Сдержанная улыбка появилась на губах продюсера.
– Что ж, давайте попробуем.
Альяна закинула ногу на ногу и внимательно посмотрела в глаза Флинту.
– Если не считать главный приз, «Десять жизней» очень похоже на старые шоу типа «Выживший» и прочие, только с бОльшим бюджетом и разнообразием заданий. Ради чего вы его создали?
Девушка не собиралась вести пустую болтовню.
– Если не считать разум, мы мало чем отличаемся от обезьян. Я хотел денег, самореализации и долгой жизни. Человеку из двадцатого века интересно заглянуть хотя бы в двадцать второй. Но также мне важно дать шанс и другим людям. Без веры в него мир навсегда расколется. Вы понимаете…
– Так вы заботились о людях или о своей безопасности?
– Не знаю… – ответил Флинт, не обращая внимания на резкую постановку вопроса. – И то, и другое… Учитывая сегодняшние убийства, я не уверен, что воплотил хотя бы один из вариантов…
– Вы не виноваты.
– Но это не отменяет случившееся.
Альяна замолчала, размышляя над словами Флинта, а он продолжил разглядывать её внешность. Девушка чем-то походила на Жасмин – невесту Алладина из диснеевского мультфильма. В особенности их сходство обеспечивали глаза и губы. Но в отличие от мультипликационного персонажа, нос у Альяны не крючковатый, а курносый. Ещё Флинту понравились её ногти. Небольшие, аккуратные. Естественные. Совсем не те расписные трёхсантиметровые когти, которыми хвастаются любительницы надутых губ и рисованных бровей.
– Вы слишком красивая, чтобы быть умной.
– Это комплимент или оскорбление?
– Как вы стали работником клиники?
– Сейчас моя очередь задавать вопросы, забыли?
– Забыл, – вновь улыбнулся Флинт. – Продолжайте.
– У вас есть жена? Дети?
– Нет.
– Не встретили ту самую? Или всё дело в вашей манере общения?
– Я не особо-то стремился кого-то встретить, – честно признался Флинт. – Раньше искал хорошую идею, сейчас развиваю то, что из неё получилось. «С милой рай и в шалаше» – это не про меня. Но решив проблемы с деньгами, я ещё реже стал ходить на свидания.
– Пригласили бы на свидание девушку, которой не доступны услуги «Longa Vivo»?
– Не задавался таким вопросом. А почему нет?
– И если девушка вам понравится, вы будете готовы отдавать за её вечную молодость десятки миллионов?
Флинт задумался.
– Кругом полно лживых лицемерок. Чтобы разобраться в женских мотивах, уйдёт не один год. Разумнее выбрать девушку с «бессмертием» в кармане.
Альяна демонстративно развела руки в стороны:
– Вот и показатель того, что мир уже раскололся.
Флинт покидал клинику со смешанными чувствами. Думать о женщине при нынешних обстоятельствах казалось лишним, и даже вредным. Но он думал. Впервые за долгое время представительница прекрасного пола не флиртовала с ним, не льстила, не соблазняла своими сексуальными формами. Другими словами, не пыталась всеми силами подобраться поближе. Но если раньше Флинт воспринимал женские уловки как способ заарканить богатого и успешного продюсера, то сегодняшний разговор с Альяной дал понять, что теперь чужие интересы сводятся не только к деньгам. Действительно ли близкие и доверительные отношения можно построить лишь с той, кому и без банковских счетов Флинта доступны услуги «Longa Vivo»? А если платишь за чьё-то продление жизни, кем ты становишься для человека? Не превратится ли такой союз в отношения хозяина и готовой на всё рабыни? Клиники не устанут тянуть из клиентов их миллионы, а соскочить с такого наркотика как «бессмертие» не захочется никогда.
Диваны в вестибюле на этот раз пустовали. Флинт вышел на улицу, остановился на крыльце и посмотрел на часы. Пятнадцать двадцать девять. Разговор, чьё начало не казалось приятным, в итоге продлился дольше запланированного времени. Альяна ему понравилась. И она совсем не глупа. Но свидания не вписывались в общую картину жизни Флинта. Через минуту белые ворота откроются, и суета внешнего мира вновь поглотит его. Мысли наполнятся убийствами, телепрограммами и рейтингами.
Флинт сошёл с крыльца и направился к серебристому «Линкольну», припаркованному между голубым «Бугатти» и жёлтым «Порше». Освальд послушно дожидался в машине. Шум города отрезвлял, возвращал в реальность, не терпящую сомнений и полумер. Дела не ждали, проблемы требовали решений. Необходимо очистить сознание от образа восточной красавицы и подготовиться к вечерней программе, в которой со всей открытостью и серьёзностью предстояло опровергнуть перед всем миром неудобную правду.
