«Я ведь адвокат, а для меня должно быть самым важным защитить человека, особенно, зная, что он невиновен», – размышлял Джонатан. – «Каким бы этот человек не был. Даже если лично мне он совсем не нравится. И какими бы не были обстоятельства вокруг совершения преступления. Убийца должен сидеть в тюрьме, а невиновный находиться на свободе. В чем тогда смысл правосудия? Значит, я должен поступить по совести и по долгу моей работы. Я должен защищать, и я это сделаю».
Но на душе у него было неспокойно и волнительно. Сон сморил его лишь тогда, когда часы показали четыре утра. Да и то, он был каким-то поверхностным и прерывистым. Молодой человек то и дело просыпался и сквозь пелену дремоты ему казалось, что он вновь видит силуэт девушки в белом. Только теперь он отчетливо понимал, что это Кристин. Во сне она подошла к изголовью его кровати и пристально взглянула на адвоката. На лице ее отразилась целая гамма эмоций, тут были и вопрос, и мольба, и укор.
Наконец, какой бы ни была тяжелой ночь, но наступило утро. Джонатан, гладковыбритый и одетый в строгий официальный костюм, явился в суд. Там он встретил Мэри.
– Джо, я буду присутствовать в зале суда и с удовольствием послушаю твое выступление! – с воодушевлением произнесла девушка.
– Лучше не надо, – машинально ответил молодой человек.
Мэри удивленно взглянула на него.
– Не обижайся. Я просто нервничаю и беспокоюсь, как все пройдет. Не хотелось бы, чтобы кто-то из знакомых видел мою неудачную речь, – поспешно объяснил Джонатан.
– Ой, ну, что ты! Я уверена, все пройдет прекрасно!
– Мне бы твою уверенность…
Председательствовал сегодня знакомый Джонатану судья. Это был строгий и принципиальный человек, который вполне мог резко осадить или даже накричать как на адвоката, так и на прокурора, если ему не нравилась их речь. С подсудимыми он тоже не слишком церемонился.
В зале уже собрались присяжные. Конвой привел Роберта Дэйнтса. Сегодня его было просто не узнать. Он был гладко выбрит, аккуратно причесан и одет в элегантный деловой костюм. Подсудимый был со всеми приветлив и улыбался присяжным. Прямо как образец галантности. В зале суда также присутствовала и миссис Дэйнтс, которая поздоровалась с Джонатаном. Адвокат сухо кивнул ей в ответ.
Судья начал заседание. Первым выступал прокурор. Джонатан слушал его очень внимательно, стараясь не упустить ни единого слова. Но речь прокурора его не впечатлила. Честно говоря, он ожидал большего. Намного большего. Но, похоже, следователь с самого начала, увидев диагноз, не стал ни во что углубляться. И посчитал, что дело элементарное и связано исключительно с психическим состоянием подозреваемого. Наконец, слово дали адвокату. Молодой человек встал и замер на несколько мгновений. В голове у него вертелись вчерашние мысли.
«Я должен защитить невиновного, а убийца должен сидеть в тюрьме. Как бы кому чего не хотелось. Иначе какой смысл правосудия?» – вновь подумал он.
– Мистер Горт, Вы планируете говорить? Мы не на поминках, чтобы молчать. Если Вам нечего сказать – можете сесть, – строго заявил судья.
– Простите! Я начинаю, – поспешно извинился молодой человек. – Уважаемые присяжные, – он обернулся к присяжным заседателям. – Я хочу донести до вас, что мой подзащитный невиновен. Он отнюдь не безгрешен. У него есть свои пороки. Например, мистер Дэйнтс симулировал болезнь. Но он никогда не убивал свою жену. Не предумышленно, не в состоянии аффекта.
После этих крайне неожиданных для адвоката слов опешили не только присяжные, но и сам судья. Причем, он был настолько удивлен, что даже не прервал Джонатана. А Роберт Дэйнтс едва не свалился со скамьи, на которой сидел.
