–– Память совсем девичья, – понял её замешательство попутчик, проталкивая вперёд. – Из Сыктывкара мы вчера вместе ехали. Забыла? Трубецкой просил помочь, но девушка, которая тебя встретила, была так нелюбезна, что я не рискнул настаивать. А посему, вроде как должен остался. Так что, хочешь или не хочешь, а до пункта назначения я тебя доставлю. Поругалась что ли с сестрой?
–– Откуда вы знаете, что я приезжала к сестре?
–– Трубецкой сказал, что тебя должна сестра встретить.
–– А почему решили, что мы поругались?
–– По тому, как вы встретились. Показалось, что не ты, не она особой радости не испытали. Или я не прав? Можешь не отвечать. Просто, когда сестра прилетает из Ростова, а на следующий день бежит назад с одной котомкой, другого объяснения найти трудно.
Сердце испуганно вздрогнуло.
–– Откуда вы узнали, что я из Ростова?
–– А чего ты так испугалась? – удивлённо поднял глаза попутчик, снимая подбитую мехом кожаную куртку. – Элементарно Ватсон, у тебя на дорожной сумке бирка была из аэропорта, а на ней дата вылета. Значит, прилетела ты в тот день из Ростова.
–– Вы случайно не из полиции?
–– Нет, я, случайно, инженер, поклонник дедуктивного метода Шерлока Холмса.
–– Ну и что вам ещё дедуктивный метод подсказал?
–– Ну, например, то, что ты что-то везла сестре. И это «что-то» было для вас очень важным.
– Это тоже по бирке вычислили?
–– Нет, – засмеялся мужчина, садясь и вытягивая под столом длинные ноги. – Когда тебя Трубецкой разбудил, ты первым делом по груди рукой провела, потом сапоги осмотрела. Ну, заначка в лифчике – дело житейское, а вот заначка в сапоге – это интересно. Тем интереснее стало после того, как увидел, с какой аккуратностью эти сапоги спрятала твоя сестра. А то, что твоя сестра – девушка хорошо известная в криминальных кругах я понял, когда увидел реакцию Трубецкого на её появление. Он перекрестился, когда узнал к кому ты приехала. И что это значит? Значит обрадовался, что с тобой, во время путешествия в одном с ним плацкарте, ничего не случилось.
Поезд мягко покачивался. Вагон постепенно наполнялся людьми. Лысые парни громко хохотали, не обращая внимания на тихо плачущих, закутанных в тёплые платки женщин. Глаза начали слипаться. Несколько дней, проведённых в состоянии нервного стресса, дали себя знать и в какой-то момент организм устал бояться. Сонно хлопнув ресницами, Анфиса положила голову на пластмассовый светильник, прикреплённый к стене, и заснула.
Что послужило сигналом к пробуждению, она так и не поняла. То ли её качнуло на выезде со станции, то ли мясной запах, стелящийся по вагону, выдернул из рук Морфея. Не открывая глаз, Анфиса несколько минут втягивала будоражащие сознание запахи, затем потянулась и резко открыла глаза. Старый знакомый, с которым она так и не познакомилась, аккуратно нарезал на газете палку копчёной колбасы, рядом стояла банка с консервированными патиссонами. Прислушиваясь к жалобному скулению живота, Анфиса вспомнила, что, торопясь покинуть негостеприимный дом сестры, не выпила даже чашку чая.
–– Проснулась? – подмигнул мужчина. – Ну и молодец. Подтягивайся и принимай участие в сервировке стола. А то у нас кто не работает – тот не ест.
Есть хотелось, поэтому Анфиса придвинула поближе банку с патиссонами и безуспешно попыталась её открыть. От напряжения на запястье выступили вены, но крышка не сдвинулась ни на миллиметр. Сидящий рядом парень несколько минут наблюдал за её потугами, даже сморщился и сжал кулаки, словно это не Анфиса, а он боролся с непокорной консервацией. Не выдержав, он забрал банку и лёгким движением руки скрутил плотную крышку. Выложив на пластиковую одноразовую тарелку соления, Анфиса подхватила двумя пальцами самый маленький патиссон и, закрыв глаза от удовольствия, засунула его в рот. На столе уже лежали и кусочки сала, и, блестевшая поджаристой коричневой корочкой курица, и огромные парниковые огурцы. Парень в застиранной тельняшке выскочил из купе и вернулся через минуту со щербатыми гранёнными стаканами. На стол, со всеми почестями, была водружена бутылка «Столичной». Лица мужчин расслабились, губы медленно растягивались в широкие улыбки, собирая вокруг выцветших глаз овражки глубоких морщин. Надо же, подумала Анфиса, как мало человеку для счастья надо. Оказывается, несмотря на большое разнообразие, представленной на современном рынке вино-водочной продукции, «Столичная» сумела не потерять своего ценителя.
