– Пока нет.
Флинт продолжил изучать список блюд. Тридцатью семью этажами выше располагалась его новая квартира, однако ресторан «Cristobal Colon» он посетил впервые. Лимузин выехал за Альяной к клинике «Longa Vivo», но девушка позвонила и сказала, что вынуждена задержаться. Возвращаться домой или кружить по городу не хотелось, Флинт решил дождаться Альяну здесь. Атмосфера в «Cristobal Colon» к этому располагала. Интерьер ресторана был выполнен в стиле корабля эпохи первооткрывателя: зал условно поделён на несколько «кают», на потолке – мощные брусья, несущие тяжесть палубы над ними; в одном из углов стоял большой сундук с массивным навесным замком, в другом, скрученный в несколько колец, лежал толстый швартовый канат. Две стены дизайнеры облицевали тёмными досками из «породистой» древесины. Две другие стены украшали морские пейзажи с летящими по волнам трёхмачтовыми каракками, чьи красно-белые паруса раздувались от ветра на фоне заката. Звучала мелодичная музыка. Она то замедляла темп, погружая в фантазии о предстоящих свершениях, то наоборот ускоряла, призывая под барабанную дробь отправиться в далёкое плавание.
Желающих сегодня поужинать здесь оказалось много. Флинт занял столик в глубине зала, двое телохранителей пили кофе ближе к выходу. У «деревянной» стены сидел крепкий темноволосый мужчина в бежевом свитере и серых брюках. Он ел суп из моллюсков. Когда официантка оставила экс-продюсера и подошла принять заказ у трёх экстравагантно одетых женщин, мужчина вытер губы салфеткой, положил рядом с тарелкой несколько купюр, поднялся и направился к Флинту. Телохранители в считанные секунды преградили ему путь в метре от стола, за которым ждал Альяну их наниматель. Все посетители уставились на мужчину. Тот улыбнулся, задрал свитер, показывая, что у него нет оружия, затем демонстративно вскинул руки вверх.
– Не стоит паниковать, парни. Я просто хочу поговорить с мистером Розвеллом.
– О чём? – спросил Флинт.
– О нашем общем знакомом. О Курамори Комацу.
Тут Флинт понял, кто стоял перед ним.
Пусть он впервые видел движения этих губ, в телосложении мужчины узнавался силуэт из подворотни. И даже голос, на записи Краусса звучавший безлико, сейчас нашёл отклик в памяти, оживил образ человека в маске. В голове Флинта начался показ короткометражного фильма, где он выхватывает у телохранителя пистолет и разряжает обойму в грудь мерзавца, погубившего Ноа и мегауспешную карьеру самого Флинта. Он не исключал, что именно «Батлер» был идеологом безымянной террористической организации, и тогда в числе его «заслуг» – убийства всех победителей «Десяти жизней», взрывы в клиниках «Longa Vivo», а также массовый расстрел у здания нью-йоркского телецентра. Флинт винил «Батлера» во всём. Но даже если получится выхватить оружие у обученного бойца, сиюминутное возмездие принесёт лишь апатию и обречённость, когда за спиной лязгнут решётки тюремной камеры. Флинту нельзя выдать своих эмоций, нельзя показать, что он узнал подошедшего мужчину, что уже встречался с ним ранее. Он закрыл меню, отложил в сторону и спросил:
– Кто вы?
– Зовите меня Мияги. Я, так сказать, отчим Мори.
– Курамори в анкете не упоминал об отчиме.
– Я не был женат на его матери, – Мияги указал на стул у противоположной стороны стола. – Позволите присесть?
Флинт согласно кивнул. Он испытывал огромное разочарование от своего «хитроумного» и затратного плана, считая, что террористы так легко смогли его раскусить. Но вместо очередного покушения один из преступников пришёл на разговор. Учитывая сложность ситуации, Флинту ничего не оставалось, как взять себя в руки и выслушать. Он снова кивнул, и телохранители вернулись к кофе.
– За тобой следят.
– Раз ты меня нашёл, то да.
– Столик слева от входной двери. Женщина в клетчатом пиджаке. Пришла за пять минут до тебя, но выбрала неудачное место. Твой затылок не позволит читать меня по губам.
– Хватит нести чушь! – тихо, но гневно выпалил Флинт. – Чего ты хочешь? Пришёл позлорадствовать или убьёшь прямо тут?
– Почему же не убил в переулке?
– Чтобы я почувствовал себя обязанным и взял Курамори в шоу.
– Большинство в ту ночь побежали бы домой сушить штанишки. Но ты сам захотел отблагодарить. Такой исход нельзя просчитать.