– Да, уважаемые присяжные, можно сказать, что, желая оправдать своего подзащитного, я невольно проделал ту работу, которую должен был сделать следователь, – продолжил молодой человек. – Для начала я внимательно изучил всю информацию об эпилепсии как о болезни как таковой. И выяснил, что ни один эпилептик никогда не устроится на работу в ночной клуб. Ведь именно депривация сна, мелькающий свет, громкие звуки и являются триггерами припадков. А еще пациентам с таким заболеванием категорически нельзя употреблять спиртное. Но Мистер Дэйнтс спокойно пренебрегал всеми этими запретами, что подтвердили его друзья. И при этом ни один человек никогда не видел его приступов. Ни друзья, ни коллеги, ни соседи. Не видел их также и доктор, у которого он наблюдался амбулаторно, не видели их врачи скорой помощи, которые приезжали на вызова. Все они узнавали о приступах с его слов. Но почему же они все верили ему? Не потому что они были настолько глупы, – он сделал эффектную паузу. – Их вводила в заблуждение электроэцефалограмма. То исследование, которое Вы можете увидеть в материалах дела. В ней указано, что во время обследования у мистера Дэйнтса был зафиксирован очаг эпилептической активности. Но, как сказал мне сам доктор, проводивший исследование, и как написано в медицинской литературе, такой очаг может быть у человека, предрасположенного к эпилепсии, но никогда не испытывавшего приступов. И особо на эти мысли меня подтолкнули слова лечащего врача мистера Дэйнтса – Рива Эндерсона, который сообщил, что за все десять лет наблюдений его пациент ни разу не сдал анализы на содержание лекарственных препаратов в крови. Хотя врач несколько раз их назначал. Но, если бы мистер Дэйнтс их сдал, то стало бы очевидно, что лекарства он не принимает. Ведь никакой адекватный человек не станет травить себя ненужными таблетками. Вместо этого мистер Дэйнтс жаловался на то, что ему ничего не помогает, но категорически отказывался от предложенного хирургического лечения, – Джонатан закашлялся. – Но Вы вполне логично напомните мне, что диагноз эпилепсия был выставлен мистеру Роберту десять лет назад в возрасте семнадцати лет. Неужели, скажете Вы, он уже тогда стал планировать себе алиби? Ведь тогда он еще, наверное, даже не был знаком со своей, ныне покойной, супругой. Нет, этот возраст был выбран совсем по другой причине. Мистер Дэйнтс не хотел проходить военную службу. И, узнав о своей находке на ЭЭГ и прочитав подробно медицинскую литературу, он умело использовал результаты этих обследований. Мистер Дэйнтс – отнюдь не глупый человек и все сделал очень грамотно. Но настоящей эпилепсии не было и соответственно не было фуги, трансов и состояния помрачённого сознания. Это подтвердил и попутчик мистера Роберта, с которым он ехал в поезде. Он не только не заметил за мистером Дэйнтсом каких-либо странностей в поведении, но даже припомнил, как тот подробно рассказывал ему об игре на бирже. Спросите любого доктора, человек в состоянии сумеречного помрачнения сознания не сможет ничего вам внятно рассказать и пояснить. Он сам не понимает, где он находится и что делает. Из всего этого напрашивается вывод, что мистер Дэйнтс умышленно убил свою жену и обеспечил себе алиби, воспользовавшись давней историей с эпилепсией и симулировав транс. Но это не так. И об этом говорят упрямые факты. Да, он обеспечил алиби, но не себе. На это меня натолкнуло подробное изучение материалов уголовного дела.
Речь Джонатана явно произвела фурор, потому что он говорил совсем не то, что должен был говорить адвокат. И только реакцией шока можно было объяснить то, что его слушали, затаив дыхание. Обычно строгий судья прерывал речь адвоката или прокурора, если они начинали говорить не по существу или вещи, несвязанные с их прямыми обязанностями. Видимо, сейчас всех очень интересовало, чье же алиби обеспечивал Роберт Дэйнтс?
