На сегодняшний день Анфиса уже знала, что Илья спит на кухне, неудобно скрючившись на узеньком диване. Ещё знала, что он замечательно готовит паэлью, не храпит и ведёт себя по отношению к ней совершенно по-джентельменски. Сегодня на новогоднем столе коронным блюдом будут суши. Причём делал их Илья сам. Анфиса хотела помочь, но мужчина выпроводил её из кухни, пояснив, что приготовление блюда предполагает полное единение с производимым продуктом и её присутствие назвал неуместным.
Праздничный концерт на первом канале в этом году показался ей на тройку с плюсом, а сознание того, что опять придётся есть ненавистные суши и завывать от фальшивого восторга, не поднимало настроения. В этом отношении Анфиса всегда завидовала Нике. Сестра никогда не шла на поводу у чужого мнения и не скрывала, что манты и хачапури любит гораздо больше, чем тампури, тапасы и прочие прибамбасы зарубежных кухонь.
Автобус ушёл, лунка снова затянулась морозной дымкой, а часы пробили восемь раз. В животе забурлило. И не мудрено, обедала она в час дня, после чего старалась нагулять аппетит для новогоднего ужина. Исподтишка глянув на накрытый стол, Анфиса схватила маленький бутерброд с красной икрой и быстро засунула в рот. Лопающиеся шарики заливали язык маслянистым соком, раздражали рецепторы и впитывались по пути, так и не докатившись до желудка. Есть захотелось ещё больше. Закрыв глаза, Анфиса представила огромные сочные манты. Воспоминание оказалось таким реальным, что нос даже поймал фантомные запахи горячей жирной начинки, сочащейся из тонкого теста. Дверь распахнулась. Анфиса расстроенно вздохнула. Сначала в комнате появилось огромное блюдо, наполненное разноцветными ролами и судочками с соусами. Ролы были разложены на двухъярусных подставках для тортов и грозили в любой момент рухнуть. Следом, осторожно ступая, чтобы не нарушить конструкцию, шёл Илья. Понимая, сколько усилий он прикладывает, чтобы обеспечить её защиту и охрану (даже пытается провести какое-то расследование), Анфиса убрала с лица плохое настроение и постаралась мило улыбнуться. Стол снова напоминал картинку из гламурного журнала. Белая скатерть с кружевом ришелье по краям была немного старомодна, но очень гармонично вписывалась в интерьер. Красивая посуда, даже фужеры из богемского стекла. Обмакнув ролл в соус, она привычно состроила восторженную гримасу. Впрочем, суши оказались с российской изюминкой, во всяком случае рис был хорошо проварен, чего ей всегда не хватало в настоящих деликатесах.
Молчание за едой Никуша называла хорошим воспитанием. Ведь своими вопросами ты можешь помешать другому человеку, но именно сегодня, за праздничным столом, Анфисе очень не хватало простого человеческого общения. Хотелось, чтобы, как раньше, кто-то поздравил, поцеловал в макушку, рассказал какая она классная и развернул специально для неё любимую шоколадную конфетку. Отпив глоток вина, она подумала, что надо что-то сказать, хотя бы поздравить, но слов почему-то не находилось. Подняв глаза, она неожиданно наткнулась на взгляд Ильи и сердце испуганно встрепенулось. Вроде взгляд, как взгляд, а словно в душу залез, увидел то, что глубоко спрятано и пожалел. Да, именно жалость, стариковская какая-то, всезнающая и всепрощающая. В очередной раз Анфиса задумалась, что вот уже несколько дней живёт в обществе человека, о котором ничего не знает.
Поднявшись, Илья вышел на кухню. Тут же хлопнула дверка холодильника. Вернувшись, мужчина принёс запотевшую бутылку шампанского. «Anna de Codorniu» прочитала название Анфиса, пока Илья выворачивал пробку. «Тоже из провинции Нахера? – иронично подумала она и тут же одёрнула сама себя. – Где бы ты сейчас была, если бы не вино из провинции Нахера?» Разлив искристую жидкость, Илья поднял фужер. Анфиса уже не спрашивала откуда берётся в доме праздничная посуда, дорогие фужеры. В этом доме всё появлялось и исчезало словно по мановению волшебной палочки. Хотя появлялось и исчезало только самое необходимое. Нужно для праздничного стола два прибора, появилось два прибора, надо чтобы исчез мусор, появился рулон пакетов. И ничего лишнего.