«Шерлок Холмс», как прозвала нового знакомого Анфиса, вынул из чемодана бутылку вина и, подмигнув ей, ввинтил в корковую пробку маленький штопор. Водку и вино разлили по стаканам. Чинно подняв ёмкости, мужчины вежливо чокнулись.
–– За знакомство, – поднял тост «Шерлок Холмс» и представился:
–– Илья.
Со всех сторон звучали имена. Анфиса удивлённо разглядывала мужчин. Минуту назад, наблюдая слаженные действия попутчиков, она готова была поклясться, что это компания старых знакомых, выехавших на экскурсию. И вот теперь оказалось, что мужчины не были даже знакомы. Хотя это не помешало им вынуть из рюкзаков продукты, положить их на стол и не запариваться, кто внёс в «общий котёл» курочку, а кто дешёвые сигареты.
Утолив первый голод, Анфиса отпила глоток вина и удивлённо подняла взгляд на Илью. Густая тёплая волна мгновенно покрыла нёбо терпким, горьковатым налётом. Язык, словно нахохлившийся ёжик, ощерился мелкими колючками. Такого вина Анфиса ещё не пробовала.
–– Ла Риоха, комарки Ара и Нахера, лучшие вина Испании – улыбнулся Илья, засовывая в рот кусок огурца. – Брату привёз, он у меня ценитель, но оказалось, что спиртные напитки не принимают ни в каком виде.
Разговор тут же стал общим. Отрывая кусочки курочки, мужчины наперебой рассказывали, что можно передавать, а что нельзя, с кем связываться по вопросам посылок. Разглядывая усталые, испещрённые ранними морщинами лица попутчиков, Анфисе тоже безумно захотелось поделиться с новыми знакомыми собственными проблемами, но вклинится в разговор никак не получалось.
Обед продолжался почти до прибытия поезда на железнодорожный вокзал Сыктывкара. Анфиса, сама того не заметив, выпила целую бутылку вина и выходя, уже дружила со всеми поселенцами близлежащих сёл. Она таки рассказала историю своих отношений с родственниками, с козлом Смирновым, и выслушав ряд советов и пожеланий, к выходу шла, опираясь на крепкое плечо Ильи.
***
«Андросова Елена Юрьевна, прибывшая рейсом из Пензы, срочно пройдите к справочному бюро», прокаркало над головой. Анфиса испуганно разлепила глаза. Где она? Судя по вещанию, всё ещё на вокзале. Слава богу, что красть нечего, а то бы последнее проспала. Под ухом что-то зашевелилось. Осторожно приподняв голову, Анфиса осмотрелась. На чьём это плече она так удобно устроилась? Сидящий на соседнем кресле мужчина кивнул в знак приветствия и снова уткнулся в журнал. Переведя взгляд на часы, Анфиса удивлённо отметила, что с момента их приезда в Сыктывкар прошло не так много времени, хотя организм казался бодрым и выспавшимся. Как зовут этого бородача? Кажется, Илья. Ну хоть посреди вокзала не бросил и за то спасибо. Сбоку что-то пронзительно свистнуло. Повернув голову, Анфиса подскочила. За стеклом шёл на посадку огромный белый лайнер. То есть, она с Ильёй ещё и как-то добралась до аэропорта. Голова не болела, но мозг категорически отказывался вспоминать события несколько часовой давности.
–– Спасибо что подвезли, – выдавила она жалкую улыбку.
Мужчина перевернул страницу журнала, бегло просмотрел заголовки статей и, свернув, бросил на соседнее сидение.
–– И подвёз, и билеты купил. Через час открывается посадка на наш рейс.
–– На какой рейс? – глупо хлопнула глазами Анфиса.
–– На Ростов, – словно само собой разумеющееся, буркнул мужчина. – Мы же выяснили, что ты из Ростова-на-Дону. Следовательно, чтобы разобраться, с твоими проблемами, надо, как минимум, инкогнито вернуться домой.
–– С какими проблемами? Откуда вы знаете про мои проблемы?
–– Про них, по-моему, знает вся республика Коми.
Волосы под шапкой зашевелились. Попробуй теперь вспомнить, что она могла наговорить в порыве откровения.
– Это всё неправда, – испуганно пролепетала Анфиса, стараясь определить в какую сторону бежать. – Мало ли, что по-пьяному скажешь.
– Это точно, – тяжело вздохнул Илья, всматриваясь в мелькающие на табло линии. – Выпить целую бутылку «Паласио де Ориенте», изящно закусив кусочком сала – это круто. Кстати, на будущее – не пей. Не твоё это, Анфиска. Переговорить тебя не смогли даже бывалые алкаши, а уж информации ты вылила, на год вперёд разбираться. А вот и наш выход открылся.
