– Я тебя не вел насильно под венец с наследником Баскервиль-холла. Это ты выбрала его для себя. Я тебе не препятствовал. И теперь у тебя есть свой дом. Твой муж новый хозяин Баскервиль-холла. У тебя есть квартира в Лондоне. Но тебе захотелось переехать в мой дом.
– А чего вы боитесь, отец? Я ваша дочь.
– Ты теперь леди Баскервиль-Воган! А у них в доме произошли такие события, что могут вызвать интерес журналистов. Ползут слухи о том, что баронет умер не сам.
– Что? Но отчеты врачей…
– А что делает в Баскервиль-холле детектив Мартин? Да и другие события там произошли такие, что лучше не вспоминать про них. И если твое имя станет фигурировать в скандале, и узнают, что ты снова вернулась в мой дом – это будет вредно для моего бизнеса, Сесилия. И тебе придется считаться с моими желаниями.
– Ты говоришь со мной как с преступницей, отец. Ты меня в чем-то подозреваешь?
– Я не о том, дочь. Но сама подумай! Если журналисты возьмутся за это. Тогда ты и твой муж попадают в подозреваемые по делу. И начнут трепать не только фамилию Баскервиль, что ты носишь сейчас, но и фамилию Рочестер.
– Не понимаю твоего страха, отец. Неужели ты думаешь, что я могла…
– Я ничего не думаю, – строго оборвал дочь Рочестер. – Но вы с мужем именно те, кто получил от этих смертей наибольшие выгоды. Я заплатил большие деньги за информацию. И некий господин из Скотланд-Ярда сообщил мне, что ты можешь быть подозреваемой. А я тебя знаю, как никто иной.
– Что ты знаешь? – Сесилия со страхом посмотрела на своего отца.
– Ты ведь не слишком хорошо живешь со своим мужем, Сесилия в последние два года?
– На что вы намекаете, сэр? Я вас отказываюсь понимать!
– На то, что у твоего мужа имеется любовница! И эта любовница в отличие от тебя сможет родить ему наследника!
– Отец!
– Прости если я слишком резок и прямолинеен, дочь. Но ты способна на месть. Ты такая же, как и твоя мать. Ты могла яд подсыпать и кое-что похуже сделать.
– Отец! Моя мать…
– Хватит, Сесилия. Я хорошо знаю на что ты способна! Твоя мать была мстительной, но импульсивной женщиной. Она могла натворить бед только сгоряча. Но ты умнее её. Гораздо умнее. И ты способна продумать все заранее.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что ты загостилась в моем доме! И ты знаешь о связи своего мужа с другой женщиной. Или это не так?
– Ты намекнул на горничную?
– Да, на мисс Бетти Дин, Сесилия.
– И на то, что мой муж иногда с ней спит? Но он не женится на горничной. И не разведется со мной. Ты сам, отец, столь часто изменял моей матери. И что? Ты же не женился на всех горничных, с которыми спал!
– Но твоя мать, Сесилия. Твоя мать.
– Что моя мать? – спросила молодая женщина.
– Ты не знаешь, что после того как мы с ней посетили замок её дяди в Шотландии, старик скончался при странных обстоятельствах. Тогда дело было замято, ибо улик против твоей матери не было.
– Но я ничего не знала про это.
– Тебя тогда еще не было на свете. И кофе дядюшке готовила твоя мать. А ты похожа на свою мать, Сесилия…
Глава 3На живца: на торфяных болотах.
4 июня 1939 года, Девоншир. Лефтер-холл. Ночь.
На имение Лефтер-холл опустилась тьма. Тучи затянули небо, и луна не пробивалась из-за них. Торфяные болота были совсем неподалеку, и каждую ночь на них раздавался вой странного существа, которое местные фермеры именовали собакой Баскервилей.
Слухи в окрестностях Баскервиль-холла рождались мгновенно. То собаку видела жена фермера, и она едва не сошла с ума от страха. То собака загрызла двух овец. То видели призрак самого Гуго Баскервиля. То видели утопленных в болоте фермеров, которые стонали и просили похоронить их по-христиански. Конечно, все эти россказни были выдумками, но свое дело они делали и рождали страх.
Внедрение Джеральда Мартина прошло отлично. Лицо он скрывал под шляпой, надвинутой на глаза, но зато его пышный рыжий парик был заметен всем. Они наняли на вокзале пролетку, и она быстро доставила их в деревушку Гримпен. Гуду было нужно, чтобы их заметило, как можно большее людей. До Лефтер-холла от деревни они добрались пешком…
***
И вот она первая ночь в доме рядом с болотами.
Мартин выглянул в окно и сказал старшему инспектору:
– Ничего не видно. Сплошная тьма.