–– За тебя, Анфиска, – Илья поднял фужер. – Чтобы выбралась ты из этой кучи, отмылась, очистилась…
Тонкое богемское стекло зазвенело. Отпив глоток, мужчина снова принялся за еду. Опять вот, не сказал ничего особенного, а сердце пропустило удар. Странный он, этот любитель детективов.
Громкий мат за окном грубо вклинился в спящее сознание. Не открывая глаз, Анфиса долго прислушивалась, стараясь понять эмоциональный монолог местного жителя на тему: «какое падло оставило машину на самом выезде». Точно зная, что автомобиль, создавший аварийную ситуацию, ей не принадлежит, Анфиса перевернулась на другой бок и, натянув на голову одеяло, снова окунулась в полусонное состояние. К мужскому баритону во дворе присоединился женский фальцет и диалог продолжился с новой силой. Теперь даже тёплое одеяло не могло заглушить визг разбушевавшегося тандема. Со всех сторон захлопали открывающиеся форточки, соседи массово принимали участие в обсуждении проблемы и Анфиса поняла, что заснуть больше не получится.
Постельное бельё на кухонном диване было убрано. Илья, как всегда по утрам, отсутствовал. Анфиса не спрашивала, где он бродит целыми днями. Одинокий, ещё не старый мужчина, всегда найдёт чем заняться в отпуске. Хотя в глубине души, она надеялась, что, среди своих амурных дел, Илья находит время и для раскрытия деталей, проливающих свет на её ситуацию.
Сегодня солнце, прорвавшись сквозь наслоение туч, решило начать новый год хорошей погодой. Завернувшись в одеяло, Анфиса долго стояла у окна. Изморозь почти полностью растаяла и сердце млело, радуясь чистому, обновлённому за ночь пейзажу зимнего города.
Вечером, ложась спать, она забросила тапки далеко под кровать и сейчас не было никакого желания лезть и искать их. На холодном полу ноги сразу покрылись «гусиной кожей». Потерев одну ногу о другую, она снова бросилась к кровати. Джинсы вперемежку с мятой блузкой, кофтой валялись на полу. Подняв двумя пальцами лифчик, Анфиса раздражённо поджала губы. Когда-то он был белым. От блузы шёл спёртый запах пота. И не мудрено. Два дня в дороге, в самолёте, поезде. Постоянное ощущение страха. Ещё не так завоняешь. Деньги всё так же оттопыривали потайной карманчик лифчика, и Анфиса решила, что сегодня самое время заняться собой любимой. Конечно, первое января не тот день, когда можно претворить мечту в жизнь, но кое-что купить можно было.
Искупавшись и высушив волосы, она открыла шкаф и в очередной раз удивилась образу жизни друга Ильи. Ни зимних вещей, ни нижнего белья… Такое впечатление, что человек-улитка, уехал в командировку и всё своё забрал с собой. Ладно, одолжим костюмчик у Ильи. Благо дело, этот тоже всё возит с собой. Несколько пар джинсов, полочки от «Tommy Hilfiger», «Lee», «Wrangler» … Сколько же в наше время должен зарабатывать инженер, чтобы ни в чём себе не отказывать? Найдя спортивный костюм, свитер, Анфиса быстро переоделась. Вещи оказались на несколько размеров больше, но подкатив со всех сторон, она осталась довольна собственным отражением. Новые кроссовки пришлось набить туалетной бумагой. Подёргав ногой, Анфиса решила, что все препятствия преодолены.
Спрятав в карман комплект ключей от квартиры, она натянула капюшон и, развернувшись, посмотрела в зеркало.
«А что «Динамо» бежит?» – ехидно спросило зазеркалье. – «Все бегут», – буркнула она в ответ и, хлопнув дверью, выскочила на лестницу.
Мороз сразу прихватил одетое не по погоде тело. Поёжившись, Анфиса с трудом заставила себя не вернуться снова в дом. Взяв привычный ритм, она медленно побежала вдоль дороги к центру. Время приближалось к обеду, но улица была совершенно пустой.
Фасад торгового центра «Вавилон» сегодня выглядел тускло. Новогодние гирлянды, сверкавшие и переливающиеся разными цветами ночью, днём делали здание безликим и серым. Здесь народа было побольше. Маленький юркий комок в красном комбинезоне выкатился прямо ей под ноги и залился противным, словно писк бензопилы, лаем. От неожиданности Анфиса даже подскочила. Чихуахуа в комбинезоне с песцовой опушкой довольно замолчал и теперь разглядывал Анфису забросив голову на спину. Тут же рядом материализовалась невысокая блондинка в точно таком же комбинезоне и противно засюсюкав, подхватила пса на руки. «Совсем люди сдурели», – удручённо покачала головой Анфиса, оборачиваясь вслед странной парочке.