Мужчина поднялся, вытянул ручку чемодана и, не оборачиваясь пошёл в сторону накопителя. Анфиса удивлённо посмотрела на привязанный к руке полиэтиленовый пакет. Ну надо же, и напилась, и неизвестно как доехала, а пакет с пальто не потеряла. Хотя, вряд ли она сама догадалась привязать пакет к руке. Прямо не Илья, а бородатый ангел-хранитель. Расстегнув пуговицы, она быстро скинула тулуп, надела любимое пальто и бросилась следом за новым знакомым. Василисин тулуп так и остался лежать на деревянном сидении.
Толпа уставших, угрюмых пассажиров выстроилась, образовывая некое подобие очереди и Анфиса, кусая губы, понуро встала в хвосте. В голове серой дымкой колыхнулось воспоминание о прохождении паспортного контроля, вопросы, задаваемые служащими аэропорта… Наверное, Женя Лукашин, по сравнению с ней, спортсмен, комсомолец и просто красавец. В свете последних событий жалость к себе, любимой, переполнила сердце, заставляя её картинно вздыхать и закатывать глаза.
Не обращая внимания на её красноречивое сопение, Илья набирал в мобильном телефоне одно сообщение за другим, изредка похохатывал, цокал языком и качал головой.
–– А вы тоже в Ростов едете? – понуро спросила Анфиса, стараясь как-то напомнить о себе.
–– Да, – бросил мужчина, не отрывая взгляд от экрана. – Не оставлять же тебя одну в такой ситуации. У меня друг в Ростове, заодно его навещу.
Полёт прошёл, как в тумане. Неулыбчивые стюардессы медленно толкали перед собой тележки, наполненные бутылками и картонными коробочками. Перекидываясь ничего не значащими фразами, девушки раскладывали на откидные столики судочки с бутербродами, разливали соки и шли дальше. Бросая косые взгляды на Илью, Анфиса в который раз за вечер, просчитывала, что могла наговорить после столь обильного возлияния. Пожалуй, это был первый случай, когда она назюзюкалась до подобного состояния. Но вино так приятно щекотало гортань, казалось лёгким и терпким одновременно, а окружающие ребята такими весёлыми и участливыми, что Анфиса, потеряла контроль. Закончив нехитрый ужин, Илья уткнулся в газету и, казалось, снова забыл о её присутствии. Тяжело вздохнув, Анфиса скосила глаза, подсматривая название. «Парламентская газета». Инженер, любитель детективов, теперь ещё и парламентёр. Впрочем, не «Вестник же уголовника» читать. Расслабившись, Анфиса, наконец, получила возможность спокойно рассмотреть попутчика. Встретившись взглядом на вокзале в Чинья-ворыке, она не посчитала нужным обратить внимание на незнакомого мужчину, в вагоне поезда, везущего их в Сыктывкар, сначала спала, как сурок, потом напилась. И теперь, при тусклом освещении готовящегося ко сну авиарейса, получила возможность рассмотреть своего спасителя. На вид мужчине можно было дать, как тридцать пять, так и сорок лет, маленькая аккуратная борода, пожалуй, делала внешность нового знакомого несколько типичной, присущей положительным инженерам, авиастроителям, учёным, фильмы о которых так любила смотреть бабушка. Чуть вздёрнутый нос, длинные ресницы… В молодости, наверное, имел успех. Хотя, обручального кольца нет. Значит, докобелировался, а сейчас и рад бы стакану воды и спокойной старости, а фиг. Об этом раньше надо было думать.
Пять часов пересадки в Москве и, наконец, родной аэропорт. Подходя к раздвижным дверям, Анфиса мельком глянула на ряд встречающих и вздох, тяжёлым комом застрял в горле. Среди букетов, улыбок, счастливых лиц она сразу выделила знакомую фигуру Гурмана. Вцепившись руками в блестящие перила, старый знакомый не сводил цепких глаз с выходящих пассажиров. Присев от неожиданности, Анфиса резко затормозила. Сердце колотилось, как отбойный молоток, а глаза мигом наполнились слезами. Словно потерявшийся тушканчик, она судорожно завертела головой и шмыгнула за колонну. «Когда же кончится этот кошмар?» затравленно пронеслось в голове.
– Это Гурман?
Анфиса повернулась на знакомый голос. Значит, про Гурмана она тоже рассказала. Интересно, осталась хоть какая-то информация, которую она не выложила бы первым встречным? Взяв протянутый Ильёй носовой платок, она долго вытирала глаза, обдумывая дальнейшие действия. От платка шёл лёгкий весенний запах. Кажется, чем-то подобным душился Димка. Стеклянная дверь закрылась, даря ей ещё несколько минут безопасности, но выходить всё равно придётся.
