И она так посмотрела на Дениса, что он безоговорочно признал — она права.
* * *
Конечно, он проверил всю информацию — и девочек, и кому принадлежало имущество и возможное наличие обиженных пациентов. Но Алина не слукавила, ни в одном слове. После тщательного сбора информации выходило, что Глазунов был, чуть ли не святой (за исключением двухлетнего адюльтера с директором одного из филиалов его «зубодробилки»). Все его боготворили и рыдали о безвременной кончине.
— Просто отец родной, мать твою, — процедил Тарас сквозь зубы, разламывая хребет очередной вобле. Они сидели с Денисом в пивном кабачке уже второй час.
Денис вынул из кармана свой сложенный список и жирно зачеркнул запись «Алина».
— Что-то не похожа эта мадама на убитую горем вдову, — заметил Тарас.
— Согласен. Баба с железными яйцами. Но мотива у нее нет. Знакомство с убийцей — не работает. А отсутствие истерики и потока слез — не улика. Мало ли… Может она в принципе плакать не умеет. Я бы в это поверил, кстати.
— Ладно, отработано и сдано в архив. — Тарас чокнулся с Денисом бокалами и отпил добрую половину. — Кто там у тебя следующим по списку?
— Без разницы, кто. У меня мотивов нет. Ни одного из них я не могу даже подозревать.
— А то, что они все завязаны на этот Центр? — вспомнил Тарас.
— Ну и что? Они все — «большая дружная семья». — Передразнил Денис. — Вот по цепочке все боком там и оказались. Мотивы, Тарас. Надо рыть мотивы.
— Так. Надо заказать еще пива. И покумекаем.
Тарас решительно поднял руку и к ним тут же подскочил официант.
Когда литровые кружки опустели и официант сменил пару полных пепельниц, Денис изрек.
— Мне надо разыскать блондинку. У нее телефон константно отключен.
— Опять двадцать пять. Да на кой она тебе?
Денису нужна была Марго. Именно потому, что она абсолютная, стопроцентная блондинка. Денис знал, что такие провинциальные барышни способны слышать там, где не надо, и видеть то, что не замечают даже самые наблюдательные.
— Так какие проблемы? Звякни Родиону и испроси, где… Слушай! — хлопнул он себя по лбу. — Так она ж с ним живет!
— А то я не знаю. — Денис закинул в рот гость орешков. — Но Родиона пока трогать повременим. А что, друг мой Тарас. Давно ли ты не приобщался к прекрасному?
— Чего-о-о? — не понял Тарас. — Ты мне предлагаешь по бабам пробежаться? Я человек женатый.
— Дурак. Я тебе предлагаю завтра поехать на студию. И узнать волшебный мир кино изнутри.
— Зачем?
— А затем, мой уже порядком пьяный друг, что Маргарита Дробязко — актриса. А где у нас актрисы стены подпирают?
— Где?
— На кастингах.
Тарас икнул и, собрав разъезжающиеся глаза в кучу, попросил.
— Переведи.
* * *
Денис щурил глаза от яркого света софитов и поражался, как актеры могут часами париться в гриме под палящими лучами.
Он выбрался из павильона в узкий коридор и боком пошел на выход мимо высоких и низких, тонких и толстых, красивых и не очень, брюнеток и блондинок, женщин, девушек и даже девочек, которые стояли вдоль стенки, дожидаясь своей очереди.
Кастинг. Странное не русское слово, омытое слезами горя и радости. Кому-то из этих барышень сегодняшний день принесет радость работы и финансовый приток, кому-то — очередное разочарование, гнев и провал.
Денис, казалось, не смотрел на них. Но краем глаза фиксировал светлые волосы и вскидывал глаза. Увы, Марго среди них не оказалось. А ведь у него была точная информация от консьержки дома Родиона, что «эта блондинистая курва» будет сегодня на студии «Киномос» проходить кастинг. Черт. Все-таки придется звонить Родиону и просить прислать девицу к ним на беседу.
Но Денису категорически не хотелось этого делать. Надо разыскать блондинку самому. На худой конец посидеть пару вечеров у подъезда — ну не сутками же она рядом с Родионом.
Денис, наконец, добрался до выхода и вышел на лестничный пролет.
— Слышь, мужик, подсоби, а? — раздался хриплый голос откуда-то сверху.
Денис поднял голову и увидел худющего мужика, который тащил что-то большое и ужасно тяжелое, судя по согнутым коленям и натянутым венам на руках.
Денис перехватил железяку.