– Удар покойной Кристин Дэйнтс был нанесен в спину. И оба ранения пришлись в область поясницы, практически на границе с копчиком. Но, как вы можете убедиться воочию, мой подзащитный имеет рост чуть выше метра восьмидесяти, а его покойная жена была всего сто пятьдесят сантиметров роста. Почему я так акцентирую внимание на этой детали? – молодой человек развел руками. – Потому что, чтобы нанести такой удар, ему бы пришлось слегка присесть или чуть наклониться. Но, согласитесь, что человек, который хочет напасть исподтишка и нанести свой удар быстро, явно не станет тратить время на приседания. Он подойдет и ударит. А с высоты роста мистера Дэйнтса удар пришелся бы намного выше. Значит, удар нанес человек иного роста. И я знаю, кто этот человек. На эту мысль меня навел тот факт, что все ножи в доме мистера Дэйнтса остались на месте, ни один не пропал из набора. А вот в доме его матери исчез именно нож, аналогичный тому, каким было совершено убийство. Вряд ли бы мистер Дэйнтс специально поехал к своей матери, чтобы взять у нее нож и напасть с ним на свою супругу. Особенно, находясь в сумеречном помрачении сознания. Она привезла его сама и сама нанесла удар с высоты своего роста. А соседка, которую я бы хотел привлечь в качестве свидетельницы, видела, как в этот день миссис Дэйнтс приходила в квартиру своего сына. Причиной же убийства стали неприязненные отношения в семье. И факт определенного шантажа со стороны невестки, из-за которого брак не мог быть расторгнут. В пользу этих неприязненных отношений говорит даже то обстоятельство, что сразу же после совершения преступления миссис Дэйнтс собственноручно выбросила на помойку все вещи, принадлежавшие Кристин, не пожелав оставить даже какой-либо мелочи. Единственное, что остается для меня загадкой. Должна ли была изначально совершить убийство именно миссис Дэйнтс, или все же мой подзащитный готовил алиби с имитацией транса в поезде для себя, но в последний момент передумал и страшное дело довела до конца его мать. Это могут рассказать лишь они сами. Впрочем, пожалуй, это не имеет принципиального значения. В любом случае, мой подзащитный не совершал этого преступления и может быть привлечен лишь как сообщник. У меня все.
В этот момент сам Роберт Дэйнтс вскочил на ноги и, буквально подпрыгивая на месте с вытянутой рукой, стал кричать:
– Дайте мне слово! Этот человек лжет! Я не хочу пользоваться услугами этого адвоката! Я его увольняю!
– Замолчите, мистер Дэйнтс, – строго велел ему судья. – И опустите руку, Вы не в школе. Я сам дам Вам слово. Что касается Вас, мистер Горт, Вам определенно нельзя быть адвокатом. Вы совершенно не справляетесь со своими обязанностями.
Джонатан почувствовал, как щеки его заливает краска. Взгляд всех присутствующих в этом зале был прикован к нему. Он услышал перешептывания и нарастающий гул голосов.
– Тишина в суде! – строго велел судья. – Значит, Вы можете представить все доказательства и свидетелей? – уточнил он у адвоката.
– Да, Ваша честь.
– Тогда я просто не понимаю, почему Вы стоите здесь. Вы должны быть на месте прокурора и выступать первым. В Вас однозначно пропадает талант. Я знаю Вашу семью, но считаю, что Вам не стоит идти по стопам родителей и заниматься адвокатской деятельностью. С такой жаждой защищать справедливость и обличать виновных Вы просто обязаны работать в следствии. В крайнем случае, стать частным детективом. Впрочем, думаю, что после нынешнего заседания смена профессии будет неизбежна. Суд откладывает рассмотрение дела до семнадцатого июня для пересмотра имеющихся фактов и приобщения к делу новых свидетельских показаний и улик.