Медленно едущая по дороге машина затормозила. Сконцентрировав взгляд на бритоголовом амбале за рулём, Анфиса испуганно икнула. Чувство самосохранения подсказало: беги, но ноги мгновенно стали мягкими и непослушными. Развернувшись, Анфиса не сразу осознала, что же произошло раньше, то ли она сначала услышала звук открывающейся двери машины, затем увидела в стеклянной витрине напротив знакомую ухмылку Гурмана, то ли наоборот. Страх не просто поднялся волной, он закручивался в цунами, отключая мозги. Ноги подкосились. Нелепо взмахнув руками, Анфиса качнулась вперёд и шлёпнулась в наваленную за бордюром горку снега. Серая желеобразная пустота в голове плыла, поглощая мысли. Зарывшись лицом в белое колючее покрывало, она молила, чтобы всё случившееся оказалось сном. Сердце колотилось, гоняя потоки крови. Сквозь шум в ушах пробивались какие-то звуки. Кажется, лежа в снегу, она ещё и пыталась кричать. Вырываясь из горла, звуки перекатываясь по шершавому языку, и выскакивали изо рта клубами горячего дыхания. Пушистое белое облако поднималось, заволакивало замутнённые страхом глаза и исчезало.
Крепкая рука вытащила её из сугроба за шкирку и поволокла к машине. Выставив вперёд ноги, Анфиса упиралась в скользкий асфальт, отчаянно пытаясь затормозить, но вышло ещё хуже. Пробормотав несколько слов, Гурман грубо встряхнул её, словно испорченную куклу, и без усилий забросил на плечо. Перед запорошенными снегом глазами мелькала чёрная кожа мужских сапог. Состояние абсолютного ступора захватило тело. Чувствуя, как при каждом шаге Гурмана, диафрагма стукается о каменное плечо, Анфиса понимала, что её уже никто не спасёт.
Дверь машины открылась, чьи-то руки в серых перчатках затащили её в салон. Взвизгнув шинами, автомобиль резко тронулся с места.
Жёсткая кожа сидения пахла табаком и потом. Анфиса судорожно вдыхала спёртый запах, стараясь остановить захвативший тело мандраж. Надо, наверное, снова попытаться заорать. Как-то привлечь внимание. На колено опустилась тяжёлая мужская рука и крик, так и не вырвавшись, свернулся холодным жгутом где-то под гландами. Хорошо хоть глаза не завязали. Хотя, с другой стороны, это могло означать, что вернуться из этого путешествия ей вряд ли позволят. И тем не менее, последний луч умирающей надежды, подсказал, что надо бы запомнить дорогу. К сожалению, когда просветление наступило, машина уже выехала из города. Жадно скользя глазами по обочине, Анфиса искала хоть какую-нибудь вывеску с названиями близлежащих сёл, но дураки и дороги на этом участке объединились, и ни одного намёка, на то, куда они едут так и не появилось.
Минут через двадцать, машина подъехала к посёлку. На шлагбауме сердце Анфисы обнадеживающе затрепетало. Должны же охранники выйти, чтобы поднять пропускное устройство, проверить документы въезжающих. Не Гурману же принадлежит дом в элитном посёлке. Но и тут её ждал облом. Парень за рулём притормозил, приложил к экрану на стойке у шлагбаума, красную карточку, и перегородка мягко взлетела вверх.
Сквозь лапы голубых елей, разросшихся за кованными заборами, Анфиса пыталась рассмотреть владения местных жителей. Изредка взгляд выхватывал высокие замки, ощерившиеся чёрными арками. Конусообразные крыши, покрытые шапками снега, сверкали в лучах солнца. Маленькие, каменные фонтанчики у ворот, фигуры монстров, охраняющих то, что в селе её бабушки называлось калиткой. От показательной роскоши посёлка Анфису накрыла очередная волна депрессии.
Резные ворота одного из коттеджей бесшумно распахнулись.
Машина мягко въехала под навес.
Бесцеремонно вытащив её из салона автомобиля, незнакомый парень толкнул, указывая направление. Толчок был не сильный, но ноги тут же разъехались на обледенелой дорожке, ставя её в неприличную позу. Глаза наполнились слезами. Подскочив, Анфиса втянула голову в плечи и искоса взглянула на незнакомца. Оскорбительный хохот и обидные комментарии – это как раз то, чего ей не хватало для завершения этого ужасного путешествия. Но парень что-то доставал из багажника, совершенно не обращая внимания на упавшую пленницу.
