25 февраля. Вуди снова меня довел. Я опять сделала это. Вскрыла вены. Только в этот раз правильно. Вуди сам сказал мне, что резать вены надо не поперек, а вдоль. Видно, он очень хотел, чтобы я сделала это и его не волновало, что происходило внутри меня.
В этот раз я даже не стала закрывать двери. Залезла в горячую воду прямо в одежде.
Хлоя снова вмешалась, чтобы спасти меня. Она попыталась вызвать скорую, но я со слезами уговорила ее этого не делать, пообещала, что на следующий день отправлюсь с ней в больницу.
Когда я вышла к Вуди с перемотанными запястьями, увидела, что он вальяжно сидел в кресле, глядя тв, будто и не происходило ничего.
Как же я была наивна и легкомысленна. Какого черта я снюхалась с этим подонком? В тот момент я утвердилась в своей обреченности. Пути назад нет. Испытала лютую ненависть к нему. К нашему ребенку. Глубоко засевшая ранее обида и чувство ненужности – подтолкнули на это.
Вернувшись в ванную, я взяла палку от швабры, бросилась с нею на него. Тогда Вуди попытался вдарить мне ею в ответ. И уже было замахнулся, нацелившись на живот, как видевший всю эту картину Райан подорвался и выбил эту несчастную палку из его рук.
Он повалил его на пол и стал избивать со словами “как же я давно хотел это сделать”. В последствии так увлекся, что превратил его лицо в сплошное месиво. Наверное, ему стало жаль меня.
Честно? Я упивалась кровью Вуди, летевшей в разные стороны из разбитого лица. В мыслях благодарила Райана.
20 марта. Вуди удалось засудить Райана, по статье “Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью”. Итог – лишение свободы сроком на два года.
После этого Хлоя съехала от меня и перестала выходить со мной на связь.
28 марта. Узи показало, что у меня будет девочка. По возвращении из больницы я сообщила об этом Вуди. Он собрал вещи и ушел из дома. Молча.
16 июня. Я успешно закрыла сессию за второй год обучения. Многие предметы сдала экстерном. Вернулась в Атлантик-Сити, домой к маме.
В последнее время мы с ней не общались. От слова совсем. Хоть она и не переставала присылать мне деньги.
Увидев меня на пороге вместе с моим большим животом, она приложила ладонь ко лбу и не проронив ни слова, ушла в спальню. Даже не обняла. Не поцеловала.
Я услышала раздавшийся щелчок закрытой двери. Почувствовала как к моим щекам прилила кровь. Наверное от злости.
Я была смущена, и не знала, как быть дальше.
…
На этом записи дневника заканчивались. А что же было дальше? Как это произошло? Ненависть понятна – Тина просто сгорела от нее.
***
Я едва взглянула на Дейва, когда тот попал в угол моего обзора, вернувшись из душа.
– Вижу, зря я тебе дал этот дурацкий дневник. Ты опять пьешь.
– Опять… – передразнила я, убрав ладонь со лба и вперив в него злой взгляд – говоришь так, будто хорошо меня знаешь. Следишь за мной?
– Напилась уже? Откуда такие бредовые мысли? – приблизившись, попытался вырвать из рук бокал с ромом и льдом – а ну, дай сюда и иди в ванную. Или тогда я затащу тебя туда силой и похрен в одежде ты или нет.
– Ладно-ладно…извини, – пришлось выдавить из себя, – просто я очень впечатлительная. А история Тины меня аж до трясучки…
– Если ты волнуешься за ребенка, то с ее девочкой все хорошо. Только тебя оправдают, мы вместе на нее посмотрим. Обещаю. Издалека.
– Спасибо, Дейв, – обрадовавшись, подняла на него глаза, улыбнулась.
– Да не за что. Пока… – сейчас он провел пальцами под моим подбородком, пощекотал, словно кошку какую.
И я невольно выдала свое “мяуу-у”, на что он запрокинул голову и от души так рассмеялся.
– Ой. Рефлекс, – пускай флирт, но так нужно было. Я ведь пообещала себе, что любой ценой расследую это дерьмо, в которое влипла, и узнаю заказчика. А если немного поиграть с Дейвом, может у него появится желание помочь мне?
В следующий миг тот устремил осоловелый взгляд, поддавшись вперед, поинтересовался:
– А какие еще есть рефлексы у киски?
– Хочешь поговорить об этом? – наподобие его ухмыльнулась криво, принялась наматывать на палец локон у лица. Черт, со школы такая привычка.
– А вот этот рефлекс я знаю со школьных времен, – проницательно подметил он, улыбнулся – ты всегда так делала, когда флиртовала с другими мальчиками, чтобы поддеть Вуди.
Возможно, тому виной выпитый ром, а может, что-то я сейчас увидела в своем телохранителе, мне захотелось притянуть его к себе и дотронуться кончиком носа его, и сделала это.
Удивившись, он вопросительно повел бровью:
– Ты чего такая нежная?
– А ты… чего такой красивый? – вырвалось. Сейчас руки сами потянулись к его волосам, пропуская их между пальцев.
– Раньше я не был для тебя красивым.
– Ой, не начинай, – почти взмолилась, ведь опять он про тот досадный случай. Я заревела, когда меня посадили с ним, новеньким. Таким страшным и несуразным.
Раньше он был лопоухим, с большими глазами на выкате и чересчур сухими, будто вечно обветренными губами.
Сейчас уши прикрывала модельная стрижка по типу Лео Ди Каприо из “Титаника”. Сами ушки были усеяны клипсами. Я заметила несколько дырочек по всему правому хрящику – подумала, он любит модничать, менять украшения. Пережил этот комплекс и сделал его своим шармом.
Губы тоже выглядели шикарно. Мне нравилась их четко очерченная линия. С глазами со временем стало нормально. Не знаю, что это было, может болел чем? Конечно, спрашивать об этом не буду.
И, видно, замечая мое переменившее настроение Дейв тут же нашел, что сказать.
– Хотя, может, твоя привычка выпивать по вечерам не так уж плоха? – заставил встать, повернул в направлении ванной комнаты и шлепнул по заду. – Давай недолго.
ГЛАВА 6. Ночь откровений и предстоящее заседание
Я вернулась из душа быстро, как и было приказано моим суровым телохранителем. Он уже успел расположиться на диване. Увидев меня, похлопал по сидушке, призывая опуститься рядом. Дождавшись, обнял за плечи и прижал к себе.
– Хочешь узнать, почему я теперь тот, кем являюсь? Ты ведь не ожидала меня таким увидеть спустя годы, верно? – неожиданно завел он странный разговор.
– Конечно хочу. Мне нравится твое преображение, – поддержала я, улыбнувшись.
Только сейчас, случайно взглянув на столик перед нами, я увидела любезно охлажденную бывшим одноклассником початую бутылку рома, ведерко с сухим льдом и два чистых бокала. Сделалось приятно за такую заботу.