Но тут прогремел взрыв.
Чёрное двухэтажное строение контрольно-пропускного пункта в одно мгновение разлетелось на сотни кусков. Стёкла звонко посыпались на асфальт, бетонная крошка заморосила как мелкий дождь. Члены съёмочных групп, собравшиеся по ту сторону «чёрного квадрата», в испуге вскрикнули, попятились назад. Большие белые ворота смяло и швырнуло в сторону словно картон. Голубой «Бугатти» перевернулся и завалился на «Линкольн», Освальд прикрылся руками, спасая глаза и лицо от мелких осколков. Завопила сигнализация. Взрывная волна сбила Флинта с ног. Он отлетел к стене, сильно ударившись головой о твёрдую поверхность. Два массивных куска бетона приземлились совсем рядом, едва не закончив для него это захватывающее приключение под названием «Жизнь». Умереть во дворе клиники, продающей «бессмертие» – сложно придумать более жестокую иронию. Облако пыли быстро расползалось во все стороны, скрывая от испуганно-любопытных глаз фрагменты человеческих тел в чёрной форме…
Флинт лежал на кушетке в просторном белом кабинете. Голова дико раскалывалась, мозг пульсировал, слабость подчинила себе тело. Перед глазами всё плыло и двоилось. Над продюсером с сосредоточенным лицом склонилась Альяна.
– Не делайте резких движений, – сказала она и продолжила обрабатывать рану над его правым ухом.
– Сколько человек погибло?
– Двое охранников. Пятеро репортёров получили травмы. В новостях сообщили ещё о четырёх взрывах в Лос-Анджелесе, Риме, Мадриде и Сиднее. Везде взорваны КПП.
В висках «стрельнуло». Через секунду – ещё раз. Флинт поморщился от боли, стараясь затратить на это как можно меньше энергии.
– Вы были правы…
– Права в чём?
Альяна потянулась к столу, чтобы взять бинт.
– Вы были правы… – устало повторил Флинт и закрыл глаза…
Возле сорокаэтажного дома, имевшего форму шестиугольной призмы, стоял роскошный «Майбах». Вдобавок ко всему, бронированный. Номера отсутствовали, но Флинт и без того знал, чей он. Автомобиль принадлежал одному из богатейших людей страны, председателю правления корпорации «Х» Аарону Вайсману. Также Флинт понимал, по какой причине мистер Вайсман «удостоил» его своим визитом. В прямом эфире телеканала «Т», в программе, где общественности представили «доказательства» лживости слов Итана Пфайффера, телеведущий задал Флинту вопрос о том, что он думает насчёт убийства всех победителей «Десяти жизней», а также о взрыве, при котором тот чудом остался жив. И пребывавший в прострации Флинт сказал перед миллиардной аудиторией, что в будущем возможности «Longa Vivo» должны стать доступны каждому человеку на Земле. Тогда подобные террористические акты, вызванные чувством обделённости и завистью, сами себя изживут.
Чёрный «Кадиллак» остановился напротив чёрного «Майбаха». Серебристый «Линкольн» нуждался в ремонте. Флинт попрощался с Освальдом и открыл дверь. Оценив состояние его здоровья, отменять программу не стали. Наоборот, в образе жертвы, с перевязанной головой он выглядел убедительнее и вызывал сочувствие. Из соседнего автомобиля вышли Аарон Вайсман и Донован Стаббс. Никто не собирался вести разговор на улице. Мужчины пожали друг другу руки и, минуя консьержа, поднялись на сороковой этаж, в дорогой красивый пентхаус с высокими витражными окнами и просторной террасой.
В центре огромной гостиной со стенами спокойного зелёного цвета стояла широкая тёмно-серая колонна цилиндрической формы, которая виртуально делила пространство на четыре равных зоны. Ближняя справа – кухня-столовая с классической барной стойкой и вытянутым столом на десять персон. За ней – кинозал с большим мягким диваном, стодюймовым экраном, встроенным в стену, и напольной акустикой в человеческий рост. Рядом – место для приёма гостей с десятком кресел, выставленных кольцом вокруг трёхсоткилограммового шлифованного серого камня, выполняющего роль столика для напитков. Ближняя зона слева – «ботанический сад» с множеством вечнозелёных кустарников и карликовых деревьев со всего мира, не требующих постоянного ухода и полива. Флинту нравилось сочетание зелёного и серого. Оно успокаивало, помогало расслабиться после выматывающего рабочего дня.