– Чего ты хочешь? – повторил Флинт.
– Я не подозревал о намерениях Мори и не причастен к тому, что он сделал.
– Ты – всего лишь наивный папочка коварного сынишки?!
Мияги ощутил колкость этих слов. Он действительно не уловил перемены, произошедшие с Мори за последние полтора года. Он не смог раскусить человека, несмотря на весь свой опыт. Но Мияги не стал отвечать. Он достал телефон, подключил проводную гарнитуру и протянул наушник Флинту. В глазах того возник немой вопрос.
– Просто послушай.
Когда экс-продюсер вставил «каплю» в ухо, Мияги включил запись, сделанную в квартире Эммануэля Пинкелтона. Пусть в тот момент смартфон лежал в кармане куртки, на записи были отчётливо слышны имя доктора, должность, а также валюта и эквивалент в долларах, за которую Мори купил ложный диагноз. Но Флинта не впечатлило такое признание.
– Приставил нож к горлу и приказал читать по бумажке?
Мияги терпеливо выслушал очередной выпад и перешёл к сути:
– Нас с тобой коснулась чужая война. Взрывы клиник, закрытие шоу, картинка с дьяволом – это передел власти между военными, спецслужбами и политиками в преддверии полного перехода на электронные деньги. Все хотят больше влияния и бесплатного «бессмертия». Нам не достать главных ублюдков, но мы можем найти исполнителей. Уверен, они ещё в городе.
– Стоп, стоп, стоп, – поморщился Флинт. – Какая война?! Причём тут картинка с дьяволом?
– В две тысячи десятом нам уже пытались навязать чипы. По телику регулярно показывали семьи, вживившие их. Но попытка провалилась. Одни люди не хотели себя резать, другие не увидели смысла в самом чипе – тогда не только NFC, даже сканера отпечатков в телефонах не было. Все предпочитали наличку, цифровое поколение ещё не выросло. Да и сами чипы могли лишь отслеживать местонахождение человека. Так что их принялись продвигать в отсталых штатах, где чаще других мест люди пропадают без вести…
– Я всё помню. Мне не нужен урок истории.
– Он нужен всем. Спецслужбы нашей страны уже убивали массово своих граждан. Ты понимаешь, о чём я. Ситуация с чипами мало чем отличается. Страхом можно манипулировать, и чтобы люди начали вживлять чипы, спецслужбы убивали детей. Картинка с дьяволом – не наезд на «DRH», а угроза правительству и ЦРУ со стороны военных. Им хотят отвести меньшую роль, чем раньше. Теперь один программист ценнее разведбата, Ближний Восток «доится», а электромобили всё популярней. Больше нет смысла вторгаться в другие страны ради нефти. Вот военные и демонстрируют силу своих «цифровых» солдат, а также заявляют: в случае урезания бюджета и нехватки бесплатного лечения в «Longa Vivo» всплывёт правда о тех, кто стоит за убийствами детей. Не у каждого генерала есть пятьдесят миллионов, чтобы внести предоплату за всю семью. Корпорацию «Х» крышуют одни силы, но её услуги нужны и другим. Вам придётся делиться либо терять миллиарды из-за закрытия шоу и страха клиентов быть убитыми.
– Каких идиотских видео ты насмотрелся?!
Мияги выдохнул, выпуская с воздухом своё раздражение.
– Я сам мог участвовать в похищениях. Я работал в Отделе специальных мероприятий. Это тактическое подразделение, подконтрольное ЦРУ. Я убил больше сотни людей, избавляя страну от внешних врагов, прежде чем узнал, кто наш реальный враг.
– Я тебе не верю.
– Так проверь. В охране твоего босса работает Кармайкл Йоханссон. Он единственный из известных мне людей, кому тоже предлагали похищать детей. В награду нам обещали лечение в «Longa Vivo». Я отказался и уволился. Хорошие отношения с начальником помогли нам обоим «забыть» о том разговоре. Кармайкл же после начала массового психоза попал к Вайсману. Ты дружишь со Стаббсом, попроси его глянуть списки клиентов и даты. Вряд ли простого охранника включили бы в них без серьёзных заслуг.
Флинт посмотрел на часы. Альяна всё ещё не появилась и не перезвонила, но он устал ждать её в ресторане. Устал от разговора с человеком напротив.
– Я больше не хочу тебя слушать. Не собираюсь никого искать и, тем более, убивать. Если есть информация о террористах, сообщи в полицию.
– Такой шаг приведёт к раскрытию деталей нашего знакомства. А в одиночку я не смогу никого найти.
