– Ну у тебя и райдер!
– Я – адмирал! Могу и покапризничать. Блондинку хочу со всеми описанными качествами.
– Так и запишем. А если такую встретишь?
– Женюсь. И тебе свадебное фото на ватсап вышлю.
– Договорились!
Глава 3
Бавария. Мюнхен. Улица Рихарда Штрауса.
Посреди гостиной стоял мужчина с телефоном. Он был немолод, достаточно строен и подтянут для своих лет, но его фигура уже отяжелела, и под свободной рубашкой просматривалось легкое пивное брюшко, характерное для обитателей города с лучшим в мире пивом. Когда-то рыжие волосы, пушистые усы и брови на круглом румяном лице обильно припорошила седина, только ясные голубые глаза светились прежним молодым задором.
– Verdammt (нем. – твою мать), Марко! Я собрался с Ингрид в Грецию, позагорать. Меня жена убьет! Сейчас она отрывается за все десятилетия, что меня мотало по миру с автоматом наперевес, а она сидела дома и растила детей. Если я поеду куда-то без нее – будет скандал. Твоя тебе только раз сковородкой по физиономии приложила, моя этим не ограничится, а я уже не так молод, чтобы из окон прыгать.
– Можно подумать, Вилли, тебя в Москву в наручниках повезут. Не хочешь – не езди. Отправляйся к этим цыганам и поджаривай на солнце свой баварский зад, если тебе его недостаточно припекли там, где мы были.
– Старый террорист! Ты же знаешь, что я хочу в Москву. Это задание, там может быть опасно, поэтому мне интересно.
– Стрельбы и десантирования с парашютом, а также марш-бросков на 50 км в полной выкладке никто не обещал, если ты помнишь. Это конгресс искусствоведов.
– Я не забыл. Москва стала очень спокойным городом. Старший сын был там с семьей перед эпидемией. В Москве можно ночью гулять, не опасаясь за собственную жизнь. Но жаль, что не удастся пострелять.
– Мне тоже жаль, но подумай сам, мы уже сами становимся мишенями для тех, кто пошустрее. И бегаем, увы, не так быстро, хотя пару-тройку необученных жуликов скрутить сможем даже голыми руками. Мы идем под прикрытием Интерпола, будем изображать двух любителей искусства.
– Ты разбираешься в искусстве?
– Удивишься, но я итальянец, у нас тут искусство на каждом шагу, есть на что посмотреть. Разбираюсь в силу общего развития.
– Да? Надо будет срочно сходить в резиденцию Виттельсбахов, просветиться немного. Да и по картинным галереям пройтись.
– Сокровищницу посети. В Оружейной палате Кремля тогда не будешь выглядеть идиотом. Там есть много общего в экспонатах.
– Слушай, это задание мне нравится все больше. Жаль, что стрелять не надо.
– Погоди, может еще придется. Там мы будем в контакте с ФСБ и местным МВД. Раз взяли боевиков, хоть и старых, вроде нас с тобой, вместо обычных пиджаков из любого офиса Интерпола – это значит пахнет жареным и может быть все. Просто мы в силу возраста не будем вызывать подозрений, а наша внешность обманчива.
– Ты прав, как всегда. У тебя чутье на стремные ситуации.
– Если бы этого чутья не было, я бы сейчас беседовал не с тобой, а со святым Петром. В лучшем случае.
– Не будем об этом, дружище. У меня шансов увидеться с ним было тоже достаточно. В Москву полетим вместе?
– Думаю, имеет смысл. Трудно будет скрывать, что мы знакомы. Я извещу Интерпол, пусть берут билеты на меня из Мюнхена, на один рейс с тобой. Приеду пораньше, сходим с тобой в Хофбройхаус, попьем пива и договоримся в какой отрасли искусства мы с тобой знатоки.
– Стрельбу можно считать искусством?
– Безусловно, только настоящих ценителей мало.
– Слушай, Марко, я кажется придумал. Мы с тобой сойдем за двух придурков, которые именуются современными художниками. Мы будем создавать наши полотна из пуль.
– Вилли, ты гений!
– У меня отличная память. Я вспомнил, как на стене появилась надпись выстрелами «пошел на…» в ответ на какой-то дурацкий приказ. Кто это сделал – догадаться было нетрудно.
– В итальянском это просто. Пишется в одно слово.
– Зато как емко. С немецким сложнее.
