аксессуар дам Галантного века – пикантная мушка на щёчке. Жанна-Антуанетта была неотразима! Сверкающая, нарядная и прекрасная! Кто же она на самом деле? Опытная соблазнительница и придворная интриганка? Или любящая женщина, сумевшая, несмотря ни на что, сохранить настоящее глубокое чувство к одному единственному мужчине?
Катя подумала, что маркиза с Людовиком, наверное, были красивой парой. Жаль, она не могла видеть их вместе. Но его портрет впечатлил девушку. Она представляла себе их так: вся мерцающая золотом Помпадур, и король в белоснежной рубашке с пышными кружевными манжетами и жабо, тёмном элегантном костюме, с собранными в хвост волосами…
Катерина не уставала восхищаться костюмами и причёсками того времени. Когда была возможность, тщательно разглядывала картины, имевшиеся в пансионе, наряды преподавательниц и учениц. Платья их отличались изящной декоративностью, а сами дамы поражали своей хрупкостью, утончённостью, чувственностью и некоторой манерностью. Это всё было результатом упорных занятий с учителями хороших манер. Женщина эпохи рококо напоминала изящную фарфоровую статуэтку. Силуэты платьев подчёркивали нежность плеч, тонкость талии и округлость бёдер. Даже мужчины выглядели немного женственно. Наверное, из-за париков с буклями. Этакие придворные франты.
Тайной мечтой Кати с тех пор, как она оказалась в прошлом, являлось хотя бы раз побывать на балу в Версале. Но она считала эту мечту несбыточной. Не зная манер, не умея исполнять придворные танцы и держаться в аристократическом обществе, она попросту опозорится там. Да и если быть реалисткой, никто никогда её туда не пригласит.
А вот маркиза, должно быть, примчалась прямо с бала, даже не переодевшись. Бессонная ночь наложила отпечаток на её лицо. Усталость всё-таки была заметна. И ещё то, что госпожа Помпадур нервничала. Заламывала кисти рук, переплетала пальцы.
Очевидно, она велела прекратить суматоху и не афишировать пропажу курсистки. С ней приехал какой-то пожилой господин в парике. Расположившись в апартаментах маркизы, он принялся опрашивать девушек, а также слуг пансиона. Сидел за письменным столом в кабинете Помпадур и вызывал к себе по одному человеку. Беседа велась наедине, поэтому Катя не знала, о чём спрашивали других и что те отвечали. Саму её спросили, не слышала ли она ночью чего-нибудь подозрительного, не видела ли пропавшую или кого-то постороннего. Перед допросом Катя как раз размышляла о том, говорить следователю, что она видела мужчину, или нет. В конце концов, решила умолчать об этом. Пусть сами разбираются в своих подковёрных играх.
В итоге всем было объявлено, что Габриэль де Марон, по всей видимости, сбежала. Как маркиза объяснит причину пропажи девушки её родителям, Катя понятия не имела. Возможно, поиски всё же будут вестись. Или семье выплатят внушительную компенсацию, и те будут молчать. По мнению Катерины, раз уж люди не пожалели своего ребёнка и отправили сюда, то и с пропажей смирятся.
Пока ни в одной из девушек она не узнала ту, что напугала её на лестнице. Кто была та незнакомка, что пряталась там? И была ли она вообще человеком, а не призраком? Вот ещё одна загадка, которую Кате хотелось разгадать. И которой она страшилась.
Утром следующего дня с Катериной случилось вполне ожидаемое событие. У неё началась менструация. Девушка узнала об этом, только встав с постели. Простынь и рубашка были в пятнах крови. Увидев это, она так и плюхнулась назад. В череде недавних происшествий эта проблема совсем вылетела из головы.
– У тебя регулы? – буднично спросила Зои, заправляя свою постель.
– Да, – Катя смутилась, словно с ней случилось нечто постыдное. – Что делать? У меня ничего нет. Платье испачкается.
Она так расстроилась, что честно призналась в своей проблеме. Даже о паре прокладок в сумочке забыла. Хотя и достать их сейчас не было возможности, ведь сумочку она спрятала среди своих вещей в шкафу.
– Не забудь мадемуазель Дюминиль сказать. Она сообщит доктору.
– Зачем? – изумилась Катерина. – Я себя нормально чувствую.
– Доктор должен записывать, когда начинаются регулы у всех женщин здесь. И у воспитанниц, и у служанок. Это показатель здоровья и знак, что нет беременности.
Катя закусила губу. Что за чудные здесь порядки?
– Нам выдавали старые простыни. Я сейчас тебе одну дам. Её можно порезать на тряпочки и подкладывать.