– А то, что мы сидим у всех на виду, не приведёт к раскрытию?! Да и какой реакции ты ожидал? Что я соглашусь?
– Я пришёл извиниться за поступок пасынка – простая версия, не требующая пояснений. В наушнике звучал мой разговор с Мори перед поездкой на шоу – так я надеялся доказать, что не знал о его намерениях и не понимаю его поступка. Ты злился, поэтому не слушал и не запомнил детали диалога, – Мияги незаметно достал из рукава сим-карту, движением пальца отправил её к ладони Флинта. – Сейчас я пойду в туалет и смою флешку с записью. А ты проверь ещё одно имя. Томас Распберри. Это он предлагал мне задание. Также смени номер телефона, его давно слушают. И не затягивай с решением. Мори и другие завербованные – лишь марионетки. Но они испортили нам жизнь. Не знаю, будешь ты руководствоваться местью или чем-то ещё, но пока мы ничего не делаем, где-нибудь в соседнем квартале готовится новый теракт. Им уже нечего терять.
Глава 7
Чёрный лимузин «Мерседес» плыл по Обливион-авеню в северную часть города S. Ещё вчера погода преподнесла новый сюрприз. Температура поднялась до плюс двух по Цельсию, и горы снега начали стремительно таять. На дорогах и тротуарах образовалась каша, которую разбавлял первый за последние девять лет декабрьский дождь. И если водителям всё нипочём, то пешеходы, промокая с головы до ног, тихо молились, чтобы к Рождеству к ним пришла настоящая морозная зима.
С наступлением вечера автомобили потоком устремились из центра города на периферию. Большинство людей хотели поскорее попасть домой с работы, но Флинт руководствовался другими намерениями. «Гелендваген» перестроился в крайний правый ряд, затем свернул во двор одного из кварталов. Лимузин проехал вдоль длинного красного дома, ещё раз повернул направо и, скрывшись за углом, на секунду остановился. Флинт набросил капюшон, взял пакет и поспешил в сторону небольшого магазинчика. Он затаился в полумраке за выступающим тепловым тамбуром у входа. «Мерседес» поехал дальше в направлении, обратном движению по авеню. Флинт выждал минуту. Когда бронированный офис на колёсах удалился метров на сорок, из-за угла появился коричневый «Додж», неустанно следовавший за ним уже около часа. Не зная, что мистера Розвелла в салоне уже нет, «хвост» двинулся за «Мерседесом». Флинт проводил его лукавым взглядом, вышел из укрытия и вновь взял курс на север. Дождь бил в лицо, штанины быстро промокли, ботинки на тротуаре утопали в воде по щиколотки. Из соседнего квартала доносился вой полицейской сирены. Навстречу торопливо шли прохожие. Экс-продюсер опустил голову, пряча бороду за воротник.
Всю прошлую ночь Флинт не спал. Дремота настойчиво обволакивала тело, но в сознании пульсировали десятки мыслей. Он отказывался верить словам «Батлера», однако не мог их игнорировать. Флинт помнил, что напавший в переулке говорил про воров и убийц в списках «Longa Vivo». Не забылось и ощущение неприязни, возникшее при первой встрече с Кармайклом. Только это не повод обвинять его в столь вопиющем преступлении, а также подозревать Вайсмана в покровительстве и содействии. Флинт хотел знать наверняка, есть ли в услышанном хоть капля правды. И при всех обстоятельствах что-то выяснить можно только в одном, самом неожиданном месте.
Путь был не близкий. Флинт выбрал отдалённую точку высадки, чтобы наблюдатели не догадались о его намерениях. На сегодня экс-продюсеру хватило вызова в участок, где пришлось подробно рассказывать о диалоге с Мияги, а также о мотивах, побудивших купить квартиры и «Мерседесы». Краусс не нашёл, к чему придраться. В ходе беседы он сообщил имя «Мияги-Батлера». Того звали Рассел Малиньяджи. Флинт уже знал, как использовать новую информацию, но прежде хотел решить другие вопросы. Случайная встреча с полицейским патрулём могла ему помешать. Со всех билбордов исчезла реклама «Десяти жизней». По телевизору перестали наперебой говорить о мистере Розвелле. И сам Флинт мечтал раствориться в непрекращающемся дожде.
Впереди возник жёлтый кирпичный дом. Крыльцо у второго подъезда поднималось над водой на высоту двух ступеней, но всё равно намокло из-за маленького бесполезного козырька. Флинт зашёл, дал воде стечь с куртки и поднялся на четвёртый этаж. Оказавшись перед дверью «4F», он постучал. Встреча не предполагалась как лёгкая, возможно, дело вновь дойдёт до драки. Но это не важно. Учитывая главенствующий мотив, личная неприязнь отходила на второй план.