– У вас слова длинные и умляуты эти… Vaffanculo написать проще. Да и итальянский я знаю получше немецкого в силу некоторых обстоятельств.
– Догадываюсь.
– Ладно, до встречи, дружище. Я позвоню тебе, когда буду выезжать.
Нажав на отбой, немец растрепал свои рыжие волосы в задумчивости, потом сделал несколько звонков, сначала уточняя что-то, а потом давая конкретные указания.
Через пару дней на его мобильный телефон пришло десятка два изображений, заставивших его хохотать до упаду.
Полученные от него указания были исполнены с чисто немецкой тщательностью и усердием. Итальянцы, конечно, ребята бравые и с хорошей фантазией, но доверять им выполнение некоторых заданий просто нельзя. Эти веселые раздолбаи обязательно извратят идею и все сделают не так, как следует. У них случится приступ вдохновения и на выходе будет здорово, наверное, но получится совсем не то, что требуется.
Генерал любовался на фото трудов своих старательных подчиненных.
На кусках толстой фанеры разного размера красовались отборные немецкие, английские и итальянские ругательства, выбитые пулями мелкого калибра из тирных винтовок. Буквы были аккуратные, ровные, а одно из наиболее забористых немецких проклятий даже написали красивым готическим шрифтом. Старались люди и душу вложили! Это же надо было сначала аккуратно нарисовать карандашом, а потом тщательно стрелять в линии! У итальянцев в жизни на такое не хватит терпения.
Для полноты инсталляции к доскам в разных местах ржавыми кривыми гвоздями были прибиты рваные грязные носки, обрывки полиэтиленовых пакетов, обертки от еды, куски пластиковых бутылок и пробки. К одной из досок исполнительные подчиненные цветными офисными кнопками пришпилили изящный кружевной дамский бюстгальтер и мужские трусы огромного размера. На другой доске красовалось несколько надутых презервативов и вскрытых упаковок от них. Настоящее современное искусство! Пусть кто попробует оспорить.
Вильгельм с наслаждением переслал все это Марко. Через десять минут раздался звонок от адмирала. Итальянец хохотал в трубку, вытирая слезы.
– Дружище, кто это сделал?
– Бундесвер умеет не только брать высоты и создавать огневые точки.
– Тебя не назвали старым идиотом?
– У нас приказы начальства не обсуждаются от слова совсем. Тем более, что было сказано держать все это в строжайшем секрете. Это прикрытие боевой операции. Интерпол все одобрил.
– Ты гений тактики, Вилли. Может возьмем одну из досок в Москву, ту которая поменьше?
– У них у всех формат немелкий. Ладно. Упакуем парочку в полиэтилен и привезем. Легенда должна быть полной!
– Какие выберешь? Мне понравилась та, с готическим шрифтом. Богато смотрится.
– Хорошо. А из твоих «работ» что прихватить?
– Ту, где написано cazzo (итальянское матерное слово соответствующее русскому из трех букв) и прибиты презервативы.
– Я так и думал, что тебе это понравится.
– Такая фантазия и такое исполнение не могут не понравиться.
– Я уже чувствую, что наше пребывание в Москве будет нескучным.
– Нам хоть раз с тобой скучно было?
– Не припомню. Потому что каждый раз кому-то обязательно хотелось или отсечь нам с тобой головы или отстрелить яйца, или то и другое вместе.
– К счастью, никому это не удалось. Посмотрим, что будет у русских.
Глава 4
Москва. Каширское шоссе. Офис «НаукаСервис».
Надя, менеджер компании, формировала программу предстоящего конгресса любителей искусства. 200 человек гостей! После совершенно пустого года, вычеркнутого из жизни проклятой пандемией, туризм воскресал, а Москва снова становилась модным местом для проведения всякого рода тусовок, корпоративов и конгрессов.
Только одно ее смущало – фирма имела свой пул проверенных годами гидов, на которых можно было положиться и в качестве работы которых все были уверены. Ей же положили на стол совсем другой список с фамилиями и телефонами. Этих и только этих людей следовало обзвонить и поставить в график на группы. Если они отказывались, то брать других следовало только из списка. Если вдруг замена – следовало известить аж самого замдиректора Петра Семеновича и без его санкции ничего не делать. Странно. Надя хмурилась, но что поделаешь, видимо, таково желание заказчика, а они бывают очень капризные.
Открыв уже сверстанную программу, девушка вздохнула и начала обзвон гидов, чтобы распределить группы.