— Вот уроды. Тратят на свое кино миллионы, а нанять грузчиков жаба душит. — хрипел мужик аж до первого этажа.
Опустив ношу на пол, мужик оттер лоб.
— Вот спасибо тебе, паря. А то я уж думал, пупок надорву. Меня Коляном кличут. Осветителем я тут.
— Денис, — он пожал мозолистую лапу мужика.
— Дай закурить, Дениска. Ну что? — Колян вытянул из пачки три сигареты. Одну вставил в рот, две привычным жестом заложил за ухо. — Не проканал ты для нашего Гаевского?
— То есть? — не понял Денис.
— Так ты не на кастинг пришел? Звиняй, больно морда у тебя… того… фактурная… Достал этот гений уже, — сплюнул Колян под ноги. — Снимать надо, а он все героя ищет. Хотя чего ему теперь торопиться? Дружочку на том свете миллионы не понадобятся. Сиди, твори на здоровье. Ладно, спасибо тебе, человече… Пойду теперь за колонками.
— Да не за что.
Денис пошел к лестнице, и уже спустился на пару ступенек, но неожиданно замер. Что-то в словах мужика зацепило Дениса.
Денис прокрутил в голове обрывки фраз. И…
Денис резко развернулся и побежал обратно. Но Коляна нигде не было. Нырнув в первый проход, Денис тут же попал в лабиринт, откуда, казалось бы, нет выхода.
— Эй! Люди!
Денис заметался по проходам, дергая каждую дверь. Но, только пара мелких крыс пробежали по краю коридора и шмыгнули куда-то подпол.
— Ты чего орешь? — прохрипел Колян над ухом.
— Фу-ты господи. У вас тут просто Форт Нок-с какой-то. Пожрать бы где. Тут у вас буфета нет?
— Да есть одна забегаловка. Только ты сам не найдешь.
— Слушай, Колян. Проводи. Пообедаем. Угощаю.
— Да не вопрос.
* * *
Денис не торопясь курил, посматривая, как Колян резво наворачивает гречку с подливкой.
— И чего сейчас снимает Гаевский? — издалека начал Денис.
— Да хрень какую-то сериальную. Подписался на хороший гонорар полгода назад. Теперь уж надобность в деньгах отпала, да куда ж от договора деться.
— Не знал, что он художественно кино снимает. Я только его фильм про медицинский центр видел. А он вроде документальный.
— Так Родька только художественное и снимает. Большое кино, серьезное. — Колян сыто развалился на стуле. — Только на хорошее кино хорошие бабки нужны. Он же эту документалку сделал, чтобы дружок денег в долг дал. Тут знаешь дружба дружбой, а денюжки врозь. Вот у меня случай такой был…
Денис терпеливо выслушал три истории из бурной жизни осветителя Коляна, после чего вернулся к интересующей его теме. И через еще одну порцию гречки с подливкой и пары ватрушек с кофе Денис узнал интересные вещи.
Родин Гаевский горел мечтой снять «Идиота». Но денег найти не мог — тема хоть и вечная, но историческое кино дорого — одни костюмы, кареты и интерьеры чего стоят. Побившись о банки и инвесторов какое-то время, Родион обратился к Глазунову. Но Андрей с годами охладел к кино (дело не прибыльное, а тщеславием Глазунов не страдал) и денег на фильм давать категорически отказался. Тогда Родион попросил в долг. Гаевский режиссер модный, поэтому без работы не сидел. И его мастерство оплачивалось более чем хорошо. За пару хороших проектов обещал отдать. Глазунов еще потребовал снять рекламный фильм о центре тестя. На таких условиях друзья ударили по рукам. Гаевский сделал документалку, снял своего «Идиота», фильм провалился, а долг остался. Вот и брался за все, что предлагали.
— И много должен? — закинул удочку Денис.
— Ну для кого-то миллион — мелочь, а для кого-то сто рублей — сокровище. — хохотнул Колян. — Поговаривают, на поллимона баксов должок тянул. Так что безвременный уход дружочка ой как, кстати, ему пришелся.
— Однако крутая у вас тут информированность.
— Кино, что ж ты хочешь-то. — усмехнулся Колян. — Хотя, может, и брешут всё — не знаю. Тут в костюмерной чихнут, а на площадке уже прививки делают от гриппа. Так что так это или по-другому — не знаю.
* * *
Денис терпеливо ждал, когда Тарас, наконец, напьется. Полчаса назад друг еле вполз в кабинет и вместо приветствия Денис милосердно протянул ему минералку.