Зои порылась в комоде и достала свёрток застиранной ткани.
– Вот, держи.
– Спасибо.
Катя сделала всё, как посоветовали подруги. Рассказала о месячных Элисон Дюминиль. Та разрешила ей выполнять более лёгкую работу и пораньше отпустила отдыхать.
К ночи разразилась непогода. Поднялся ветер, нагнал чёрные тучи. За окном всё загудело, застонало, зашлёпало крупными каплями по окнам и стенам особняка. Девушка лежала в постели и неотрывно глядела на трепещущий огонёк свечи. Он, будто живой, то вытягивался и становился узким, как змеиный язык, то резко менял форму, превращаясь в широкий и короткий. Почему-то сейчас на душе было особенно тоскливо. Кате хотелось домой. Она вспомнила родителей, и её прорвало, словно плотину. Всё, что она сдерживала, накапливала внутри, вырвалось вдруг наружу потоком рыданий. Пряча лицо в подушку, она старалась заглушить плач, но всё равно разбудила других. Сначала к ней подскочила растрёпанная и сонная Аннет, потом поднялась Зои и даже медлительная Сюзан неспешно вылезла из-под одеяла. Одна Полин просто села на постели, обняв колени.
– Что случилось, Катрин? – Аннет участливо обняла её, усевшись рядом.
Катя всхлипнула.
– Я домой хочу. Что я здесь делаю? Зачем я здесь? Я устала! Мне тяжело! – девушка уже не сдерживала себя.
Отчаяние охватило Катю с головой. Эти тряпочки вместо прокладок словно стали последней каплей, последним доказательством её жалкого положения. Она ведь даже помыться толком не могла! Лицо, руки и ноги – всё в одном тазу! Нормально вымыть волосы стало мечтой. А делать это через день, с хорошим шампунем, как было раньше, теперь казалось чем-то нереальным. Не говоря уже о том, чтобы попариться в сауне. Радом с университетом располагался большой фитнес-центр со SPA-комплексом. Там были и русская баня, и турецкий хамам, и даже японская офуро. А ещё разные виды массажа, соляная и ароматическая комнаты. Раньше Катя три раза в неделю ходила туда на тренировки, а иногда и на SPA-процедуры. Сейчас уже трудно было в это поверить. За что ей такая жизнь? За что это прозябание? Человечество ещё полстолетия будет идти к электричеству. Никола Тесла изобретёт электродвигатель лишь в XIX веке. Она до этого момента не доживёт – это точно. Что уж говорить об интернете! Оставшись тут, она умрёт от какой-нибудь эпидемии или от воспаления лёгких. Это если её не убьют местные дикари, что уже чуть не случилось. Как людям в таких условиях удавалось дожить до старости, избежав всех опасностей? От морщин – мышьяк, от всех болезней – кровопускание. Ей не пройти этот естественный отбор. Сейчас Кате всё виделось в совсем уж мрачном свете.
Вволю наплакавшись, она вскоре крепко заснула. Утром девушки рассказали, что пока она спала, приходила мадемуазель Дюминиль. И что те поведали ей о слезах Катрин. Элисон оставила успокоительную настойку. Катя с подозрением покосилась на флакон, стоявший у её кровати, и решила, что ничего принимать не будет. Неизвестно, из чего эта настойка. Вдруг из какой-нибудь цикуты.
Пропавшая ученица не давала Кате покоя. Она даже не помнила, какова та внешне. Но эта несчастная Габриэль не выходила из головы. Что с ней сталось? Могла ли она на самом деле сбежать из пансиона? Если так, то что заставило её пойти на это? Не выдержала жизни в королевском гареме и того, что её готовили к участи наложницы?
Историю с исчезновением девушки как-то незаметно замяли, и жизнь потекла своим чередом. Даже Катя, увлечённая в круговорот различных бытовых дел, стала постепенно забывать об этом. Нужно столько всего успеть, что думать о чём-то постороннем было попросту некогда. А ночью она проваливалась в сон, не успевая проанализировать все события, произошедшие за день. Пока однажды не случилось кое-что из ряда вон выходящее. Катя лишь вечером вспомнила, что ей было строго наказано сменить постельные принадлежности в дортуаре одной из курсисток. Она спохватилась уже когда сама готовилась ко сну. Помчалась в нужную комнату. Её обитательницы, к счастью, не было на месте. Катя приготовила целую речь для извинения, но всё оказалось гораздо проще. Девушка ловко поменяла постельное, скрутила несвежие простыни в узел и собиралась покинуть спальню, когда за дверью послышались шаги и голоса. Она бы не тронулась с места, если бы здесь появился кто-то из воспитанниц или служанок. Но один из голосов явно принадлежал мужчине.