Кто-то отзывался сразу, чьи-то телефоны упорно молчали, но постепенно вся программа приобрела законченный вид, ответственные были подобраны, извещены, осталось только распечатать документы и передать их курьеру, чтобы отвез в кафе Eat&Talk, откуда гиды могут забрать их в удобное для себя время. Офис «НаукаСервис» находился уж очень на отшибе. Ехать туда надо было седьмыми собаками на перекладных, т.к. от ближайшей станции метро пешком дойти было можно, но долго.
Через пару дней Надя получила сообщения от двух гидов, попросивших снять их с программы. Такое случается, но в этой ситуации гид обязан сам найти себе замену. Таковы правила.
Гид с испанским языком поскользнулась около дома, упала и повредила ногу. Серьезного ничего, но работать не сможет в ближайшие пару недель, а конгресс уже через пять дней. Вместо себя она предложила коллегу, имевшего репутацию неоднозначную и с оттенком скандальности. Хотя язык у него был безупречный, мужчина долгое время жил в Испании, и у него там даже был свой бизнес. Однако этот гид часто конфликтовал с другими, ссорился даже с турлидерами, поэтому был включен в черный список ряда туркомпаний. Но так случилось, что остальные «испанцы» или уже были заняты на других турах, или не имели необходимого числа местных аккредитаций.
Другая замена случилась с гидом для итальянской части гостей. Сначала согласившись поработать, и попав в пул, внезапно через пару дней женщина перезвонила и каким-то странным голосом сказала, что ей надо куда-то уехать надолго. Эта дама была хорошо известна Наде – порядочная, спокойная, раньше не завалившая ни одного заказа и всегда получавшая только положительные отзывы от туристов и турлидеров, поэтому ее отказ вызвал чувство досады и дискомфорта. Вместо себя она предложила подругу и коллегу, итальянку по национальности, долго жившую в Италии и имевшую там свой туристический бизнес, но после смерти мужа вернувшуюся на родину, в Россию.
Надя составила служебную записку с подробным изложением ситуации, отправила ее замдиректора по электронной почте, а также проконтролировала получение им документа по телефону.
Вечер того же дня. Конспиративный особняк ФСБ России, исторический Центр Москвы.
Уже знакомые нам Сергей Леонидович из МВД и Николай Петрович из ФСБ снова обсуждали детали предстоящей операции.
– Мэтр прислал сообщение – пришлось заменить двух гидов.
– Причина?
– Одна растянула связку, поскользнувшись около дома. С трудом ходит. Пришлось взять вот этого. Глянь.
На стол легло тонкое досье.
– Так. Олег Минин. Язык испанский. Оппа! Одиннадцать лет жил в Испании! Свой бизнес. Разведен, сын взрослый, бизнес продан, переехал сюда пять лет назад. Странно. Хотя нет. У него мать была очень плоха, умирала уже. Из-за нее мог.
– Читай дальше – скандалист он. Постоянно с кем-то ругается. Турлидера из Мексики обозвал жирной шлюхой. Правда, она сама его спровоцировала. Он в черных списках трети крупных туркомпаний.
– Характерец. Врядли он. Был бы засланный – сидел бы тише мыши.
– Кто знает. Скандалы – тоже маскировка. Со счетов его скидывать не будем.
– А второй гид?
– Мутная история. Та, которую изначально назначили – тетка вменяемая, опытная, за полтинник. Никогда ни в чем никаких проколов. Вдруг позвонила и сказала, что куда-то уезжает и типа надолго. Дала себе замену.
– Что за замена?
– Носитель языка. Этническая итальянка, рожденная в СССР.
– Такое бывает?
– И такое тоже бывает. Беженцы от режима Муссолини. Она их внучка. Была замужем в Италии, долго там жила, овдовела и вернулась сюда с ребенком. Бизнес продала – у них с мужем была своя турфирма. Но, похоже, все продали, чтобы его вылечить.
– Не помогло?
– Нет. Но случилось это все тоже пять лет назад.
– Мда. Как нарочно. Эта хоть не скандалистка?
– Нет. Елена Сильви ее зовут. Живет тише воды, ниже травы. Никаких замечаний и жалоб. Прекрасный гид. Коллеги уважают, туристы любят. Кстати, очень дружна со вторым гидом, поставленным на итальянскую группу.
– Подруги? Это хорошо.
– Гиды все так или иначе друг друга знают. Специфичное сообщество. Но взаимовыручка у них хорошо поставлена.