— Долг в пятьсот тысяч долларов — это славный мотив. Ну ты везучий черт. — выдохнул Тарас, оторвавшись от бутылки. — И блондинка не понадобилась. И что, этот Колян даже не спросил, кто ты такой?
— Знаешь, я сам об этом вспомнил только в машине. — усмехнулся Денис — Но, как говориться — волшебный мир кино. Слушай, ну давай я за анальгином сбегаю. На тебя ж больно смотреть. Не дай Бог Протапов сунется.
Вид Тараса был плачевный: оттекшее лицо, взлохмаченные волосы.
— А по какому поводу мы вчера нажрались-то? — с тоской спросил Тарас.
— Чой-то ты себя во множественном числе называешь?
— Не юродствуй, охальник. Меня Зинка дальше порога не пустила.
— Это видно. Может пивка?
— Нее-е-е-е, ты что! — испугался Тарас. — Зинка учует — ваще в дом не пустит. Мне вечером надо на праздник «Веселый хоровод» к дочке в сад идти. Так что — никакого алкоголя, хоть и очень хочется. Ты Родиона уже вызвал?
— Вызвал. «Оне» обещались быть после работы.
— С блондинкой?
Денис шутливо перекрестился. Родион по телефону сообщил, что его «куколка» не вещь и абсолютно свободна в своих передвижениях. Но обещал сделать всё, что в его силах, чтобы передать приглашение Дениса на беседу.
Ближе к обеду огромный и шумный Родион Гаевский почтил своим присутствием серенький кабинет следователя. Выдался свободный час и Родион поспешил прибыть «пред очи» Дениса. Так и проорал, появившись на пороге кабинета.
Денис скривился. Ох, и не любил он творческий народ. Всегда витиевато говорят, всегда запутываются в своих же собственных мыслях. Может Денису не везло, но все киношники и театралы, с которыми он сталкивался по службе, были как на подбор. Никакой четкости в показаниях, одно сплошное закатывание глаз и заламывание холеных рук. И много-много слов не по делу.
Гаевский не стал исключением. Хотя, в первые минуты, Денис, было, обрадовался.
Родион вошел, плотно уселся на стул, отчего тот возмущенно скрипнул. Сто пятьдесят килограмм чистого веса для старенького стула было слишком.
— Ответственно заявляю, господин следователь, что никаких личных мотивов для убийства своего единственного друга я не имел. — изрек Родион. — Нас связывали тридцать лет безупречной дружбы.
Другого Денис после беседы с Алиной Глазуновой и не ожидал. Смешно было бы предполагать, что она умолчит о версии заказного убийства при общении с друзьями.
— Отлично. — согласился Денис. — Тогда вы мне ответите на один вопрос и можете возвращаться к работе.
— Я весь во внимании.
— Почему вы взялись за телесериал? По нашим сведениям, в последние десять лет вы снимаете только большое кино.
— Как почему? — выразительно выкатил глаза Родион. — Из-за денег конечно. Вы знаете, что такое сейчас снимать полный метр? Да ладно бы снимать. Снять можно, а вот донести до зрителя — невозможно. Наш, с позволения сказать, отечественный прокат совершенно не заинтересован в фильмах. Им всякую американскую шелупонь третьего разряда подавай. Прокатчики — акулы. Вот представьте…
Дениса хватило на три минуты лекбеза о происках прокатчиков и превратностях отечественного кинематографа.
— Так. Ясно. — прервал Денис поток красноречия Родиона. — Вопрос перефразируем. Кто финансировал ваш фильм «Идиот»?
Родион замер. Да, выдержкой Алины Глазуновой режиссер явно не обладал. Его маленькие глазки заметались над пухлыми щечками, а крупные руки схватили лежавшую на столе ручку.
— «Идиот»? Так это был государственный заказ, они и оплачивали.
— Полноте, Родион Сергеевич.
Денис красноречиво улыбался и в упор смотрел на Родиона.
Тот попыхтел, покраснел. Побледнел и… расхохотался.
— Мда… Все-таки хорошо работает наша доблестная полиция. Мне в голову не пришло, что история двухлетней давности всплывет. Скажите честно — вы были на студии?
— Отвечайте на вопрос.
И Родион ответил. Конечно, для красоты повествования посетовал на студийцев, у которых вода не держится в одном месте, поразглагольствовал, что кинолюдишкам верить на слово нельзя, потому как они чуют только дым, а до огня им дела нет.