– Как раз подходящая ночка для совершения преступления, Мартин.
Из соседней комнаты был слышен храп Перкинса и приехавшего с ними полисмена. Они спокойно заснули, и мрачная обстановка болот на этих джентльменов не оказала того впечатления, которое она оказала на Мартина и Гуда.
– Не думаю, Гуд, что они решатся сегодня разобраться со мной. Хотя мы показались всему Гримпену. И преступник, или преступники, о нас знают.
– Он должен клюнуть, Мартин. Он уже знает, что Лайонс здесь. Он умный и все проверил. Он наверняка знает, что вы, Мартин, уехали во Францию. В вашем офисе на Риджент-стрит все так думают. Таксист отвез вас на вокзал Ватерлоо. Настоящий Лайонс спрятан надежно. И наша ловушка открыта.
– В доме он не решится на нас напасть, Гуд. Здесь два полисмена и нас двое.
– Тогда нам стоит чаще выходить из дома. Он себя проявит, и мы его возьмем.
На болотах раздался вой. Это снова были те самые страшные звуки, которые они уже слышали ночью у древнего капища. Гуд всмотрелся в темноту.
– Снова этот жуткий вой. Хотелось бы знать, что это такое? Неудивительно, что вся округа напугана. Если они каждую ночь слышат подобное.
– Хотелось бы мне увидеть эту тварь в клетке, Мартин. В прочной клетке с толстыми стальными прутьями.
– Вы думаете, что это обычная собака, Гуд? Как и в случае, который описан в повести мистера Конан Дойла?
– Думаю, да.
Вдруг вдали мелькнул огонек электрического фонарика. Гуд указал на него Джеральду.
– Смотрите!
– Это в миле отсюда, Гуд. Не дальше.
– А не пойти ли нам посмотреть на того, кто там? Ваш револьвер с вами, Мартин?
– А как же! Трудно без револьвера в такой глуши. Идем. И не будем будить наших спящих друзей.
– Верно. Это дело для нас. Не боится же этот кто-то шататься по ночам, когда воет собака. А значит, у него есть для этого основания.
Мартин и Гуд выскочили из дома. Они вышли за ворота и всмотрелись в темноту.
– Мартин, не зажигайте фонаря! Он может нас с вами увидеть. Ориентиром для нас будет свет фонаря незнакомца.
– Вон там снова мелькнул огонек, Гуд. Идем.
И они пошли. От ворот Лефтер-холла вела широкая дорога, по которой могла проехать повозка или даже авто. В правую сторону от дороги шли несколько тропинок, которые вели к скалам.
– И соблюдайте тишину, Мартин. Мы можем спугнуть его, и он затеряется среди скал. А я чувствую, что это именно тот, кто нам нужен.
– С балкона этого дома через подзорную трубу можно днем обозревать окрестности, Гуд. Мистер Конан Дойл писал, что старый Френкленд был астрономом любителем, и у него была подзорная труба. Именно благодаря ей, он наблюдал за округой. И она до сих пор в доме.
– Но ночью она нам не поможет, Мартин. Поэтому идем вперед по-тихому.
Дальше они шли за огоньком фонарика.
Детективы не рискнули приблизиться к незнакомцу ближе чем на 200 метров. Тогда тот мог их услышать и испугаться. А если этот незнакомец знает местность, а, похоже, так оно и было, то он легко уйдет от них.
Скоро Мартин и Гуд смогли убедиться, что впереди не один, а два человека. Они переговаривались, но расслышать слова было невозможно. Зато стало понятно, что там мужчина и женщина.
– Мартин, – прошептал Гуд. – Они идут в сторону капища. Вам не кажется?
– Может быть…
***
4 июня 1939 года, Девоншир. Баскервиль-холл. Ночь.
Мистер Джеймс Воган не смог уснуть. Его мучило тревожное чувство. В эту ночь что-то должно было произойти.
Вчера ему приснился странный сон, в котором он видел Оливию. Она что-то хотела ему сказать. Она тянула к нему руки, и он пытался схватить их, но не мог. Она постоянно ускользала.
Джеймс встал с кровати и накинул халат. На болотах послышался вой. Где-то далеко выло чудовище рода Баскервиль. По крайней мере, так говорили фермеры, и он почти уже верил в это.
Мистер Джеймс развернул большую карту и отметил точку на ней. Это было старое языческое капище…
***
Слуга Джон Ву вытащил небольшую склянку с белым веществом похожим на сахар. Он нашел её недавно и сразу вспомнил слова доктора Дойла, которые слышал. Тот сказал, что именно так и выглядит цианистый калий, которым отравили медсестру мисс Найтли.