– Вторая гидесса с итальянским что из себя представляет?
– С точки зрения Уголовного кодекса – ничего интересного. Обычный человек. Самое страшное ее преступление – превышение скорости.
– Надо, значит, присмотреться к итальянским гидам. Чтобы не спугнуть птичку в случае чего.
– Знаешь, хорошее прикрытие – бедная вдова, тихая, скромная. Сложно заподозрить.
– Поганая у нас работа.
– Почему?
– Все нам кажется подозрительным. Даже вдова, продавшая бизнес, чтобы лечить безнадежно больного любимого мужа.
– Ты прав, пожалуй. Но понаблюдать все же стоит. Просто та гидесса, которую она заменила, исчезла.
– Совсем?
– Нет. Сын сказал, что уехала по делам далеко и надолго.
– Ясно. От Интерпола есть что новое?
– Да. И много. Они набрали несколько боевых офицеров из армий НАТО, которые под легендой любителей современного искусства, художников и критиков приедут сюда нам в помощь. Досье они уже прислали. Встречаться с ними будем тоже тут, когда прибудут.
Офицер ФСБ взял со стола пачку тонких досье.
– Хорхе Себастьян Лорка. Бригадный генерал дивизии «Кастийехос». 48 лет. Испания. Не знаю такого.
Дидье Тома Арджани. Полковник 13-го драгунского парашютно-десантного полка, 42 года. Тоже не сталкивался.
Кейт Джейкоб Феннимор, генерал-майор Особой авиадесантной службы, 64 года. Слышал про него, но лично пока не встречался. Суровый мужик, судя по фото.
На фотографии был изображен типичный светловолосый веснушчатый сероглазый англичанин с удлиненным немного лошадиным лицом и тяжелой нижней челюстью, по которой так и хотелось смазать апперкотом.
– Вильгельм Иоганн Дамрау. Генерал Люфтваффе. 66 лет. Матерый диверсант, известен под кличкой «Бюргер». Видел его в деле. Отличный тактик. Голова у него всегда холодная, даже если его поливают дождем из пуль. Крепкий профи. С ним лучше играть с той же стороны поля.
О! Марко Аристодемо Мацца! Старый знакомый. Адмирал Военно-морского флота Италии по кличке «Бешеный». 68 лет. Этот у нас работал в посольстве Италии военным атташе. Хорошо знаем его. Диверсант с большим стажем. Даже в Академии им. Фрунзе лекции читал. С таким-то опытом подрывной работы. Если мне память не отшибло, за их с Бюргером головы в Афганистане была назначена награда по 2 миллиона долларов за каждого. Духи за ними охотились круглосуточно.
– Не староват? 68 лет?
– Ой, Сергей Леонидович, он еще на твоих похоронах простудится. С парашютом до сих пор прыгает. И за бабами таскается весьма успешно. Итальянец, кровь горячая.
– Вот ему-то мы и поручим опекать итальянских гидесс.
– А, кстати, мысль. Прибудут они – тут и поговорим.
Глава 5
Италия. Неаполь. Испанский квартал (трущобы около улицы Толедо, гнездо знаменитой неаполитанской Каморры, куда обычным людям лучше не соваться, не имея за спиной отряда вооруженных карабинеров).
– Все в сборе?
– Привет, Чиро! Да, все. Только за коим хреном ты назначил нам встречу в этой крысиной норе?
– Я тут живу вообще-то.
– У тебя нет денег, чтобы купить себе приличное жилье?
– Что бы ты понимал в неаполитанской жизни, Гюнтер! Боссы Каморры могут жить только в Испанском квартале и больше нигде. Уедешь – потеряешь власть.
– То-то я заметил твою власть, пробираясь сюда! У меня подрезали портмоне!
– Не скули, Эндрю! Не надо было зевать. Тебя проводили до моего дома живым и невредимым, но за целостность твоих карманов никто не поручался.
– Мне еще живым и невредимым надо отсюда выйти.
– Не будешь нести чушь и орать, как сейчас, – выйдешь. И даже портмоне тебе вернут.
Смуглый круглолицый итальянец профессорского вида с шапкой черных с проседью кудрей, которого называли Чиро, набрал какой-то номер на мобильном телефоне и приказал:
– Пино, твою мать! Оторви руки своим засранцам. Они украли портмоне у моего гостя. ВАЖНОГО ГОСТЯ. Ты это понял? На обратной дороге он должен получить свое портмоне с извинениями и всеми деньгами.