–– Успокойся, – пробормотал Илья. – Наверное, кто-то тебя сдал. И скорее всего этот «кто-то» – твоя невежливая родственница. Гурман правильно просчитал время и ждёт тебя с этого рейса. Просто пересидим здесь и выйдем со следующим потоком. Надеюсь, он не обратит внимание на пару, прилетевшую из-за границы. Через десять минут начнут выходить пассажиры рейса из Анкары.
–– Откуда ты всё знаешь? – снова подозрительно сжалась Анфиса.
–– У тебя над головой табло разгрузки багажа. И прекрати видеть во всех врагов.
Просидев, на всякий случай, ещё полчаса, Анфиса вышла из аэропорта под руку с Ильёй. Гурмана в толпе не было.
Всё время, пока такси везло их по знакомым улицам, Анфиса вытирала катящиеся слёзы. То, что сообщила Балуеву о её прилёте Василиса не вызывало сомнений и от сознания этого факта на душе было обидно и противно.
–– Как ты думаешь, – тихо позвала она Илью, – откуда они узнали, что я прилечу именно этим рейсом? Вообще-то я планировала пересидеть пару дней в Сыктывкаре, потом возвращаться.
–– А у тебя было где пересидеть? Есть родственники? Знакомые в Сыктывкаре? – Не глядя на попутчицу спросил Илья. – Может у тебя денег достаточно, чтобы переждать несколько дней в гостинице? Или ты планировала пересидеть всё это время на вокзале?
Анфиса раздражённо поджала губы. Ни друзей, ни знакомых в Сыктывкаре у неё не было. И да, скорее всего Василиса точно знала, что денег у неё осталось не так много, чтобы шиковать в незнакомых местах. Угадав её мысли, Илья спрятал в бороду улыбку и продолжил:
–– Думаю, что люди Балуева в ближайшие дни будут отслеживать всех прилетающих. Просто нам повезло, что сегодня очередь Гурмана. Остановив такси перед маленьким рестораном, Илья почти силой заставил её позавтракать. Заказав кофе с круассаном, Анфиса надеялась, что настроение улучшится, но на душе стало ещё тоскливее.
***
Улица, на которой жил друг Ильи находилась недалеко от центра, хотя Анфиса, прожившая уже не один год в Ростове, даже не знала о её существовании. Поднимаясь на третий этаж незнакомого дома, она поймала себя на мысли, что совершенно не боится идущего сзади малознакомого мужчину. Пожалуй, если бы сейчас он стукнул её чем- то тяжёлым по голове, она бы даже обрадовалась. Чувство апатии посещало Анфису с периодичностью раз в неделю, но не имело ничего общего с сегодняшним шоком, оставшимся после побега из Чинья- ворыка и встречи с Гурманом. Теоретически она понимала, что оказалась между молотом и наковальней, вернее, между своей семьёй и вражеским кланом. И после событий последних дней даже не знала, с кем ей предпочтительнее встретиться.
Погремев связкой ключей, Илья, наконец, открыл дверь, оббитую потёртым дерматином. Анфиса брезгливо поджала губы. Даже дверь её квартиры выглядела презентабельнее. Бедненькие нынче у инженеров друзья. Внутри квартира оказалась не лучше. Маленький квадратный коридор вмещал светло-коричневый шкаф с пыльным зеркалом и потёртый коврик у входа. Оставив чемодан у порога, Илья прошёл в комнату. Раздвинув шторки, долго возился с задвижками. Наконец, повернув ригель, распахнул настежь окна. Опершись о косяк, Анфиса безразлично разглядывала интерьер. Впрочем, если это можно было назвать интерьером. Пройдя взглядом по пустым полкам, она удивлённо отметила, что в квартире нет даже намёка на жизнь. Не было ни фотографий, ни маленьких безделушек, как ничто лучше характеризующих хозяев. Даже две чашки на столе были белые и совершенно безликие. Точно такие расставляла нянечка на детских столах в садике, дежурные солдаты в казармах, волонтёры в социальных столовых. Что-то скребнуло в душе, но усталость, замешанная на депрессии, заглушила чувство самосохранения.
Проснувшись на следующий день, Анфиса долго лежала с закрытыми глазами. Не хотелось вспоминать прошлое, ни думать о будущем. Чистая кровать, мерное тиканье раритетных ходиков на стене, что ещё надо, чтобы встретить новый день. Входная дверь стукнула. Анфиса резко открыла глаза. В жизни сложилась ситуация, научившая её не доверять даже родным людям, может ли она чувствовать себя в безопасности в квартире человека, которого знает всего несколько дней? От двери пахнуло облако морозного воздуха и по коридору протопали тяжёлые шаги.