Джон знал, кому этот флакон принадлежит. В его голове этой ночью родился дерзкий план…
***
4 июня 1939 года, Девоншир. Языческое капище. Ночь.
Старший инспектор не ошибся. Парочка шла в сторону языческого капища. Туда, где они были вместе с Лайонсом.
– Мартин, у них с собой лопаты. Слышите звон? Они иногда стучат о землю черенками.
– Я давно это понял, Гуд. И я даже знаю, что они желают раскопать.
– Думаете нашу могилу? Ту, что мы закидали?
– А что там еще можно копать, Гуд? Не думаете же вы, что это простые археологи, которые интересуются старыми могильниками.
– Вы правы, Мартин. Но что будем делать? Дадим им сделать их работу?
– А что остается? Они пока не совершают ничего противозаконного.
Облака разошлись, и сквозь них прорвался лунный свет. Мартин и Гуд сошли с дорожки. В сребристом свете их могли заметить. Детективы присели за ветками папоротника и решили немного отстать.
Впереди были двое в фермерских куртках. Мужчина держал в правой руке лопаты. Женщина освещала дорогу фонариком.
– Это не фермеры, – прошептал Гуд.
– И я так думаю.
Хотя на женщине был мужской костюм, Джеральд и Гуд видели за грубыми формами фермерских штанов и куртки, красивое и грациозное тело.
– Черт! – вскричал старший инспектор.
– Тише! – зашипел на него Джеральд. – Услышат.
В свете луны старший инспектор узнал женщину. Это была мисс Оливия Томсон!
– Мартин, – прошептал он.
– Я вижу, старший инспектор. Это Оливия Томсон. И с ней мистер Мержерсон. Вот наша пропавшая парочка.
– Не зря мы с вами вышли из дома, Мартин. Пусть сделают свое дело.
Оливия и Мержерсон быстро прошли к старому языческому капищу и отправились прямо к тому месту, где была могила Гуго Баскервиля. Детективы следовали за ними в отдалении.
Оливия взяла фонарик из рук мужчины, а тот взялся за лопату. Оказалось, что могила уже была почти раскопана. Очевидно, что они ходили сюда не первую ночь.
– Сегодня нам стоит закончить работу, – послышался голос молодой женщины.
– Не успеем. Я, конечно, почти добрался до гроба. Но его стоит расчистить. Вскрыть и вытащить все оттуда.
– Но ходить сюда для нас опасно. Лайонс с полицейским уже здесь. А если они сами завтра сюда пожалуют? Все достанется им. Не для того мы все это затеяли, чтобы делиться.
– Ты права. Стоит поторопиться.
Он продолжил работу, и уже через 15 минут удача им улыбнулась.
– Есть! – вскричал Мержерсон. – Под моими ногами крышка гроба!
– Отлично! Начинай расчистку крышки, нам нужно её вскрыть сегодня!
– Думаешь это так просто? Я давно не работал с лопатой…
***
Мартин обернулся к Гуду и спросил его:
– Вам не кажется, что они совсем не боятся собаки, Гуд?
– Верно. Они говорят о чем угодно, но не о собаке. Значит, у них есть основания не опасаться этого проклятия. Или они просто не верят в призрака.
– А тот жуткий вой? – спросил Джеральд.
– От него мороз идет по коже! А этим хоть бы что! Но пока они здесь, вой более не повторялся. Вы заметили?
– Возможно, Мартин! А вполне вероятно, что и сама собака – это их творение. Эта наемная актриса сюжет способна придумать не хуже Шекспира.
– Когда будем проявляться? – спросил Джеральд.
– Нужно, чтобы они вскрыли крышку, Мартин. Тогда я смогу им предъявить незаконные раскопки. Ценности, что они хотят найти в могиле, принадлежат не им. Так что наберитесь терпения, Мартин.
– Хорошо.
И они продолжали наблюдение…
***
Но вскоре у кладоискателей что-то не заладилось. Мержерсон вдруг прекратил копать. Лопата вылетела из могилы, и мужчина стал ругаться. Вскоре он вылез наверх и показал женщине какую-то большую доску.
– Это не крышка гроба, Эмма. Это простая деревяшка со стальной пластиной наверху.
– А где же гроб?
– Там ничего нет.
– Не может быть!
Она сама схватила лопату и прыгнула в яму. Но вскоре убедилась, что мужчина прав. Никакой могилы там не было.
– Неужели нас обманули?
– Ты уже сама убедилась, что это так! Мы копали напрасно!
***
Джеральд также удивился. Он был уверен, в ту ночь, когда они здесь были с Лайонсом, что под ними находится гроб с телом, которое было положено в эту могилу несколько столетий назад!