Гости прошли к камню и заняли два кресла с промежутком в одно.
– Выпьете что-нибудь? – предложил Флинт.
Те вежливо отказались. Хозяин квартиры присел напротив них.
– Как себя чувствуешь? – спросил Аарон Вайсман.
Его некогда квадратное лицо с глубокими морщинами на лбу и обвисшими щеками молодело день ото дня. Очертания стали округлыми, кожа – подтянутой и светлой, старческие пятна исчезли. Вновь начали расти чёрные волосы, разбавляя седину. За последние четыре года Аарон помолодел лет на десять-пятнадцать и выглядел сейчас не старше пятидесяти. Все эти перемены произошли без хирургической подтяжки, лазерной коррекции и пересадки волос. Внешность Вайсмана служила лучшей рекламой услуг компании, которой он владел.
– Если честно, то отвратительно, – признался Флинт.
– Я рад, что ты жив.
По цепкому взгляду маленьких карих «пуговиц» было сложно определить, насколько сказанные слова правдивы. Но Флинт решил, что это действительно так. «Десять жизней» набирали популярность с каждым новым сезоном, и значит, он считался ценным сотрудником телеканала, также принадлежавшего Вайсману.
– Благодарю.
– Прошлым вечером ты вошёл в полицейский участок, – начал Донован, – а уже через двадцать минут засветился в другой части города. Митчеллу Грину не нравится, что мы бросаем тень на его департамент. И нахрена ты слонялся по подворотням? Это глупо.
Флинт не думал возражать.
– Ты прав. Поддался эмоциям.
– Надеюсь, сегодня тебе хватит ума остаться дома, – с улыбкой сказал Аарон Вайсман. – Завтра пересядешь в бронированный «Лэнд Крузер» с двумя телохранителями. Я забочусь о членах своей команды.
– Ещё раз благодарю.
От такой заботы на душе стало чуть спокойней.
– Ты счастливчик, – усмехнулся Дон, вкладывая в слова двойной смысл. – Дважды так вляпался. И выжил.
– Ни дня без приключений… Но вы приехали поговорить о другом…
Выражение лица Вайсмана приобрело привычную серьёзность, без вкраплений сердитости. Кто-то другой решил за Аарона изменить темп беседы, однако сегодня этому человеку прощались некоторые вольности.
– Ты пережил неприятные моменты, я понимаю. Но впредь следи за тем, что говоришь. Озвученная в прямом эфире глупость создаёт нам лишние сложности.
– А если это не глупость?
Глава правления корпорации вскинул брови.
– Серьёзно?! Сделать наши достижения доступными для всех? Тогда клиенты перестанут платить, а шоу закроется. Мы лишимся прибыли. Ты лишишься прибыли. Хочешь?
Аргументы Вайсмана были просты и фундаментальны. Пока Флинт только анализировал, тот коротко и ясно расписал ему последствия гипотетических перемен.
– Нет… Не знаю… Но вы видите, к чему приводит зависть…
Голос Аарона стал холодным и твёрдым.
– Тебе что, пятнадцать? Или переборщил с транквилизаторами? Зависть сопровождает успех испокон века. Разве она тебя волновала, когда ты придумывал шоу, играющее на чувствах людей? Наш проект выманивает деньги за мечту о несбыточном, и ты это прекрасно знаешь. Но я не осуждаю. Наоборот, я одобрил идею и вложился. Ведь «Десять жизней» дают не только прибыль. Шоу – это краник, по капле стравливающий ту самую зависть и агрессию. Оно как религия – внушает толпе веру, что жизнь вечная доступна всем праведным. Нужно лишь подождать. Не зря же мы берём только тех, у кого нет тяжёлых судимостей. Будь покорен, плати и жди.
– Ваш подход не работает! Человечество раскалывается…
– Забота о человечестве – не твоя задача! Если миллионы давят карман, оплати ими чужое лечение в нашей клинике! – Вайсман сбавил тон. – Флинт, сейчас тобой движет эгоистичный страх смерти. Поспи, покури травки или вызови шлюху. Сбрось напряжение. И в будущем думай прежде, чем говорить что-либо на камеру. Мы по одну сторону, не забывай. Новый сезон должен получиться лучше всех предыдущих. Ты за него отвечаешь. Нужно продавить этих чёртовых коммунистов и войти в Китай. А насчёт террористов не волнуйся. Ублюдки пытаются нас запугать, но скоро их поймают и поджарят. А мы посмеёмся, наблюдая за казнью из первого ряда.