Задребезжала цепочка, щёлкнул замок. Дверь открыл Итан Пфайффер, одетый в чёрные брюки и красную рубашку – как на пресс-конференции, куда он явился со стопкой бумаг. Щёки покрывала трёхдневная щетина, в зубах торчала сигарета, в небольших карих глазах смешивались удивление и гнев. Итан окинул Флинта возмущённым взглядом. Перед ним стоял лицемер и лжец, умело спрятавшийся за спинами влиятельных людей, из-за которых Пфайффера уволили и больше не берут ни в одно серьёзное издание. Эмоции Флинта также повысили градус, но он быстро их остудил. Пфайффер перегнул палку, заявив, что собственное омоложение для экс-продюсера оказалось важнее жизни отца. Он оскорбил, но уже поплатился. К тому же, Флинт навёл справки, ознакомился с расследованиями Итана. Несмотря на заносчивость, тот был честным журналистом. На пресс-конференции он зарвался, но лишь потому, что Флинт, уличённый во лжи, всё равно продолжал лгать.
– Чего надо?
– Можно войти?
– Проваливай.
– У меня серьёзный разговор.
– Без разницы.
– Тебя заинтересует.
– Я вызову копов.
Беседа напоминала Флинту таковую с «Мияги-Батлером» в ресторане «Cristobal Colon», только в зеркальном варианте.
– Копы теперь не любят нас обоих. И если увидят вместе…
Пфайффер переместил сигарету из одного края рта в другой и замолчал. Он не знал о текущих проблемах Флинта, но последние допросы и обыски отбили желание вновь встречаться с полицией. Звонить Итан никому не собирался. Он выглянул в коридор, убедился, что там никого нет, и открыл дверь шире.
Квартира оказалась похожей на ту, в какой когда-то жил сам экс-продюсер: небольшая кухня с барной стойкой, переходящая в гостиную с диваном, креслом и телевизором; две спальни и санузел. Пфайффер превратил вторую спальню в рабочий кабинет – комната была не заперта, там горели два округлых светильника на стене, у которой стоял письменный стол с ноутбуком, принтером и открытой упаковкой бумаги.
– Любимая рубашка? – Флинт вновь посмотрел на Итана.
– В ней лучше работается.
– Где ты сейчас работаешь?
– Не твоё дело.
Красная ткань напоминала о гневе и крови. Флинт снял куртку и направился в гостиную, уселся в кресло. Он ещё раз огляделся и достал из пакета бутылку виски, поставил на журнальный столик.
– Я не хочу с тобой пить, Розвелл.
Итан закрыл дверь и тоже прошёл в гостиную, затушил сигарету в пепельнице, но не сел. Остался стоять позади дивана.
– Я и сам не собираюсь.
– Тогда зачем бутылка?
– Мне так легче. Она как символ самоконтроля в ситуации, когда нужна постоянная бдительность, – Флинт посмотрел на этикетку именитого брэнда, будто видел её впервые. После чего поднял глаза на Пфайффера. – Я здесь не ради извинений. Я пришёл как журналист к журналисту.
Итан усмехнулся.
– Ты хоть помнишь, как это – быть журналистом? Говорить правду, обличать преступников и лжецов. Таких как ты.
– Надеюсь вспомнить, – выдохнул Флинт. – С твоим участием…
Итан сходил в кабинет, забрал оттуда чашку с кофе. Гостю он ничего предлагать не стал.
– Говори.
– Мне нужны списки клиентов «Longa Vivo».
Пфайфер насупил брови.
– Ты знаешь, что в них твоё имя. Чего ещё?
– Мне нужно проверить другие имена.
– У меня нет списков. Копы всё перевернули, забрали флешки и распечатки. Иди к Стаббсу.
– Похоже, у меня больше нет друга.
– Тебя пожалеть?
– Мне не жалость нужна, а списки! – выпалил Флинт. Его злили не слова Итана, а мысль, что единственный оставшийся вариант добыть нужную информацию – попросить Альяну. Но, согласившись, девушка рискует нажить себе много проблем.
– Зачем они тебе?
– Есть версия, что пять лет назад детей убивало ЦРУ, чтобы заставить людей вживлять чипы. И корпорация «Х» в этом замешана. Исполнителям за работу обещали лечение в «Longa Vivo», их имена могут быть в списках.