На трясущихся ногах Анфиса направилась к дому. Багажник машины глухо стукнул. Хруст снега за спиной приближался. Тяжело топая, парень догнал её и, развернув, подтолкнул к маленькому флигелю в глубине сада. «Пыточная»: пронеслось в голове. Голова пошла кругом и во рту поселился противный привкус железа.
Открыв дверь, компания, без стука, прошла в большой, светлый кабинет. Высокие шкафы, заполненные старыми книгами с трудночитаемыми названиями, компьютер, принтер, сканер, огромный стол, крутящееся кожаное кресло… Все прибамбасы успешного бизнесмена. Ничего пугающего, но Анфисе этот антураж показался пострашнее подвалов террористов.
Сидевший в кресле мужчина, легко поднялся. До этой встречи Анфиса несколько раз видела Балуева на днях рождения отца, но у неё никогда не возникало желания узнать конкурента поближе. Сейчас же, попав под гипнотизирующую улыбку Михаила Сергеевича, она ещё раз оценила проницательность старших сестёр, всегда с опаской относившихся к Балуеву. Страх поднялся с новой силой. Мошек в глазах не осталось, всё что до этой минуты бурлило в животе, кружилось перед глазами, отошло на задний план, оставляя пустой бесчувственный каркас. Кровь, переполненная адреналином, мощным потоком бросилась к вискам. Подавленность событиями последних дней дошла до своего логического завершения и, картинно взмахнув руками, Анфиса упала в обморок.
Глупо хлопая глазами, Балуев застыл на полдороге с распростёртыми объятиями и идиотской улыбкой на лице.
–– Стебётся, – восторженно прошептал Гурман.
Наклонившись над распростёртым телом девушки, Уфимский медленно поднял её руку и отпустил. Конечность глухо упала на ковёр. Переведя взгляд на шефа, парень со знанием дела констатировал:
–– Не стебётся.
Присев на корточки, Балуев и Гурман долго рассматривали пленницу.
–– А она точно дочь Капитона? – растерянно спросил Гурман.
Уфимский посчитал вопрос риторическим. Засунув руки в карманы, он молча ждал дальнейших распоряжений.
–– Ладно, – недовольно буркнул Балуев. Поднявшись, он переступил через девушку и пошёл к выходу. – Заприте её хорошенько и глаз не спускайте. Отложим разговор до лучших времён.
С трудом разлепив глаза, Анфиса почувствовала, как к горлу подкатил противный горький комок. Перевернувшись на бок, как учили на занятиях по оказанию первой медицинской помощи, она втянула воздух ртом и, сцепив губы, задержала дыхание. Обведя глазами комнату, резко выдохнула и неприлично выразилась. Сколько же времени она провалялась на диване? Помнится, когда сюда приехали, стрелки часов, висящих на стене, только-только перешагнули, отметку «двенадцать». Подниматься, чтобы узнать время, не хотелось. Сконцентрировавшись на полуопущенных бамбуковых жалюзи, она сделала вывод, что время обеда давно прошло. На стуле рядом с диваном стояла яркая керамическая чашка. Анфиса улыбнулась, точно такой же сувенир украшал полочку в серванте Димки. На внешнем дне чашки был нарисован пятачок, и Анфиса долго не могла понять, что вызывало бурный хохот брата, когда она пила чай. Вытянув руку, она хотела удостовериться есть ли «пятачок» и, схватив чашку, перевернула на подушку воду.
Глухое хрюканье за спиной вывело её из расслабленного состояния. Испуганно сжавшись, Анфиса медленно развернулась. Слава богу, это был не Гурман. Облегчённо выдохнув, она, теперь уже более пристально огляделась. Всё тот же кабинет, шкаф, стол, кресло, техника, но из охранников только парень, привёзший её сюда вместе с Гурманом. Осторожно наклонив голову, Анфиса помассировала шею.
На глаза упал локон. Накручивая прядь на палец, у неё мелькнула озорная мысль: а не пококетничать ли с охранником? Уж если не секретную информацию, то хоть узнает, где она находится.
–– Плохонько? – поинтересовался незнакомец. В смеющихся глазах парня можно было прочитать всё, что угодно, кроме интереса к ней, как к девушке. Флирт с этим типом явно был неуместен. – Чай? Кофе? Стриптиз?
–– Стриптиз, – раздражённо буркнула Анфиса. – Может вырвет. Парень снова хохотнул и пружинисто поднялся с кресла. Кажется, настроение у него было прекрасное. Выйдя из комнаты, охранник наполнил чашку водой и снова поставил перед ней.