Судья ударил молоточком, встал и вышел из зала, взяв в руки папку с документами. Зал загудел как улей. Джонатан поспешно собрал свои бумаги и также покинул комнату заседаний. Ему не хотелось встречаться глазами со своим подзащитным и его матерью, которые теперь готовы были его растерзать. В коридоре его догнала Мэри.
– Джо, постой, остановись! – позвала она.
Молодой человек обернулся.
– Я в восторге от твоего выступления! – пораженно проговорила девушка.
– Думаю, что не все разделяют твоего мнения, – хмыкнул Джонатан. – Я даже не уверен, что мои родители одобрят мой поступок.
– Нет, ты все сделал верно. Но, скажи, почему… – она запнулась. – Как ты рискнул и решил сказать правду? Ведь если бы не ты, с таким выступлением прокурора Дэйнтса отправили бы на лечение! А ты бы выиграл дело!
– Не знаю…знаешь, мне просто стало противно от всей этой ситуации. От того, как он симулировал болезнь, вводя в заблуждение огромное количество людей. В то время как по-настоящему больные люди иногда не могут дождаться скорой или получить нужную помощь.
– Да, теперь твоему, уже бывшему, подзащитному, пожалуй, еще может светить статья за уклонение от несения воинской службы, – усмехнулась Мэри.
Они вдвоем вышли на улицу.
– Да и то, как расчетливо и цинично они все продумали…Кристина – его покойная жена, конечно, тоже не была ангелом. Но та тайна, которую она знала и раскрытия которой они боялись, просто отвратительна, – принялся рассуждать адвокат. – И я подумал, что для человека, который по жизни совершает лишь череду мерзких поступков – это слишком легкое наказание и большое везение отправиться на лечение в клинику. Тем более, я был уверен, что его родня, пользуясь своими связями, быстро его оттуда вытащит. Или он будет просто торчать там, не получая никакого принудительного лечения. А самое главное, при таком раскладе настоящая убийца останется на свободе. Миссис Дэйнтс хладнокровно убила свою невестку, фактически, чтобы покрыть отвратительный поступок своего сына. Она защищала все его пороки. И что было бы дальше? Он бы продолжал творить неизвестно что, избежав наказания и, возможно, стал бы настоящим монстром. И она могла кого-то еще убить с такой же легкостью. Может быть, своим поступком я предотвратил череду будущих преступлений. К тому же, формально я выполнил свои обязательства перед Дэйнтсом. Я защитил его в суде, доказав, что не он совершал убийство и теперь ему не грозит наказание за него. То есть, формально он защищен.
– Правда, теперь он может пойти как соучастник, – рассмеялась его спутница. – И ни о какой клинике ему уже не предстоит даже мечтать.
– Суд еще будет рассматривать мои доказательства.
– Думаю, они их примут, – уверенно заявила Мэри. – Прокурор и следователь недостаточно поработали над этим делом. Они сразу списали все на болезнь Дэйнтса и, фактически, плясали под его дудку. А ведь такая важная деталь с ростом осталась незамеченной! Я мысленно представляла эту сцену во время твоей речи. Ведь, правда, никто не будет нападать на другого человека, едва ли, не присев на корточки! – она засмеялась.
– Да, но, похоже, со статусом адвоката мне теперь придется распрощаться.
– Но, мне кажется, ты не слишком этим огорчен, – улыбнулась девушка. – Я вижу, что ты выбрал эту направленность лишь по воле родителей. Судья прав, ты просто обязан попробовать себя в роли следователя или прокурора!
– Или частного детектива, – улыбнулся в ответ Джонатан.
На улице светило чудесное летнее солнце. А на душе у него после произнесенной речи стало легко и спокойно. Он не знал, правда ли ему являлась покойная Кристин, чтобы посмотреть добьется ли он справедливости для нее, или это были лишь игры его тревожного воображения. Но теперь он был уверен, что сможет спать спокойно.