Прижав к себе свёрток с бельём, Катя шмыгнула за тяжёлые шторы и застыла. Вот это ситуация! И как теперь быть? Наверное, только ждать, пока гость уйдёт, а девушка ляжет спать. Катя старалась не дышать. Из своего убежища в щель между шторами она могла видеть кровать, а вот другая половина комнаты была скрыта от её глаз. Именно поэтому она лишь слышала, что происходит, но не имела возможности ничего узреть. До её ушей доносился какой-то нечленораздельный шёпот, хихиканье, и, кажется, звук поцелуев!
– Как ваши успехи в постижении наук, дорогая моя? – шептал между поцелуями мужчина.
– О, сир, я так устала от этого обучения, – посетовала девушка. – Но, что… ваше величество, что вы делаете?
И хоть в её голосе слышалось смущение, были в нём и нотки страстного возбуждения.
– Тише, милая, просто расслабьтесь. Вы заслужили поощрение за свои старания в учёбе и немного отдыха.
Далее последовал поцелуй, растянувшийся на долгие секунды. Похоже, вошедшая парочка готовилась предаться любовным утехам. Наконец, они попали в её поле зрения. Испанский стыд! От смущения Катя даже зажмурилась, будто кто-то мог знать, что она всё видит. Если это сам король, то он показался ей отвратительным. Как и весь процесс сего почти животного совокупления.
Мужчина был практически всё время повёрнут к ней спиной, так что лица его она не рассмотрела. Разглядеть подробности мешал и полумрак комнаты, освещённой лишь парой свечей. Но и увиденного оказалось достаточно. Плечи, спину и другие части тела монарха покрывала тёмная поросль, похожая на шерсть. Навалившись сверху на девушку, он подался вперёд.
– Ой, – пискнула молодая особа.
Затем какое-то время были видны лишь подёргивающиеся, будто в конвульсиях, волосатые мужские ягодицы и торчащие из-под них толстые женские ляжки. Это смотрелось совсем уж не эстетично. Когда в порыве страсти девушка выгибалась и поднимала голову, из-за мужского плеча появлялось раскрасневшееся лицо с раскрытым ртом, обрамленное растрёпанными волосами. Она была больше похожа на лесную дикарку, чем на дочь благородного семейства. Тут-то Катя и осознала, что судьба к ней оказалась невероятно милостива. Не хотелось бы оказаться на месте кого-то из воспитанниц пансиона.
И ещё она поняла, почему за столько времени ни разу не встретила тут Людовика XV. Скорее всего, он приезжал срывать цветы порока исключительно ночью, тайно. Так благодаря собственной рассеянности Катерина выяснила, что тот, кого она недавно мельком видела в коридоре, вовсе не король. У того были другой оттенок и длина волос, иные рост и фигура.
Глава VI Встреча
После увиденного Кате нужно было успокоиться, отвлечься. У неё шумело в голове от волнения, усталости, напряжения, в котором она провела предыдущие пару часов. Каким же долгим выдался этот день! Она смогла покинуть своё укрытие лишь когда король ушёл, а его любовница заснула. И то, Катя ещё долго не решалась пошевелиться. Перед глазами так и стояла подсмотренная картина, как мужчина быстро, грубо насыщается телом девушки.
Теперь она медленно шла по коридору, такая потерянная, что ей было всё равно, заметят её или нет. Страшно хотелось спать. Брела, не особо разбирая, куда. Ёжась от холода. Почему-то в этих старых каменных зданиях даже летом было прохладно. А по ночам ещё и мрачно, как в тюрьме. Настенные светильники почти никогда не горели. А если свечи в них зажигали, то крайне редко. Выглядел коридор при этом совсем уж зловеще. Словно вот-вот из-за угла появится туманной дымкой неупокоенный дух.
Огарочек свечи в тонкой девичьей руке дрожал при каждом шаге, грозя вот-вот потухнуть. И всё-таки потух. В коридоре почему-то был сквозняк. То ли окна где-то открыты, то ли двери. И действительно, впереди она заметила какое-то движение. Темноту прорезал жёлтый свет. Катя остановилась, отпрянула в тень. Появившийся в коридоре человек осторожно прикрыл за собой дверь комнаты, из которой вышел, и направился в противоположную от Кати сторону. Девушка узнала эту уверенную походку и фигуру. Он! Охваченная любопытством, осторожно последовала за незнакомцем. Тем более что без свечи она практически ничего не видела, кроме него, идущего впереди.