Аарон Вайсман поднялся с кресла, собираясь уходить. Он сказал Флинту всё, что хотел. Почти.
– Слетаешь в Нью-Йорк к Талуле Раш на «Личное мнение». Расскажешь там о засранцах из подворотни, от которых тебя спас загадочный Робин Гуд. Поделишься эмоциями после пережитого взрыва. Нам нужно вновь вызвать сочувствие зрителей. Одного бинта на голове мало. Люди хотят услышать историю из первых уст. Им понравилось, что ты избил Пфайффера. Теперь они должны полюбить тебя. А когда Талула спросит, действительно ли услуги «Longa Vivo» должны стать доступны всем, ответишь, что ляпнул это на эмоциях. До реализации подобной идеи очень далеко.
Донован тоже поднялся, ему сегодня предстояла ещё одна встреча. Когда Вайсман направился к двери, он тихо сказал:
– Вспомни нашу жизнь несколько лет назад. Не делай глупостей.
Входная дверь закрылась. В гостиной стало спокойно и тихо, однако комок негодования разрастался в груди Флинта. Его детище сравнили с религией. Превратили в циничный способ подчинения и манипуляции. А может, оно изначально было таким? И Флинт не такой уж хороший, каким хотел считаться?
Не зная, как дать выход эмоциям, он открыл ноутбук, оставленный на обеденном столе ещё прошлым утром. На экране появилось оповещение о письме от Талулы Раш. Она приглашала Флинта в свою передачу и предлагала созвониться по указанному ниже номеру телефона.
Глава 3
– … Меня зовут Конни Янсен. И как всегда в утреннем эфире рядом со мной красавец-мужчина, неповторимый Патрик Айронсайд.
– Здравствуй, Конни. Здравствуйте, уважаемые телезрители… Выглядишь изумительно.
В просторной телестудии, оформленной в мягких светлых тонах, на широком голубом диване зеленоглазая шатенка в очках и зализанный гелем брюнет демонстрировали друг другу свои ослепительно белые зубы.
– Патрик, поговорим сегодня о популярности.
– С удовольствием.
– Три дня подряд я просматриваю всевозможные интернет-ресурсы и удивляюсь, как быстро Флинт Розвелл превратился из «серого кардинала» в самого обсуждаемого человека в мире. Вот что значит умелый самопиар.
– Я тоже не прочь увеличить армию своих поклонниц. Сколько стоят его услуги?
– Наверняка, дорого. Да и представь, какая уже выстроилась очередь.
Оба смеются.
– А теперь серьёзно, – продолжила Конни. – Слова мистера Розвелла – что это? Хитрый ход, или же террористы добились своего?
– Пока неизвестно, чего именно они хотят. До сих пор никто не взял на себя ответственность за совершённые убийства и взрывы и не выдвинул никаких требований.
– Но как кому-то удалось заложить взрывные устройства сразу в пяти клиниках «Longa Vivo»? Там же охрана и столько камер…
– Полиция пытается это выяснить. Есть версия, что некто удалённо подключился к системам видеонаблюдения и вставил записи других отрезков времени.
– Как в «Плохих парнях»?
– Вроде того. Но пока это лишь слухи.
Патрик провёл рукой по волосам, затем взял со стола высокий стакан с водой и сделал глоток.
– Выходка Итана Пфайффера была первой в череде недавних событий. Подозревают ли его в связях с террористами?
– Насколько мне известно, нет. Полиция ничего не обнаружила. Однако ему хорошенько досталось не только от Розвелла, но и от пользователей Сети. Столько брани и гнева не выливалось на одного человека даже во время последних президентских выборов.
– Возможно, Флинт Розвелл станет кандидатом на следующий срок.
– С такой поддержкой как сейчас он легко победит. Лично я готов отдать за него свой голос.
Снова смеются.
– И всё же, Патрик, скажи, что мистер Розвелл задумал? Вряд ли корпорация «Х» собралась сделать миру такой подарок. Он говорил искренне?
– Сложно сказать, Конни. Мне, как и всем, хочется в это верить. Но тут встаёт вопрос перенаселения. Хватит ли на Земле места и ресурсов, если люди станут жить хотя бы на сто лет дольше?
– Следующий сезон «Десяти жизней» посвящён космосу. Не удивлюсь, если по его окончании Флинт Розвелл торжественно объявит о начале колонизации Луны или Марса.
– Не знаю, возможно ли это в ближайшем будущем, но денег на такой шаг у корпорации «Х» точно хватит…
На этом моменте Альфред Киммих выключил телевизор, небрежно положил пульт на стол и повернулся к Флинту. Посмотрел на него взглядом начальника.