– Похоже, что мистер Лайонс ошибся в своих расчетах. Могила Гуго Баскервиля находится не здесь, – прошептал Мартин.
– Если она вообще существует. Но нам пора проявиться, Мартин. Время пришло.
Бакенбери покинул укрытие. Джеральд последовал за ним…
***
Кладоискатели ничего не смогли сделать. Они увидели пистолеты, направленные на них, и молча подняли руки. Гуд обыскал их и забрал у Мержерсона револьвер. У дамы оружия не было.
– Мистер Мержерсон, если не ошибаюсь? – спросил он, защелкивая на руках лже-фермера наручники. – И снова судьба столкнула нас ночью.
– Старший инспектор Гуд. Не скажу, что рад нашей новой встрече, – ответил Мержерсон.
– А встречам со мной никто из моих подопечных не рад. Такова моя работа. В прошлый раз вы отлично обвели меня и мистера Мартина вокруг пальца. Но дважды такой номер со мной не пройдет. Как вас зовут по-настоящему?
– Я действительно уроженец здешних мест и в прошлом фермер. Но мое имя не Мержерсон, а Рокуэл. Шон Рокуэл к вашим услугам, старший инспектор.
– А ваше имя, мисс? – Мартин спросил у женщины.
– А вы не знаете? – спросила женщина с улыбкой. – Нас ведь представили друг другу совсем недавно.
– Мы уже выяснили, что вы не Оливия Томсон, мисс. Ваш мнимый отец мистер Томсон не опознал в вас своей дочери. Помните ту совместную фотографию с мистером Джеймсом Воганом?
Женщина смерила Мартина презрительным взглядом и ответила:
– Вот как? Вы уже и это сумели разнюхать?
– Как вас зовут мисс? – повторил свой вопрос Джеральд.
– Эмма. И рыжий парик вам не идет. У вас в нем дурацкий вид. Вы же уже успели много чего выяснить про меня, мистер ищейка?
– Вы профессиональная актриса, но последняя ваша роль сослужит вам плохую службу.
– Это еще почему?
– Вы замешаны в серьезном преступлении.
– Мы раскапывали могилу и все. Это преступление? Тем более что это оказалась совсем не могила. А что у вас есть еще против меня и против Рокуэла? Мое похищение? Но я сама себя могу похитить, не так ли?
– Вы выдали себя за Оливию Томсон, мисс, и благодаря этому попали в Баскервиль-холл, – начал «давить» на женщину Мартин. – Были убиты, сэр Генри Баскервиль-Воган, дворецкий Томас Бангл, мистер Севидж.
– Убиты? Вы сказали «убиты», мистер Мартин? – спросил Рокуэл. – Но ведь все это просто несчастные случаи. Все, за исключением смерти сэра Генри, который умер от болезни сердца.
– Открылись новые обстоятельства дела, мистер Рокуэл! И вы теперь переходите в разряд подозреваемых!
– Но я ничего не делала! – вскричала лже-Оливия. – Из дома ничего не пропало и мы виновны лишь в присвоении чужих имен!
Заговорил старший инспектор:
– Мисс, вашего друга мистера Рокуэла мы с мистером Мартином как раз поймали у домика в Меррипит-хаус, где убитый мистер Севидж проживал. И он, вместо того, чтобы правдиво рассказать, что он там делал – солгал нам с детективом.
– И это дает вам основания подозревать его в убийстве? – спросила она.
– С этим мы разберемся позже, мисс. А сейчас мы отправимся в Лефтер-холл. И прошу вас, не стоит даже пытаться бежать. А то недавно один такой побежал и плохо закончил.
– А что с ним стало? – спросил Рокуэл.
– Он мертв. И тело покоится в трясине.
– Бррр! Плохая смерть! Я не хотел бы для себя подобной могилы…
***
5 июня 1939 года, Девоншир. Лефтер-холл. Утро.
Мисс Эмма и мистер Шон Рокуэл сидели в большой гостиной на протертых креслах мистера Лайонса. Рядом с ними на стуле расположился Джеральд Мартин. У дверей стояли Перкинс и второй полисмен. Бакенбери Гуд расхаживал по комнате.
Мистер Рокуэл пожелал все рассказать.
– Я готов во всем признаться, старший инспектор. Тем более что ничего такого я не совершил. Я и мисс Эмма Калем здесь в имении только из-за сокровищ рода Баскервилей. Сокровищ, которые были сокрыты где-то в земле много веков назад.
– Но эти ценности принадлежат не вам. Разве нет? – спросил Гуд.
– На родовые ценности Баскервилей и на их имущество мы не посягали ни в коем случае. Из их дома ничего не пропало. Мы хотели взять то, что было сокрыто в земле лет двести назад.