Ей казалось, что она ступает следом совершенно незаметно. Но когда мужчина исчез, и она осталась в коридоре одна, юная горничная растерялась. Сделала несколько шагов в полной мраке, как вдруг крепкая рука схватила её и бесцеремонно затащила в небольшую комнатёнку. Катя едва не впечаталась лицом в кружевное жабо. До её носа донёсся уже однажды слышимый аромат.
– Зачем вы за мной крались? – сурово раздалось сверху.
Она подняла глаза и наткнулась на острый взгляд карих очей под хмурыми чёрными бровями.
– Я… я… не кралась. У меня свеча потухла. Я не знала, куда идти. Вот и пошла на свет.
Мужчина глядел недоверчиво. Вряд ли её неуклюжее объяснение его убедило.
– Ладно, будем считать, что я поверил. Давайте.
Он приготовился поджечь её свечу от своей, но она виновато опустила глаза и развела руками.
– Я выронила огарок, когда увидела вас. Испугалась.
Он раздражённо фыркнул.
– Послушайте, это же вы! Это вы! – выдохнула Катя, во все глаза уставившись на него.
– Что я? – обескураженный таким её поведением, спросил мужчина.
На вид ему было лет тридцать-тридцать пять. И он был очень красив! Катя даже дышать перестала. Сама не заметила, как приподнялась на цыпочки. Стояла и пялилась на него, не отдавая себе отчёт, что со стороны это выглядит комично.
– Это вы тогда возле рынка меня защитили!
Он, кажется, облегчённо выдохнул. Должно быть, ожидал чего-то другого.
– Да, я. Только прошу, мадемуазель, не говорите об этом никому. На это у меня есть свои причины. Не люблю шумиху вокруг себя.
– Но кто вы? – пролепетала, не веря своему счастью, Катя.
Сердце трепыхалось в груди от восторга. Она его всё-таки нашла! Или это он её нашёл?
– Я доктор Флоретт, – буднично ответил он. – И сейчас мне нужно уделить внимание пациентке. Надеюсь, вы больше не станете за мной следить.
Он удалился и снова не спросил её имени. Кажется, она совсем его не интересовала. Катя чувствовала себя ребёнком. Он знал, что она тут! И не пытался с ней встретиться. Хотя с чего бы ему это делать? Настоящий винегрет из мыслей, чувств и эмоций был в душе у девушки. Она напомнила себе жалкую Кэтти, служанку миледи. «Д’Артаньян, это же я! Я так ждала вас! А вы!» Вообразила себя, бог знает кем, а выходит – вот какова её роль. Отнюдь не главная.
Теперь Катерина сообразила, что за аромат исходил от доктора. Это был запах лечебных трав.
Не помня себя от переполнявшего её восторга, девушка бежала в спальню горничных. Те уже легли в постели, но её появление всех взбудоражило.
– Ты где была? – спросила, приподнявшись на локте Аннет. – Уже ночь, а ты где-то шастаешь!
– С мужчиной? – высказала предположение Полин.
– Нет, я забыла поменять постельное у одной воспитанницы, – сказала как есть Катя, снимая чепец и распуская волосы.
– Долго же ты его меняла, – съязвила Полин, снова падая на подушку и отворачиваясь.
Утром, собираясь на работу, Катя буквально атаковала Сюзан, задавая ей массу вопросов. Другие девушки уже ушли. Катерине это было только на руку. Сюзан среди всех них была наименее болтливой. Не хотелось бы, чтобы о её расспросах через полчаса знали все.
– Скажи, а ты знаешь местного доктора?
– Месье Флоретта? Конечно.
– Он давно здесь работает?
– Вроде бы с открытия пансиона.
Выходит, единственным мужчиной в этом месте был доктор. Скорее всего, в его обязанности входило следить за здоровьем девушек и вовремя указывать мадам де Помпадур на беременных или заболевших. Не зря же о начале менструации следовало сообщать ему или мадемуазель Дюминиль. Вывод напрашивался сам собой. Только раньше Катя представляла его стариком, а не мужчиной в расцвете лет. Как такого красавца могли принять сюда на работу? Ведь это прямая угроза для душевного спокойствия воспитанниц! А может и для телесного. На евнуха-то он точно не похож.
– Это правда, что иногда сюда наведывается сам король? – набравшись смелости, решила спросить Катя.
То, как забегали глаза Сюзан, не заметить было невозможно. На несколько секунд повисла пауза. После чего горничная, наконец, ответила:
– Конечно. Это ведь его пансион. Он всегда присутствует на экзаменах и может бывать на занятиях.