Денису надоел этот длинный заход в историю, и он жестко потребовал ответа. Иначе картина для Родиона складывалась не совсем славная.
Однако Родион от долга открестился. Снимая свой фильм, Родион не рассчитал сметы и вышел за рамки предоставленных средств государством. Надо было заканчивать картину и срочно искать бабки. Он взял у Андрея деньги на фильм, рассчитывая отдать в течении двух лет. В срок не успевал, но вывернулся и расплатился с другом. Полгода назад.
Родион отметил, что Глазунов был достаточно щепетильным в финансовых вопросах. Да и деньги между друзьями — очень плохая затея. Поэтому Гаевский принял помощь из других рук.
— Из каких? — тут же среагировал Денис, хотя вопрос уже не имел значения. Но Денис уже «работал», раскручивая допрос по классической схеме. Жать-жать клиента до дна, чтобы тот сбился и выдал что-то совершенно неожиданное.
— А вот этого я сказать не могу. Какая разница? Я расплатился с Андреем, а уж как дальше решил проблему это не важно.
— В деле об убийстве важно всё. Так кто помог?
Родион замялся, будто взвешивая говорить или нет:
— Тут замешана дама, и я как истинный джентльмен…
— Вы как истинный джентльмен рискуете остаться под подозрением в организации убийства своего друга. — повысил голос Денис. — Вы мне можете сто раз сказать, что отдали деньги. Но где подтверждение этого факта? Может вы мне наврали? — нажимал Денис. — Полмиллиона долларов — железный мотив.
— Поллимона баксов?!! — взвился Родион. — Да они с ума сошли! Я взял у Андрюхи сто пятьдесят тысяч. Нет, ну до чего ж у нас талантливый народ, а? Сказочники, мать их!
— Кто дал вам денег, Родион Сергеевич? — припечатал Денис.
Родион подпрыгнул и выпалил:
— Алина! Мне помогла Алина. Теперь я должен ей, а она в отличии от Андрюхи, не растеряла любви к искусству.
«О-па. Интересный поворотец. — мелькнуло в голове у Дениса. Но что это мне дает? Да ничего. Хотя может только пока».
А Родиона уже несло. Работы подходящей тогда никто ему не предлагал, и он уже был готов пойти к Андрею с повинной, рискуя испортить многолетние отношения, но тут Алина предложила помощь.
— Как вы можете доказать, что вы отдали Глазунову деньги? — вклинился Тарас. — У вас есть расписка?
— Помилуйте, какие расписки между друзьями. Хотя знаете что?! Я же перевел деньги на счет Андрея! Вы можете проверить.
Родион говорил правду. Выписка банковского счета Гаевского за март месяц гласила, что банк перевел сто пятьдесят тысяч долларов на счет Глазунова. Номер счета мужа любезно назвала Алина по первому же требованию. Она же подтвердила факт «взаимопомощи» другу.
Версия «Родион» умерла, едва родившись.
* * *
Денис сидел за кухонным столом и бесцельно рисовал цветочки на полях списка. Была у него такая дурацкая привычка еще со времен школы. Кому-то для того, чтобы сосредоточиться, необходима сигарета, кто-то вертит в руках первый попавшийся предмет, кто-то тупо смотрит в окно. А Денис Лавров хватает ручку и рисует цветочки. Ни квадратики, ни большие заглавные буквы, а цветочки. Наверно, психологи и могли объяснить, почему у бравого, порой жесткого следователя Лаврова была такая романтическая привязка к сосредоточению, но Денис никогда не анализировал свою привычку. Рисовал и все. И в момент прорисовки каждого лепестка укладывал по порядку мысли в голове.
Лиза спала за стенкой, разговаривая во сне. А Денис все возвращался и возвращался к событиям сегодняшнего дня.
Он посмотрел на список и зачеркнул «Родион».
На сегодняшний день было отработано двое фигурантов. Алина и Родион отпадали. Наследство мужа Алину не интересовало, Родион перед другом был чист. Но Алина оплатила долг Родиона. Почему? Да какая разница — оплатила и всё. Зная педантичность мужа в вопросах денег, может, таким образом, сохраняла дружеские отношения в компании. Логично? Вполне.
Остались супруги Фомичевы, детишки и… Марго.
Марго… Денис вспомнил огромные голубые глаза и платиновые волосы. Красивая девочка, если бы в глазах наличествовал хоть намек на интеллект. Хотя чтобы заарканить богатого и успешного режиссера тоже надо обладать некоей сноровкой.